73886 (История Великой Отечественной войны в литературе (критические замечания по книгам В. Суворова)), страница 4

Реакция такая же, как если бы мусульманин в Риме прикурил от лампадки или христианин в Мекке подтерся страницами из Корана.

Суворов посягнул не на историческое знание, а на исторический миф. Не на факты, а на теплое, интимное отношение к историческим фактам.

Прошло 17 лет, а книги Суворова все в списке бестселлеров, и все не утихают споры вокруг животрепещущей проблемы: кто на кого и когда напал? Гитлер на Сталина или Сталин на Гитлера?

За полемикой вокруг Суворова стоит яростное стремление отстаивать нечто привычное, родное, понятное. На войне как на войне, и «мочат» Суворова-Резуна вполне по-настоящему. Не в порядке дискуссии, а «на поражение», стараясь уничтожить если не физически, то психологически, духовно, а главное — политически.

Защищают его тоже всерьез: как раненого с поля боя выносят. Прикрывают «своих».

Идет не полемика вокруг фактов истории. Идет война, к счастью, пока только словесная.

Люди одного общества

Если верить Суворову, то Сталин буквально загнал Гитлера в угол. А Гитлер совершил самоубийство, совершив нападение на СССР. Выиграть он не мог, но и планы Сталина по завоеванию всего мира сорвал.

Красная Армия же побежала потому, что и правда была немного не готова к наступлению: еще бы буквально с неделю, и она могла обрушиться на Вермахт, как цунами. К тому же армия, подготовленная к наступлению, не может воевать в обороне (это, мягко говоря, не совсем так, но такова концепция Суворова). Что же касается колоссального количества оружия и снаряжения, то нацисты его просто уничтожили. Было оружие? Не стало.

Вообще-то во всем, что касается оружия и снаряжения, Суворов очень информативен и точен. Порой его заносит в стремлении любой ценой доказать, что орудие у нацистов было скверное, а у коммунистов — хорошее.

Даже сверхпушка «Дора», оказывается, это такое никчемное, низачем не нужное изобретение. Ведь многотонный снаряд зарывается в землю и взрывается глубоко в толще земли, не причиняя никакого вреда.

...Ну да... А если пушка «Дора» применяется против бетонных укреплений? Против противника, сидящего под защитой толстой брони и бетона? Скажем, знаменитую 30-ю батарею, защищавшую Севастополь, с лица земли смела именно «Дора». Видимо, все-таки не совсем бесполезна была эта сверхпушка? Вопрос: где и как применять?

В другом месте про советские танки даже сказано «танк-агрессор». Невольно улыбаешься: а у нацистов танки были сугубо мирные? И у французов... И у англосаксов? Невольно вспоминается старый советский анекдот: «Враг из-за границы обстрелял мирно пашущий советский трактор. Ответным огнем трактор уничтожил противника».

Получается: чехи делали для Вермахта исключительно мирно пашущие трактора. А вот советские были танками-агрессорами. Эти — для наступления!

Если не зацикливаться на эти мелочи и на анекдот с автоматами, как самым современным оружием, Суворов очень информативен, убедителен во всем, что касается вооружений.

Виктор Суворов развалил два мифа, очень значимых для национального самоопределения и немцев, и народов СССР, особенно русских.

Немцам Суворов сказал, что это не они начали войну. Войну подготовил Сталин, а Гитлер был только «ледоколом революции». Сталин его пытался использовать.

Советским людям он сказал, что у СССР не было технического отставания. Наоборот! У них было как раз техническое превосходство!

Тема этого превосходства, количества и качества советских вооружений для Суворова настолько важна, что трудно даже сослаться на какое-то определенное место.

Хуже другое: Суворов невероятно много пишет про вооружения, технику, военные приказы, горючку, рода войск, время извлечения приказов из конверта, разминированные мосты и так далее. Военный разведчик в нем очень чувствуется.

