11781-1 (Культура Возрождения), страница 3

Основные черты государства Солнца.

В государстве Солнца существует разделение труда. Важнейшее проявление этого – отделение труда умственного от физического. Здесь Кампанелла тоже ориентировался на платоновское “Государство”, но видоизменил его идеи в соответствии с задачами своей эпохи. Государством управляют специалисты, которым повезло при рождении. Самый одаренный из них – Метафизик, стоит во главе государства, он же является первосвященником. Кампанелла именует Метафизика “Солнце” и обозначает его с помощью солнечного символа. Его предельно глубокое знание всех принципов метафизики и теологии органически включает в себя и знание наук физических, математических, астрологических, исторических, а также он владеет искусством живописи и ремеслами. В условиях умножавшейся специализации научного знания Метафизик олицетворяет его высшее единство. Но управлять солнечным государством в одиночку он не в состоянии. При нем имеются три соправителя, реализующие три основных принципа бытия – Мощь, Мудрость и Любовь. Мощь руководит военным делом, Мудрость – науками, а Любовь – питанием, деторождением и воспитанием. Эти правители назначают всех остальных специалистов (Грамматика, Логика, Физика и др.). Всех начальствующих в городе Солнца – лишь 40 человек. Иерархия целиком зависит от их личных способностей и познаний. Дважды в месяц в государстве Солнца собирается Большой совет – народное собрание, которое может сменять правящих лиц за исключением высшей четверки – Метафизика и трех его помощников. Но они обязаны уступить руководящие места, как только появляются лица, превосходящие их своими талантами. “Законы их немногочисленны, кратки и ясны. Они вырезаны все на медной доске у дверей храма, то есть под колоннадой; и на отдельных колоннах можно видеть определение вещей в метафизическом, чрезвычайно сжатом стиле; именно: что такое Бог, что такое ангел, мир, звезда, человек, рок, доблесть”. [6] В Солнечном государстве нет моногамной семьи: “Если кто-нибудь страстно влюбится в женщину, то влюбленные могут и разговаривать, и шутить, и дарить друг другу венки из цветов или листьев, и подносить стихи. Однако, если это может быть опасно для потомства, совокупление им ни в коем случае не разрешается”.[6] Браки совершаются только в порядке государственных декретов, которые издает помощник Метафизика по делам Любви. Мужья и жены являются таковыми только в моменты декретированного сожительства. Они даже не должны знать друг друга. Дети после вскармливания грудью немедленно отбираются у матери государством и воспитываются в особых учреждениях не только без всякого общения со своими родителями, но даже и без всякого знакомства с ними.[3, с. 160].

У Кампанеллы поражает смешение языческих, христианских, возрожденческих, научных, мифологических и целиком суеверных воззрений.

Еще одним утопистом был Сирано де Бержерак (1619-1655), философ и поэт.

Ему принадлежат романы-утопии “Иной свет, или государства и империи Луны”, а также “Космическая история государств и империй Солнца” (это произведение не окончено). Считается, что в этих романах Бержерак опирался на книгу английского епископа Френсиса Гудвина “Человек на Луне”. Герой первого романа улетает на созданном им затейливом аппарате с реактивной тягой на Луну и обнаруживает там обитаемый мир, “земной рай”. В нем есть и древо жизни, и древо познания добра и зла. Однако острый язык героя не дает ему покоя, его изгоняют. Он попадает в государство четвероногих существ, а затем возвращается на Землю. Во время путешествия его сопровождает “демон Сократа”, высказывающий материалистические взгляды.

Поводом к написанию второго романа, видимо послужила короткая встреча Бержерака с Кампанеллой. Герой “Государств Солнца”, которому надоело скитаться по Земле, вместе с птицами улетает на Солнце. Он оказывается сначала в царстве живых деревьев, потом в царстве птиц и в царстве философов, где встречает Кампанеллу и беседует с ним на философские темы.

Заключение.

