69556 (Культура скифов), страница 2

Так что факта присутствия триады явно недостаточно для утверждения о завоевании скифами какой-либо территории.

С другой стороны, обращает на себя внимание и факт отсутствия единого архетипа триады даже в границах Северного Причерноморья, выраженный в том числе и в значительном разнообразии и “отсутствии стандарта” в оформлении отдельных элементов триады даже в одном могильнике. По словам В. Г. Петренко, “для каждого региона скифской культуры характерны все же свои особенности развития материальной культуры, и, в частности, типов наконечников стрел”, сохраняется только “общая тенденция в развитии форм”. В некоторых локальных группах отсутствуют отдельные элементы триады, даже весьма яркие, как, например, зооморфные псалии, выступающие в периодизационной схеме раннескифской культуры, предложенной И. Н. Медведской, хронологическим индикатором прихода новой волны скифов и начала второго этапа раннескифской культуры, отсутствуют в западноподольской группе.

Отметим также, что если рассматривать степные памятники как ту самую среду, в которой рождалась триада, то в них отсутствует ряд таких ее важных элементов, как навершия, шлемы кубанского типа, зеркала с боковой ручкой, а каменные блюда все-таки представлены в незначительном количестве – четыре экземпляра .

Все это не согласуется не только с концепцией завоевания лесостепи скифами – носителями триады, но и вообще с идеей триады как целостного комплекса, присущего конкретному этносу. Триада – собирательный, абстрактный образ, созданный не скифами, а скифологами. Поэтому бессмысленны и поиски некоего гипотетического очага зарождения триады, не увенчавшиеся, кстати, до сих пор успехом.

Из проявившегося полицентризма происхождения элементов триады возникает мысль о принципиально ином механизме ее распространения и, шире, иной модели реконструкции событий. Не завоевания скифов, а взаимодействие культур, в ходе которого вырабатываются общие стереотипы, не затрагивающие, в принципе, основ существования этих культур.

Несколько диссонирует с этим утверждением, пожалуй, только наличие в триаде (с ними – пентаде) таких элементов, как каменные блюда и бронзовые жертвенные ножи – вещи явно ритуального характера. (Впрочем, ряд исследователей отрицает сакральный характер каменных блюд). Но мы имеем и другие примеры распространения вещей подобного рода на огромные расстояния и внедрения в “заведомо разные культуры”, весьма труднообъяснимые, как распространение в позднебронзовое время от Северного Причерноморья до Сибири чернолощеной керамики, “образующей в памятниках Кобани, Тагискена, Дындыбай-Бегазы и карасукских разную по удельному весу, но чрезвычайно яркую группу”, или распространение “топоров с крылышками” во всем Средиземноморье, Малой Азии, Северном Причерноморье, Гальштате, Поволжье и Казахстане.

Видимо, здесь мы имеем дело с какими-то глобальными изменениями идеологии в масштабе Евразии, хотя суть их мы и не вполне улавливаем.

Распространение скифской триады также вписывается в контекст подобного глобального изменения, особенно если иметь в виду ее важнейший элемент – скифский звериный стиль. Возникая, он сменяет в Северном Причерноморье т. н. спирально-геометрический стиль орнаментации, характерный для предскифского времени. Но северопричерноморский геометрический стиль только часть более значительного явления – европейского геометрического стиля, и его вырождение начинается практически одновременно в Северном Причерноморье, Греции и Италии; эти синхронии в развитии разных культур были замечены еще в начале века.

В прочем, надлом старого искусства в это время охватил гораздо более широкие пространства, одним из проявлений его стал кризис расписной керамики, структурная формула орнаментации которой идентична структурной формуле аттической вазописи позднегеометрического стиля, а датировка совпадает со временем существования позднегеометрического стиля в Греции. При этом в Средиземноморье причиной распада геометрического стиля становится “ориентализирующее влияние” переднеазиатского искусства. Именно в результате ориентализации в среднеевропейском гальштате возникает в VII в. до н. э. так называемый стиль Кляйн-Кляйн, одновременно в Италии, в памятниках Эсте появляется звериный стиль ориентализирующего характера.