Объяснения побед и поражений у него тоже сводятся к материально-техническим моментам. Красная Армия чуть-чуть не готова, потому и побежала. Потом у нее оружия не было: всю подготовленную технику и вооружения нацисты уничтожили в первые дни, чуть ли не первые часы войны. Как наготовили новое оружие и накачали нефти, так и начали побеждать.

Но Суворов совершенно не пишет об общественной психологии тех, кто выполнял приказы и приводил в действие вооружения. Действительно, и танки сами не ездят, и пушки сами не стреляют. И люди не просто придатки к танкам и пушкам.

Удивительно, но этот восторг перед техникой, перед вообще всей «материальной частью» объединяет Сталина и Суворова. Создавая колоссальную Красную Армию, Сталин придавал громадное значение материально-техническому производству, гораздо меньшее значение придавал подготовке людей. И общему развитию, и научно-техническим знаниям, и моральной подготовке.

Весь СССР при Сталине превратился в плацдарм для подготовки ко Второй мировой войне. Создано было громадное количество оружия. А когда погибли целые армии, Сталин сумел в самые сжатые сроки собрать новые армии и снабдить их не меньшим количеством оружия.

Но при этом уровень подготовки даже кадровой армии оставлял желать лучшего. Марк Солонин прекрасно показал, насколько слабее была подготовка летчиков Красной Армии, чем Вермахта. Возможно, советские самолеты и были лучше «мессершмиттов». Но всякая военная техника приводится в действие людьми. Что мало проку даже от огромного количества самых хороших самолетов, если летчики на них — с низкой квалификацией.

Всякое оружие, как и абсолютно любая техника, требует квалификации для применения. Чем сложнее техника — тем и квалификация выше. Проще всего бежать в атаку с дегенеративным воплем «Уря-я-я-я!!!» и палить от бедра в белый свет как в копеечку, из любимого сталинского пистолета-пулемета, символа современных вооружений. Уже винтовка требует более серьезного обращения и осмысленного применения. Еще сложнее приводить в движение танк, пулеметный ствол, артиллерийское орудие.

Солонин показывает на множестве примеров, что солдаты и офицеры Красной Армии попросту не обладали нужной квалификацией. По существу, они губили доверенную им технику или в лучшем случае использовали ее на незначительную часть возможного.

Что стоило Сталину потратить ровно столько же усилий и времени для подготовки людей? Ничто. По-видимому, ни ему самому, ни его окружению это не казалось особенно важным.

При всем своем декларативном «демократизме» советская система ни в какие времена не была способна работать на человека и использовать его потенциал. Сталин и его сарычи, прозванные «соколами», искренне полагали, что колоссальные армии и громадное количество оружия и техники сами по себе сделают их непобедимыми. И, как обычно, проиграли — именно потому, что не учитывали «человеческого фактора».

Все ближе к правде

Уже Сталин и Молотов сказали самую очевидную часть правды: что Красная Армия бежит, потому что Вермахт ее сильнее. Они только не уточнили, в каком смысле Вермахт сильнее, в чем его сила. Еще они сказали, что Вермахт напал внезапно.

Суворов добавил, что напасть друг на друга готовились и Красная Армия, и Вермахт. Он подтвердил, что Вермахт напал внезапно и этим объясняется его легкая победа. Но уточнил: напади первой Красная Армия, результат был бы еще лучше. Потому что Красная Армия была сильная, а Вермахт был слабый. Но Красная Армия, «оказывается», не умела воевать в обороне. Она была предназначена только для нападения и наступления.

Марк Солонин показал, что существовало, по крайней мере, еще три причины для поражения Красной Армии:

• низкий уровень подготовки состава Красной Армии. Независимо от качества вооружений, они все время проигрывали солдатам Вермахта;

• низкий уровень личной инициативы.

Действительно... Вот над пограничными заставами прошли самолеты с крестами на крыльях. Взрывы, рев танковых моторов, шум движения войск, пальба. Откуда могли солдаты и офицеры знать, что это начинается война, которую потом торжественно назовут Великой Отечественной?

