69294 (Литературные кафе Санкт-Петербурга начала XX века), страница 4

Многие организуемые в “Собаке” вечера проводились в пользу лазаретов и больниц города, иногда на благотворительные цели отчислялась вся выручка, но чаще – ее часть. Благодаря притоку “фармацевтов” выручка была значительной, и Пронин стал подумывать о расширении площади. Он мечтал о том, чтобы, сохранив “Бродячую собаку”, для встреч самого узкого круга друзей и единомышленников, открыть второй, больший по размерам, подвал, который будет уже не кабачком, а скорее подземным театром с разнообразным и нетрадиционным репертуаром. Но действительность внесла существенную корректировку в эти планы.

Скрытая конфронтация, глухая вражда порой вырывалась наружу, взрываясь скандалами. Так было на одной из последних вечеров существования “Собаки” 11 февраля 1915 года. По праромме должны были читать свои стихи Игорь Северянин, Давид Бурмок и Василий Каменский, а декорации, иллюстрирующие творчество футуристов, выполнили “сатириконовец” А.Радаков, С.Судейкин, Д.Бурлюк.

В публике быстро появляется известный своими скандалами на диспутах поэт Маяковский: “Здесь падалью не питаются”,- заявляет он, а затем прочел свое стихотворение “Воли!”.

Это имело действие грома, были даже обмороки.

Маяковского можно было понять. Рядом с трагическими и кровавыми событиями мировой войны жизнь сытых и беспечных, продолжавших варится в гуще бесплодных споров не могла не казаться лишенной смысла и безнравственности.

Положение спасли литературные выступления князя М.Н.Волконского и К.И.Чуковского. Назревшую драку предотвратить удалось, но кто-то поехал в полицию и составил протокол. Пронин кае-как уладил дело и даже провел в “Собаке” через несколько дней специальный вечер Маяковского, а затем вечер посвященный обсуждению литературно-художественного сборника футуристов “Стрелец”.

“Собака” осталась, однако на заметке у полиции. Пронин испытывал тревогу, ведь затронуты сердцу его дорогие интересы, а “Собака” была его любимым детищем. В “Собаке” стали соблюдать “осторожность”.

Время между тем шло, и Пронин начинал переполняться оптимизмом. Но оптимизм обманул, и “осторожность” не помогла. Очень скоро в подвале был произведен обыск, и обнаружены дюжины бутылок запрещенных спиртных напитков, после чего градоначальник распорядился закрыть подвал.

Имущество “Собаки” описали, и оно было продано за 37 тысяч рублей. Приятель Пронина, Виктор Крушинский (он был директором большого завода) заплатил 37 тысяч и спас доброе имя “Собаки” и ее директора.

Возродить “Бродячую собаку” на старом месте не удалось. “Вечный студент” опять горит энтузиазмом, он воспламенен идеей “новой “Собаки””, у него вновь готов план действий. Своим воодушевлением Пронину вновь удается загипнотизировать всех. Он сам был занят устройством, ремонтом и оформлением интерьеров нового кабаре – “Привал комедиантов” – в доме номер 7 на марсовом поле. Все должно быть, как прежде, опять подвал, ремонт, Цибульский, Вера Александровна. Вместо распавшегося общества интимного театра организовали Петроградское художественное общество, при котором “Привал комедиантов” и создался. Был составлен список “действительных членов общества”, куда вошли: Т.Карсавина, художники А.Радаков, С.Сорин, М.Добужинский, Е.Лансере, архитекторы И.Фомин и В.Щуко, Л.Андреев, А.Толстой, М.Кузьмин, Н.Тэффи, Н.Еврегенов, министр юстиции П.Переверзев – всего 27 человек. Устав общества – точная копия бывшего “собачьего”. Учредительное собрание избрало членов – учредителей в количестве 18 человек: кроме Пронина, Подгорного, Петрова, туда входили А.Ахматова, Н.Гумилев, К.Чуковский, Ю.Юркун, Ю.Анненков, М.Добужинский и др.