На основании изученной литературы и источников можно сделать следующие выводы. Главная цель автора утопии разъяснить читателю, каким должно быть лучшее из государств. Он стремится продемонстрировать нам идеал. Он ожидает, что его читатель всерьез и надолго поверит в возможность того, о чем рассказано, при всей сомнительности географического положения утопии. Экспериментаторство в плане географического размещения вносит в повествование элемент экзотики, облегчает сатирику задачу обличения, помогает свободно восхвалять идеальные установления. “Нигде” в утопической литературе означает, что описываемое может произойти “везде”. Речь в утопическом романе идет не об описании жизни, а о создании жизненного подобия, дабы была доказана заявленная доктрина. Остров, Луна или Солнце – место, на котором автор строит свой карточный домик. Утопия действует на примере показа. Утопический текст – четкая конструкция. Это закрытый лабиринт, путь по которому определен и неизменен, ибо он снабжен указателями. Во многих утопиях одно из главных составляющих счастья и гармонии общества является общий язык. Наличие общего языка подразумевает отсутствие этнических проблем, единство культурного процесса и, в целом, значительно большую предсказуемость развития общества, его управляемость. У целого ряда авторов введение общего языка моментально гарантирует социальную гармонию. Почти все утопии жестоки. В этих идеальных сообществах царят принуждение и регламентация. Это, по видимому, может быть объяснено тем, .что утопия есть вполне естественное отчаянное бегство от хаоса, произвола, расточительности, неуверенности, распущенности – всего того, что присуще всем человеческим обществам. Утописты редко могли представить себе свободного разностороннего человека, поскольку в каком-то элементарном смысле они чувствовали, что люди и так дьявольски безалаберно свободны. Как могли они рассчитывать на разнообразие и непохожесть людей в обществе, когда их глубочайшим желание было стремление к чуду упорядоченности, способной дать хоть толику достоинства, цели и смысла, их жизни посреди того пустого произвола, которым была отмечена и омрачена действительность.

Утопией поднимающейся буржуазии была идея “свободы”. Она содержала элементы, которые взрывали структуру данного социального бытия с целью создания нового социального порядка, и после утверждения идеи были частично реализованы. Свобода в смысле уничтожения цеховых и сословных ограничений, свобода мысли и слова, политическая свобода и беспрепятственное самовыражение личности стали в значительной степени реализуемой возможностью. Существенно здесь то, что в это время открывались новые пути достижения рая. Один из них показали ранние возрожденцы – земное царство мира и справедливости. Другой открыли Колумб и Америго Веспуччи – зеленеющие земли экзотической надежды и доброй удачи; еще один путь показали утописты. За ними последуют другие первопроходцы – мечтатели и провидцы, исследователи и авантюристы, гуманисты и пророки, ищущие новый образ жизни для человека в его теперешнем земном существовании. Утопия была далекой реальностью, находящейся за морями. Утопия была “Америкой”, которая, возможно, и есть Эдем. И такой ей суждено остаться вплоть до Скотта Фицджеральда – “нетронутым зеленым лоном нового мира, пронизанного музыкой последней и величайшей человеческой мечты о неимоверном будущем счастья”.

Список литературы

Утопия и утопическое мышление, антология зарубежной литературы. Под редакцией Чаликовой В.А. М. :Прогресс, 1991.

Лосев А.Ф. Эстетика Возрождения. М., 1982.

Учебные пособия:

Соколов В.В. Европейская философия XVI-XVII вв. М.:Высш.Школа, 1996.

Горфункель А.Х. Философия эпохи Возрождения. М.:Высш. Школа, 1980.

Источники:

Антология мировой философии в 4-х томах. М., 1970, Т.2.

Кампанелла “Город Солнца”, М., 1954 г.

1 На политической арене Макиавелли появляется в возрасте около 30 лет, когда весной 1498 года избирается на должность секретаря второй канцелярии, а затем - секретаря совета Десяти - правительства республики. На протяжении 14-ти лет он выполняет множество важных политических и дипломатических поручений флорентийской сеньории. После падения республики и восстановления власти Медичи Макиавелли оказывается отстраненным от дел. Только в 1526 году его призывают для организации обороны Флоренции, он пытается объединить усилия итальянских государств и переживает полное крушение последних надежд.