Роль детонатора в сломе старой социальной системы сыграли деньги и товарно-денежные отношения. Они не считались с сословными барьерами, аристократическими привилегиями, наследуемыми титулами. Деньги всех уравнивали, они универсальны и доступны всем, даже тем, кто не унаследовал состояния и титулы. Общество, в котором доминировали приписываемые статусы, уступало место обществу, где заглавную роль стали играть достигаемые статусы.

Что касается России, то к 1917 г. процесс классобразования в ней не только не завершился, но находился в самом начале. Главная причина - отсутствие адекватной экономической базы: товарно-денежные отношения находились в зачаточной форме, как и внутренний рынок страны. Они не вовлекли в процесс капиталистического развития основную производительную силу общества - крестьянство, которое даже после столыпинской реформы так и не стало свободными фермерами. Рабочий класс, численностью около 12 млн. человек, не состоял из потомственных рабочих, многие являлись вчерашними крестьянами. К концу XIX в. промышленный переворот не был полностью завершен. Ручной труд так и не был вытеснен машинами (даже в 80-е годы XX в. на его долю приходилось 40%). Буржуазия и пролетариат не стали основными классами общества. Правительство ограждало отечественных предпринимателей от иностранных конкурентов бесчисленными привилегиями, создавая им парниковые условия. Отсутствие конкуренции сдерживало развитие капитализма, который так и не перешел с ранней на зрелую стадию. Низкий материальный уровень жизни населения и ограниченная емкость внутреннего рынка не позволяли трудящимся массам стать полноценными потребителями. Так, доход на душу населения в России в 1900 г. был в 4,5 раза ниже, чем в Англии и в 5,5 раз ниже, чем в США. Плотность населения в России была в 32 раза меньше, чем в Бельгии. В городах проживало 14% населения (в Англии - 78%, в США - 42%). Объективных условий для возникновения среднего класса в России не сложилось.

Октябрьская революция разрушила социальную структуру российского общества, исчезло множество старых статусов - дворянин, буржуа, мещанин, полицмейстер и т.д., следовательно исчезли их носители - большие социальные группы людей. Была уничтожена объективная и единственная база для возникновения классов - частная собственность. Начавшийся в конце XIX в. процесс классообразования в 1917 г. ликвидирован на корню.

Принадлежность социальному слою в рабовладельческом, кастовом и сословно-феодальном обществах фиксировалась институционально - правовыми либо религиозными нормами. В закрытом обществе каждый человек знал, к какому сословию он относится. Людей просто приписывали к той или иной социальной страте.

В классовом обществе дело обстоит иначе. Государство не занимается вопросами социального закрепления своих граждан. Единственный контролер - общественное мнение людей, которое ориентируется на обычаи, сложившуюся практику, доходы, образ жизни и стандарты поведения. Поэтому точно и однозначно определить количество классов в той или иной стране, число страт или слоев, на которые они разбиваются, принадлежность людей к стратам очень сложно. Необходимы критерии, которые выбираются достаточно произвольно. Вот почему социологи предлагают разные типологии классов. В одной семь, в другой шесть, в третьей пять и т.д. социальных страт. Первую типологию классовой системы для США предложил в 40-е годы XX в. американский социолог Ллойд Уорнер.

Верхний высший класс включал так называемые «старые семьи». Они состояли из наиболее преуспевающих бизнесменов и тех, кого называли профессионалами. Проживали они в привилегированных частях города.

Нижний высший класс по уровню материального благополучия не уступал верхнему высшему классу, но не включал старые родовые семьи.

Верхний средний класс состоял из собственников и профессионалов, которые обладали меньшим материальным достатком в сравнении с выходцами из двух верхних классов, но зато они активно участвовали в общественной жизни города и проживали в довольно благоустроенных районах.

Нижний средний класс составляли низшие служащие и квалифицированные рабочие.

Верхний низший класс включал малоквалифицированных рабочих, занятых на местных фабриках и живущих в относительном достатке.

Нижний низший класс составляли те, кого принято называть «социальным дном». Это обитатели подвалов, чердаков, трущоб и прочих малопригодных для жизни мест. Они постоянно ощущали комплекс неполноценности вследствие беспросветной бедности и постоянных унижений.

Во всех двусоставных словах первое слово обозначает страту, или слой, а второе - класс, к которому данный слой относится. Например, термин «верхний высший класс» означает верхний слой высшего класса.

Предлагаются и другие схемы, например: верхний высший, верхний низший, верхний средний, средний средний, нижний средний, рабочий, низший классы. Или: высший класс, верхний средний, средний и нижний средний класс, верхний рабочий и нижний рабочий классы, андеркласс. Вариантов множество, но важно уяснить себе два принципиальных положения:

• основных классов, как бы их ни называли, только три: богатые, зажиточные и бедные.

