5217-1 (Концепт «культурное гнездо» и региональные аспекты изучения духовной культуры Сибири), страница 2

В последние годы сделано чрезвычайно много для изучения истории краев и областей, маленьких населенных пунктов и плодотворность «поместного» изучения никого уже не смущает[34]. Культурная жизнь провинции также включается в круг внимания историков и культурологов. Однако все явления местной культуры рассматриваются исключительно с «птичьего полета» историко-юридических и социально-экономических обобщений, а дореволюционные культурологи, часто без дифференциации их по школам, обвиняются в излишнем пристрастии к «описательности».

Локальному методу здесь вновь нет дороги. В этой общеисторической концепции остается очень небольшое место синтетическим исследованиям провинциальной местной культуры. Не отвергая культивируемого современными историками-исследователями общеисторического подхода, мы предлагаем для описания культурных процессов оглянуться назад и востребовать заново разработанный в 20-е годы «синтетическими» историками культуры, как они себя сами называли, и краеведной наукой концепт «культурное гнездо».

Насколько вы могли понять из нашего изложения, ни Пиксанов, ни Гревс, ни поддерживавшие их краеведы и историки культуры не отрицали, что местная культура есть часть общерусской. Однако они подчеркивали, что при взаимной связи провинции и центра и общерусская, и местная культуры слагаются из локальных культурных явлений, становящихся общерусскими и, в свою очередь, влияющих на местные культурные процессы. Концепт «культурное гнездо» предлагает лишь иную точку отсчета культурных явлений, вплетающихся в архитектонику общерусской истории культуры.

Итак, под концептом «культурное гнездо» мы понимаем способ описания взаимодействия всех направлений культурной жизни провинции в период ее расцвета, в такой период, когда эта провинция становится не безразличной тому центру, к которому она тяготеет. Как мы подчеркивали выше, именно изучение культурных процессов через «культурные гнезда» учитывает:

общерусский уровень (единые процессы в метрополии и провинции);

те уровни культурного процесса, которые характеризуют специфические для всех русских провинций черты;

уровень специфический исключительно для культуры изучаемой провинции.

Здесь мы учитываем два аспекта:

когда изучаемая провинция рассматривается как особая культурная единица России в целом;

когда провинция изучается как регион, тяготеющий к иной провинции.

Н. К. Пиксанов в своей работе 1928 г. предлагает пути исследования «культурного гнезда». Однако без исследований и теоретических разработок И. М. Гревса, Н. П. Анциферова и др., без наработок психологической школы 20-х гг., без современных исследований эти предложения, в сути своей верные, смотрятся сейчас лишь как подходы, из которых можно извлечь рациональное зерно для начала работы над проблемой. В основу концепта «культурное гнездо» следует поставить человека, как его создателя, хранителя, питомца и т.д. Психологическое направление в краеведной культурологии 20-х гг. придавало большое значение этому фактору изучения культуры провинции: «Исследование местной культуры и есть исследование деятельности местных людей, если не всецело, то в значительной степени, — писал А. А. Мансуров в статье, поднимающей вопрос о значении для русской культуры изучения «местных деятелей и уроженцев». — Они освещают местную культуру, сами светятся ее тонами. Они дополняют и венчают «ландшафт» края . Крепко сросшиеся с краем, хотя не всегда видимо, они наиболее удачные питомцы его, бесконечно ему дорогие . Они не похожи на других, их никем нельзя подменить…»[35]. Вторым исследуемым компонентом «культурного гнезда» является историко-культурный ландшафт и связанная с ним проблема «города» как высшего проявления культурной деятельности человека[36]. Следует также, по мнению Пиксанова и Гревса, изучить все культурные «явления и движения» в провинции: просвещение, печать, журналистику, театр, искусство, архитектуру, социально-экономические, государственно-правовые аспекты ее жизни и т.д. В основе своей эта программа представляется нам вполне приемлемой, но она, естественно, учитывает далеко не все необходимые для исследования архитектоники культуры провинции направления и, конечно, требует усилий многих исследователей, которые учли бы, с одной стороны, все рациональные зерна, наработанные исторической наукой за прошедшие 70 лет, а с другой — новейшие достижения культурной антропологии, социологии провинции и т.д. и т.д.

В заключение остановимся еще на одной небольшой проблеме, связанной с изучением культуры провинций и рассматриваемой Н. К. Пиксановым в качестве «подсобной» для описания культурных гнезд — проблеме биографических словников и био-библиографических словарей местных деятелей.

