95478 (ПРАВОВОЕ ПОЛОЖЕНИЕ ЮРИДИЕСКИХ ЛИЦ В МЕЖДУНАРОДНОМ ЧАСТНОМ ПРАВЕ), страница 2
Описание файла
Документ из архива "ПРАВОВОЕ ПОЛОЖЕНИЕ ЮРИДИЕСКИХ ЛИЦ В МЕЖДУНАРОДНОМ ЧАСТНОМ ПРАВЕ", который расположен в категории "". Всё это находится в предмете "международное частное право" из , которые можно найти в файловом архиве . Не смотря на прямую связь этого архива с , его также можно найти и в других разделах. Архив можно найти в разделе "рефераты, доклады и презентации", в предмете "международное частное право" в общих файлах.
Онлайн просмотр документа "95478"
Текст 2 страницы из документа "95478"
Обзор теорий и подходов, закрепленных в праве различных государств в области решения вопроса о личном статуте юридического лица, при том, что имеются самостоятельные критерии, определяющие соответствующий выбор, позволяет, однако, констатировать, что в современном мире ни один из них не применяется изолированно от других. Для иллюстрации указанного целесообразно провести сопоставление некоторых законоположений ряда стран.
Принято считать, что в категорию государств, применяющих для определения личного статута юридического лица критерий «оседлости» при игнорировании принципа «центра эксплуатации», входит и Германия. Однако всесторонний, объективный взгляд на положение соответствующего законодательства не позволяют безоговорочно сделать подобный вывод. Так, § 13 (Ь) раздела 2 книги первой Германского торгового уложения (ГТУ) 1897 г. предусматривает, что «...для заявлений, образцов подписей, подачи документов и регистрации, если зарубежное право не требует иного, действуют соответственно предписания в отношении головных отделений или отделений по месту нахождения общества». При этом § 24 раздела 1 книги первой Германского гражданского уложения (ГГУ) гласит следующее; «местом нахождения союза (т. е. союза лиц - юридического лица. - Л. А.) считается, если не установлено иное, место, в котором находится его правление». Согласно же § 5 Закона ФРГ об акционерных обществах 1965 г. «местонахождение общества определяется его уставом. В качестве местонахождения устав, как правило, указывает место, где общество имеет предприятие (выделено мною. - Л. А.), или место, где находится правление общества или откуда ведется управление делами общества». Анализируя российское законодательство в той или иной сфере, так или иначе связанной с функционированием юридических лиц, - налоговым, валютным и т.д., - можно заметить, что при общем закреплении в праве РФ критерия инкорпорации (см. Основы 1991 г.. Закон о государственном регулировании внешнеторговой деятельности 1995 г. и др.) в нем присутствует как определяющий также и признак «оседлости» - местонахождения.
В законах РФ об акционерных обществах и обществах с ограниченной ответственностью место нахождения общества определяется местом его государственной регистрации, если в уставе общества в соответствии с федеральными законами не предусмотрено иное. В то же время пункт 2 ст. 4 Закона об обществах с ограниченной ответственностью допускает, что место нахождения общества может быть установлено в учредительных документах как место постоянного нахождения его органов управления или основное место его деятельности.
Определение места нахождения общества имеет значение для решения ряда правовых вопросов, возникающих в его деятельности, в частности для определения места исполнения обязательства, когда оно не указано в договоре или в правовом акте (ст. 316 ГК), установления компетентного учреждения для рассмотрения споров с участием общества (ст. 25 АПК, ст. 117, 119 ГПК) и др.
Пример РФ не является единственным. Очень многие страны, которые приемлют принцип инкорпорации, требуют, чтобы местопребывание корпорации (компании), закрепленное в уставе, находилось в пределах территории того государства, чьим законодательством регулируется ее создание. Так, Торговый кодекс Японии, считающейся страной, исповедующей теорию «инкорпорации», недвусмысленно закрепляет: «Юридическим адресом товарищества считается местонахождение его головной конторы» (ст. 54). «Товарищество считается учрежденным с момента регистрации по месту нахождения его головной конторы» (ст. 57).
В этой связи в науке и практике международного частного права, относящимся к иностранным юридическим лицам, возникает проблема различного толкования понятия «местопребывание». В общем плане различают формальную - «статутарную», т.е. указанную в уставе, - и реальную - «эффективную» -оседлость. Различия между двумя категориями в принципе не имеют значения, если местонахождение юридического лица по уставу (местонахождение зарегистрированного офиса) и фактическое пребывание его органов управления существуют в одной и той же стране. Везде, кроме этой страны, такая компания будет рассматриваться как юридическое лицо, существующее в рамках иностранного правопорядка.
