95976 (Захват Чехословакии и обострение военно-политической обстановки в Европе)

Реферат

На тему:

Захват Чехословакии и обострение военно-политической обстановки в Европе

Когда в Москве проходил XVIII съезд ВКП(б), в Европе произошли события, которые круто изменили военно-политическую обстановку и предопределили развитие международных отношений до начала второй мировой войны.

В ночь на 15 марта 1939 г. Гитлер вызвал в Берлин президента Чехословакии Гаху и министра иностранных дел Хвалковского и предъявил им ультиматум с требованием подписать договор, по которому ликвидировался президентский режим в Чехословакии, признавалась «независимость» Словакии и вводились в страну германские войска. На следующий день был опубликован указ Гитлера об установлении протектората фашистского рейха над Чехией и Моравией. Независимое суверенное Чехословацкое государство было уничтожено. На этот раз Гитлер, не дожидаясь согласия Н. Чемберлена и Э. Даладье - партнеров по мюнхенской сделке - своим единоличным решением, используя грубую силу, установил полный политический, экономический и военный контроль над всей Чехословакией. 22 марта Берлин в ультимативной форме, угрожая применением силы, заставил Литву подписать договор о передаче Германии единственного литовского морского порта Клайпеды. Эта акция нацистского рейха явилась еще одним свидетельством того, что Гитлер приступил к осуществлению германской экспансии в Европе.

17 марта в МИД Германии была направлена нота французского правительства, в которой содержался протест Французской Республики в связи с действиями Германии в Чехословакии. Французское правительство считало, что произошло явное нарушение буквы и духа мюнхенских соглашений и что оно не может признать законность созданной рейхом новой ситуации в Чехословакии. При вручении ноты французским послом Р. Кулондром государственному секретарю МИД Германии Э. Вайцзеккеру произошел любопытный инцидент. Немецкий дипломат сначала отказался принять ноту и просил МИД Франции пересмотреть свою позицию. Вайцзеккер заметил, что во время переговоров И.Риббентропа с Ж.Бонне в декабре минувшего годы было достигнуто устное соглашение о том, что Чехословакия отныне не будет «объектом обмена мнениями сторон» и что Германия не подписала бы германо-французскую декларацию, если бы вопрос был решен по-другому. Кулондр, естественно, опроверг такое утверждение. В конце Вайцзеккер принял ноту, заявив при этом, что «французское правительство пожалеет о таком демарше».

18 марта народный комиссар иностранных дел СССР М.М. Литвинов вручил ноту послу Германии в Москве Ф. Шуленбургу, в которой говорилось: «...Советское правительство не может признать включение в состав Германской империи Чехии, а в той или иной форме также и Словакии правомерным и отвечающим общепринятым нормам международного права и справедливости или принципу самоопределения народов». Можно заметить, что советская нота была составлена в более решительном тоне, чем французская. В советском документе Германия фактически обвинялась в агрессии, в насильственной ликвидации суверенного государства.

Поверенный в делах Франции в СССР Ж. Пайяр в телеграмме в Париж от 19 марта подчеркнул ясную и четкую позицию Советского Союза в связи с ликвидации независимости Чехословакии гитлеровским рейхом. Но в то же время он отметил, что Москва осудила германскую акцию лишь после того, как узнала о реакции Франции, Англии и США. Но основании такого факта французский дипломат сделал вывод, что политика Москвы находится «на перепутье», а советские лидеры внимательно следят за реакцией великих держав.

Безусловно, демарш Парижа, Лондона и Вашингтона против действия фашистской Германии позволял советскому руководству предполагать, что теперь возможны совместные действия европейских держав по укреплению мира. 18 марта советское правительство предложило незамедлительно созвать совещание представителей СССР, Англии, Франции, Польши, Румынии и Турции для проведения взаимных консультаций в связи с агрессией Германии и изменением политической обстановки в Европе. В ответ на советскую инициативу Лондон предложил представителям Англии, Франции, Польши и СССР подписать совместную декларацию о их намерениях проводить консультации в целях отработки совместных действий по предупреждению агрессии. Советская сторона согласилась с английским предложением, которое однако не было реализовано в связи с отрицательной позицией Польши.

