71057 (Стиль интерьера Хай-тек), страница 2

Отличительным признаком решения несущих конструкций в Хай-тэке стало применение стержневых элементов закрытого сечения труб круглого или прямоугольного сечения вместо элементов открытого сечения. Частично это диктуется не конструктивными, а эстетическими требованиями - подчеркнуть "техничность" композиции. Такова, например, композиционная роль вертикальных несущих труб в композиции здания банка в Мюнхене /арх. В. и Б. Бетц, 1982 г/, ствольно-стоечно-подвесной конструктивной системы. Часто композиционными соображениями подчёркнутой "техничности" диктуется преувеличение габаритов сечений несущих конструкций /сверх необходимых по расчётам/, громоздкость конструкций и узлов, их спряжений, избыточное число и сечения диагональных крестовых связей и т. п.

Однако в наибольшей степени специфичности облика сооружений Хай-тека способствовал прогресс в решении и применении металлических наружных ограждающих конструкций, который позволил принципиально модернизировать внешний облик зданий, их силуэт, цвет и фактуру фасадов.

Это можно легко проследить, рассмотрев композицию здания Конгресс-халле в Берлине /арх. Р. Шуллер и У. Шуллер-Витте, 1973-1879 гг./. Силуэт здания напоминает облик корабля, что оказалось возможным благодаря применению алюминиевых наружных стен и устройству в них своеобразных светопроёмов, напоминающих корабельные иллюминаторы. Тенденция к игровому преувеличению габаритов несущих конструкций нашла отражение и в композиции Конгресс-халле. Продольные фермы - диафрагмы, предназначенные для восприятия распора складчатого покрытия явно преувеличены по высоте и сечениям элементов.

Хай-тек естественно и целенаправленно захватывает в свою орбиту не только облик и интерьеры зданий, но и внешнюю среду - элементы благоустройства и декоративную скульптуру, выполненную из того же материала, что и фасады. Перед зданием Конгресс-халле на низком постаменте установлена декоративная скульптура в виде связки алюминиевых "колбас" иронично контрастирующая своими текучими формами с подчёркнуто геометричными формами здания. Та же ироничность присуща и декоративной скульптуре перед алюминиевым фасадом здания Технологического научно-производственного центра Берлинского технического университета, построенного в 1983-1986 гг. по проекту арх. Г. Бесселя и П. Байера.

Эта скульптура в классической форме пирамиды при выполнении из алюминия почти невесома, и этот контраст между монументальностью формы и легкостью современной конструкции подчёркнут изваяниями маленьких алюминиевых человеческих фигурок, поднявших пирамиду в воздух над низким пьедесталом.

III. Развитие стиля Хай-тек

Дальнейшее развитие Хай-тека проходит в борьбе двух тенденций, начатых парижским Центром им. Помпиду и берлинским конгресс-халле: нарочитого усложнения внешнего объёма здания второстепенными техническими и технологическими аксессуарами и тяготением к тектонической ясности сооружения.

Примером развития первого направления служит здание страховой компании Ллойда в лондонском Сити, построенного по проекту Р. Роджерса /одного из авторов Центра им. Помпиду/ в 1986 г. 12-этажное здание офиса Ллойда имеет предельно ясную объёмно-планировочную структуру. Это прямоугольное в плане трёхпролётное здание с металлическим каркасом и центральным атриумом, перекрытым стальными полуциркульными арками. Колонны каркаса выполнены из круглых стальных труб, ребристые междуэтажные перекрытия устроены по металлическим балкам. Чёткий прямоугольный объём здания по каждой из сторон "оброс" относительно мелкими прямо - и криволинейными пристройками, для размещения коммуникаций, лифтов, лестниц, технологических балконов и т. п. Именно они дробят основную чёткую форму сооружения, придавая композиции задуманный автором эффект особой техничности облика, дополненный многочисленными расположенными на фасаде трубами, блеском металлических листов ограждений технологических балконов и т. п. Эмоциональному "шоку" при восприятии способствует и размещение композиции в очень плотной исторической застройке Сити.

