73501 (Роман И.С. Тургенева "Отцы и дети"), страница 2

В отличие от Толстого и Достоевского, всегда предпочитавших. подробную психологическую характеристику героев, (Раскольников в романе «Преступление и наказание», Андрей Болконский и Пьер Безухов в «Войне и мире»), Тургенев был сторонником так называемой «тайной психологии» В одном из своих писем к К.Н. Леонтьеву он утверждал, что «поэт должен быть психологом, но тайным: он должен знать и чувствовать корни явлений, но представляет только самые явления—в их расцвете и увядании. На практике это приводило к тому, что Тургенев не раскрывал подробно духовный мир своих героев, но давал яркое представление об их мыслях и чувствах при помощи внешних художественных средств. На первый план в системе этих средств выдвигались диалог и портрет. Особенно велика роль диалога в романе «Отцы и дети». Объясняется это тем, что диалог—наиболее подходящая форма для передачи сущности политических и философских споров происходящих в романе. Именно он дает наилучшую возможность поднимать актуальные политические проблемы, освещая их с разных точек зрения. В диалоге раскрываются убеждения и характеры героев. Особенно это относится к Базарову. В отличие от своих собеседников (Павла Петровича, Аркадия, Ситникова, Кукшиной, Одинцовой), Базаров в споре краток. Он убеждает, сражает оппонента не длинными рассуждениями и философскими тирадами, как это делал, например, герой первого романа Тургенева—Дмитрий Рудин, что вполне соответствовало и его характеру, и его дворянскому воспитанию, и пребыванию в философских кружках 30-х годов, а лаконичными, содержательными репликами, на полненными глубоким смыслом. Меткие, чрезвычайно ёмкие, к месту сказанные афоризмы Базарова, как бы мимоходом оброненные в споре, свидетельствуют о его находчивости и остроумии, о знании им жизни. Так, например, за репликами Базарова: «Мужик наш рад сам себя обокрасть, чтобы только напиться дурману в кабаке» или «Народ полагает, что когда гром гремит, это Илья-пророк в колеснице по небу разъезжает» — скрывается целая система взглядов, именно — просветительская программа «Современника», сформулированная в статьях Н. Г. Чернышевского и Н. А. Добролюбова — страстных борцов за пробуждение народного сознания, а также в очерках и рассказах Николая Успенского, опубликованных в этом журнале.

Речь Павла Петровича насыщена словами сословно-помещичьего жаргона. Это особые выражения — формулы аристократической вежливости: «позвольте полюбопытствовать», «приличествует», «не имею чести знать», «сне угодно ли пожаловать?». Их очень часто употребляли представители дворянской верхушки, считая это признаком изысканного и ученого тона. Кроме того, в речи Павла Петровича встречается много иностранных слов и выражений. Столкнув Базарова с Павлом Петровичем в идейном плане, Тургенев заставил его также пародировать салонный стиль речи Кирсанова. Так, когда Павел Петрович в его обычной изысканно-учтивой манере торжественно - величаво предлагает Базарову перед дуэлью: «Соблаговолите выбрать пистолеты.» — П.П. Базаров отвечает ему с иронией: «Соблаговоляю. В необыкновенно остром Диалоге раскрывается и основной конфликт Базарова с Аркадием Кирсановым (ХХУI глава). «Ваш брат Дворянин,» —говорит Базаров Аркадию,—дальше благородного смирения или благородного кипения дойти не может, а это пустяки, Вы, например, не деретесь—и уж воображаете себя молодцами,— а мы драться хотим». Это место романа, воплощающее в себе одну из главных его идей, не случайно привлекло внимание крупнейшего исследователя творчества Тургенева—Н. Л. Бродского, который считал, что сцена прощания Базарова с Аркадием — это исторически точное воспроизведение разрыва двух общественных классов накануне «крестьянской реформы». Значительную роль в романе играет портретная характеристика героев. Здесь встречаются разновидности портретов.

Во-первых, это детальный портрет с описанием внешности героя (роста, волос, лица, глаз), а также некоторых индивидуальных признаков (портреты Базарова, Одинцовой). Как правило, такой портрет Тургенев сопровождает небольшими авторскими комментариями (например, о лице Базарова: «оно оживлялось спокойной улыбкой и выражало самоуверенность, и ум»).

Во-вторых, сатирический портрет с широким использованием фона и косвенной характеристики героя (портреты Ситникова и Кукшиной). Так, ХIII главу роман, а Тургенев начинает с описания губернского города и его улиц; затем речь идет о домике «на московский манер», в котором проживает мадам Куишина; далее идут такие детали, как криво прибитая визитная карточка», «какая-то не то служанка, не то компаньонка в чепце — явные признаки прогрессивных стремлений хозяйки».

