71861 (Английский стиль), страница 5

Но по-настоящему великий век для английской мебели - XVIII, беспрецедентный по количеству и качеству вещей, а также по богатству декоративных находок. Все влияния усвоены, и из них выкристаллизовалась своя типология мебели, которая уже сама будет оказывать влияние и вызывать подражания в других странах. Начиная с XVIII века, периодизация английской мебели ведётся по её собственным этапам и стилям, и первый из них - «стиль королевы Анны». Изящная сдержанность — вот, пожалуй, его девиз. Анна правила в 1702-1714 годы, для Европы это период позднего барокко; стилистика рококо во Франции ещё даже не родилась, новые сорта древесины в Англию ещё не завозят, мебель продолжают делать из ореха, зато формы её уже найдены и отточены - плавные, чуть изогнутые линии, вертикальные пропорции, минимум резьбы, зато чёткость силуэта. В XVIII веке стили английской мебели легче всего определять по стульям - они становятся самыми многочисленными предметами обстановки, и стилистические признаки в них видны отчётливее всего. «Аннинские» стулья с квадратной рамой сиденья, высокой спинкой, сплэт у которой сплошной, либо совсем ровный - ближе всего к китайским прототипам, либо слегка вырезанный по краям, у ножек-кабриолей изгиб очень плавный, и заканчиваются они простым утолщением, «лапкой» (pad feet). «Кабриолем» обычно называют позднебарочное изобретение — S-образную форму опоры, ставшую характерной чертой рокайльной мебели, но, глядя на по-восточному лаконичный, лёгкий изгиб ножек «аннинской» мебели, приходишь к выводу, что, если даже гнутая ножка была изобретена независимо на Востоке и на Западе, восточный вариант, поддержанный Англией, являлся оригинальной альтернативой вычурным формам «Людовика XV».

Ещё один характерный предмет мебели того периода — шкафы-кабинеты, тип, также пришедший из Голландии, в Англии ставший едва ли не самым нарядным и импозантным предметом интерьера. «Аннинские» кабинеты сверкают великолепием китайских (то есть сделанных под китайские) лаков, особенно эффектны красные - забавные стилизованные изображения растений, пейзажей, фигурок, золотые на ярко-красном фоне - характерная английская «китайщина». Карнизы этих шкафов изображают верхушки пагод, дверцы снаружи часто несут зеркала, а внутри - целые декоративные панно. Техника восточных лаков была очень популярна в Англии на протяжении всей первой трети XVIII века, один из самых известных работавших в ней мастеров — Жиль Гренди (1693-1780), давший своё имя стилю английских лаков. По качеству его работы превосходили голландские и даже экспортировались в Испанию и Португалию.

Около 1725 года происходит событие, принципиальное для дальнейшего развития английской мебели: в Англию, раньше, чем в страны континентальной Европы, из колоний в Вест-Индии большими партиями начинает ввозиться красное дерево. Новый материал открывает большие возможности — эта древесина прочнее, чем привычный орех, богаче по цвету и фактуре. Это означало, что мебель теперь могла быть ещё изящнее и ажурнее, оставаясь крепкой, её не обязательно фанеровать, а достаточно полировать или натирать воском. На смену ореховой приходит «эпоха красного дерева» (mahogany period), относительно королей — это «георгианский период», но, пожалуй, наиболее яркое определение — эпоха Чиппендейла.

Такая персонализация необычна для Англии, где до того времени история мебели вообще не изобилует личными именами, в отличие от Франции. Это заслуга именно Томаса Чиппендейла (1718-1779), выдающегося мастера-краснодеревщика и автора многочисленных проектов мебели. Он не просто выработал индивидуальный творческий почерк, но сумел на его основе создать вполне универсальный декоративный стиль целой эпохи. «Стиль Чиппендейл» — это не только мебель, вышедшая из его мастерской. Изданный им в 1754 году сборник образцов мебели «Gentleman and Cabinet-maker's Director» («Руководство для дворянина и краснодеревщика»), переизданный в 1755 и 1762 гг., принёс ему не просто европейскую, но мировую славу, связал его имя с определенным набором стилистических признаков и с самой концепцией этой мебели - изящной и практичной, распространив этот стиль и в Старом, и в Новом Свете. Чиппендейл нашёл эталонные формы для многих существовавших ранее типов мебели, а также разработал новые типы, сохраняющиеся по сей день без существенных изменений.

Стул для чтения или наблюдения за петушиными боями, 1730-е гг. Английская эксцентричность изобрела этот странный тип стула – на нем надо сидеть задом наперед.

Кресло, ок.1730 г. Из-за изогнутых рукояток этот тип кресла получил название «пастуший посох». Английская любовь к show-wood, открытой фактуре дерева, не располагала к изнеженности

Диван стиля Чиппендейл, ок.1750 г. Английский вариант модной в XVIII веке «китайщины» достигал почти невесомой ажурности.