Примером развития второго направления Хай-тека может служить построенное в том же 1986 г. и то же англичанином Н. Фостером здание высотного офиса банковской корпорации Шанхай-Гонконг в Гонконге. Конструктивная система здания ствольно-мостовая. Восемь ствольных опор расположены по торцам здания. Каждая из этих опор состоит из четырех колонн круглого трубчатого сечения, объединенных поэтажно жесткими перемычками в полый пространственный стержень - ствол. По высоте здания стволы через семь, шесть, пять и четыре этажа объединены однопролётными двух консольными фермами высотой в два этажа. Фермы выполнены из труб. В направлении, перпендикулярном фермам, ствольные опоры объединены жестким ростверком из диагональных связей. Пролёт ферм - 38,4 м. В середине пролёта ферм расположены стальные подвески, несущие конструкции междуэтажных перекрытий. Такая ствольно-мостовая /или ствольно- ростверковая/ конструктивная система позволила обеспечить полную свободу планировки всех рабочих этажей банка в пролёте свыше 38 м. Между четырьмя парами стволов созданы соответственно три пространственных слоя, свободных от опор. Авторы использовали это обстоятельство и в композиции внешнего объёма здания, соответственно его расчленив. Визуально здание представляет собой композицию их трёх "пластин" высотой в 28, 35 и 41 этаж, но одинаковых по толщине /16,2 м./. Преимуществом архитектурной композиции Гонконг-банка при всей сложности конструктивного решения является чёткая структурность образа, контрастирующая с "замутнённостью" композиции Центра им. Помпиду и страховой компании Ллойда. При значительном /в духе Хай-тека/ преувеличении сечений несущих конструкций Гонконг-банка они выполнены с исключительным совершенством и элегантностью, что позволяет им играть ведущую роль в решении фасадов и интерьеров здания, а грандиозность и "техничность" конструктивных элементов здания дали возможность английскому критику К. Фремптону сравнить здание банка с установкой для запуска космических ракет на мысе Канаверал.

Эта ассоциация не случайна, так как Н. Фостер признаёт, что при разработке проекта обращался к "источникам, находящимся за пределами традиционной строительной индустрии. Мы пользовались опытом группы, которая проектировала самолёт "Конкорд", практикой военных учреждений, занимающихся созданием мостов, способных выдержать нагрузки от танков, достижениями авиастроительных фирм, особенно американских". Столь же чётки композиции проектов и построек Н. Фостера 1990-х гг.: проект башни Миллениум для Лондона /1990 г/ или высотный офис коммерческого банка во Франкфурте-на-Майне /1994-1997 гг./, который сам автор охарактеризовал, как "первую в мире экологичную бюро башню."

К концу 90-х гг. второе направление развития Хай-тека становится главенствующим. В нём теперь работает даже Р. Роджерс, уйдя от усложненных композиций 70-80-х гг. В этом отношении наиболее ярким примером позднего Хай-тека стала композиция здания Европейского суда по правам человека в Страсбурге, построенного по проекту Р. Роджерса в 1997 г. Проектируя его, автор руководствовался собственной идеологической программой "создать немонументальный монумент" - здание весьма социально значимое /Совет Европы объединяет свыше 30 стран/ и в то же время демократичное, так как Европейский суд призван защищать индивидуальные права человека. Композиция здания несимметрична. Его административная часть, расположенная на берегу водоема, повторяет своей вытянутой изогнутой формой очертание береговой линии, членена горизонтальными поэтажными ленточными тягами и нарастает пятью уступами к вертикальному цилиндрическому объёму. Он служит для коммуникации между административным корпусом и залами судебных заседаний, в его пространстве расположены батареи лифтов и лифтовые холлы. Завершают композицию объёмы двух залов судебных заседаний. Они являются функциональным и архитектурным ядром композиции. Это два поднятых над землей больших глухих алюминиевых цилиндра со скошенным верхом. Цилиндры обращены друг к другу повышенными сторонами объёмов, и по мнению автора вызывают ассоциации с весами богини правосудия Фемиды. Композиция здания Европейского суда при всей её функционально обусловленной сложности и асимметричности в целом обладает крупной легко прочитываемой формой, лишенной назойливой дробности раннего Хай-тека. Облик здания оживляет введение цвета. Ярко красный цвет Ч-образных связей на фасадах залов заседаний и технологических надстроек согревает холодный блеск алюминиевой облицовки.

В середине 60—70-х годов сторонники функционализма снова громко заявили о себе. Они добавили к программе строгого утилитарного строительства пункт, согласно которому техника могла самостоятельно выступать в роли декорации зданий и интерьеров.

Архитекторы обнажили конструкцию сооружений, выставили напоказ инженерные коммуникации, начали обыгрывать «неприкрашенный» вид и широко использовать в его декоре атрибуты технического века.

Родилась новая концепция архитектуры и дизайна, в которой тезис Ле Корбюзье — «Дом — машина для жилья» — нашел буквальное воплощение.