Совершенно очевидно, что «фон» свидетельствует о каких-то необоснованных претензиях обитательницы этих мест; авторское же замечание насчет «прогрессивных стремлений хозяйки» звучит явно иронически.

Продолжая развивать этот прием косвенной характеристики героини, Тургенев переходит к более узкому концентрическому кругу наблюдений —дает детальное описание беспорядка в комнате Кукатиной: бумаги, неразрезанные журналы, запыленные столы, разбросанные окурки папирос.

И только после того, как нарисован соответствующий фон, Тургенев воспроизводит портрет Кукшиной: «На кожаном диване полулежала дама, еще молодая, белокурая, несколько растрепанная, в шелковом, не совсем опрятном, платье, с крупными браслетами на коротеньких руках и кружевною косынкой на голове».

В сюжетной канне романа Тургенев придает большое значение и любовной интриге, отражающей взаимоотношения Базарова с Одинцовой. Проверка героя в любви, в отношении к женщине— весьма характерный для Тургенева-художника прием, которым он широко пользуется почти во всех романах. Ко если, например, в «дворянском гнезде» почти весь сюжет романа держится на взаимоотношениях Лизы Калитиной Лаврецкого, то в «Отцах и детях» любовная интрига занимает довольно скромное место - Она, при всей своей значительности, как бы сжата эпизодами, посвященными общественным проблемам, и размещается в пяти средних главах романа (с ХIУ по ХУIII).

Такое сюжетное построение весьма характерно, для социально-психологических повестей и романов, а также крупных эпических произведений типа «Мертвых душ». Завязке взаимоотношений Базарова с Одинцовой предшествует ряд коллизий, очень важных для выяснения характера Базарова: столкновение героя с его главным антагонистом Павлом Петровичем (IУ, УI, Х главы), с Ситниковым и Кукшиной (ХII, ХIII главы).

Тургенев отнес интригу к середине романа, потому что, как великий художник-реалист, в процессе творчества он почувствовал нёобходимость отдать предпочтение идейным конфликтам эпохи, позволяющим раскрыть в Базарове некоторые существенные черты разночиица-шестидесятника. Стеснение интриги коллизиями отразилось на размещении отдельных ее частей, сблизило завязку с кульминацией и кульминацию с развязкой (ХУIII глава). Таким образом, преобладание социально-политической проблематики наложило отпечаток на весь облик романа, сказалось на его сюжете и композиции.

Что же касается языковой структуры романа, то здесь бросается в глаза явное отличие Тургенева, например, от Толстого, Если Толстой обычно обнажает переживания своих героев, то Тургенев, напротив, ищет полутонов, намеков на то или иное состояние, чувство. Для этого Тургенев прибегает либо к специальной лексике, выражающей намеки, едва уловимые оттенки (чуть, почти, едва, как будто и проч.), либо к сложным определениям, дробящим предмет на полутона («бледно-золотые пятна света», «бледно-изумрудное небо»). Такая нюансировка с помощью сложных определений наблюдается не только в описаниях явлений природы, но и в портретных деталях («Фенечка, с красными, детски-пухлявыми губками»), и в передаче человеческих чувств («и не умела мечтать его [Павла Петровича] щегольски-сухая душа»).

В системе художественных средств романа большое значение имеют сравнения. Опираясь на традиции устного поэтического творчества народа, Тургенев черпает большинство сравнений из мира природы: «голодны, как волки»; Фенечка «высматривала, как зверек»; «человеческая личность должна быть крепка, как скала»; «люди, что деревья в лесу»; «время летит иногда птицей, иногда ползет червяком» и т. п.

Писатель не ищет эффектного, замысловатого сравнения, а пользуется общедоступным, закрепленным длительной языковой традицией. Поэтому его сравнения конкретны и точно передают смысл описываемого. То же самое можно сказать и о тургеневских метафорах. Следуя пушкинской традиции, он предпочитал незамысловатые глагольные метафоры, естественно возникающие из непосредственных наблюдений над жизнью. Сразу же после выхода в свет романа «Отцы и дети» округ него разгорелась бурная полемика, в которой приняли участие почти все журналы того времени, по-разному воспринявшие роман Тургенева и по-разному истолковавшие его проблематику.

В ходе полемики журналы консервативного направления («Русский вестник») сблизились с либеральными журналами «Отечественные записки», «Библиотека для чтения»).