Ни для кого не является секретом то, что одним из важных и насущных направлений работы в пределах темы по изучению областных культурных гнезд должна стать работа по кумулированию разнообразных сведений о них. Известно, что областные библиотеки России, как правило, ведут библиографические указатели о своем крае — это очень нужная, абсолютно необходимая работа для всякого исследования явлений местной истории, литературы и культуры. Очень часто разработка этих проблем предваряется и сопровождается созданием обширных библиографических указателей. Не вдаваясь в излишние подробности, вспомним в этой связи двухтомное исследование «Очерки русской литературы Сибири» и предваряющую этот труд двухтомную же библиографию. Иногда оказывается, что библиографическое сопровождение проявляет себя большей и даже непреходящей ценностью: выходящий уже более трех десятков лет библиографический указатель «История Сибири», готовящийся в стенах ГПНТБ СО РАН, начал свое существование как вспомогательный указатель к пятитомной «Истории Сибири», однако пережил ее, и сегодня уже трудно определить, что важнее — фундаментальный, но устаревший во многих своих концепциях, продиктованных временем, обобщающий труд, или же объективно фиксирующий обширный и многообразный фактический материал библиографический указатель.

Но так же, как всем ясна важность и незаменимость краевой библиографии, совершенно очевидна недостаточность этой работы для воссоздания культурных процессов в русской провинции. Нужно, по крайней мере, иметь представление о тех людях, о тех личностях, которые были движителями этих культурных процессов; нужны сведения о людях, чья деятельность являлась сердцевиной и сутью культуры.

В этой связи уместно вспомнить идею создания био-библиографических словарей местных деятелей[37]. Ограниченный географически и хронологически, такой словарь становится, наряду с библиографией, важнейшим и незаменимым справочным материалом. В качестве самых необходимых, не существующих сегодня, но страстно желаемых всеми исследователями завтра, можно назвать словари, посвященные деятелям культуры Тобольска XVII–XIX вв., Томска, Иркутска, Колывано-Воскресенских горных заводов, Кяхты и других сибирских культурных гнезд. Принципы составления и организации подобных био-библиографических словарей, методика работы над ними, методика определения границ такой работы — известны; важность, а может быть — и первоочередность такой работы для многих очевидны. Поэтому хотелось бы остановиться лишь на двух практических аспектах этого направления.

Первый аспект связан с необходимостью объединения усилий местных специалистов — работников вузов, музеев, архивов, библиотек; здесь уместной и посильной будет помощь студентов. Только объединенными усилиями можно охватить широчайшую источниковую базу, находящуюся в архивах, музеях, библиотеках, только объединенными усилиями можно поднять это дело, требующее не только знаний, квалификации, интереса к предмету и высокой организованности, но и самоотверженности и даже жертвенности.

Второй практический аспект работы над био-библиографическими словарями — форма их создания. Вполне очевидно, что сегодня работа эта должна тотчас переводиться с традиционных бумажных карточек в электронный вариант — вариант, предполагающий большую мобильность, оперативность и простоту обмена информации, а также значительно упрощающий процесс подготовки традиционного книжного варианта словаря. Параметры же такой базы данных могут быть обсуждены отдельно.

* * *

Настоящее исследование не ставило своей задачей решение даже основных проблем, связанных с изучением местной культуры в системе концепта «культурное гнездо» — мы лишь хотели обратить внимание читателей на удивительные возможности подобного способа описания культуры, дающего цельное представление о специфике культурного процесса, локализованного в провинции. Например, региональные аспекты такой сложной в культурном отношении провинции, какой является Сибирь, точнее всего прочитываются через концепт «культурного гнезда», ибо во все времена своего существования, кроме конца XVI — первой половины XVIII вв., когда Сибирь была единой провинцией, тяготевшей к Тобольску, она имела целый ряд сменяющих друг друга или параллельно существующих культурных центров, определявших (каждый в свое время) направления культурно-исторического движения в Сибири. Камертоном главного направления в развитии сибирской культуры, как и в культурах других провинций, при этом оставалось общерусское, а не собственно сибирское или какое-либо иное. Косвенным свидетельством такого состояния духовной культуры Сибири были именно параллельно развивающиеся культурные гнезда, которые, как представляется, не тяготели друг к другу, а только непосредственно к общерусскому центру, имея при этом уникальную местную специфику: Колывано-Воскресенские горные заводы и Тобольск конца XVIII в., Иркутск и Тобольск первой трети XIX в., Томск и Омск второй половины XIX в. и др.

