95644 (Трансформации социально-экономических систем в КНР и Венгрии), страница 5

Под свой полный контроль японцы стремились взять не только промышленное производство и транспорт оккупированных районов, но и кредитно-банковскую систему, создав с этой целью резервные банки, контролировавшие денежный рынок[10].

Социально – политическое развитие неоккупированных районов

Характер экономической политики в это время определяется нуждами войны. Война сделала неизбежным возрастание государственного вмешательства в экономику.

Сложнейшей проблемой военной экономики была инфляция, во многом определявшая весь хозяйственный климат страны. Вполне естественный значительный рост правительственных военных расходов , с одной стороны , и потеря основных источников доходов, заставляли правительство чем дальше, тем больше обращаться к необеспеченной денежной эмиссии: уже в 1941 г. печатный станок работал почти в 10 раз энергичнее, чем до войны, а в начале 1945 г. – уже почти в 300 раз. Если в первые два-три года войны инфляция носила весьма умеренный для военного времени характер и реформированная в 1935 г. денежная система справлялась со своими функциями, то постепенно инфляция нарастала, приняв к концу войны катастрофический характер – цены 1945 г. более чем в 1000 раз превышали цены предвоенного года.

Одной из наиболее трудных экономических проблем являлось налаживание налоговой системы военного времени.

На нужды войны правительство пыталось перестроить и банковскую систему. Основные направления этой перестройки – централизация управления государственными банками и увеличение их роли в хозяйственной жизни, дальнейшая специализация банковской деятельности, усиление контроля над частными и местными банками. Эти мероприятия способствовали мобилизации финансовых средств для решения промышленного производства как в государственном , так и в частном секторе.

Большую роль в укрепление финансовых и экономических позиций правительства сыграла внешнеэкономическая поддержка. Всего за годы войны Китай получил внешнеэкономической помощи на сумму около 1,5 млрд. дол.

Для решения задач войны сопротивления особое значение имело промышленное развитие западных районов. Оно начиналось почти с нуля. Основой создания в этих отсталых районов промышленности послужили предприятия, эвакуированные из городов, захваченных японцами.

По мере роста промышленности в ней происходили важные структурные изменения, главное из которых – превращение государственного предпринимательства в ведущую и преобладающую силу.

В годы войны быстро росла и частная промышленность, однако частный сектор развивался при поддержке правительства и под его контролем. Правительство оказало значительную финансовую и техническую помощь предпринимателям, стремясь увеличить вклад частнокапиталистического сектора в развитии обороной промышленности.

Новый принципиально важный момент в экономической политике в годы войны – стремление поставить под полный государственный контроль внешнюю и внутреннюю торговлю страны.

Таким образом, за восемь лет войны принципиально изменилась роль государственного регулирования экономики и государственного предпринимательства. Из второстепенной экономической силы они превратились в важнейший фактор социально-экономического развития неоккупированного Китая.

Несмотря на нередкие высказывания западных макро экономистов о том, что самым характерным в проводимых и проведенных китайских реформах является их полная непонятность и нелогичность с точки зрения западной экономической науки, эти реформы с самого начала были и остаются сейчас одними из наиболее проработанных в теоретическом, идеологическом и, в целом, в научном плане. Исключением может считаться только непродолжительный период конца 70х-начала 80х годов, (время начала китайских реформ), который вообще-то можно назвать "заявлением о намерениях". Но уже в 1982 году для решения задач обеспечения реализации целей и задач реформы на всех уровнях управления китайской экономикой был создан Государственный комитет по реформе экономической системы при Госсовете КНР. Параллельно с ним в сжатые сроки были созданы соответствующие комитеты по реформе экономической системы на уровне провинций, городов и ниже. К теоретическим исследованиям к началу 90х годов было подключено уже свыше 60 центральных научных учреждений, и еще весьма значительное число научно-исследовательских учреждений регионального и местного масштабов. Даже самый краткий экскурс в историю Китайской Народной Республики, дает богатую пищу для выводов о настроении китайского народа и перспективах развития, к которым неизбежно должно было прийти китайское руководство в конце 70х годов. Однозначно это можно было назвать усталостью от ошибок, глухим, но всеобщим нежеланием отвечать за ошибки своего руководства, для которого все это, вместе взятое, являлось серьезным сигналом об иссякании народного энтузиазма, а с ним и кредита доверия партии-лидеру. Больше ошибаться было нельзя, а отступать некуда. Чтобы не быть голословным, сейчас, очевидно, нужно рассказать о предшествовавшей началу нынешних реформ короткой, но насыщенной, трагической, но неоднозначной истории Китайской Народной Республики.

