73793 (Хаген - трагический злодей в "Песне о Нибелунгах"), страница 2

Предложение Хагена перевезти клад Нибелунгов в Вормс тоже происходит не из-за того, чтобы завладеть сокровищами, тем более что клад практически сразу погружают в воды Рейна: это стремление Хагена истребить память о Зигфриде.

Трагическую окраску образ Хагена приобретает во второй части «песни», когда Хаген – единственный, отчетливо понимающий цель приглашения вормских королей к Этцелю, поняв бесцельность уговоров отклонить приглашение, прекращает споры после упрека в трусости, но заставляет снарядиться бургундов, как на битву. Именно Хагену вещие жены открывают будущее:

Вернись, пока не поздно, иль ждет тебя конец.

Не с доброй целью к гуннам ты зазван, удалец.

Вы едете на гибель, а не на торжество.

Убьют вассалы Этцеля вас всех до одного».

«Не лгите, – молвил Хаген, – вам это ни к чему.

Не может быть, чтоб пали мы все лишь потому,

Что нам одна особа мечтает навредить».

Тут попытались сестры вновь пришельца убедить.

Одна из них сказала: «Назначено судьбою

Тебе лишиться жизни и всем друзьям с тобою.

Нам ведомо, что только дворцовый капеллан

Вернется в землю Гунтера из чужедальних стран».¹¹

Не сразу Хаген верит вещим женам, он пытается утопить плохо плавающего капеллана в водах Дуная, чтобы проверить и, возможно, изменить пророчество. Он не желает слепо подчиняться судьбе, пытаясь сломать её. Но капеллан достиг берега, и это заставило Хагена поверить в предсказание:

Стал выжимать он платье, благодаря Творца.

Увидел это Хаген и помрачнел с лица,

А про себя подумал: «Нам всем конец сужден.

Не ложь, а правду слышал я от этих вещих жен».¹²

Но, поверив вещим женам, Хаген никому не рассказывает о своем знании, более того, он уничтожает лодку, на которой перевозил бургундов. В нем жива старинная вера в Судьбу, которую надлежит принять такой, какая она есть. Хаген стремится навстречу Судьбе, он не уклоняется от столкновения с Кримхильдой, даже провоцирует его, отказавшись встать перед королевой. Хаген в «песне» наделяется не только универсальным знанием и прошлого, и будущего, но и выступает одновременно как творец грядущего.

Убийство сына Кримхильды, являющееся местью за погибших бургундов, тоже совершает Хаген. Зная судьбу, он стремится как можно дороже заплатить за смерть друзей, за свое знание, и за то, что вынужден молчать.

Тем не менее, автор «песни» не выносит Хагену приговора. Вероятно, это происходит потому, что Хаген всё-таки больше мифический персонаж, в нем очень много от старогерманского героя, он совершенно лишен какой бы то ни было куртуазности, он – уходящее героическое прошлое. Именно поэтому в описании битв Хаген всегда на первом плане, война – его стихия, а в мирное время он, хотя и присутствует в «песне», но не столь выразителен и часто находится в тени. Наибольшее подтверждение архаичности Хагена проявляется в сцене, когда он предлагает бургундам «испить крови врага», что, по языческим понятиям, должно возвратить воинам силы. Этот эпизод, связанный с карающимися в средние века ритуалами, предрекает скорую гибель Хагена.

Злодей Хаген и злодей Яго

Трагедия У. Шекспира, написанная в 1604 году представляет иной тип злодея: плебей и хам Яго, ненавидящий Отелло, которому вынужден служить, не в состоянии видеть его семейное счастье. Он хитер, коварен, завистлив, мелок. Он – не родня Отелло, в то время как Хаген приходится Гунтеру родственником. Яго прекрасно знаком с психологией людей, умеет в каждом отыскать слабое место, умеет сыграть на этом своем умении. Яго – это не воплощение зла, как, впрочем, и Хаген. Но Яго, в отличие о Хагена, совершает подлость, четко осознавая, что это – подлость, он отнюдь не предан Отелло, наоборот, люто ненавидит его, искусно скрывая эту ненависть, действуя ради своих собственных потех и выгод. Хаген же никогда не думает о себе, все его поступки – ради своего короля, а, значит, и государства. У Шекспира олицетворением старого мира является не злодей Яго, а Отелло – благородный, доблестный, честный и доверчивый. Именно Отелло не смог до конца изжить в себе черты варвара. Яго, в отличие от Хагена, преодолел в себе предрассудки и моральные барьеры. Он гибок, он пренебрегает всеми нормами общества:

Быть тем или другим зависит от нас. Каждый из нас – сад, а садовник в нем – воля. Расти ли в нас крапиве, салату, иссопу, тмину, чему-нибудь одному или многому, заглохнуть ли без ухода или пышно разрастись – всему этому мы сами господа.¹³

Яго, как и Хаген, не может простить превосходства кого-либо над собой. Но в Яго подобное превосходство вызывает личную ненависть, в то время как для Хагена идеальный герой Зигфрид олицетворяет угрозу государству Бургундов.

