В рамках феноменологической концепции сложились две круп­ные школы — социология знания и этнометодология (последний термин сконструирован по аналогии с этнографическим термином этнонаука — зачаточные знания в примитивных обществах).

Что касается социологии знания, то она представлена П. Берге­ром (р. 1929) и Т. Лукманом (р. 1927), которые стремились обосно­вать необходимость «узаконения» символических универсалий об­щества, ибо внутренняя нестабильность человеческого организма требует «создания самим человеком устойчивой жизненной среды».

Г. Гарфинкель (р. 1917), будучи одним из самых ярких и после­довательных представителей этнометодологии, сформулировал ее программное положение: «Черты рациональности поведения дол­жны быть выявлены в самом поведении». В соответствии с этим основная задача социологии — выявление рациональности обы­денной жизни, которая противопоставляется научной рациональ­ности. По его мнению, нужно концентрировать внимание на ис­следовании единичных актов социального взаимодействия, отождествляя его с речевой коммуникацией.

Таким образом, современная зарубежная социология представ­лена различными направлениями. Здесь названы только самые крупные из них, которые в целом определяют лицо современной социологии. Не исключено появление новых теорий и концепций, усложнение концептуального аппарата социологии в целом. Бо­лее того, по мнению известного французского социолога А. Туре­на, в социологии в 1990-е годы в целом главный процесс состоял в изменении предмета исследования и исследовательских ориента­ции. Если в 1960-е годы вся проблематика сосредоточивалась вок­руг понятия социальной системы, то теперь она сосредоточивает­ся вокруг понятия действия и деятеля (актора). В историческом плане можно сказать, что Макс Вебер одержал победу над Эми­лем Дюркгеймом. Классический подход к социологии, в рамках которого она понимается как наука о социальных системах, почти исчез. Влияние наиболее мощных представителей этой тради­ции — Парсонса и Мертона — ослабло. Соответственно изменил­ся и категориальный аппарат: понятия социальных институтов, социализации, интеграции не являются более центральными социо­логическими понятиями. Гораздо большее значение приобретают понятие кризиса и близкие к нему категории — дезорганизация, насилие, беспорядок.

Сейчас большее значение имеют те направления в социологии, которые связаны с критикой функционализма. Эта критика нача­лась еще в рамках франкфуртской школы в Германии. В какой-то мере эту критику представлял и структурализм в философии и со­циологии, в том числе и марксистский структурализм 60—70-х го­дов XX века. Именно отсюда вышел Мишель Фуко, который является ныне одной из наиболее значительных фигур в социальной мысли и социологии. Основное содержание этого направления состоит в дискурсе власти. Главные категории и задачи связаны с выявлением содержания господствующей идеологии, радикализацией протеста, формированием социальных движений и движений протеста. При этом важно не выявление системных детерминант в их последовательности, а понимание того момента, что все транс­формации сконцентрированы в отношениях власти.

Все более популярным вариантом социологического мышления становится теория рационального выбора, которую предложил американский социолог Коулман. Понятие системы им также от­рицается. Главное внимание сосредоточивается на понятиях ре­сурсов и мобилизации. Это также характерно и для постмарксист­ского направления. .

В какой-то мере теории рационального выбора придерживает­ся и М. Крозье, развивающий рационалистические традиции. Он разрабатывает теорию социального деятеля в рамках организации и подчеркивает значение не столько идей, сколько различных стратегий при изучении процесса принятия решений и выявлении их эффективности. В этом же ключе работают социологи (Ж. Сапир и др.), которые увязывают этот круг понятий с экономичес­ким анализом.

Но особенно привлекательными становятся идеи человека как активного социального субъекта, под влиянием которого осуще­ствляются преобразования как в макро-, так и в микроэкономи­ческом плане. В этой связи приведем некоторые определения со­циологии.

«Социология — это научное изучение человеческого поведения и социального окружения человека, которое влияет на это поведе­ние» (Кр. Дуб). «Социология — это наука о методах исследования человеческого поведения» (Ст. Мур, Б. Хендри). «Социология — это систематическое изучение общества и социальной активности человеческого бытия. В качестве специфической дисциплины ее дополнительно рассматривают в виде знания о том, как реальный человек думает и действует в облике социального творца» (Дж. Мейсионис).

Таким образом, несмотря на существование множества концеп­ций, лицо социологии конца XX века во все большей мере опреде­ляют теории, которые восходят к человеку, его роли и активности в современном мире.

4. Социология в России в XIX — начале XX века

Социологическая мысль России начала складываться в рамках других социальных наук, и долгое время ее было трудно вычле­нить из них, не говоря о том, чтобы ее представить в качестве са­мостоятельной дисциплины.

Если исходить из того, что предметом социологии является гражданское общество, то эти идеи в той или иной мере нашли отражение в работах предшественников отечественной социоло­гии — ярких представителей социальной мысли — П.Я. Чаадаева, В.Г. Белинского, А.И. Герцена, Н.А. Добролюбова, М.А. Бакуни­на и др. Их основные выводы в той или иной мере питались идея­ми, рожденными Великой французской революцией и развитыми ее идеологами и последователями, суть которых заключалась в со­зидательной, преобразующей социальной силе человека, создан­ных им коллективов и сообществ. И хотя эти мыслители не созда­ли логически завершенной концепции, однако именно их выводы и умозаключения об обществе, в котором каждый человек может (и должен) стать активной творческой силой, представляют зна­чительный, новаторский для своего времени интерес.

Собственно социологические школы в России развивались в рамках нескольких направлений.

