73294 (Особенности античной греческой литературы)

Античная Греческая литература

Древнейший письменно зафиксированный памятник греческой литературы, Гомеровские поэмы, является результатом длительного развития. Оно может быть восстановлено лишь предположительно и в самых общих очертаниях. Известная часть этого развития падает на «догреческий» период, предшествовавший образованию греческих племен, которые создались путем скрещения народов, вторгавшихся в течение второго тысячелетия до Христовой эры на территорию Греции с севера, с местным населением, носителями так наз. «эгейской» культуры.

Преемственная связь Г.л. с догреческими народами, обладавшими богатой материальной культурой и развитой письменностью (письмена еще не расшифрованы), обнаруживается в негреческих наименованиях целого ряда литературных жанров и в поразительном совпадении многих сюжетов, мотивов и даже формул Г.л. с литературами народов восточного и южного Средиземноморья, находившихся в длительном общении с народами эгейской культуры: подтверждается эта преемственность и аналогичной связью других элементов греческой культуры с догреческим периодом. Таким образом, распространенный еще недавно тезис о полной «самобытности»

Г.л. нуждается в значительных ограничениях; историческое значение ее для позднейших литератур состоит в том, что зачатки словесного искусства, которые в государствах Востока при идеологическом господстве жречества подымались до уровня литературы лишь поскольку они могли служить интересам религии и практической «мудрости», в условиях греческой истории получили возможность преодолеть «табу», магическую и культовую связанность, и дать то многообразие литературных форм, которое при посредстве литературы римской сумело оплодотворить литературу Новой Европы. С другой стороны, остатки связи с культом обеспечили греческой литературе консервативность форм, которая позволяет современному исследователю, несмотря на утрату огромного количества памятников греческой литературы, восстановить основные линии ее развития. В основе Г.л. лежат образования тех же типов, какие были известны и всем соседним народам: рабочие, военные и маршевые песни, заклинания, песни культовые и обрядовые. Во всех этих образованиях слово выступает в неразрывной связи с музыкой и ритмическими телодвижениями, будь то трудовые операции или ритуальная пляска, осуществляемая единичным лицом или коллективом («хоровод»), в интересах которого совершается ритуальное действие. Для праздников и обрядов, связанных с плодородием, характерны следы некогда господствовавшего полового разгула, перебранка, «ритуальное сквернословие», «насмешливые песни». Как показывают названия большей части этих типов песен, они — догреческого происхождения. Обряды нередко представляли собой сложную систему магически-мимических действий — зачатки драмы. Для дальнейшего развития наибольшее значение имели культовые и обрядовые песни, так как консервативность ритуала создавала устойчивые традиции и единый стиль. Наряду с песнями, греки знали, само собой разумеется, и другие виды «устной словесности» — сказки, загадки, поговорки, — и в их состав непрерывно просачивались, перерабатывались и усваивались новые материалы из богатой сокровищницы Востока. Процесс слияния северных племен, в течение ряда веков вторгавшихся в Грецию, с местным населением был сложен и длителен. К первой половине II тысячелетия, уже после переселения первых северных групп, относится расцвет так называемой «микенской» культуры, которая к концу тысячелетия оказалась уже уничтоженной.

Новые поселенцы принесли с собой религию Зевса (см.), верховного блюстителя нового социального строя, и скрещение этой религии завоевателей с многочисленными местными культами различных областей Греции, установление многообразных связей между старыми и новыми божествами, между увеличившейся таким образом семьей богов и феодальными родами, возводившими к богам свое происхождение, дало сильный толчок развитию мифотворчества. Старинные мифические и сказочные сюжеты бесконечно варьировались на новых именах, переплетались между собой, вбирая в себя и реальный исторический материал. Локализация большинства мифов в основных центрах микенской культуры свидетельствует, что именно эта эпоха сыграла решающую роль в оформлении греческой мифологии. Завоеватели были организованы по типу военных общин, и хранителями идеологических традиций являлись дружинные певцы, «аэды», сказители песен о подвигах предков. Песни эти, первоначально связанные с культом героев, являлись идеологическим оправданием нового порядка, установившегося на развалинах микенской культуры, и, распространяясь по всем областям Греции, отрывались от своей основы. Значительность социальной функции этих песен, широкие сюжетные возможности многочисленных мифов и преемственность песенной техники аэдов привели к тому, что преобладающим литературным жанром древнейшей Греции стал возникший на основе дружинного песнетворчества эпос.