Стул красного дерева для столовой, классический пример стиля Чиппендейл, ок.1755 г.

Карточный стол красного дерева, середина XVIII в., эпоха Чиппендейла.

Однако неоклассицизм чем дальше, тем больше заявлял о себе как о целостном стиле, к тому же, англичане были едва ли не главными его адептами - grand tour, «большое путешествие» по классическим местам Европы стало такой же обязательной частью образования молодого англичанина, как учёба в университетском колледже. В конце века влияние английской культуры ощущалось в других странах уже весьма сильно, англомания стала серьёзной альтернативой французской моде. В Англии продолжают возводиться неоклассические дворцы, но их интерьеры теперь выглядят по-другому - декор облегчается, в моду входят «этрусский» и «греческий» стили. Одним из главных законодателей моды на классический вкус был архитектор Роберт Адам (1728-1792), много работавший именно над жилыми интерьерами. Публикации его проектов мебели и убранства комнат в «античном гротескном стиле» привели к тому, что роскошный английский дом, аристократический или буржуазный, уже не мыслился без «этрусской комнаты» с имитациями греческих ваз, производимых Веджвудом, и мебели по проектам Адама - гораздо более новаторской и увлеченно антикизирующей, чем компромиссный «Людовик XVI». У неё четкие профили, она украшена фигурками мифологических существ, тонкими овальными резными гирляндами, позолотой, инкрустацией, живописными панно, исполнявшимися приглашёнными Адамом итальянцами (Перголези, Чиприани, Дзукки), а также Анжеликой Кауфман. Как и другие его современники, Адам нередко обращался к светлой древесине - атласному дереву, поэтому тот период иногда именуют the age of satinwood (или «позднегеоргианский»). По проектам Адама работали многие крупные мастера-мебельщики.

Однако не экспериментаторская мебель «круга Адама» стала символом неоклассицизма в английской мебели последних десятилетий XVIII века. Два других мастера и связанные с ними «именные» стили считаются историческими преемниками Чиппендейла в деле создания ведущего мебельного стиля времени — это Джордж Хэпплуайт и Томас Шератон. Мебель этих стилей знатоки считают едва ли не вершиной английского мебельного искусства. И снова, как и в случае с Чиппендейлом, речь идёт не столько о вещах, вышедших непосредственно из мастерских этих краснодеревщиков и снабженных личными клеймами (во Франции, например, это ценилось), сколько о разработке и публикации «образцовых» проектов мебели. Англичан не смущала такая типизация обстановки, что свидетельствует о том, что свою оригинальность они предпочитали проявлять в чём-то другом.

Основные работы Джорджа Хэпплуайта относятся к 1775-1786 годам, в 1788 году был опубликован сборник его проектов «The Cabinet-Maker and Upholsterer's Guide» («Справочник краснодеревщика и драпировщика»). Стиль Хэпплуайт - явление если не конгениальное, то, по крайней мере, сопоставимое с английским «живописным стилем», так поразившим Европу в то время. Ясность, спокойная гармония, присущие английскому вкусу, доведены в этой мебели до изумительного совершенства. В ней ещё много плавных изгибистых линий, у стульев, диванов и кресел грациозно очерченный силуэт, хотя ножки уже прямые (иногда задние ещё бывают чуть заметно изогнуты), сужающиеся книзу, четырёхгранного или круглого сечения. Спинки тонко ажурные и как никогда графичные, абрисом напоминающие три соединённые овала или щит; распространённый мотив резьбы — три расходящихся веером пальмовых листа или страусовых пера (шифр принца Уэльского, будущего Георга IV). Профилировка очень мелкая и чёткая. Хронологическое совпадение французского «Людовика XVI» с Хэпплуайтом демонстрирует приоритеты двух культур - достоинство роскоши, с одной стороны, и лаконичное, благородное изящество — с другой.

Томас Шератон (1751-1806) был скорее художником-теоретиком мебели, нежели её исполнителем, в 1791-1794 гг. был издан его «The Cabinet-Maker and Upholsterer's Drawing Book» («Книга эскизов для краснодеревщика и драпировщика»). По сравнению с Хэпплуайтом это уже бескомпромиссный классик — прямолинейность его мебели недвусмысленно указывает на приближение ампира. У стульев и кресел прямоугольные спинки, прямые ножки, но подлокотники чаще слегка изогнутые. Стиль Шератон изысканнее, чем современный ему стиль Директории во Франции. Прекрасные пропорции, тонкие линии, предельно утончённые детали — английский подход к строгому классицизму в мебели уже определился. Здесь он не будет ни слишком тяжеловесным, ни помпезным, ни театрально-пафосным. Он сохранит отточенную элегантность и целесообразность классицизма XVIII века.