Чтобы действовать в непонятной, неопределенной обстановке, нужно и уметь, и чувствовать себя в праве принимать самостоятельные решения. От этого армию (и все население СССР) последовательно отучали. Возможно, «винтики» действовали бы «правильно» в обстановке, предсказанной начальством и под его (начальства) руководством. Но в ситуации не предсказанной, не просчитанной, не спланированной, когда надо принимать решения самим, такие «винтики» действовать не умели. А начальство само побежало;

• приграничные части состояли из жителей западных областей СССР, «присоединенных» к СССР в 1939 году. До 1,5 млн военнослужащих Красной Армии, стоящих на Западе, были коренными жителями этих территорий. Включенных в состав СССР совсем недавно. Захватив Восточную Польшу, СССР призывал молодых мужчин, живших на этой территории. Призвали до миллиона. Может быть, при нападении на Вермахт эти люди вяло, но поневоле старательно воевали бы. Хуже, чем солдаты Вермахта, но как-то. И тогда сказалось бы материально-техническое преимущество Красной Армии. Но Вермахт напал первым, и эти бойцы Красной Армии не захотели умирать за СССР. Это и предательством не назовешь.

Солонин показывает, что нацисты не уничтожили накопленное для захвата Европы. И не истребили Красную Армию. Все проще: в 1941 году Красная Армия попросту разбежалась. А значительная часть вооружений досталась нацистам.

Марк Солонин показывает, как драпает Красная Армия. Он даже частично объясняет ее поведение: армия не хочет проливать кровь за террористический сталинский строй.

Но даже М. Солонин кое-чего не договорил. И не смог ответить еще на два важнейшие вопроса:

1. Почему с конца 1941 года население СССР «вдруг» захотело воевать за Сталина?

2. Почему в июне — октябре 1941 года одни (пусть большинство) НЕ хотели воевать за Сталина, а другие (пусть меньшинство) все же хотели?

Драпеж драпежом, но была ведь и Брестская крепость. Кроме тех, кто бежал, дезертировал, сдавался в плен и переходил к нацистам, были части, сражавшиеся до последнего патрона. Защитники Брестской крепости воевали два месяца в самых ужасных условиях.

Не случайно нацисты овацией приветствовали последних оставшихся в живых героев. Им предложили даже вступить в СС. Была и оборона Киева Андреем Власовым.

Если бы даже не ВСЯ Красная Армия, а хотя бы ее половина вела бы себя так, как герои Брестской крепости, противник не продвинулся бы дальше Западной Украины и Западной Белоруссии.

Другие русские

Уже подойдя к Москве, нацисты встретились с войсками Третьего стратегического эшелона. Уже под Москвой, в ноябре 1941 года, они «обнаружили» 40 новых дивизий с Урала и из Сибири. Против них стояло ополчение Москвы — порядка 160 тыс. чел. В Ленинграде в июне — сентябре 1941-го отправили на фронт около 135 тыс. чел., а всего ополчение вступило 200 тыс. чел.

Студенты и старшеклассники, рабочая молодежь, преподаватели вузов... Много ли от них было толку? Но и они задерживали врага ценой своей гибели. Нацистам требовалось какое-то время, чтобы развернуть боевые порядки, перебить ополченцев и двинуться дальше. Жители столичных городов были лояльны к советской власти, больше получили от нее. Они ХОТЕЛИ воевать с нацистами. Молодежь осаждала военкоматы.

Под Москвой впервые нацисты столкнулись с совершенно новой для них психологией противника. Во многом это и правда были «другие русские». Это были и те, кто с самого начала хотел воевать с ними. И русские из совсем других частей страны.

Откуда шло пополнение

В России до сих пор любят старую советскую сказку: что ни одна страна не пострадала больше, чем СССР. Эта психология «самого бедного Буратино на свете» очень опасна. Давно известно, что, чтобы стать палачом, сначала нужно осознать себя жертвой.

А теперь вдумаемся. Во всей Европе ходили армии и падали бомбы. Везде. В Британии армии не ходили, и в этом ее счастье. Но и в Британии падали бомбы.

