96363 (Применение типологического подхода к анализу внешнеэкономической деятельности)

_{Применение} типологического подхода к анализу внешнеэкономической деятельности

Прежде чем пытаться улучшать хозяйственную среду, прежде чем создавать условия для размещения бизнеса на своей территории, страна должна в принципе решить, какой именно бизнес ей нужен, какому типу предпринимателей она хотела бы понравиться. При этом, привлекая бизнес того или иного рода и возлагая на его работу надежды на получение каких-либо результатов резидентами, страна должна иметь в виду и риски, связанные с этой работой.

То есть, формы внешнеэкономической деятельности и внешнеэкономическая стратегия могут быть определены в рамках данного подхода только после того, как сформулирована внутренняя национальная экономическая стратегия и определен круг внутренних видов жизнедеятельности, которые страна может воспроизводить, согласно своим собственным стандартам.

На возможность и резонность именно такой логики указывает, например, В.Д. Щетинин: «Успех восточноазиатских стран имеет свое объяснение. Они добились устойчивого и долговременного экономического роста благодаря тому, что правительства смогли «контролировать и направлять конкурентный процесс с помощью высокоэффективной межфирменной комбинации с олигополистической конкуренцией. Не отказываясь сходу от традиций, выдерживая постоянный натиск извне в пользу либерализации, они развивали экономику, умело используя внутренние рыночные механизмы. А на основе достигнутого экономического роста они приступили к постепенному расширению участия своей экономики в мировом хозяйстве».

Не берусь уверенно говорить о том, остались ли у большинства стран мира, в том числе у России, возможности регулировать степень открытости своих экономик, если учитывать их многомиллиардные долги международным финансовым организациям, стоящим на страже свободы в мирохозяйственных связях. Но рост степени открытости не всегда однозначно ведет к потере конкурентных преимуществ. Во всяком случае, он дает шанс создать новые конкурентные преимущества национально-транснационального характера, как это ни парадоксально звучит.

Ниже в этом параграфе приводятся примеры применения воспроизводственно-процессного и типологического подходов к оценке конкурентоспособности страны к анализу нескольких внешнеэкономических сделок либо сделок во внутренней экономике, но имеющих внешнеэкономические аспекты.

В конце 2005 г. автору в рамках издательского проекта Института стратегического анализа и развития предпринимательства довелось знакомиться ситуацией на ОАО «Ростовский завод сельскохозяйственного машиностроения».

К тому времени степень загрузки производственных мощностей завода упала до 6%: тринадцать заводов ОАО, в 80-е выпускавшие в общей сложности 85 тысяч комбайнов в год в 2007 году собрали лишь 2 тысячи. Задолженность предприятия перед бюджетами всех уровней составляла 260 млрд. рублей, и вопрос о его банкротстве уже не раз поднимало государство, периодически «подбрасывавшее» заводу субсидии «на выживание».

Главный сборочный конвейер был уже демонтирован, завод жил единичными заказами, в основном из стран третьего мира и из Белоруссии. Белорусское правительство направило на закупку сельскохозяйственной техники в России 210 млрд. белорусских рублей из специально созданного целевого однопроцентного бюджетного фонда поддержки производителей сельскохозяйственной продукции.

Что было с российским рынком сбыта? Объемы производства снижались вслед за падением платежеспособного спроса российских, прежде всего, ростовских, сельскохозяйственных производителей. Поначалу складывалось впечатление, что кризис «Ростсельмаша» – часть системного кризиса российской экономики, в рамках которого нежизнеспособным оказалось сельское хозяйство в социалистических формах, а дальше волна спада «смывала» всех его поставщиков, прежде всего из инвестиционного комплекса.

Смягчить ситуацию возможно было за счет договоренности 2007 года предприятия с губернаторами Ростовской и соседних областей о том, что сельхозпроизводители закупят комбайны и запчасти под гарантии региональных бюджетов. Однако ситуация оказалась более сложной.

В 2008 году администрациями Ростовской, Самарской, Белгородской, Нижегородской областей, Ставропольского и Краснодарского краев были заключены договоры на закупку для оснащения машинно-тракторных станций с американским производителей комбайнов «Джон Дир». В итоге одна только Ростовская область закупила несколько сотен американских комбайнов.

Несмотря на то, что цена американского комбайна значительно выше установленной «Ростсельмашем» на отечественный аналог, комбайн «Дон», а запчасти к иномарке, как водится, тоже в несколько раз дороже, было принято именно это решение.