Яго мерит всех героев по себе, своей собственной, очень низкой, мерой:

Не может быть, чтобы Дездемона долго любила мавра…Не может быть, чтобы мавр долго любил ее….Когда она будет сыта им по горло, она опомнится. Ей потребуется другой.¹⁴

Яго, в отличие от Хагена, творит свое мелочное зло чужими руками, прекрасно понимая при этом, что он делает. Хаген уверен в своей правоте и поступает так, как должен поступить мифический герой. Яго знает, что плетет подлую интригу, но продолжает начатое потому, что высокие поступки его раздражают и вызывают единственное желание – сломать и уничтожить.

Яго у Шекспира так же, как и Хаген, не является «принципиальным злодеем», совершающим зло ради самого зла, он нормальный, умный, логично действующий человек. Но в отличие от Хагена, Яго – индивидуалист.

Яго так же, как и Хаген, является источником интриги, пружиной сюжета. Но в финале трагедии он, будучи разоблачен собственной женой не гибнет, а остается жив и ожидает суда.

Убийцей у Шекспира становится не злодей, а благородный мавр, в какой-то момент не сумевший приноровиться к новым условиям и дошедший до безрассудного педантизма. Именно поэтому «Отелло» является самой страшной трагедией У. Шекспира.

Интересно так же, что в театрах Англии издавна сложилась традиция, когда исполнители ролей Отелло и Яго менялись ролями: в XIX веке – Г. Ирвинг и Э. Бут (1881), в XX – Л. Оливье и Р. Ричардсон (1938).

Заключение

«Песнь о Нибелунгах» показывает, как миф, сказка, древнее предание, воплощавшие архаические тенденции сознания, оставаясь существенными аспектами мировидения человека ХIII века, переплетались с историческими представлениями, созданными христианством. Вместе они образовывали сложный и противоречивый сплав, сумевший приспособить древнюю эпическую традицию к новому миропониманию.

Добро и зло в мире всегда существуют рядом, оттеняя и проявляя друг друга. Традиция сравнения добра и зла возникла очень давно, еще в пору наскальной живописи, поэтому неудивительно, что на протяжении всей истории человечества в разных странах появлялись художественные произведения, в свете изменявшегося мира перерабатывались и переписывались на новый лад старинные сказания и легенды, рассказывающие о вечной борьбе между добром и злом.

«Песнь о Нибелунгах», широко известная в средневековой Европе, и в настоящее время не утратила своей популярности. Сюжеты германских и скандинавских героических сказаний вдохновили немецкого композитора Р. Вагнера на создание цикла опер; к ним обращались Ф. Хеббель, Г. Ибсен; художник К. Васильев написал ряд картин по сюжету эпоса; в настоящее время сняты фильмы и даже выпущены компьютерные игры, погружающие игроков в мир европейских легенд. Происходит это, видимо, потому, что даже в нынешний век высоких технологий человек остался в своей основе таким же, каким и был раньше, в человеческих чувствах по-прежнему нельзя провести четкую границу «черное-белое», поскольку жизнь состоит из полутонов и ничего абсолютного не существует в мире: ни добра, ни зла.

Использованная литература

1. «Старшая Эдда», http://www.fictionbook.ru/

2. «Песня о Нибелунгах». Старонемецкий эпос. Перевод Ю. Коренева. http://lib.aldebaran.ru/

3. У. Шекспир. Отелло. Перевод Б. Пастернака, http://www.world-art.ru/

4. Большая Энциклопедия Кирилла и Мефодия, 2007.

5. Этапы и особенности литературного процесса, http://www.history.ru/

6. А. Хойслер. Германский героический эпос и сказание о Нибелунгах. М., 1960.

1 «Старшая Эдда, «Краткая песня о Сигурде»

2 «Старшая Эдда, «Краткая песня о Сигурде»

3 «Старшая Эдда, «Гренландские Речи Атли», 14.

4 «Старшая Эдда, «Гренландские Речи Атли», 38

5 «Старшая Эдда, «Гренландские Речи Атли», 40

6 «Старшая Эдда, «Гренландские Речи Атли», 60

7 «Старшая Эдда, «Гренландские Речи Атли», 65

8 «Песня о Нибелунгах», http://lib.aldebaran.ru/, IV авентюра.

9 «Песня о Нибелунгах», http://lib.aldebaran.ru/, VII авентюра.

10 «Песня о Нибелунгах», http://lib.aldebaran.ru/, XVI авентюра.

11 «Песня о Нибелунгах», http://lib.aldebaran.ru/, XXV авентюра.

12 «Песня о Нибелунгах», http://lib.aldebaran.ru/, XXV авентюра.

13 У.Шекспир. Отелло. http://www.world-art.ru/. Акт 1, сцена 3.

14 У.Шекспир. Отелло. http://www.world-art.ru/. Акт 1, сцена 3.