• неосновные классы возникают за счет выделения страт или слоев, лежащих внутри одного из основных классов.

3 Теории классов

К. Маркс одним из первых высказал мысль о том, что общество имеет классовую природу. При этом разные системы характеризуются разными классами в зависимости от господствующего в них способа производства. Отношения между классами носят антагонистический (непримиримый) характер, поскольку один из них (эксплуататорский) господствует над другим (эксплуатируемым) и присваивает себе плоды его труда. Между классами возникает борьба, приводящая к смене системы и, как следствие, прогрессивному развитию общества.

К. Маркс разделял классы на основные – формирующие господствующий способ производства (например, в феодальной системе таковыми были классы феодалов и крепостных крестьян), и неосновные – классы предыдущей системы, уходящие с исторической сцены, или классы нарождающиеся, но пока еще не играющие решающей роли в существующей системе общественно-экономических отношений (к ним в условиях феодализма можно отнести классы рабов и рабовладельцев, а также буржуазию и пролетариат). Также К. Маркс говорил о «классах в себе» и «классах для себя», подразумевая под первыми группы людей, имеющих общие социально-экономические характеристики, присущие тому или иному классу, соответствующие им потребности и проблемы, но пока еще не осознающих эту общность и не выступающих консолидированно в защиту своих классовых интересов, под вторыми – группы, осознавшие свою классовую идентичность и солидарно участвующие в классовой борьбе.

В. Ленин, переработав и развив марксово учение о социальных классах, характеризовал их как «большие группы людей, различающиеся по месту в исторически определенной системе общественного производства, по их отношению… к средствам производства, по их роли в общественной организации труда, а следовательно, по способам получения и размерам той доли общественного богатства, которой они располагают». В социалистическом обществе, основанном на государственной (общенародной) собственности, по мнению В. Ленина, классовый антагонизм будет исчерпан, дружественные социалистические классы рабочих и крестьян общими усилиями построят бесклассовое коммунистическое общество.

С последним утверждением не согласны многие исследователи даже марксистской ориентации. Некоторые социологи, в принципе разделяющие классово-антагонистическую теорию К. Маркса, полагают, что на смену классам капиталистического общества уже в обозримом будущем придут новые антагонистические классы, различающиеся по степени обладания ими той или иной информацией (знаниями).

Еще одной признанной теорией классов в социологии является теория М. Вебера, согласно которой современное общество можно разделить на четыре класса, идентифицируемые по нескольким критериям. Важнейшие из них: капитал, квалификация и образование.

В соответствии с таким подходом М. Вебер выделяет:

1) класс крупных собственников;

2) класс интеллектуалов, администраторов и менеджеров;

3) мелкобуржуазный класс мелких бизнесменов и собственников;

4) рабочий класс.

Принадлежность к тому или иному классу порождает различия в жизненных шансах людей: перспективы социальной мобильности, возможности для выдвижения на более высокие статусы и т.д.

Особое место в практике социального управления принадлежит теории среднего класса, который занимает промежуточное положение между высшим и низшим (рабочим) классом. По мнению М. Вебера, средний класс является главной социальной базой и опорой демократии современного западного общества. Такая его роль связана с особыми социальными свойствами:

1) высокой заинтересованностью в политической стабильности общества;

2) почитанием ценностей свободы и прав человека;

3) склонностью к компромиссам и примирению политических крайностей;

4) умеренностью политических требований;

5) относительно высокой компетентностью при принятии электоральных (связанных с выборами властных структур) и иных политических решений.

Средний класс современного западного общества включает государственных служащих, интеллигенцию, менеджеров, мелких и средних предпринимателей, высококвалифицированных рабочих. Его представители, как правило, имеют высшее образование, владеют престижными, высокооплачиваемыми профессиями, ведут жизнь, позволяющую им идентифицировать себя со средним классом (то есть являются «классом для себя»).

В странах Западной Европы и США доля среднего класса в социальной структуре общества достигает 55-60 %. В России же, по мнению социологов, она не превышает 18-20 % и не имеет тенденции к возрастанию. Именно в этом многие исследователи видят причину медленного и непоследовательного реформирования нашего общества.

Совершенно иной взгляд на сущность классов предлагает П. Бурдье (представитель конструктивистского структурализма). По его мнению, основной ошибкой К. Маркса было то, что гипотетические классы он воспринимал как реальные, основанные на объективно существующих однородных условиях. Отталкиваясь от понятия социального пространства, П. Бурдье выходит за рамки социологического реализма (К. Маркс, В. Ленин, Т. Парсонс) и отрицает объективное существование социальных классов как устойчивых групп с определенным юридическим статусом. По его мнению, классы не являются данностью, присущей объективной реальности.