В первые 8 лет после образования КНР, молодое социалистическое государство, пережившее также и кровопролитную гражданскую войну, прошло через коренные качественные изменения в социально-экономической структуре. Трудно переоценимую помощь в закладке материально-технической базы социализма оказал Китаю Советский Союз и другие соцстраны. Во многом благодаря этой помощи и действительно огромному революционному энтузиазму китайского народа, в эти годы были достигнуты высокие и стабильные темпы экономического роста.

С 1958 года начался "большой скачок", призванный построить в Китае коммунизм, минуя социалистический этап. Из-за завышения по этой причине степени обобществления производства, средств производства, системы оплаты труда, систем распределения продовольствия и товаров народного потребления до совершенного абсурда, общественные и экономические отношения приняли невиданно уродливые формы. Последствия недопустимого опережения уровня развития производительных сил формами производственных отношений не замедлили сказаться. Со стороны, наиболее парадоксально выглядел тот факт, что фантастические темпы экономического роста, достигнутые в первые годы "большого скачка", не только не увеличили промышленного и сельскохозяйственного производственно-экономических потенциалов страны, но и очень серьезно подорвали их - настолько, что все последующие годы вплоть до конца 70х Китай оправлялся от этого удара, нанесенного самому себе[12].

Так, в 1961-65 годах, проводя политику "урегулирования" народного хозяйства, направленного на разукрупнение "народных коммун" и выработку более реальных планов экономического развития, китайское руководство так и не смогло оторваться от самой главной ошибки предыдущих лет, о которой уже говорилось выше, - от нарастающей тенденции отставания производительных сил от производственных отношений. Этот отрыв снова остро дал себя знать в период так называемой "культурной революции". Как гипотезу о причине такого упорства в повторении ошибок я могу предположить идеологический аспект. По-моему, само признание возможности таких ошибок на пути строительства социалистического и коммунистического общества через 10-15 лет после революции мог необратимо подорвать доверие народа к самой идее социализма-коммунизма. Кстати, здесь я во многом оправдываю "недоговоренность" политики "урегулирования". Скорее всего, поступаться и дальше идеологическими канонами даже ради здравого смысла в тот момент, как мне кажется, было, действительно, нельзя. Разумеется, это не относится к периоду "культурной революции", которую не может оправдать ничто.

Попытки ускорить прохождение переходного периода и создания материально-технической базы социализма предпринимались вплоть до конца 70х годов и не дали результата все по той же, уже много раз повторенной причине - отрыве производственных отношений от производительных сил. Этого, я думаю, должно быть достаточно для общего впечатления от начального экономического плацдарма современных китайских реформ, который само китайское руководство определило как "грань катастрофы".

1. Ход трансформации

Начало китайских реформ. Некоторые направления и тезисы.

Отправным этапом китайских реформ стал 1978 год, а конкретно - III Пленум ЦК КПК 11-го созыва, прошедший в декабре этого года. Кроме серьезных идеологических сдвигов, как то мощная критика левацкой идеологии, в буквальном смысле взаимное переименование многих принципов социализма и "отступлений от принципов социализма", реабилитация некоторых опальных и репрессированных политических, научных деятелей, его результатом стало принятие постановления о развитии системы производственной ответственности в деревне, которая, как оказалось потом, стала отправной точкой китайской экономической реформы. Еще более важным результатом этого пленума стали потенциальные возможности, открывшиеся для Китая в сфере управления экономикой.

Сразу после этого действительно исторического пленума был выдвинут тезис о необходимости совершенствовании производственных отношений в соответствии с существующим уровнем сравнительно отстающих производительных сил. Другие выводы касались недопустимо однообразной сложившейся в стране структуры собственности, связанных с ней закостенелых хозяйственного и политического механизмов, чрезмерной централизации власти и, в целом, скованности производительных сил и товарного производства. Эти и другие выводы, сделанные в октябре 1987 года на XIII съезде КПК, предшествовали принятию длительного трехэтапного плана на период до середины XXI века, включающего в себя:

1. Удвоение на первом этапе (до 1990 года) валовой продукции промышленности и сельского хозяйства плюс решение проблемы обеспечения населения страны продовольствием и одеждой.

