70872 (Роль отца и сына Растрелли в истории русской культуры)

Роль отца и сына Растрелли в истории русской культуры

Карло-Бартоломео Растрелли, литейщик из металла и скульптор. Время его рождения, равно как и смерти, неизвестно. Купил себе во Франции графский титул и в 1716 г. был вызван Петром Великим в Петербург для литья пушек и для художественных работ по украшению новой русской столицы. Первые скульптурные произведения, исполненные в ней Растрелли, были бронзовые фигуры на мотивы басней Эзопа; они были расставлены на левом берегу Невы и были впоследствии подарены Екатериной II графам Остерману и Бецкому, которые приказали их перелить; таким образом они уничтожены. Не сохранились также бронзовый бюст С. Бухвостова , отлитый Растрелли по приказанию преобразователя России, и свинцовые статуи работы этого художника, украшавшие собой аллеи и фонтаны Летнего и Петергофского садов. Из скульптур Растрелли до нас дошли только бронзовый бюст Петра Великого, хранящийся в так называемой Аполлоновой зале Зимнего дворца, статуя этого государя верхом на коне и барельефы петровского монумента на площади перед Инженерным замком и бронзовая статуя императрицы Анны Иоанновны в сопровождении пажа, недавно переданная из музея Академии Художеств в музей императора Александра III .

Граф Бартоломео (Варфоломей Варфоломеевич) Растрелли - сын предыдущего, талантливый архитектор, родился около 1700 г. Еще не окончил своего учения, когда его отец переселился в Петербург. По восшествии Екатерины I на престол, старший Растрелли получил от императрицы позволение отправить сына для довершения его образования в чужие края. Отсутствие молодого Растрелли в России продолжалось около пяти лет, до приезда императрицы Анны Иоанновны в Петербург.

Вскоре, по возвращении из своего путешествия, Растрелли подал, по требованию государыни, проект постройки Зимнего дворца на месте дома Апраксина, перешедшего, по завещанию, от этого владельца в собственность императора Петра II . Проект первоначально был сочинен только на один фасад, обращенный к зданию Адмиралтейства, но потом распространен и на остальные фасады. Вся постройка дворца продолжалась под руководством Растрелли с 1735 по 1739 г. Она приблизила Растрелли к придворной сфере и доставила ему возможность найти себе покровителей среди вельмож того времени и войти в милость к всесильному Бирону. Растрелли был сделан придворным обер-архитектором, с ежегодным жалованием по 600 рублей, которое, в правление Анны Леопольдовны , возросло до 1200 рублей в год. В это время Растрелли занимался сооружением, по своим проектам, дворца для Бирона в Митаве (ныне губернские присутственные места) и разных построек на его мызе Ругендаль. Кроме того, он руководил постройкой Анненгофского и Лефортовского домов в Москве. По воцарении Елизаветы Петровны, курляндские постройки для Бирона были в 1741 г. остановлены, и даже дорогие двери и оконные рамы из митавского дворца перевезены в Петербург для строившегося тогда дома графа Разумовского, что ныне Аничковский дворец (1743). Растрелли участвовал в устройстве торжеств по случаю коронации новой императрицы в Москве. Здания, конфискованные от вельмож предшествовавшего царствования, были розданы приверженцам воссевшей на русский престол дочери Петра Великого Разумовским, Бестужеву, Шуваловым и другим. Требовалось перестраивать их и приспособлять к новым назначениям, и большинство этих работ поручалось Растрелли. Тотчас по возвращении императрицы из Москвы, он начал перестройку в Царском Селе скромного дома, принадлежавшего Екатерине I, в громадный, существующий ныне дворец, составляющий одно из красивейших зданий в целой России. Вообще с 1743 г. наступает период самой кипучей деятельности Растрелли. В это время им возведены нынешний Воспитательный дом (бывший дворец Бобринских, значительно переделанный, но сохранивший главные черты своей первоначальной архитектуры); дома Воронцова (ныне пажеский корпус), графа Строганова , что у Полицейского моста; церковь Владимирской Богородицы, в Санкт-Петербурге; главная церковь в Троицко-Сергиевой пустыне, близ Стрельны; Андреевский собор в Киеве и несколько других сооружений как в обеих столицах, так и в провинциальных городах, где проекты Растрелли были в большинстве случаев приводимы в исполнение местными архитекторами. Самым замечательным созданием Растрелли должно, однако, считать Смольный монастырь в Санкт-Петербурге, заложенный в 1749 г. и отстроенный вчерне до 1755 г., в котором окончание этой группы зданий было отложено на неопределенное время по неимению денежных средств вследствие огромных расходов, потребовавшихся на участие России в Семилетней войне. Смольный монастырь достроен только в начале нынешнего века В.П. Стасовым, причем в отделке здания сделаны немаловажные отступления от первоначального проекта. Пользуясь почетом и образовав нескольких учеников, продолжавших возводить в России здания в стиле итальянского барокко, характеризующим растреллиевские постройки (между прочим, Савву Чевакинского, соорудителя собора Николы Морского в Санкт-Петербурге), граф Растрелли умер в 1771 г.