Центры Помпиду и Сайнсбери дали старт появлению огромного числа других экстравагантных и фантастических для того времени построек. Атрибуты, которые неизменно использовали архитекторы — открытые трубы, массивные воздухопроводы, металлические балки, фермы и стойки. Как выразился автор одной из статей, опубликованных в то время, — это был «безумный салат из металла, бетона, стеклопластика, холста, где старательно выпячивается каждая головка винта». Вместе с тем строения в стиле Хай-тек отличались четкой структурированностью, нетрадиционным использованием материалов, концептуальными программами и насыщенностью технологическими новшествами. Эстетика техно-форм пришлась по вкусу руководителям крупных компаний во всем мире, которые начали стремиться к повышенной образности зданий, убедившись, что затраты на это окупаются с лихвой.

В 1986 году по проекту Роджерса было построено здание страховой компании «Ллойдс» — гигантское металлическое сооружение, «окутанное» сетью труб, лестниц и скользящих вверх и вниз лифтов. Тремя годами раньше Фостер закончил строительство здания для компании «Рено» в Суиндоне. Его ритмичная, легкая конструкция с выкрашенными в ярко-желтый (фирменный для «Рено») цвет элементами несущей структуры оказалась столь выразительной и запоминающейся, что сразу стала использоваться в рекламе фирмы «Рено». Этот же архитектор стал автором 179-метрового Шанхайского банка в Гонконге (1985) — самого дорогого сооружения мира, поражающего как своими колоссальными размерами и сложностью конструкции, так и странной формой, напоминающей установки для запуска ракет. При его разработке создатели проекта обращались к источникам, находящимся за пределами традиционной строительной индустрии. Они пользовались опытом группы, которая проектировала самолет «Конкорд», практикой военных учреждений, занимающихся созданием передвижных мостов, способных выдержать нагрузки от танков, и достижениями американских авиастроительных фирм.

Заслуги британских авторов на поприще Хай-тека (в частности, парижский Центр Помпиду) пробудили интерес к футуристическим конструкциям и у французских архитекторов. Как следствие, в 80-е годы наряду с английской версией техностиля, начал развиваться французский вариант — более сдержанный, умеренный и поэтичный.

Самый известный из его представителей — Жан Нувель, в 1987 году спроектировавший «Институт Арабского мира» («Institut du monde Arabe») в Париже.

Наружную стену южной стороны здания оформляют 240 алюминиевых квадратных панелей с титановыми диафрагмами. Панели повторяют орнамент «мушарабье» и создают геометрический эффект, напоминающий узоры Альгамбры. В них встроены фотоэлементы, измеряющие уровень дневного освещения. В зависимости от его интенсивности, диафрагмы закрываются ли открываются, ловя лучи солнца и поддерживая постоянный уровень дневного освещения в помещениях.

В начале 80-х годов основные принципы архитектурного Хай-тека стали определяющими и для интерьеров зданий. Моду на этот стиль в рамках жилого пространства во многом задала изданная в 1978 году книга Джоан Крон и Сьюзан Слесин « Хай-тек: индустриальный стиль и книга идей для дома». В бестселлере давалось иллюстрированное описание того, как оформить интерьер с помощью заводских напольных покрытий, металлических стеллажей, контейнеров, лабораторных изделий из стекла, медицинских светильников и другого утилитарного промышленного оборудования. Интерьеры, созданные с помощью этих необычных элементов, стали визитной карточкой магазинов одежды английского предпринимателя Джозефа Эттедгуи. Один из них, расположенный на Слоан Стрит в Лондоне, был оформлен Норманом Фостером.

Реализация идей Хай-тека продолжается и по сей день, воплощаясь в самых необычных по форме и технологически изощренных архитектурных проектах. В 2004 году в Лондоне завершилось строительство здания, принадлежащего страховой компании «Swiss RE», уникальный дизайн которого разработан Норманом Фостером. Сооружение является первым небоскребом Лондона, имеющим естественную систему кондиционирования и вентилирования. Геометрия дома напоминает сосновую шишку, способную раскрываться и закрываться в зависимости от изменений погоды. Свежий воздух проходит через спиральные колеса, обеспечивая естественную вентиляцию кабинетов. Двухслойные секционные стекла помещений позволяют воздуху согреваться между слоями и охлаждаться при открывании секций. А специальное покрытие стекол задерживает 86% солнечного света, не допуская чрезмерного повышения температуры внутри помещений.

IV. Виды стиля Хай-тек