В основе существования классов лежит борьба за власть (прежде всего политическую). Именно властные структуры (политические и профсоюзные лидеры, должностные лица, властвующие группировки) навязывают обществу определенные представления, выявляют и определяют присущее ему социальное расслоение. Они «создают» группы, манипулируют объективной структурой общества, путем обозначения, называния организуют в институциональные группы простые множества людей, непосредственно пересекающихся индивидов. Современные политические деятели олицетворяют собой множество фиктивных социальных образований, которым они дают жизнь и от которых получают власть.

Таким образом, представитель (лидер) замещает группу (класс), который персонифицируется в лидере, существуя постольку, поскольку лидер нуждается в нем как источнике политической власти.

4 Классовая борьба и господствующие идеи данного времени

В.И. Ленин в статье «Марксизм и ревизионизм» приводит известное изречение, гласящее, что если бы геометрические аксиомы задевали интересы людей, то они опровергались бы. Естественнонаучные теории, задевавшие старые предрассудки теологии, вызывали и до сих пор вызывают самую бешеную борьбу⁶. Марксизму присущ научный, конкретно-исторический подход к классовой и идейной борьбе, как одной из ее форм. Он исходит из необходимости обнаружения классовых корней, социальной детерминации любых идеологических построений, что вытекает из диалектико-материалистического решения основного вопроса философии о первичности общественного бытия и вторичности общественного сознания. Классовый подход является фундаментальным методологическим принципом критического анализа идеологии.

Формулируя материалистическое понимание истории, Маркс и Энгельс пришли к выводу, что в каждую данную эпоху господствуют мысли господствующего класса. Эти мысли суть не что иное, как идеальное выражение господствующих материальных отношений, как выраженные в виде мыслей господствующие материальные отношения. Исходя из этого Ленин выдвинул известный принцип партийности идеологии: ни единому из буржуазных профессоров, «способных давать самые ценные работы в специальных областях химии, истории, физики, нельзя верить ни в едином слове, раз речь заходит о философии. Почему? По той же причине, по которой ни единому профессору политической экономии, способному давать самые ценные работы в области фактических, специальных исследований, нельзя верить ни в одном слове, раз речь заходит об общей политической экономии. Ибо эта последняя – такая же партийная наука в современном обществе, как и гносеология» ⁷. Эта фраза Ленина из работы «Материализм и эмпириокритицизм» отображает сущность партийности, но довольно резко, а поэтому многими современными исследователями она воспринимается как не соответствующая действительности. Но дело в том, что Ленин эту работу писал в период реакции в России 1908-1912гг., характерной чертой которого было сплошное предательство официальной русской интеллигенции идеалов революции 1905 года. Поэтому то она так резко и написана в отношении этой интеллигенции. Но если к этому высказыванию подойти взвешенно, то суть его в следующем.

Там, где общественные науки не пересекают классовые интересы, а это чисто специальные исследования, не касающиеся сущности общества, там более менее сходны будут результаты у представителей противоположных классов, но как только исследование затрагивает классовый интерес, там уже действует принцип партийности, то есть приверженности какому либо конкретному классу, а не всему аморфному народу, выражение классовых интересов конкретного класса общества. «Откуда берутся интересы? Представляют ли они собою, – пишет по этому поводу Г. В. Плеханов, – продукт человеческой воли и человеческого сознания? Нет, они создаются экономическими отношениями людей. Раз возникнув, интересы так или иначе отражаются в сознании людей. Чтобы защищать известный интерес, нужно сознавать его… Состоянием общественного сознания (общественной психологии) в данную эпоху определяется та форма, которую примет в человеческих головах отражение данного интереса» ⁸. «Еще раз, – пишет он в другом месте, – не психология, а политическая экономия должна нам объяснить эволюцию социальных форм и человеческой мысли: не сознание определяет бытие, а бытие определяет сознание» ⁹.

Важный вклад в определение передовых, прогрессивных идей конкретного времени, отношении к вечным истинам, к морали и праву внес Ф. Энгельс. В первом отделе его «Анти-Дюринга», который по праву называется энциклопедией марксизма, он разработал этот крайне важный вопрос. Процитируем его взгляды на примере морали. «Всякая теория морали является до сих пор, в конечном счете, продуктом данного экономического положения общества. А так как общество до сих пор двигалось в классовых противоположностях, то мораль всегда была классовой моралью: она или оправдывала господство и интересы господствующего класса, или же, как только угнетенный класс становился достаточно сильным, выражала его возмущение против этого господства и представляла интересы будущности угнетенных. Не подлежит сомнению, что при этом в морали, как и во всех других отраслях человеческого познания, в общем и целом наблюдается прогресс. Но из рамок классовой морали мы еще не вышли. Мораль, стоящая выше классовых противоположностей и всяких воспоминаний о них, действительно человеческая мораль станет возможной лишь на такой ступени развития общества, когда противоположность классов будет не только преодолена, но и забыта в жизненной практике» ¹⁰.