Теория контроля. Начало использования этой теории связывается в истории и науке международного частного права с периодами I и II мировых войн. Дело в том, что во время вооруженных конфликтов проблема иностранных юридических лиц принимает новые очертания, а именно приобретает характер так называемых «враждебных иностранцев». Воюющие государства закономерно заинтересованы в том, чтобы любые контакты с последними, прежде всего экономические, были сведены к нулю. Формальные же признаки определения фактической и эффективной связи данного юридического лица с тем или иным правопорядком оказываются недостаточными. Еще в циркуляре французского министерства юстиции от 24 февраля 1916 г. указывалось в связи с данным вопросом, что когда речь идет о вражеском характере юридического лица, нельзя довольствоваться исследованием «правовых форм, принимаемых компаниями: ни местонахождение административного центра, ни другие признаки, определяющие в гражданском праве национальность юридического лица, недостаточны, так как речь идет о том, чтобы... выявить действительный характер деятельности общества». Вражеским, говорилось в документе, надо признать юридическое лицо, если его управление или его капитал в целом или большей части находится в руках неприятельских граждан, ибо в этом случае за фикцией гражданского права скрываются действующие физические лица2"
В сегодняшней практике подобного рода критерий, как представляется, применяется не только в процессе ведения каких-либо военных действий, но и в совершенно мирное время на основании решений международной организации, скажем, при введении Совета Безопасности ООН санкций в целях обеспечения мира и безопасности. Например, во исполнение резолюций Совета Безопасности специальными распоряжениями Президента РФ ограничивались торговые и вообще гражданско-правовые отношения российских хозяйствующих субъектов с предприятиями Боснии, Герцеговины, Югославии, Ирака и др.. Кроме того, законодательства некоторых государств исходят из названного критерия и в общем плане для достижения определенных целей, скажем, при налогообложении".
Категория личного статута чрезвычайно важна для юридического лица, поскольку, как было подчеркнуто, именно он отвечает на главный вопрос - является ли данное лицо юридическим, т. е. обладает ли волей, относительно независимой от воли лиц, объединяющихся в нем, иными словами, самостоятельным субъектом права. Таким образом, каждое иностранное юридическое лицо подчиняется иностранному (своему) правопорядку в вопросах возникновения, существования, деятельности и ликвидации, а также возможных способов и форм преобразования. Тем же правопорядком регулируется и объем правоспособности юридического лица, устанавливаются ее пределы. Личный закон юридического лица, кроме того, указывает формы и порядок выступления юридического лица во внутреннем и внешнем хозяйственном обороте. Содержание личного статута дает ответы на вопрос о том, вправе или не вправе рассматриваемое юридическое лицо в своей деятельности выходить за рамки отечественной юрисдикции и каковы условия, формы и специальные требования, предъявляемые к такому выходу. Следовательно, решение проблем личного статуса, личных прав в отношениях данного юридического лица с третьими лицами находится всецело в сфере действия личного статута.
При ликвидации юридического лица, действующего за границей и имеющего на территории иностранного государства имущество, в том числе и недвижимое, личный закон, а не закон места нахождения вещи, как это обычно бывает в международном частном праве, будет решать судьбу последнего. В отдельных случаях обязательственных отношений, т. е. тогда, когда личность стороны в определенного рода обязательствах приобретает особое значение (например, при выдаче гарантии или поручительства, имеющих акцессорный характер), содержание прав и обязанностей сторон в таком отношении будет также подчиняться личному закону юридического лица, являющегося подобной стороной, а не закону, избранному сторонами для регулирования взаимоотношений в рамках основного обязательства, или закона, применимого к существу отношения в силу коллизионной нормы.
3. Правовое положение иностранных юридических лиц в Российской Федерации.
В вопросе правового положения иностранных юридических лиц на территории России отечественный правопорядок исходит из закрепленного в действующем праве РФ, прежде всего Гражданском кодексе и Законе «Об иностранных инвестициях в Российской Федерации» от 9 июля 1999 г. (а ранее в Законе РСФСР об иностранных инвестициях от 4 июля 1991 г.), для юридических лиц - иностранных инвесторов - принципа национального режима: «Правовой режим деятельности иностранных инвесторов и использования полученной от инвестиций прибыли не может быть менее благоприятным, чем правовой режим деятельности и использовании полученной прибыли, предоставленный российским инвесторам, за изъятиями, устанавливаемыми федеральными законами» (ст. 4 Федерального закона «Об иностранных инвестициях в Российской Федерации»).
В максимальной же мере адекватно юридическому содержанию национального режима этот принцип выражен в ст. 2 Гражданского кодекса посредством использования следующей формулы: «Правила, установленные гражданским законодательством, применяются к отношениям с участием иностранных граждан, лиц без гражданства и иностранных юридических лиц, если иное не предусмотрено федеральным законом».