Дело в том, что главное преимущество «Дира», уже позволившее ему вытеснить российские комбайны с украинского и казахстанского рынков, заключается отнюдь не в передовой технологии сборки или электронной начинке, а в системе кредитования покупателей. Техника «Джон Дир» может поставляться либо с незначительной предоплатой, либо вообще без нее, основной же долг сельхозпредприятия могут погасить в течение 5–7 лет натурой, причем цена зерна фиксируется на момент заключения сделки.

Нельзя сказать, что администрация Ростовской области действовала совсем уж без оглядки на отечественных поставщиков сельхозтехники. В ходе переговоров о закупках «Диров», например, шла речь о возможности привлечения американской компании к совместному производству комбайнов сначала отверточной, а потом обычной сборки на предприятиях Ростовской области. На одном из российско-украинских саммитов 2008 года обсуждалось создание российско-украинского СП по выпуску аналога комбайна «Дон» в украинском городе Орехово.

Однако, как сочли на Ростсельмаше, никакие СП не решили бы главную проблему. Без участия банков и поддержки государства не удастся стимулировать платежеспособный спрос крестьянских хозяйств на сельскохозяйственную технику, хотя их оснащенность комбайнами в среднем по России не превышает 60%.

Как выглядит данная ситуация, с точки зрения авторской концепции оценки конкурентоспособности?

Первоначальная – больше ситуационная, чем научная – оценка такова. Есть три по-разному участвующие в ситуации силы влияния – российские региональные власти, белорусские федеральные власти и, конечно, американские производители, за которыми, возможно, тоже стоят некие региональные или даже федеральные бюджетные подпитки, но это факт не установленный, поэтому в расчет не принимается. В чем не откажешь американцам – так это в действительном умении вести глобальный – глобальный в полном смысле этого слова – бизнес. Семидесятилетний советский опыт работы в натуральной экономике так и не научил нас организовывать бартер, а Америка, в силу своей рыночной ориентации бартер никогда широко не практиковавшая, использовала его, быстро сориентировавшись в ситуации финансового голода в российском реальном секторе. Соединив его с традиционной схемой потребительского кредита, резко увеличила таким образом конкурентоспособность своей продукции и фирмы, ее производящей.

Позиция белорусской стороны интересна тем, что в ней, вернее всего, больше патриотизма и политической солидарности, чем экономического расчета, поскольку в республике есть свой сельскохозяйственный гигант, могущий с лихвой удовлетворить все инвестиционные потребности местных сельхозпроизводителей – Гомельский завод сельскохозяйственного машиностроения.

Первый вопрос, вытекающий из подобного ситуационного анализа – почему российские власти относятся к российским же производителям хуже, чем белорусские? А первый вывод – необходимо создавать подобный белорусскому российский фонд поддержки сельхозпроизводителей.

Однако возможен и более глубокий анализ ситуации. Если придерживаться авторской методики, он выглядит следующим образом.

Первое, что требуется установить – характер воспроизводственного процесса, имеющего место в рамках ОАО «Ростсельмаш». В терминологии данного исследования можно классифицировать хозяйственный процесс по:

• 5‑й категории хозяйственных процессов – производство и сбыт конечного продукта;

• 4‑й категории хозяйственных типов стран;

• типу хозяйственных конкурентных преимуществ 4.5 – «Экономия на подготовке квалифицированной рабочей силы и доступ к местным рынкам сбыта, экономия на транспортных расходах».

Наличие аналогов в СНГ или за границей не позволяет «Ростсельмашу» извлекать экономическую прибыль – он довольствуется обычной, присваивая воспроизводимые отчуждаемые и неотчуждаемые активы. Не отличаясь большим разнообразием моделей и модификаций, ОАО делает эту обычную прибыль за счет экономии на масштабах производствах, относительно низких издержках и ценах. Ценовая конкуренция для массового производителя – вот тот хозяйственный уклад, типичным представителем которого является ростовский гигант.

Второй шаг. Использует ли предприятие это свое базовое конкурентное преимущество? Очевидно, нет. В каком звене воспроизводственной цепочки «производство готовой продукции – сбыт готовой продукции»», характерной для данного предприятия, теряется конкурентное преимущество? Очевидно в звене «сбыт», поскольку ценовые пропорции, т.е. условия торговли, у «Ростсельмаша» лучше, чем у «Джона Дира».

Третий шаг. Каким образом можно восстановить конкурентное преимущество предприятия? Первое, что напрашивается – сменить стиль сбытовой политики предприятия, создать сильный отдел взаимозачетов и бартерных платежей, приобрести несколько брокерских мест на ведущих товарно-сырьевых биржах – и применить аналогичную американцам схему натурализированного потребительского кредита для сельскохозяйственных производителей.