Имя архитектора Варфоломея Растрелли вошло в историю культуры XVIII столетия как имя одного из выдающихся представителей русского зодчества этого времени. Итальянец по происхождению, Растрелли шестнадцатилетним юношей приехал в Россию, ставшую его второй родиной. Все, что он создал на протяжении полувека, было создано в России и по своему художественному существу кровно связано с русской жизнью. Творчество Растрелли органически развивало традиции русского искусства. В произведениях Растрелли — в построенных им великолепных дворцах, парковых сооружениях, городских особняках и культовых зданиях — ярко и сильно проявила себя культура послепетровской России, с удивительной быстротой растившей свои могучие силы, несмотря на путы феодальной отсталости и дворянско-крепостнического гнета. Подъем великой страны, ее уверенное движение к высотам просвещения и могуществу вопреки противодействию феодальной реакции и давлению внешних врагов — характернейшие черты исторического развития России в середине XVIII столетия — нашли яркое отражение в замечательных явлениях русской художественной культуры.

Произведения Варфоломея Варфоломеевича Растрелли играют значительную роль в развитии русской архитектурной школы, в сложении архитектурного стиля этого периода. Растрелли хорошо понял подлинный размах русского строительства и масштаб самой России, проникся сознанием силы и могущества новой мировой державы и выразил это в своем архитектурном творчестве. Зодчий не только сумел ответить на заказ придворной верхушки, окружавшей трон и осуществлявшей диктатуру помещичьего дворянства, но и намного перерос своих непосредственных заказчиков. Окружая великолепием дворцовых построек их быт, прославляя дворянскую империю, он прославлял страну, ее величие и растущую мощь. Творчество Растрелли проникнуто торжествующим пафосом. Его искусство сложилось в эпоху дворянской империи, но как всякое большое искусство, раздвинув ограниченные рамки интересов правящего класса, оно выражало более глубокие идеи своего времени.

Молодой Растрелли сроднился с русской жизнью, с русской' культурой. Обновленная петровскими преобразованиями Россия открывала перед архитектором такие творческие возможности, каких не мог дать формировавшемуся зодчему ни папский Рим XVIII столетия, запущенный и одряхлевший, ни южно-немецкие города с их пышными дворцами маленьких князей и герцогов и духом провинциального захолустья, ни даже Париж, переживавший упадок еще недавно мощного абсолютизма, — упадок, выразительно сказавшийся в архитектурной моде того времени, — французском рококо или «стиле регентства».

Именно в России Растрелли нашел почву, на которой мог вырасти и созреть его талант художника и строителя.