Богему, лишенную своего дома, снова тянуло в подвал. Помещение еще было на отремонтировано, а туда уже тянулись бывшие “собачники”. Приходили В.Маяковский, В.Хлебников, Л.Блок…

Устройство подвала растянулось на полгода. “Привал комедиантов” был открыт 18 апреля 1916 года.

В “Привале” многое напоминало бывшую “Собаку”. Снова от пола до потолка расписаны сводчатые комнаты. Только манера художников была другой. Футуристический хаос фресок Кульбина сменила неоакадемическая живопись Б.Григорьева и А.Яковлева. Линии и формы вновь обрели узнаваемость. Подвал освещали свечи в старинных канделябрах. Абажурами, рассеивавшими неверное пламя свечей, служили маски – “бауты”.

Посетители кабаре должны были чувствовать себя “странствующими комедиантами жизни”. Живописцы и кабареньеры снова конструировали особый мир, который одновременно был жизненной средой и театральным пространством.

Б.Пронин стремился “Привал”, как и когда-то “Бродячую собаку”, обратить в фантастическую страну, населенную театральными персонажами.

В “Привале” создали постоянную труппу, ядро которой составили учащиеся студии Мейерхольда. Кроме студийцев в нее вошли О.Глебова-Судейпина, Б.Казарова, К.Павлова.

Программа, которую играли на премьере, была в своем роде исторической – она единственный раз объеденила в себе постановки Вс.Мейерхольда и Н.Евренкова – первый ставил “Шарф Коломбины”, второй – “Фантазию”. Козьмы Пруткова и “Два пастуха и нимфа в хижине” М.Кузьмина. Небольшие пьески прослонвались и перемешивались глутливыми песенками, короткими стихотворениями Коли Петера, который вел программу как конфераньсье.

А открыл он вечер зачитав телеграмму от артистов художественного театра:

“В Москве ни собак, ни привала.

Актеры, художники есть

И даже поэтов немало,

Имен их нельзя перечесть.

От имени всех комедиантов

Старинной и доброй Москвы.

Способных и даже талантов,

Привет Вам. Запомните же Вы:

В “Привале” закрыта собака,

Но духа ее не зарыть.

И каждый бродячий гуляка

Пусть помнит собачую прыть.

Книппер, Москвин, Массалитинов и др.

Атмосфера первого вечера получилась непринужденной. Повсюду царил смех, оживление, приподнятое настроение.

Новое детище Пронина, интимным убежищем художников, собственно “привалом комедиантов”, стать не могло. Люди искусства стали заходить в подвал на Марсовом поле все реже, да и то по большей части днем. Бывшие “собачники” сетовали на то, что новый подвал сплошь заполняла публика. В “Бродячей собаке” “фармацевтам” приходилось выпрашивать, чтобы им продали контрамарку. Билеты на вход в “Привал комедиантов” продавались всякому желающему, и “фармацевты” могли чувствовать себя хозяевами.

В “Привале” время от времени по старой “собачьей” памяти устраивали шутовские юбилеи – чествования прошлых и нынешних завсегдатаев: Н.Цибульского, М.Кузьмина. Даты, к которым приурочены юбилеи, как и прежде в “Собаке” анекдотические: Композиторский стаж графа О’Контрера, отмечавшейся в “привале”, равнялся 7 годам 3 месяцам и 13 дням.

Все, казалось осталось, как прежде, но атмосфера была подернута грустью. Оно было скорее предлогом для того, чтобы лишний раз собраться веселой гурьбой художественной богеме. Богема сходилась в “Привал” редко. Еще раз вместе собрались по поводу десятилетия литературной деятельности М.Кузьмина.

Трудно примириться с тем, что содружество актеров, художников и вообще интересных людей, возглавлявших “Привал”, смогло предложить для праздника своего подвала лишь тень от тени белых былых вдохновений и “задора”.