Звериный стиль – не единственный компонент триады, соотносимый с глобальными культурными процессами. Одним из подобных компонентов выступает и такой типичный признак раннескифской культуры, как стремечковидные удила. Одновременно с ними в Европе распространяется так называемый среднеевропейский тип удил, для которого также характерно оформление концов в виде стремени, но повернутого широкой стороной внутрь. Представляется, что это только разные вариации одной и той же модели, вариации самостоятельные и обусловленные оригинальной интерпретацией общей идеи.

Далее, крестовидные бляхи, в отечественной историографии называемые бляхами новочеркасского типа, как и синхронные им бубенчики-привески к конской узде, распространяются от Северного Китая до Португалии, причем наибольшая концентрация и блях и бубенчиков наблюдается на Балканах, в памятниках иллирийского гальштата .

Если же говорить о псалиях, то нужно начать с того, что псалии аржано-черногоровского типа (как и восьмерковидные бляхи) распространяются не с востока на запад, как обычно считают, а с запада на восток. Эта гипотеза весьма привлекательна, однако в той системе аргументации, которую использует Наталья Львовна, все упирается в датировку Аржана. Судя же по всему, этот вопрос лучше пока считать открытым.

СКИФСКИЕ ЛЕГЕНДЫ И СКАЗАНИЯ ОБ ИХ ПРОИСХОЖДЕНИИ

По словам Геродота (484-425 гг. до н. э.), скифы считали, что они произошли в пустынной земле от первого человека по имени ТАРГИТАЙ, родителями которого были дочь реки Днепр (Борисфен) и скифский бог грома, соответствующий греческому Зевсу. У Таргитая родились три сына: Липоксай, Арпаксай и Колаксай. От первого произошли скифы-авхаты, от второго – катиары, а от третьего -- скифы-паралаты. Общее же название их было СКОЛОТЫ. Отметим сразу же, что все эти имена носят явный тюркский характер и легко объясняются из карачаево-балкарского языка и других тюркских наречий и диалектов. А слово “сколоты”, безусловно искаженное эллинами, первоначально на языке самих скифов звучал как “схылты”, что на карачаево-балкарском означает социальную верхушку общества. Ведь эти три племени вели свое происхождение от прародителя всех скифов - Таргитая.

Геродот слышал и другое предание или легенду, что скифы происходят от брака Геракла с полудевой, полузмеей, у которой верхняя часть тела была женской, а нижняя - змеиной.

Однако, Геродот продолжает описание происхождения скифов: “Есть, впрочем, и иной рассказ, которому сам наиболее доверяю. По этому рассказу, кочевые скифы, жившие в Азии, будучи теснимы войною со стороны массагетов, перешли реку Аракс и удалились в киммерийские земли. Действительно, страна, занимаемая теперь скифами (т. е. Причерноморские степи - авт.), первоначально принадлежала, говорят, киммерийцам. Здесь надо сказать о том, что древние авторы Араксом называли не только современный Аракс, и не столько эту реку, сколько Сыр-Дарью. Следовательно, скифы могли быть теснимы массагетами из степи Приаралья, где когда-то зарождалась древнейшая пратюркская культура.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

На фоне изложенного, становится ясно, что скифская культура, как бытовая, так и декоративная, таит в себе множество загадок. Трудность в изучении быта скифов состоит также в том, что нет каких-либо масштабных памятников, кроме курганов, которые, в свою очередь, не полностью отвечают на вопросы исследователей. Так или иначе, мы в праве сделать вывод, что культура скифов очень разнообразна; уровень развития скифской цивилизации в середеине I тысячелетия до нашей эры был достаточно высоким, чтобы говорить о скифах как об одном из величайших народов своего времени. Хочется верить, что с развитием науки и техники нам удастся получить какие-то новые сведения о жизни этого удивительного народа.

Список использованной литературы

1. В. А. Ильинская, А. И. Тереножкин. Скифия VII - IV вв. до н. э. Киев, 1983

2. Артамонов М. И. К вопросу о происхождении скифского искусства, 1962.

3. В. Г. Луконин. Древний и раннесредневековый Иран. М., 1987.

4. Геродот. Избранные произведения, М., 1983