Впечатления ранней юности и уроки отца познакомили молодого Растрелли с наследием барокко, стилевой системы, господствовавшей на протяжении более полутора столетий в итальянской архитектуре. Но то были скорее воспоминания о прошлом, нежели живые образы настоящего. Примечательной чертой творческой биографии Растрелли является преодоление им идей и догм барокко под прямым воздействием русской жизни и русской архитектуры. Светский характер новой русской культуры, «регулярные» планы зданий и городов, характерные для петровского времени; размах и быстрота строительства новой столицы; узорчатость, романтическая приподнятость и многоцветность московского зодчества конца XVII века—вот что оказало решающее воздействие на формирование Растрелли как зодчего. Мастерски владея присущими итальянскому барокко богатством и разнообразием пластических средств, он воспринял от русского зодчества нечто более значительное, чем отдельные приемы, мотивы, детали: здоровый реалистический подход к плану здания, к его композиции, к художественному образу, — реалистические начала, шедшие от народных истоков, столь живых еще в идейных и художественных движениях петровской эпохи.

Деятельность Растрелли приходится в основном на 30—50-е годы XVIII века. Этот период характеризуется укреплением и безраздельным политическим господством дворянства, включившего в свой состав наряду с представителями старой феодальной аристократии обширные слои новой служилой знати. Передача в руки дворянства громадного количества государственных земель с крепостными содействовала укреплению его господствующего положения в экономике, основанной на помещичьем землевладении и крепостном труде. Рост капиталистических элементов в промышленности, сельском хозяйстве и торговле происходил внутри системы помещичье — дворянского землевладения, еще не затрагивая сколько-нибудь заметно основ дворянской монархии.

Стремясь к усилению своей господствующей роли, верхушка дворянства подменяла государственные интересы узко классовыми. Над общегосударственными задачами сплошь и рядом брали верх цели и дела ограниченно сословные и приводно-аристократические. Большая государственная и национальная идея, лежавшая в основе петровских преобразований, теперь растворялась в своекорыстной борьбе дворцово-бюрократических верхов новой знати. Немалую роль в этой борьбе играли и пришлые временщики, оказавшие свое влияние на государственные дела и нравы, особенно при императрице Анне.

От обширных градостроительных замыслов и предприятий петровского времени внимание теперь переносится прежде всего на строительство столичных дворцов и загородных резиденций. Богатыми поместьями, дворцами, усадебными домами и парками обзаводятся вельможи и новые помещики. Лучшие архитектурные силы и громадные материальные средства направляются на это строительство.

Дворянская монархия видит в эту пору главную задачу строительной деятельности в сооружении зданий, призванных служить роскошным художественным фоном придворной жизни и в то же время представлять перед страной и внешним миром силу и блеск государственной власти и ее носителей. Вне этих дворцовых зданий был немыслим пышный церемониал императорского двора. Архитектура получает не свойственную предшествующему времени широту и разнообразие возможностей в области дворцового строительства.

Политическая реакция, наступившая после смерти Петра I, не остановила, однако, роста страны и ее культуры. Реакционному давлению придворных верхов противостояла деятельность передовых русских людей из разных социальных слоев. В самые темные времена правления Анны Ивановны продолжалась работа выдающихся русских архитекторов и градостроителей, вскормленных петровской эпохой и развивавших ее традиции. Хотя большие архитектурные начинания предшествующего времени были заслонены при первых преемниках Петра более узкими интересами дворцового строительства, напряженная работа русской градостроительной мысли не прекращалась. Выученики петровской школы М. Г. Земцов, П. М. Еропкин, И. К. Коробов — одаренные архитекторы и широко образованные градостроители — создали в 30-х годах замечательный документ, как бы суммирующий громадный опыт строительства Петербурга — первый русский архитектурный трактат-кодекс «Должность Архитектурной экспедиции» (1737—1741). Это произведение наряду с теоретическими положениями содержит свод практических указаний: об организации строительного дела, о планировке и застройке города, о производстве строительных материалов, о развитии отечественной строительной промышленности, о подготовке мастеров и специалистов различных отраслей, — обобщение богатейшего опыта беспримерной по своим масштабам стройки новой русской столицы.