Ликвидация фашистским рейхом независимой Чехословакии обеспокоила правящие круги Франции и Англии. И дело было не в том, что Гитлер оказался «не джентльменом», обманул Даладье и Чемберлена, нарушив мюнхенские соглашения. В Европе возникла ситуация, которая угрожала интересам Франции и Англии. Германия укрепила свое стратегическое положение, отпала необходимость для верхмахта иметь группировку войск на германо-чешской границе. Рейх получил возможность использовать сеть аэродромов в Чехии и Словакии. По данным французского военного атташе в Праге, немцы захватили в Чехословакии вооружение и снаряжение в количестве, достаточном для оснащения 30-35 дивизий, в том числе: 1,5 млн. винтовок, 20 тыс. пулеметов, 2200 полевых орудий, 1800 противотанковых пушек, 600 танков, 750 самолетов, много боеприпасов и другого военного имущества. Германская армия получила в свое распоряжение 34 тыс. лошадей. В мае 1940 г., когда германские войска осуществляли прорыв к Ла-Маншу, три танковые дивизии верхмата (6, 7 и 8-я) имели на вооружении (60% к общему числу) чешские танки «Прага». Кроме того, Германия отныне могла использовать мощную военную промышленность Чехословакии. Заводы «Шкода», производящие вооружение, использовали 42 тыс. рабочих и по объему производства занимали 2-е место в Европе после концерна Крупа в Германии. В Чехословакии имелись значительные мощности в авиастроении, в автомобильной и химической промышленности. Кроме того, немцы захватили золотой запас страны, который оценивался в 25 млн. фунтов стерлингов.

Агрессивная акция фашистской Германии означала полный провал мюнхенской политики «умиротворения» и внешнеполитического курса Парижа и Лондона, направленного на сотрудничество с нацистским рейхом. Гитлер продемонстрировал, что он не нуждается в «согласии» Франции и Англии на осуществление своих экспансионистских намерений. В политических и военных кругах Франции вновь стал оживленно обсуждаться «традиционный» вопрос: в каком направлении будет развиваться германская агрессия. Уже 16 марта разведывательное управление (2-е бюро) генерального штаба французской армии представило в вышестоящие инстанции доклад о военно-политических последствиях захвата Чехословакии нацистским рейхом. Авторы доклада обоснованно считали, что ликвидация Чехословакии представляет собой первый этап реализации более обширной программы германской экспансии. Аннексия Чехии и Моравии, фактическое подчинение Берлину «независимой» Словакии могут стать в ближайшем будущем, указывалось в документе, исходным пунктом глубокого кризиса, представляющего прямую опасность для Франции. Подчеркивая возросшие военные возможности Германии, авторы доклада делали вывод, что экспансия рейха может быть ориентирована как на восток, так и на запад. Однако высказывалось мнение, что с большим основанием можно ожидать военные действия верхмата в Восточной Европе. Авторы доклада аргументировали свой вывод тем, что Германия испытывает недостаток в сырье для промышленности и продуктах питания. По этой причине Восточная Европа представляет для фашистского рейха весьма выгодную цель для агрессии. Представляет интерес другой документ - доклад французского посла в Берлине от 19 марта, в котором анализировались перспективы внешнеполитического курса Германии. Р. Кулондр также считал, что германская агрессия будет развиваться в восточном направлении: «...Захват Германией Богемии и Моравии и установлении контроля над Словакией, - писал посол, -соответствует политике экспансии на Восток, которую Германия не только не скрывала с осени прошлого года, но и о которой она открыто заявляла». Далее Кулондр делает вывод о намерениях рейха: «... Исключительно оборонительная позиция на Западе, гитлеровские цели и амбиции ориентированы на Восток». Но Кулодр считал, что нельзя отбрасывать вероятность, что «рейх, еще до завершения своих грандиозных планов на Востоке, выступит против западных держав».

26 марта в письме на имя Литвинова полпред Суриц подчеркивает нарастание беспокойства и неуверенности в политических кругах Франции. «...Чрезвычайно знаменательно, что несмотря на то, что последние германские захваты произошли в «Восточной» Европе и еще более приблизили Германию к нашим границам, версия о «восточном» или, точнее, советском направлении германской агрессии начинает постепенно уступать место уверенности (по крайней мере, у ответственных политических деятелей), что очередной удар Германии готовит против Запада».

Возросшая экономическая, политическая и военная мощь нацистской Германии, ее экспансионистская политика и стремление к завоеванию гегемонии в Европе создавали реальную угрозу позиции Франции и Англии. Возникла опасность для французской и британской колониальных империй. 20 марта французский МИД передал английскую послу в Париже ноту, в которой говорилось: «Новые немецкие акции, возможно, и направлены против Востока, но в случае успеха повлекут за собой гегемонию рейха в Европе. Такая вероятность порождает угрозу безопасности и жизненным интересам Франции и Англии». Гибель независимой Чехословакии вызвала беспокойство правительств малых стран Европы. Французские дипломаты, аккредитованные в столицах европейских государств сообщали на Кэ д'Орсе, что если Франция и Англия не окажут противодействия актам насилия со стороны Германии, то они полностью потеряют влияние в Европе.

Правительство Даладье должно было также учитывать враждебные настроения против немцев в общественном мнении Франции. Советский полпред во Франции Я. З. Суриц писал в НКИД: «По степени взбудораженности и всеобщей встревоженности реакция французской общественности на последний гитлеровский захват Чехословакии превосходит все то, что мы наблюдали в прошлогодние сентябрьские дни. Прежде всего нужно отметить совершенно исключительную по своему размаху и единодушную волну возмущения и ожесточения против немцев». Все эти факты настоятельно требовали внесения корректив во внешнюю политику Франции и возвращения к проблеме определения внешнеполитических приоритетов.