А в СССР к востоку от Москвы и армии не ходили, и бомбы не падали.

Самый дальний на восток полет самолетов противника — попытка бомбежки Сызранского моста — в 100 км от Куйбышева — Самары. Еще в июле 1941 года Красная Армия могла бомбить Берлин. А весь Урал находился вне зоны бомбежек.

60% населения СССР не знало, как выглядит вражеский солдат, разве что пленный. Они не слышали свиста бомб, грохота разрывов, рева танковых двигателей. Символом «глухого тыла» стал «хлебный город Ташкент». Но ведь и все города СССР, начиная с Перми и Челябинска, были такими «ташкентами».

Война шла в 500 км к западу от Свердловска, в 3 тысячах км от Новосибирска, в 3 тысячах км к северо-западу от Ташкента и Алма-Аты.

Жители востока СССР не имели возможностей выбора. Жители Брянской и Орловской областей имели, и часть из них выбрала плен, службу у нацистов, коллаборационизм. А жители Урала, Казахстана, Средней Азии и Сибири при самом пылком желании не могли выбрать ничего подобного.

У них была другая психология. К востоку от Урала лежали самые советизированные части СССР, области «великих строек» и централизованных производств.

Жители дальней восточной глубинки привыкли доверять властям и выполнять их приказы. На восток вывозили промышленность, с ней ехали инженеры и рабочие — те, кто хотел служить советской власти или, по крайней мере, ничего не имел против.

На восток ехали вузы и та часть профессуры, которая не осталась в оккупации.

На востоке располагались госпиталя. Раненые солдаты не были агентами Третьего рейха. Даже если им доводилось послужить в Вермахте или в РОНА, они помалкивали об этом.

Восток СССР был местом, где не совершался или почти не совершался выбор. Дивизии отсюда были надежные, солдаты из них реже дезертировали и сдавались в плен. А попадая в плен, реже шли на сотрудничество с нацистами.

Красные и советские

Рабоче-Крестьянская Красная Армия (РККА) мыслилась как ополчение сознательного пролетариата, рвущегося к Мировой революции. Это название сохранялось до 25 февраля 1946 года. После этого Красная Армия официально стала называться Советской. Трансформация из ополчения классовой войны в национальную армию завершилась.

Но 6 января 1943 года происходит кардинальное изменение всей системы знаков различия Красной Армии. Указом Верховного Совета СССР от 6 января 1943 года вводятся новые знаки различия для личного состава Красной Армии — погоны. Приказом НКО СССР №25 от 15 января 1943 года утверждаются форма и расцветки погон, знаки различия по званиям и эмблемы родов войск и служб.

Петлицы, так много значившие в форме одежды с 1919 года, становятся лишь вспомогательным, второстепенным элементом одежды.

Красная Армия с треском проиграла кампанию 1941 года. Она ее и не собиралась выигрывать.

Нарождающаяся Советская Армия начала выигрывать сражения с Вермахтом. Дивизии, шедший на фронт с востока СССР, несли в себе идеологию не Мировой революции, а защиты Отечества. Никто уже не пытался перевоспитывать пленных на основе классовой солидарности трудящихся, как арбатские мальчики лета 1941-го. Это была армия не мирового пролетариата, а громадной империи СССР.

Великая Отечественная? Да... Только не для русского народа, а для советского. Сторонники советской власти выиграли Гражданскую войну 1941–1945 годов. И Вторую мировую войну.

Мне доводилось писать о том, что Вторая мировая война была гражданской войной для всех участвовавших в ней народов. В этой войне столкнулись четыре проекта будущего устройства и каждой отдельной страны, и мира в целом:

1. Интернациональный коммунизм СССР.

2. Национальный социализм Третьего рейха.

1. Фашизм и вождизм большей части стран Европы.

2. Либерализм англосаксов.

Последний проект в России никак не был представлен, россиянин никак не мог выбрать просто потому, что такой политической силы не было ни на территории СССР, ни во всей континентальной Европе.