Годы царствования Елизаветы Петровны (1741—1761) знаменуют известное преодоление наносных реакционных влияний в государственной жизни и культуре и новый подъем национального самосознания в передовой части правящего класса.

Русская культура в эту пору дает миру Ломоносова, выдвигает целую плеяду даровитейших людей науки, прикладной техники, искусства. В Москве учреждается первый русский университет, в Петербурге — Академия художеств. Русская армия одерживает в Семилетней войне блестящие победы над сильнейшим внешним врагом и в 1760 году овладевает Берлином.

В пределах внутренне ограниченной тематики, определяемой интересами правящего дворянства, русская архитектура создает в 40-х и 50-х годах XVIII века замечательные ценности, отражая в ликующих, патетических образах не только внешний блеск дворянской государственности, но и общий подъем русской культуры.

Характерным явлением архитектуры этого периода было творчество Растрелли, наследие которого огромно. Список работ, составленный зодчим в конце жизни и впервые опубликованный в самое недавнее время, насчитывает десятки крупнейших дворцовых зданий, многочисленные столичные дома вельмож, разнообразные парковые постройки, церкви, театры, особняки, громадный монастырский ансамбль, загородные усадьбы. Варфоломей Растрелли по праву может считаться одним из самых плодовитых мастеров, каких знала история зодчества. Положение главного придворного архитектора, которое он занимал в течение более 20 лет, давало Растрелли возможность видеть осуществленными почти все свои замыслы. Этим положением обусловлен и тот факт, что многие постройки, созданные другими архитекторами, его современниками, впоследствии приписывались Растрелли, неосновательно увеличивая и без того громадный список его подлинных произведений. Плеяда талантливых русских архитекторов, работавших вместе с ним, немало содействовала его славе. В создании некоторых его сооружений принимали участие лучшие русские зодчие того времени, такие, как И. Ф. Мичурин, А. П. Евлашев, К. И. Бланк и другие. Одновременно с Растрелли и совершенно независимо от него творили выдающиеся мастера — С. И. Чевакинский, Д. В. Ухтомский. Влияя на своих замечательных современников, Растрелли сам испытывал на себе глубокое воздействие их творчества.

Удивительной была личная работоспособность Растрелли, особенно, если принять во внимание необычайно «многодельный» характер его проектов и сооружений. Архитектор разрабатывал множество разнообразных деталей, декоративных композиций, рисунков внутреннего убранства — лепных и резных украшений, решеток, балюстрад, сложных сборных паркетов, столь же сложных обрамлений. Не все архитектурное наследие Растрелли дошло до наших дней. Так, из большого числа частных дворцов, построенных в столице для вельмож аннинского и елизаветинского двора, сохранилось только два дома — Строганова и Воронцова. Не уцелели не только многочисленные деревянные дворцы — ранние работы Растрелли, но и многие капитальные каменные здания. Но то, что сохранилось до нашего времени (вплоть до Великой Отечественной войны) составляет внушительный круг разнообразных сооружений и дает яркое и исчерпывающее представление о творчестве зодчего и вместе с тем — о типичных чертах русской архитектуры середины XVIII века.

Нет никакого сомнения в том, что именно строительные площадки Петербурга были подлинной архитектурной школой молодого Растрелли, а зодчие, работавшие при Петре на этом громадном строительстве,— его учителями. Никакого систематического архитектурного образования до своего приезда в Россию Растрелли не получил. Растрелли-отец вскоре отошел от строительной деятельности, в которой он не имел особого успеха, и отдался целиком своему основному призванию — скульптуре. Начиная с 20-х годов Варфоломей Растрелли самостоятельно выполнял различные архитектурно-строительные задания. Он сам называет своими первыми работами — составление генерального плана мызы Стрельна близ Петербурга, изготовление моделей большого сада, а также строительство домов для видных сановников — Меньшикова, Шафирова, молдавского господаря Кантемира и др. В 1730 году Растрелли был назначен придворным архитектором, и с этого времени в его руках сосредотачивается руководство всеми наиболее крупными строительными начинаниями двора.