73669 (Творчество Улицкой)

Содержание

Часть I

Часть II

"Бедные родственники"

"Девочки"

"Первые и последние"

"Тайна крови"

"Дорожный ангел"

Заключение

Введение

Творчество Людмилы Улицкой - явление в современной русской литературе заметное, но явно неоднозначное. Несмотря на литературные премии и на то, что её книги постоянно переиздаются в России и переводятся на другие языки (что говорит если не о популярности, то о несомненной востребованности), довольно часто её работы подвергаются критике, как ни странно, не только собственно литературной, но даже этической, прежде всего за тематику.

Стоит признать, что появление Улицкой в литературе выглядит случайным. И хотя сама она немного иронично объясняет своё увлечение писательством некоторой семейной склонностью, уже в этой мысли можно разглядеть наследственность биологии. Она много лет занималась наукой, и как сама признаётся, если бы не заставили, не ушла бы. Не удивительно, что почти во всех её произведениях немало места отводится ученым, врачам, медицине, естественным наукам, но не стоит думать, что в этом заключается основная цель её творчества. Напротив, герой Улицкой - человек, которого нельзя мерить профессиональными, социальными и даже национальными (а этого в её прозе тоже немало)"показателями". Для нее всегда важен человек в чистом виде, из плоти и крови и, обязательно, духа, но без прочей "шелухи"; и принципиальным является вопрос, захочет и сможет ли он не погрести себя под этой "шелухой". Но об этом ниже.

На сегодняшний день У. автор трех романов ("Сонечка", "Казус Кукоцкого" и "Искренне Ваш Шурик"), нескольких повестей ("Весёлые похороны", "Медея и её дети", и др.) и даже детских книг, но, несомненно, наиболее значительную часть её прозы составляют рассказы. Причем, как правило, не отдельные произведения этого жанра, а сборники, в которых рассказы связаны настолько, что можно говорить о некоем едином произведении, несмотря на самостоятельность и завершенность каждой части.

Собственно, объектом данной работы является исследование художественных особенностей прозаических циклов Улицкой. Нас будет интересовать как жанровое своеобразие, так и тематические и языковые особенности творчества писательницы.

Предлагается рассмотреть следующие циклы: "Бедные родственники", "Девочки", "Первые и последние", а также вошедшие в последнюю к данному моменту книгу "Люди нашего царя", "Тайна крови", "Они жили долго…" и "Дорожный ангел". Перечисленные сборники неравнозначны по количеству включенных рассказов и по степени их связанности внутри цикла, но в них всех действуют художественный принцип, отличающий прозу Людмилы Улицкой: если использовать образы близкие первому занятию автора, можно сказать, что цикл похож на многочастный эксперимент, в котором при меняющихся условиях результат каждый раз подтверждает гипотезу. Не надо думать, что такое исследование каким-то образом упрощает собственно литературное творчество, напротив, автор постоянно подчеркивает, что нельзя никак однозначно и чётко сформулировать закон жизни и не стоит пытаться вставить её в какие бы то ни было рамки, потому что она сразу же прекратиться. Весь смысл в непредсказуемых исключениях, ими движется жизнь, и умение их почувствовать, понять и не побояться принять говорит о великой духовной силе человека.

Употребление терминов точных наук применительно к творчеству писательницы допустимо еще по одной, собственно художественной причине. В прозе Улицкой встречается очень много явлений, заимствованных у науки: не только темы и язык, но сам взгляд на вещи и явления, объективно констатирующий факты, устраняющий эмоции и личную склонность. И этот подход делает литературу глубже, потому что ничто не навязывается, и читатель волен принимать и видеть всё так, как он готов это увидеть.

Вместе с тем очевидна правдивость утверждения, что Улицкая - представитель так называемой женской литературы. Дело даже не в том, что герои - женщины, а в удивительно тонком женском восприятии, в умении сказать о “женском”: от физиологии до кухонных разговоров - и открыть в этом поэзию.

Естественно, подобная характеристика творчества писательницы не подразумевает ограниченности для восприятия. Ее проза продолжает рассматривать те проблемы, от которых литература никогда не уходила.