Английский ампир условно носит название «стиль Регентства», то есть стиль первых двадцати лет века, когда страной фактически правил принц Уэльский (официально как принц-регент — в 1811—1820, а как король Георг IV — в 1820-1830). Торжественная, статичная, археологически достоверная, разве что не такая воинственная, как во Франции, стилистика ампира отразилась в проектах декоратора-любителя и коллекционера антиков Томаса Хоупа (1769-1831). В его альбоме «Household Furniture and Interior Decoration» («Домашняя мебель и внутреннее убранство») 1807 года содержится набор ампирных греко-римско-египетских типов и атрибутов: сфинксы, грифоны, секретеры в виде надгробий, стулья-клисмосы (с саблевидными ножками), курульные кресла, кровати на пьедесталах и т.д.

Однако большая часть производимой тогда в Англии мебели отражает более тонкую и спокойную, а иногда даже оригинально-фантазийную интерпретацию греческих и римских мотивов. Эти вещи могли быть покрыты чёрным лаком, позолотой, расписными панелями, но могли и сохранять фактуру дерева открытой; в них присутствуют курватуры — в ножках, в опорах подлокотников; особенно популярны «древнегреческие» саблевидные ножки. У кресел пропорции близки к кубическим, сиденья расширены в угоду широким сюртукам, введённым в моду Красавчиком Браммелом, знаменитым и непревзойдённым денди, любимцем высшего света и принца Георга. Можно сказать, что эгоистичный, но одновременно трезво-саркастический дендистский взгляд на мир уберегал англичан от пафосности и чрезмерности наполеоновских декоративных спектаклей.

К концу периода стиль Регентства утяжеляется и упрощается. На смену строгому классицизму приходит бидермайер, а с ним и «возрождённые стили». Влияние французской моды с её волнами повторения «Людовиков» ощущалось, но Англии и самой было что возрождать - непременную готику, ренессанс (то есть стиль Тюдор, или Елизаветинский), а также наследие «золотого мебельного века» — стиль королевы Анны, Чиппендейл, Хэпплуайт и Шератон. Готика из моды и не выходила — в 1808 году в сборнике «A Collection of Designs for Household Furniture» («Коллекция проектов домашней мебели») Джордж Смит предлагает не только неоклассические, но и неоготические проекты. Главной фигурой готического возрождения 1830-1840-х годов был архитектор Аугустус Уэлби Пьюджн (1812-1852), автор здания парламента, но также вышедшего в 1835 году сборника «Gothic Furniture in the Stile of the Fifteenth Century» («Готическая мебель в стиле пятнадцатого века») с проектами ясной и тектоничной мебели, изготовлявшейся исключительно из дуба и раскрашивавшейся.

К 1830 году вариации разных исторических стилей уже широко публикуются и пользуются популярностью, необходимость в стилистических новациях вроде бы отпадает. Впрочем, некий общий эстетический феномен следующей эпохи определить можно — это «викторианский стиль», термин не стилистический, но скорее культурологический. Английский консерватизм, английское промышленное и военное могущество, амбиции мировой супердержавы — всё, что сегодня ассоциируется со славой Англии и незыблемостью её традиций, да и само понятие Good Old England принадлежат викторианской эпохе. В английской мебели XIX века можно найти следы всех этих обстоятельств.

Рост населения, развитие массового производства и сбыта обусловили спрос и предложение практичной и недорогой мебели, и во множестве мебельных торговых домов и магазинов были представлены на выбор целые готовые гарнитуры. Место стула как самого важного типа мебели в викторианскую эпоху заняло большое кресло, а также всевозможные обитые диваны - в них эпоха упражняется в изобретательности. Типов диванов в ходу огромное количество, самых разных форм и назначений, гораздо больше, чем можно вообразить или встретить сейчас. В 1828 году запатентован принцип пружинного матраса, что привело к революции в мягкой мебели — пружинными делаются не только сиденья, но и спинки, мебель становится очень комфортабельной, но всё более пухлой, аморфной, видом напоминая стёганое одеяло; возникает характерный викторианский эффект «перенаполненности». В сочетании с игривыми неорокайльными формами техника обивки требовала большого мастерства, хотя деревянные части из красного дерева или ореха уже изготавливались машинным способом. К середине века в некоторых вещах открытая фактура дерева, любимый английский show-wood вообще исчезает, мебельные конструкции скрываются под сплошной обивкой и бахромой и сводятся просто к стальным рамам, что удешевляет производство.

Перенасыщенность «историзирующим» декором (но отсутствие позолоты), обивка ярким шёлком или бархатом, тяжеловесная эклектическая пышность — это викторианский вкус в мебели, порождение процветающей империи, тиражируемое каталогами, празднующее триумфы на Всемирных выставках, первая из которых прошла в 1851 году в Лондоне, была названа «Великой» и явила миру воплощение изобилующего товарами капиталистического рая. Но Англия и первой подвергла сомнению эстетические идеалы капитализма.