После захвата Чехословакии еще одно соглашение с Германией (новый Мюнхен) было сопряжено с большой опасностью. Правительство Даладье склонялось к тому, чтобы наряду с укреплением союза с Англией восстановить контакты с Советским Союзом, который мог стать партнером в противоборстве с нацистской Германией. В Париже заговорили о достоинствах франко-русского сотрудничества. Попытки изолировать СССР, вывести его «за скобки европейской дипломатии» оказались иллюзорными. Советский Союз с населением более 180 млн. чел., обладал значительным промышленным и военным потенциалом и мог стать решающей силой на Европейском континенте в противодействии агрессивным устремлениям нацистской Германии. Эти факторы и определили некоторый поворот в дипломатии Парижа.

17 марта Я. З. Суриц сообщает в Москву, что, по имеющейся в его распоряжении информации, на заседании радикал-социалистической фракции парламента было принято решение послать к Даладье делегацию и предложить немедленно осуществить меры по улучшению франко-советских отношений. Более того, парламентарии высказались за установление контактов между военными штабами Франции и СССР. Сложилась ситуация, в которой Париж и Лондон спешили продемонстрировать свое внимание к Советскому Союзу. «Последние недели я не могу пожаловаться на отсутствие контактов с французским правительством, - писал в Москву Я. З. Суриц. - Создалось даже такое своеобразное положение, что этот «контакт» начинает уже нас тяготить. Бонне решительно меня одолевает своими преследованиями и чуть ли не ежедневными встречами».

По мнению известного французского историка Р. Ремона обострение политической и военно-стратегической обстановки в Европе весной 1939 г. определило новый этап во внешней политике правительства Даладье, которое теперь считало необходимым противодействовать насильственным акциям Гитлера. На наш взгляд, такое утверждение весьма категорично и не учитывает двойственности и непоследовательности политики Парижа.

Следует иметь в виду и глубокое недоверие советского руководства к политике Франции и Англии, которое сложилось после Мюнхена. Министр иностранных дел Франции Ж. Бонне предложил направить в Советский Союз французскую торговую делегацию. Москва расценила это предложение Бонне как попытку под флагом торговых переговоров осуществить политический зондаж и весьма холодно отнеслась к инициативе французского министра. 19 марта в письме наркома иностранных дел М.М.Литвинова советскому полпреду в Лондоне подчеркивалось, что, несмотря на чехословацкие события, Чемберлен и Даладье в случае, если Гитлер сделает «новый миролюбивый жест», «начнут вновь выступать в защиту мюнхенской линии». Западные политики, по мнению наркома, не отказывались от «любезной им концепции движения Германии на Восток». 26 марта в письме советского полпреда в Париже давался подобный анализ внешнеполитического курса Франции. Я.З.Суриц считал, что мюнхенцы в Париже, еще имеют сильные позиции. «Излишне, я полагаю, - писал Я. З.Суриц, - напоминать, что лучшим исходом для мюнхенцев было бы втравить нас в войну с Германией. Это единственная форма войны, которую они сейчас приветствовали бы. Это расценено было бы как столкновение между двумя одинаково вредными противниками «западных стран».

Кремлевское руководство не могло не учитывать, что в политических кругах Парижа и Лондона, несмотря на обострение военно-политической обстановки в Европе и возрастание угрозы со стороны Германии интересам Франции и Англии, продолжали существовать замыслы направить германскую агрессию на восток, столкнуть в войне Советский Союз и Германию. Французский историк Ф.Фонвией-Алкье писал: «На Западе, возможно, существовало искушение освободиться от двух врагов сразу же, подталкивая СССР и Германию сражаться до истощения... Такая точка зрения совпадала с доктриной, которую повторяли газеты весной 1939 года». Военная газета «Франс милитер» в номере за 4 марта 1939 г. высказала предположение, что Германия, насытившись завоеваниями на территории СССР, перестанет представлять опасность для других европейских стран. Реакционный публицист Ж. Бенуа-Мешен, известный своими прогерманскими взглядами, издал в Париже брошюру, в которой разъяснял французам содержание книги Гитлера «Майн Камф». Он убеждал читателей, что экспансионистские планы нацистской Германии не угрожают Франции. «На Востоке и только на Востоке ожидают рейх великие цели... Восток, Восток, Восток... Это слово повторяется как лейтмотив под пером Гитлера. Он видит в нем богатые закрома Украины плодородные «черные земли», фонтаны нефти, бьющие на склонах Кавказа, гигантскую сильную Аркадию», - писал Бенуа-Мешен. Конечно, в официальных заявлениях французские лидеры воздерживались от подобных прямых высказываний.