Вообще преемственность и следование традициям языка отличает произведения Улицкой. Во всем, что она пишет, чувствуется предшествующая культура, возможно даже сочетание культур. Известно, что для современной литературы подобное явление не ново, а неизбежно. Но речь идет не о повторении, а о синтезе достигнутого, который будет началом следующего этапа развития. На наш взгляд, Улицкая - одна из тех, кто своим творчеством отражают попытку собрать разрозненный мир современности в некое единство.

Этим объясняется ее внимание к среднему человеку (определение Сергея Малашенка), “но не в смысле способностей, дарований, умственных и душевных, но в смысле надежного отстояния его от всяческих социальных, культурных, и даже прочих границ бытия”. [топос] Такое направление приближает к более всеохватному и утонченному всечеловеческому сознанию.

Одним из вариантов подобной обобщающей модели всегда была религия. Это довольно заметная сторона произведений Улицкой. Она её не скрывает, но и не выпячивает. Это существует, незачем отказываться. Кому необходимо, тот примет. Но и для других её проза не станет непонятной и далёкой. Здесь нет категоричности и фанатизма, автор не стремиться открыть все истины, научить или внушить. В одном из последних ее рассказов есть такие слова: "…я - лицо нерепрезентативное, и не могу представлять никого, кроме лично себя, потому что я по культуре - русская, по крови - еврейка, а по вероисповеданию - христианка" ["Мой любимый араб"]. В сочетании с другими составляющими ее творчества этот пласт, несомненно, расширяет художественное пространство произведений писательницы.

Улицкая не претендует на звание философа, выстраивая какую-либо концепцию, а скорее предлагает размыслить о том, что подвергает анализу сама. Как уже говорилось, автор не пытается никого ни в чем убедить, а лишь показывает результаты собственных наблюдений. Необходимо отметить, что взгляды писательницы претерпевают некоторые изменения, которые находят отражение, прежде всего, в циклах рассказов.

Рассмотрение сборников в качестве своеобразных художественных единств дает возможность говорить об особенностях их внутренней структуры и определять принципы объединения рассказов в циклы. Следовательно, закономерным представляется сравнение циклов разных периодов творчества писателя, которое позволяет более четко определить различия последних работ с ранними произведениями. Исследование сборников подразумевает установление связи между содержанием рассказов (тематикой и проблематикой) и структурой цикла (принципами циклизации). Необходимо на материале циклов проследить эффективность использование традиционных для литературы приемов объединения рассказов, а также выявить новаторство авторских разработок в данной жанровой области.

В соответствии с целью исследования предлагается разделить работу на две части. Первая посвящена изучению приемов, мотивирующих связывание рассказов в циклы. На примере подобных явлений в произведениях литературы предыдущих эпох станет возможным определение специфики сборников, созданных Улицкой. Во второй части дан подробный разбор художественного выражения единства в каждом отдельном цикле. Одновременно возможен общий обзор наиболее заметных, ключевых черт прозы писательницы, от проблематики до языковых средств.

Часть I

В творчестве Улицкой преимущественное место занимает жанр рассказа, однако, как уже было сказано, не в виде отдельного произведения, а в качестве составного элемента цикла. Подобное объединение в некоторых случаях позволяет говорить о смещении жанра в сторону более крупной эпической формы, то есть романа. Чтобы избежать возможных недоразумений, следует сделать уточнение: полностью этот переход осуществиться не может. Прежде всего, вследствие законченности и независимости каждого рассказа внутри сборника. Кроме того, необходимо отметить, вероятно, более значительный фактор: не все циклы, созданные писательницей, одинаково объединяют рассказы внутри себя. Несомненно, в них действуют разные принципы обобщения, что позволяет говорить о художественной индивидуальности каждого из циклов.

Перед тем как обратиться к рассмотрению и сравнению выбранных в качестве объекта исследования прозаических сборников, хотелось бы сделать небольшое отступление, касающееся понимания жанра. По словам Ю. Нагибина, “за любым из жанров всегда кроется присущий данному писателю "способ" восприятия жизни. Один "устроен" так, что жизнь открывается ему в более или менее широком течении времени и дел человеческих, другому - как бы вдруг, в отдельном событии, поражающем воображение и мысль”. [с.5] Применительно к автору, творчество которого предлагается рассмотрению, следует сделать пояснение. Сюжеты ее рассказов преимущественно таковы, что фабула вполне могла бы соответствовать роману, то есть жизнь героев изображается в продолжительном промежутке времени, часто от рождения до смерти. Только эти факты не получают дальнейшего развития, поскольку назначены проявить всю глубину и значимость события, стоящего в центре рассказа. Однако стремление автора охватить жизнь в как можно большей широте проявлений во многом объясняет появление циклов.