Признан, что образ Базарова взят Тургеневым из реальной действительности, журналисты «Русского Вестника» и «Отечественных записок» квалифицировали деятельность Базаровых как вредную и опасную, подрывающую устои общества. Наиболее ярко эту точку зрения выразил редактор «Русского вестника» М. Н. Катков в статьях «Роман Тургенева и его критики» («Русский вестник», 1862, 1865) и «О нашем нигилизме» («Русский вестник», 1862, 1867). Он же объявил беспощадную войну нигилизму во всех его проявлениях, стараясь использовать для этого роман «Отцы и дёти».

По-иному подошли к роману Тургенева демократические журналы («Современник», «Русское слово, «Искра», «Дело»). Но между ними не было единства в оценке «Отцов и детей»: одну точку зрения высказали журналисты «Современника» и «Искры», другую — «Русского слова» и «Дела».

Ко времени выхода романа в свет Добролюбова уже не было в живых, Чернышевский находился Петропавловской крепости. И статью в «Современнике» о новом романе Тургенева, озаглавленную «Асмодей нашего времени», написал М. А. Антонович, который сменил, но не заменил Добролюбова на посту первого критика журнала. В конкретной оценке романа «Отцы и дети» М. А. Антонович допустил ряд ошибок. Исходя при анализе романа не из того, что фактически было отражено в нем, а из того, что, в его мнению, хотел сказать автор, Антонович стал отрицать жизненную важность, социальную значимость и даже художественную ценность романа «Отцы и дети». Он превратно истолковал образ Базарова, назван героя и «циником», и «болтуном», и «хвастунишкой», и жалкой карикатурой на молодежь, а весь роман — клеветой на молодое поколение. При анализе проблематики романа критик не увидел того четкого классового размежевания между демократами и либералами, которое изображено в романе, а потому разделил его героев на «отцов» и «детей» по возрастному Пшеницыну.

На страницах «Современника» об «Отцах и детях» высказался и Салтыков-Щедрин. Заслуга Щедрина в том, что он расчлёнил русских нигилистов на истинных представителей молодого поколения — Базаровых и «подражателей» — Ситниковых и Куклиных. О последних Щедрин метко сказал, что они с ухарскою развязностью прикомандировывают себя к делу, делаемому молодым поколением, и, схватив одни наружные признаки этого дела, совершенно искренне исповедуют, что в них-то вся и сила» («Современник», 1864). Трудно подыскать более точную характеристику Ситниковых и Куклиных, чем эта.

Точка зрения «Русского слова» (и продолжившего его линию журнала «Дело») на роман Тургенева наиболее ярко отразилась в статьях Д.И. Писарева: «Базаров», «Реалисты», «Новый тип», «Посмотрим!». Вслед за Чернышевским и Добролюбовым Писарев считал главной задачей критики анализ идей произведений, их соответствия жизненной правде. В статье «Базаров» (1862) Писарев снял с героя «Отцов и детей» обвинение в карикатурности, глубоко и всесторонне 4 объяснил положительный смысл этого образа, подчеркнул жизненную важность и социальную значимость Базаровых на определенном этапе развития русского общества. В статьях «Реалисты» (1864) и «Новый тип» (1865) Писарев отделил роман Тургенева от ряда антинигилистических романов 60-х годов и сблизил его с романом Чернышевского «Что делать?».

К «новым людям» — героям романа Чернышевского — критик отнес и тургеневского Базарова как «очень яркого представителя нового типа».

Хотя Писарев несколько односторонне подошел к тургеневскому Базарову (готов был оправдать даже сейчас героя к отношению, будущему народа и отрицание Базаровым искусства), он глубже, чем другие современники, вскрыл проблематику «Отцов и детей». Поэтому статьи Писарева были весьма одобрительно встречены прогрессивной молодежью 60-х годов.

Взгляд Писарева на роман «Отцы и дети» в основном разделял и Герден. Он прямо писал о статье Писарева Базаров: «Статья эта подтверждает мою точку зрения. В своей односторонности она вернее и замечательнее, чем о ней думали ее противники». О Базарове же Герцен сказал, что он «все-таки подавил собой и пустейшего человека с душистыми усами, и размазню отца, и бланманже Аркадия». Роман Тургенева в силу своей злободневности нашел широкий отклик во всех слоях русского общества. Он не утратил актуальности и в последующее время. Критики-марксисты В. В. Воровский и А. В. Луначарский по праву считали этот роман значительным явлением не только литературы, но и общественной жизни 60-х годов ХIХ века.