В свете указанного становится ясно, что, помимо определения правового режима, которым пользуются в РФ иностранные юридические (а также и физические лица-предприниматели), российский правопорядок должен располагать, если не дефинициями, то хотя бы критериями отнесения правосубъектных образований к иностранным юридическим лицам. В настоящее время действующее право РФ оперирует несколькими понятиями в этом плане. Например, существует категория «российские лица» - т. е. лица, созданные в соответствии с законодательством Российской Федерации, имеющие постоянное местонахождение на ее территории, а также физические лица, имеющие постоянное или преимущественное место жительства на территории Российской Федерации и зарегистрированные в качестве индивидуальных предпринимателей, с одной стороны, и понятие «иностранные лица», т. е. «юридические лица и организации в иной правовой форме, гражданская правоспособность которых определяются по праву иностранного государства, в котором они учреждены», - с другой. Об этом говорит ст. 2 Федерального закона «О государственном регулировании внешнеторговой деятельности» от 13 октября 1995 г.3. Вместе с тем в ряде актов в валютном, банковском, налоговом и др. законодательстве России весьма активно используются категории «резидентов» и «нерезидентов». Так, для целей валютного регулирования и валютного контроля под «резидентами» понимаются юридические лица, созданные в соответствии с законодательством РФ, с местонахождением в Российской Федерации, предприятия и организации, не являющиеся юридическими лицами, созданные в соответствии с законодательством РФ, с местонахождением в РФ, а также находящиеся за пределами РФ филиалы и представительства видов резидентов, указанных выше. В свою очередь «нерезидентами» являются юридические лица, созданные в соответствии с законодательством иностранных государств, с местонахождением за пределами Российской Федерации, предприятия и организации, не являющиеся юридическими лицами, созданные в соответствии с законодательством иностранных государств с местопребыванием за пределами РФ, а также находящиеся в РФ филиалы и представительства вышеупомянутых нерезидентов.
Сопоставление содержания приведенных понятий позволяет заключить, что все лица, которые, во-первых, организованы в соответствии с законами иного, нежели Российская Федерация, государства, и, во-вторых, имеющие свое местонахождение вне ее территории, должны квалифицироваться как иностранные. Установление «местонахождения» осуществляется в соответствии с требованиями имеющихся правовых актов.
Таковы, в частности, формулировки Закона «О государственном регулировании внешнеторговой деятельности» 1995 г., который предусматривает, что российскими участниками внешнеторговой деятельности (российскими лицами) являются наряду с другими категориями «юридические лица, созданные в соответствии с законодательством Российской Федерации и имеющие местонахождение на ее территории» (ст. 2).
Итак, если установлено, что данное юридическое лицо является на территории РФ иностранным, что же оно вправе совершать в гражданско-правовой сфере? И, коль скоро основой правового положения «иностранцев» в России является уравнивание их в правах с национальными лицами за некоторыми изъятиями, устанавливаемые законодательством, на чем прежде всего акцентировалось внимание в настоящем разделе, то каковы же исключения из правил и ограничения, составляющие эти изъятия?
Здесь важное значение имеет, во-первых, то различие, которое проводится, скажем, в налоговом законодательстве, между иностранным юридическим лицом, действующим через представительство, учрежденное в пределах РФ, и таковым, осуществляющим бизнес в России без открытия в ней представительства или филиала. В этом смысле детальное регулирование содержится в Инструкции Государственной налоговой службы Российской Федерации № 34 от 16 мая 1995 г.
В общеправовом же плане все иностранные юридические лица могут вести на территории РФ хозяйственную деятельность, заключать сделки, создавать с участием российских юридических и физических лиц либо юридических и физических лиц третьих государств или без таковых новые образования в соответствии с предусмотренным законодательством Российской Федерации организационно-правовыми формами, открывать и закрывать представительства или учреждать филиалы, в том числе для ведения внешнеторговой деятельности от имени иностранного юридического лица, совершать связанные с такими и другими сделками расчеты, страховые, транспортные, кредитно-финансовые и другие операции. При этом предусматривается, что иностранное юридическое лицо при совершении сделок на территории РФ не вправе ссылаться на ограничение полномочий его органа или представителя, не известное российскому праву (п. 2 ст. 161 Основ гражданского законодательства). Хотя действующие гражданско-правовые нормы РФ и требуют в силу тех же Основ, чтобы, в частности, форма внешнеэкономических сделок, заключенных на территории России, подчинялась отечественному праву, в то же время это не должно, разумеется, означать, что при этом нельзя стремиться к соблюдению и императивных предписаний, установленных иностранным законом, т. е. правоположениями того государства, где данное юридическое лицо считается национальным. Однако, как представляется, в аспекте данного изложения все же больший интерес представляет отбор и анализ соответствующих норм российского права, предназначенных для регулирования отношений, в которых участвуют иностранные юридические лица.