Чтобы эти утверждения стали более понятны, следует перейти к непосредственному рассмотрению особенностей самих циклов.

Как было отмечено выше, объединение рассказов в сборниках основывается на различных принципах. Наиболее необычными представляются два ранних цикла - "Бедные родственники" и "Девочки", которыми Людмила Улицкая впервые представляется как создатель сборников, а не отдельных рассказов.

В разное время в литературе существовала тенденция к объединению произведений подобного жанра. Речь идет не о немотивированных сборниках, а о характеризующем их принципе единства. Вероятно, одни из самых ранних - "Сказки тысячи и одной ночи" и "Декамерон". В них независимые сюжеты связаны при помощи своего рода обрамления, сюжета с наличием рассказчика. Практически тоже можно сказать о "Повестях Белкина" или о "Вечерах на хуторе близ Диканьки", в которых предлагается предисловие, в том или ином виде представляющее рассказчика. Б.В. Томашевский называет еще циклы Гауффа, где отмечает более сложную систему связывания новелл (использует этот вариант термина "рассказ"). Например, “в цикле "Караван" из шести новелл две героями своими связаны с участниками обрамляющей новеллы”. [с.248]

В упомянутых циклах Улицкой наблюдается нечто иное. Ни в сборнике "Бедные родственники", ни в сборнике "Девочки" нет героя-рассказчика. Рассказы написаны в форме безличного повествования. Отсутствует какой-либо внешний сюжет, с помощью которого можно было бы объединить произведения в цикл. И при всем этом невозможно отрицать очень тесную внутреннюю связь, художественное единство сборников.

Основной прием, с помощью которого создаются эти два цикла - использование одних и тех же героев, которые, переходя из рассказа в рассказ, создают ощущение общности художественного пространства сюжетов. Так герои рассказа "Счастливые", Берта и Матиас, упоминаются в другом произведении в разговоре двух сестер. Берта и Матиас оказываются родственниками этих героинь. Одной из собеседниц была Анна Марковна, которая будет фигурировать в следующем рассказе - "Бронька" - в качестве второстепенного персонажа, а в рассказе "Генеле-сумочница" она названа родственницей главной героини. Такого рода взаимосвязи позволяют мотивировать как объединение рассказов в цикл, так и его название - "Бедные родственники".

Однако приходится признать некоторую непоследовательность этого приема на протяжении всего цикла. Четыре следующих рассказа не связываются персонажами между собой или с предыдущими в сборнике. Тем не менее, они, несомненно, органично включены в цикл, так как в них автор продолжает прежнее направление мысли, сохраняя единый тематический план.

В отличие от предыдущего, сборник "Девочки" сохраняет принцип общности персонажей для всех рассказов. Более того, героинями цикла являются одноклассницы, которые, переходя из одного рассказа в другой, становятся то главным действующим лицом, то героиней второго плана. Понятие "второго плана" вызывает ассоциации с киноискусством, и употребление его не случайно. Построение цикла, действительно, очень похоже на многосерийный фильм, хотя точнее будет сказать - сериал. Многосерийный фильм подразумевает длительное развитие определенной сюжетной линии, главной по отношению к остальным. Под сериалом же предлагается понимать произведение с большей самостоятельностью сюжетов, которые могут быть объединены временем и местом действия, но главное героями. Отдельные истории сцепляются, или монтируются, в единый для всех большой план (пространство цикла), который тоже становится объектом изображения. Довольно часто используемое в литературе монтажное построение в цикле "Девочки" реализуется не внутри одного рассказа, а на материале цикла в целом. Подход такого рода дает автору возможность показать разнокачественность явлений, противоречивость и сущностные взаимосвязи в судьбах своих героинь.