Второй – более традиционный для российской хозяйственной системы прием – государственное субсидирование самого «Ростсельмаша», которое хаотически применялось до сих пор. Оно, возможно, могло бы носить сезонный характер, учитывая сезонный же характер спроса сельхозпроизводителей на технику.

Третий – наиболее «цивилизованный» способ – создание в регионе лизинговых схем работы с сельхозпроизводителями. Для этого необходимо более тонкое, чем просто бюджетное финансирование, управление региональной финансовой системой, прежде всего коммерческими банками.

Возможны, вероятно, другие варианты, возможны смешанные схемы, однако перечисленные способы разрешения проблемы – это способы наращивания, точнее, восстановления, конкурентных преимуществ хозяйственного типа, конкурентных преимуществ предприятия. Для того чтобы говорить о конкурентоспособности территории, необходимо выйти на иной уровень анализа.

Четвертый шаг. Попробуем понять, существуют ли территориальные факторы обретения хозяйственных конкурентных преимуществ. Что нужно предприятию подобного рода, с социальной точки зрения? Конечно, квалифицированная недорогая рабочая сила, причем в больших количествах.

Что собой представляет «Ростсельмаш», с социальной точки зрения, на самом деле? Предприятие с активно стареющим персоналом, по численности существенно сократившимся по сравнению с началом 90‑х гг. «Старики» «дорабатывают», а молодежь не идет на предприятие, поскольку заработки несравнимы с заработками в торговле, финансовой сфере, сфере обращения вообще, коммерческом производственном секторе. Вывод: для восстановления хозяйственных конкурентных преимуществ необходимо, как минимум, создать привлекательные условия приложения труда. Но это – как минимум, этого еще не достаточно.

А достаточным условием будет сохранение в социальном окружении предприятия, в его социальной среде адекватных хозяйственным процессам процессов социальных. Полученную зарплату необходимо «отоварить», причем не как-нибудь, а по 5‑й категории качества, т.е., поддерживая в нормальном состоянии всю социальную инфраструктуру, не говоря об инженерных коммуникациях. В противном случае персонал, вместо того, чтобы сосредоточиться на работе, будет думать о том, где находятся дети – в школе или на улице, как решить проблему с протекающими крышами, вымерзающими стенами и т.п. А все эти проблемы в Ростове, как впрочем, и в большинстве крупных российских городов, стоят весьма остро. О том, что эти проблемы не надуманные, свидетельствует хотя бы советский опыт работы. Чем были заняты советские служащие львиную долю рабочего времени? Либо хождением по магазинам, либо распределением продовольствия и ширпотреба прямо на предприятиях.

Нормальное массовое производство не может существовать без нормальных массовых рынка и сферы услуг. В противном случае часть рабочего времени неизбежно будет переведена в «свободное», что неизбежно скажется на издержках производства и качестве продукции. К сожалению, это правило плохо соблюдалось в советское время, когда традиционно социальная сфера была «довеском» к производственной и финансировалась по остаточному принципу. Но ведь отсутствие сколько-нибудь конкурентоспособного массового производства конечного продукта – следствие именно этой причины. «Остаточная» социальная сфера немедленно воспроизводит «остаточное» товарное производство. Все замыкается и возвращается на круги своя.

Пятый шаг. Откуда возьмутся ресурсы на воссоздание социальных процессов подобного качества? Из той же таблицы 10 ясно, что для этого нужен постоянно действующий источник в виде промышленной прибыли. Ее нет, поскольку нет массового производства. Круг еще раз замкнулся. И на этот раз он замкнулся уже не столько на проблемах предприятия, сколько на проблемах территории, т. к. первоначальный шаг придется делать именно какой-либо из этих территорий. И этот шаг должен быть сделан именно в социальной сфере, именно в плане повышения конкурентоспособности региона как места жизни, в плане привлекательности его для жителей. Таким образом, мы приходим к выводу, что работа с конкурентными преимуществами в хозяйственной сфере невозможна без работы с конкурентными преимуществами в сфере социальной.

Теперь оценим возможности прорыва в социальной сфере. Имеет ли их «Ростсельмаш»? Нет, даже формально, поскольку вся жилищно-коммунальная сфера списана на баланс города. Имеет ли их город? Нет, поскольку по теперешнему состоянию бюджета он не может нормально профинансировать даже содержание инженерных коммуникаций – тоже типичная проблема городов с крупными градообразующими предприятиями.

Следовательно, проблема «Ростсельмаша» и, смею утверждать, большинства промышленных предприятий такого рода – это проблема страны в целом, проблема федеральная – проблема всего бывшего внутреннего рынка сбыта предприятий – массовых конечных производителей. И здесь мы подходим к самому важному шагу.