Если своей работой мы вызвали вновь интерес к концепту «культурное гнездо», но уже как к одной из возможностей синтетического описания русской провинциальной культуры, можно считать нашу задачу выполненной.

Список литературы

Пиксанов Н. К. Два века русской литературы. М., 1923.

Пиксанов Н. К. Три эпохи: Екатерининская, Александровская, Николаевская. СПб., 1913.

Пиксанов Н. К. Два века… С. 8–10.

См., например:Сперанский М. Н. Развитие областной литературы. Общая характеристика в связи с ходом истории областей и местными интересами // История русской литературы до XIX в. Т. 1 (Древнерусский период). М., 1916.

См.: Золотарев С. И. Писатели-ярославцы (Ярославский край как один из культурных центров России). Ярославль, 1920; Свободов А. Н. Нижний Новгород на заре XX века // Труды Нижегородского пед. Ин-та. Т. 1. Н.-Новгород, 1925; Сокольников М. П. Литература Иваново-Вознесенского края. Введение в изучение местной литературы // Труды Иваново-Вознесенского губернского Научного общества краеведения. Иваново-Вознесенск, 1925 и др.

Сакулин П. Н. Синтетическое построение литературы. М., 1925. С. 40.

Сокольников М. П. Литература Иваново-Вознесенского края… С. 2.

Гревс И. М. История в краеведении // Краеведение. Т. III. 1926. № 4. С. 487–508.

Там же. С. 502.

Там же. С. 502–503.

Пиксанов Н. К. Областные культурные гнезда. Историко-краеведный семинар. М.; Л., 1928.

Гревс И. М. Очередные задачи краевого культуроведения // Краеведение. Т. V. 1928. № 6. С. 368–376.

Там же. С. 383–384.

Свободов А. Н. Литературный и мемориальный материал в областных музеях // Краеведение. Т. V. № 7. С. 392–396.

См., например: Чернов С. Н. Краеведение и архивное дело // Краеведение, Т. V 1923. № 1. С. 14–19; Павлов-Сильванский Н. Н. Краеведение и обычное право // Там же. № 2. С. 102–111; Гревс И. М. Город как предмет краеведения // Там же. Т. I № 3. С. 245–258; Лосиевская В. А. Краеведение и статистика // Там же. Т. II 1925. № 4. С. 205–209; Архангельский С. И. Локальный метод в исторической науке // Там же. Т. IV 1927. № 2. С. 181–194 и др.

Богословский М. М. Областная история России, ее научное обоснование и современные задачи // Вопросы краеведения : Сборник докладов, сделанных на Всероссийской конференции научных обществ по изучению местного края в Москве в декабре 1921 года, созванной Академическим центром. Нижполиграф [Н.-Новгород], 1923. С. 118–124.

Богданов Вл. Вл. Культурно-исторические очерки отдельных районов, как результат накопления краеведных материалов // Там же. С. 125–132.

Анциферов Н. П. Краеведный путь в исторической науке. (Историко-культурные ландшафты) // Краеведение. Т. V 1928. № 6. С. 321–328.

Бахрушин С. В. Задачи исторического изучения края // Там же. 1928. № 3. С. 129–140.

Богословский М. М. Областная история… С. 119.

Там же.

Бахрушин С. В. Задачи исторического изучения края… С. 131.

Анциферов Н. П. Краеведный путь… С. 321.

Богданов Вл. Вл. Культурно-исторические очерки… С. 126.

Гейнике Н. А. Роль краеведных организаций в деле охраны памятников искусства и старины // Известия Центрального Бюро краеведения. 1928. № 9. (со счылкой на циркуляр Главнауки и ЦКБ, С. 24).

Определение А. П. Пинкевича дается по ст.: Большаков А. Об определении краеведения (в дискуссионном порядке) // Советское краеведение. 1931. № 1. С. 8.

Бахрушин С. В. Задачи исторического изучения края… С. 129.

Большаков А. Об определении краеведения… С. 9.

Там же.

Очерки русской литературы Сибири: В двух томах. Т. 1: Дореволюционный период. Новосибирск, 1982. С. 10. Концепция очерков отрабатывалась в конце 60-х — начале 70-х гг.

Там же. С. 8.