2. Утроение на втором этапе (1991-2000) валового национального продукта, что, согласно расчетам, должно создать в КНР общество "среднего достатка".

3. Достижение на третьем этапе (до 2050 года) национальным валовым продуктом мирового уровня среднеразвитых стран и, в основном, завершение комплексной модернизации народного хозяйства[]11.

Теоретической основой экономической реформы в КНР служит переход китайского общества на рельсы социалистической плановой товарной экономики. Смысл этой концепции состоит в товарной сути социалистического способа производства, а также в признании необходимости сохранения товарно-денежных отношений на переходный период, как средства взаиморасчетов между отдельными товаропроизводителями при сохраняющихся главенствующем положением общественной формы собственности на основные средства производства и приоритетном значении централизованного макро планирования.

Большое практическое значение получили работы Сунь Ефана, У. Цзинляня и других китайских ученых-экономистов, ставивших одними из основных условий реализации идеи создания регулируемого рыночного хозяйства

1) Хозяйственную самостоятельность предприятий (за исключением оборонных и стратегических) на микро уровне, то есть в отношениях со смежниками и потребителями. Здесь решающую и самоконтролирующую роль должны играть почти исключительно товарно-денежные отношения;

2) Постепенное возведение отношений "государство-предприятие" в ранг отношений между, хотя и не полностью равноправными, но, по крайней мере, экономически самостоятельными единицами. То есть, другими словами, я могу это назвать созданием системы государственного управления товарного производства с помощью государственных контрактов с товаропроизводителями на производство конкретных объемов конкретной продукции.

3) Избегание характерной для свободных, рыночных экономических систем анархии производства в масштабах общества за счет создания трехуровневого механизма принятия хозяйственных решений, обеспечивающего не ущемление интересов государства, всех товаропроизводителей от мелких до крупных, и задействованных в них трудящихся: (а) государственный уровень - вопросы темпов экономического роста, соотношения фондов накопления и потребления, распределения капитальных вложений, регулирования максимального и минимального уровня банковских процентов за кредиты, платы за фонды, изменения части системы налогообложения потребителей, соблюдения социальных гарантий и т.д.; (б) уровень предприятий - вопросы объема и структуры производимой продукции, затрат на производство продукции, нахождение источников снабжения, рынка сбыта и т.д. (в) уровень индивидуальной хозяйственной деятельности, то есть вопросы трудоустройства, индивидуального потребления, определения желаемого количества детей и т.д.

Заметим, что при этой структуре, уже в значительной степени внедренной в Китае, государство оставляет у себя в руках только первый уровень принятия хозяйственных решений (стратегические вопросы, общегосударственные проблемы и ряд инструментов ориентирования производителей на их решение).

Несмотря на такой более чем смелый подход к определению роли государства в отношениях с товаропроизводителями, китайские экономисты уделили огромное внимание разработке методов государственного контроля за деятельностью предприятий.

Наиболее динамично и без раскачки пошла сразу после III Пленума ЦК КПК 11-го созыва сельскохозяйственная реформа. Уже к концу 1984 года 99 процентов производственных бригад и 99,6 процентов крестьянских дворов использовали систему полной ответственности за производство (семейный или подворный подряд), предусматривающую полную свободу использования продукции, остающейся после расчетов по государственному договору, по статьям налогового законодательства и после отчислений в местные фонды органов власти. Эта система быстро повысила производительность крестьянского сельского хозяйства, за счет частной заинтересованности производителей.

Но, с другой стороны, хотя пока что, в целом, эта система себя экономически оправдывает, но будущее сельского хозяйства китайские ученые связывают с еще одним этапом аграрной реформой, необходимость которой обусловлена, прежде всего, постепенно возрастающей разницей между ростом потребностей стремительно растущего китайского общества и темпами развития сельскохозяйственного производства, сдерживаемого сложностью применения аграрных научно-технических достижений, которые просто не по карману отдельным, частным мелким и средним производителям. Этот вопрос пока что не стоит чрезвычайно остро, но китайские экономисты уже сейчас ведут активные поиски новых форм сельскохозяйственной кооперации. Весьма вероятно, что в новых формах сельхозобъединений будут присутствовать и такие моменты, как концентрация земли в руках наиболее производительных крестьянских дворов или бригад, найм рабочей силы.

Примеры этого в Китае есть уже и сейчас. В любом случае можно с уверенностью сказать, что у прежних коммун шансов на возрождение в китайской деревне почти не осталось.