Необходимо отметить, что Улицкая довольно часто использует монтажный прием при построении композиции собственно рассказов. Например, временная перестановка эпизодов в рассказе "Подкидыш" (цикл "Девочки"), когда долгая предыстория случившегося события раскрывается уже после исчезновения ребенка. Финал рассказа "Второго марта того же года…" (тот же цикл) составлен из нескольких эпизодов, персонажи которых друг с другом в этот момент никак не соприкасаются, пространственное сцепление слабо, объединены только одновременностью происходящего. Однако в этих практически случайных совпадениях автором подчеркивается глубинная связь. Сразу можно отметить, что прием монтажа Улицкая активно использует в рассказах дальнейших сборников. Нельзя не признать правоту слов В.Е. Хализева о том, что “монтажному построению соответствует видение мира, отличающееся многоплановостью и эпической широтой”. [с.278] Сказанное справедливо отнести к художественному отражению мира в произведениях Улицкой.

Следующий сборник "Первые и последние", вероятно, менее всех прочих имеет признаки цикла. Рассказы очень разнородны. Только в одном из семи есть рассказчик. Нет прежних переходов героев. В них сложно четко выделить какую-либо общую тему или обнаружить сквозные мотивы или образы. (Преимущественно женские образы, жизнь в эмиграции и постоянное возвращение героев к прошлому характерны для всей прозы Улицкой, поэтому не воспринимаются основой объединения данных рассказов в цикл). Ключом к пониманию этого вопроса служит название сборника, а также позиция самой писательницы, высказанная в виде сопровождающего одно из последних изданий рассказов комментария. По мнению Улицкой, первые и последние, или, как определяют психологи: победители и побежденные, - по прихотливому закону жизни иногда меняются местами. Об этих кажущихся необъяснимыми метаморфозах она размышляет на протяжении всего цикла. Такой подход несколько меняет восприятие сборника, но все же приходится признать, что здесь больше авторского видения, чем художественного выражения целостности.

Что касается последней книги писательницы "Люди нашего царя", то здесь единство прослеживается не только на уровне четырех включенных в нее сборников, но и между ними. Наиболее упорядоченным и цельным циклом является "Дорожный ангел". Образ рассказчика, точнее рассказчицы, становится связующим. Помимо этого, здесь нельзя не признать наличие предисловия, которым служит рассказ "Дорожный ангел", открывающий одноименный цикл. Однако не представляется возможным отделить данный сборник от трех других, так как в последнем рассказе (по отношению к циклу и одновременно к книге) раскрывается суть эпиграфа, предложенного писательницей всей книге. Кроме того, во вступлении к сборникам обозначен новый авторский подход, который определил характер художественных особенностей произведений. Подробнее об этом сказано во второй главе данного исследования, а сейчас следует уточнить еще некоторые детали. Отметив определенную самостоятельность цикла "Дорожный ангел", необходимо определить, как взаимодействуют три других сборника. "Тайна крови" и "Они жили долго…", несомненно, могут считаться циклами на основе некоей тематической заданности. Их можно воспринимать как несколько взглядов на одну и ту же проблему, призванных проверить авторскую гипотезу. Конечно, не надо искать в тексте четко сформулированный вопрос или варианты ответов на него; их заменяют сквозные мотивы. Например, в цикле "Тайна крови" можно назвать мотив неродного отцовства, а в цикле "Они жили долго…" мотив самоубийства. Помимо этого рассказы связываются за счет сходства некоторых эпизодов (весь цикл "Тайны крови", два первых и два последних рассказа цикла "Они жили долго…"). Не менее важен тот факт, что наблюдаются некоторые переклички произведений из обоих сборников, например сюжетные повторения в рассказах "Сын благородных родителей", а также "Менаж а труа" и "Писательская дочка". Эти случаи заставляют говорить не о независимых сборниках, а об их включенности в более широкое художественное пространство. Это утверждение в той же степени справедливо для сборника "Люди нашего царя", давшего название книге. Он включает десять рассказов, которые, как ранее в цикле "Первые и последние", соединяются на основе писательского видения, “энергией авторской мысли”. [Хализев. с.277] Во вступлении к книге У. говорит об ощущении “осколочности” мира и личности, которое находит отражение в разнородных, на первый взгляд, рассказах. Следуя писательской логике, все рассказы стоит воспринимать как составные элементы, из которых складывается картина мира, внутреннего и внешнего. В свою очередь сборники вполне правомерно считать более сложными составными частями целого, то есть всей книги как единого произведения.