Много времени прошло с тех пор, когда существовали “Бродячая собака” и “Привал комедианта”. Много воспоминаний от постоянных и частых посетителей кафе. Но человеческая память несовершенна, человеку свойственно забывать и ошибаться. И неважно, что одно и тоже событие описывается разными авторами , по-своему неважно, кто написал гимн в честь открытия “Бродячей собаки” Вс. Князевым или М. Кузьминым, важно, что была “Бродячая собака”, уже легендарная в свои годы; важно, что в России ни до, ни после “Бродячей собаки”, не соприкасались так близко, не сливались в единный поток литературная театральная и художественная стихии.

“Бродячая собака” – значительная веха в истории русской культуры, и хочется надеятся, что история этого дома и его обитателей будет изучена полнее и обстоятельнее.

Какова же дальнейшая судьба дома Дашкова, в котором размещалась “Бродячая собака”. После Октябрьского переворота, он был национализирован и заселен новыми жильцами, превращен в обычный жилой дом. В 1997 году этот дом оказался под угрозой капитального ремонта и полной внутренней перестройки. 10 января 1997 года губернатор Санкт-Петербурга В.Н. Яковлев подписал распоряжение о реконструкции дома, прдусматривающее рассление жильцов дома и передачу прав на здание акционерному обществу закрытого типа “Балтийская строительная компания”. Проект перестройки предусматривает уничтожение подвала “Бродячей собаки” и полную переделку архитектурно-планировочной исторической структуры здания, и устройство и устройство в здании новых больших квартир по 200-300 кв. метров, совершенно не соответствующих планировке начала XX века.

К чести жильцовдома многие из них не согласились покинуть дом. Они организовали Товарищество собственников приватизированных квартир и добиваются отмены распоряжения губернатора. Они понимают то, что уничтожение интерьеров дома комнаты которого и в наше время хранят память о высочайших взлетах в музыкальной, артистической, художественной и литературной жизни Санкт-Петербурга, России и Европы- о Пушкине и Гоголе, Глинке и Вяземском Михаиле и Матвее Виельгорских и Павле Яковлевиче Дашкове : уничтожение подвала населенного тенями Ахматовой и Гумилева, Оленьки Глебовой-Судейкиной и Всеволода Князева, Мандельштама и Хлебникова и многих-многих других дорогих нашему сердцу. Хочется верить, что власти и общественность нашего города не допустят этого.

А может быть, когда-нибудь и возрадится “Бродячая собака”, и нигде-нибудь, а там где она была.

Семдесят пять лет назад Георгий Иванов писал:

Январский день. На берегу Невы

Несется ветер разрушеньем вея.

Где Олечка Судейкина , увы,

Ахматова, Паллада, Соломея?

Все, кто блистал в тринадцатом году.

Лишь призраки на петербургском льду.

Вновь соловьи засвищут в тополях,

И на закате в Павловске иль в Царском

Пройдет другая дама в соболях

Другой влюбленный в ментике Гусарском…

Но Всеволода Князева они

Не вспомнят в дорогой ему тени.

Кто знает? Может быть вспомнят и Всеволода Князева и Бориса Пронина и “Собаку”. Сбудуться мечты и подвал возродится.

Литература

1. Ю. Алянский. Увеселительные заведения старого Петербурга. С.П. 1996 г.

2. С. Шульц. “Бродячая собака” С.П. 1997 г.

3. Л.И. Тихвинская. Кабаре и театры миниатюр в России 1908-1917 г.г. Москва 1995 г.

4. К.К. Ротиков. Другой Петербург С.П. 1998 г.

5. Г.Иванов Мемуары и рассказы. Москва 1992 г.

6. Минувшее. Исторический альманах. Москва С.П. 1993 г.

7. А.Ахматова “Поэма без героя” Москва 1989 г.

8. Г.Иванов, А.Могилянский. Воспоминание о серебрянном веке. 1993 г.

9. Л.И.Тихвинская. Осуществленный проект 1991 г.

10. Е.Куферштейн . Такие обычные дома. С.П. 1994 г.

11. Гофман. Воспоминания о серебрянном веке. Москва 1993 г.

12. С.Гуткевич. Нужна “Бродячая собака”. 1985 г.

13. С.Судейкин. “Бродячая собака”. Воспоминания. Москва 1984 г.