Возникновение трагедии

В борьбе торгового капитала против аристократической идеологии играет в VI веке значительную роль использование религии Диониса, который в качестве владыки душ мог быть противопоставлен аристократическому культу героев. В разработке ассимилированной Дионисом культовой песни — дифирамба — принимают участие выдающиеся поэты хоровой лирики — Арион, Симонид, Вакхилид, Пиндар, Лас. Оргиастические и миметические элементы культа Диониса, где маскированные участники священного действа воплощали бога и его спутников, где звучал плач по умершем боге и гимн радости по воскресшем, легко вовлекали в орбиту культа — при стремлении его к экспансии — родственные явления ритуала аграрных праздников, карнавальных обрядов, заплачек по умершим. Из сочетания хоровой лирики с миметическим элементом создалась аттическая трагедия, использованная в Афинах на празднике «Больших Дионисий». Основным элементом трагедии являются сообщение актера о некоем происходящем за сценой «страдании» — обычно на героический сюжет — и плач хора. Диалог хора с первоначально единственным актером является лишь мотивировкой смены лирических эмоций. Развитие трагедии идет по линии ослабления хоровой лирики в пользу диалогических партий. Эсхил [525/24—456 до христ. эры] вводит второго актера, открывая возможность драматической борьбы и новой проблематики мифологического сюжета, вытекающей из противопоставления действующих сил. Используя все достижения дорийской лирики в хоровых частях и ионийской техники стиха в диалогических, — трагедия отличается широким идеологическим захватом в постановке проблем, интересовавших культурное общество Афин V века. Софокл [497/96—406/05 до христиан. эры] вводит третьего актера; его пьесы отличаются четкой структурой и монументальностью характеров. Творчество Еврипида [485/84—407/06 до христианской эры] знаменует уже кризис трагедии: индивидуалистическое чувство жизни с трудом умещается в рамку старинных мифов, деформируя их по существу; героические характеры теряют свое величие, высокий стиль снижается до уровня обыденной речи; взамен выдвигается трагизм иррационального, страстей и резких душевных сдвигов; поэт стремится к сильным сценическим эффектам, нарочито меняя сюжетную линию; значительно усложняется музыкальный элемент, хор перестает играть роль в развитии действия. От послееврипидовской трагедии, где партии хора окончательно превратились в интерлюдии (см.) и значительное место занимала патетическая декламация, памятников почти не сохранилось. На трагических состязаниях V века каждый поэт ставил по три трагедии, которые могли быть связаны сюжетным единством (трилогия), и в заключение так наз. драму сатиров — гротеск, хор которого состоял из сатиров — лесных демонов; введение этого жанра в Афинах приписывалось Пратину [нач. V века до христ. эры].

Возникновение комедии

Карнавальные обряды с их «ритуальным сквернословием» и «насмешливыми песнями» породили в различных местах Греции мимические представления с обычными масками народного балагана (хвастливый и трусливый воин, лекарь, шут и пр.); обращенное на богов «ритуальное сквернословие» создавало гротеск, мифологическую пародию.

Из этих элементов народной игры строил свои пьесы сицилиец Эпихарм [первая половина V века до христ. эры], и из сочетания дорийской техники мима с аттическим карнавалом создалась, тоже как один из элементов дионисовых празднеств, аттическая комедия, в течение всего V в. сохранявшая в сюжетостроении и композиции черты карнавальной обрядности. Обычно комедия распадается на две части: герой, после сложного «состязания» с противником, устанавливает при содействии хора некоторый новый, чаще всего сказочный порядок вещей, затем изображаются последствия нового порядка, и пьеса заканчивается веселой процессией. Карнавальная свобода давала простор и лично заостренной насмешке и резкой критике общественных порядков (для нее очень удобны были сцены «состязания»). «Древняя» комедия V века имела ярко выраженный политический характер и находилась в перманентной оппозиции к демократии, становясь в этом отношении рупором крупноземлевладельческих — а в конце V века и крестьянских — настроений. Литературные и философские новшества также давали обильный материал комедии. Самыми известными поэтами ее были Кратин, Евполид и Аристофан (сохранились лишь пьесы последнего). В начале IV в. тяжелое положение разгромленной в пелопонесской войне демократии привело к отмене карнавальной свободы, и «средняя» комедия IV в. должна была питаться более невинными темами (мифологические пародии и т. п.).

Новогреческая литература

Формирование Н.-Г. л. тесно связано с освободительным национальным движением в Греции, стремившимся с конца XVIII в. к уничтожению турецкого господства. Господствующая в Греции XVIII в. торговая буржуазия строила свою культуру на обломках культуры Византии и классической древности. Выразителем настроений мятежных низов явилась устная поэзия клефтов — «разбойников», как называли их иностранцы. Эта своеобразная реставрация византийской и древнегреческой литературы, с одной стороны, и народная устная поэзия — с другой, легли в основу Н.-Г. литературы.