Одно из них — географическое — было наиболее ярко пред­ставлено Л.И. Мечниковым (1838—1888), который в своей основ­ной работе «Цивилизация и великие исторические реки. Геог­рафическая теория развития современных обществ» объяснил неравномерность общественного развития под влиянием геогра­фических условий, главным образом водных ресурсов и путей со­общения. Именно эти факторы, по его мнению, и определяют ос­новную тенденцию развития человечества — от деспотии к свободе, от примитивных форм организации жизни к экономичес­ким и социальным достижениям, покоящимся на кооперативных формах хозяйствования.

Другой социогеограф А.П. Щапов (1831—1876) активно раз­вивал земско-общинную, федеративную теорию русской истории, обосновывал естественно-психологические и социально-террито­риальные особенности жизни русского народа.

Второе направление — органическая школа — представлена Е.В. де Роберта (1843—1915), А.И. Строниным (1827—1889), П.Ф. Лилиенфельдом (1829—1903), Я.А. Новиковым (1830—1912). В основе теории де Роберти лежало понятие «надорганическое», которое

проходит в своем развитии две стадии: простых психофизических отношений, представляющих собой исходный пункт социальности и психологических взаимодействий, которые подразделяются на че­тыре большие группы — науку, философию (или религию), искусст­во и практическую деятельность, под которой и понимается поведе­ние людей в технике, экономике, праве и политике.

Заметное, важнейшее место в социологической мысли принад­лежит социолого-юридическому направлению — ученым, работа­ющим в области права и социологии, — Н.М. Коркунову (1853— 1904), Л.И. Петражицкому (1867—1931), П.И. Новгородцеву (1866—1924), Б.А. Кистяковскому (1868—1920), Б.Н. Чичерину (1828—1904), которых интересовало взаимодействие социальных, физиологических и биологических причин в праве. Петражицкий выступал против традиционных подходов в учении о государстве, праве и морали в обществе, уделив пристальное внимание юриди­ческим и политическим институтам. Заслуги социологов-юристов, особенно Новгородцева, состояли также в том, что они много пи­сали о правосознании, о его роли в регулировании жизни обще­ства, о нормативном и асоциальном поведении.

Марксистская школа в социологии была представлена М.И. Туган-Барановским (1865—1919), А.А. Богдановым (1873—1928), Г.В. Плехановым (1856—1918), В.И. Лениным (1870—1924) и отчас­ти, до определенного времени П.Б. Струве (1870—1944), С.Н. Булга­ковым (1871—1944) и Н.А. Бердяевым (1874—1948), которые, хотя каждый по-своему, развивали свои представления о материалис­тическом понимании истории. Так, Богданов, говоря о самостоя­тельности социологии как науки, активно отстаивал ее тесную и близкую связь с одной из наук о природе — биологией. Он мно­го времени посвятил разработке теорий социальной адаптации (адаптации к знанию и адаптации к идеологии) и социальной ре­волюции. Уже после революции он опубликовал свою работу «Тектология», в которой разработал организационные основы любой социальной системы, любой социальной организации.

Практически все социологи России в XIX — на­чале XX века в прямой или косвенной форме выходили на проб­лемы человека, индивида как социального существа, считая его сознание и поведение основным критерием общественного про­гресса, а в ряде случаев рассматривая этот феномен в качестве од­ного из основных составляющих компонентов, являющихся объек­том социологического изучения. Именно гуманистическая направленность, человеческое измерение общественной науки яв­ляется важнейшей характеристикой состояния и развития отече­ственной социологии в этот период времени. Именно этот аспект и использует автор в своей концепции социологии жизни, которая в развернутом виде учитывает состояние и тенденции развития об­щественного сознания и поведения в тесной связи с объективными условиями существования людей.

5. Советская и российская социология

Первое десятилетие советской власти в целом характеризова­лось продолжением тех традиций социологической мысли, кото­рые сложились на предшествующем этапе развития, с той лишь поправкой, что марксистская школа стала постепенно претендо­вать на ведущую роль. Под влиянием Н.И. Бухарина (1888—1938) исторический материализм стал отождествляться с социологией. И хотя Бухарин впоследствии был репрессирован, эта точка зре­ния восторжествовала до такой степени, что исторический мате­риализм вообще вытеснил социологию, превратив этот термин на долгие годы в нежелательное, запрещенное слово.

Социология получила поддержку в известной степени и пото­му, что это была официальная позиция, выраженная В.И. Ле­ниным в его проекте развития Социалистической академии, в ко­тором он ставил вопрос о развитии социальных исследований. Были созданы институты, занимающиеся различной социологи­ческой проблематикой. Директором одного из них стал К.М. Тахтарев (1871—1925).

В 1920-е годы серьезное развитие получили отдельные отрасли социологического знания. В области социологии экономики и тру­да плодотворно работали С.Г. Струмилин, А.К. Гастев, П.М. Кер­женцев. В этот период были широко известны исследования Е.О. Кабо, Б.Б. Когана и М.С. Лебединского по изучению быта рабочих, А.И. Колодной по проблемам молодежи, А.Б. Гайстера, П.А. Анисимова по сельским вопросам, И.А. Загорской и А.В. Трояновского по социологии культуры, Л. Паперного и Б. Смулевича по социологии города, Е.Н. Анциферова по социологии искусства.

Справедливости ради следует сказать, что социология в этот период была представлена не только марксистами; труды П.А. Со­рокина, В.А. Чаянова, Н.Д. Кондратьева, Н.И. Кареева, С.Н. Бул­гакова, А.С. Звоницкой, В.М. Хвостова и др. развивали социоло­гию в других ракурсах и на других основах, что, будучи глубоко обоснованным, послужило базой для становления принципиаль­но новых подходов в этой науке.

В эти годы проводились крупные социально-экономические, этнографические и социально-психологические исследования, сре­ди которых особо хотелось бы отметить комплексный труд акаде­мика В.Н. Большакова «Деревня (1917—1927 гг.)», в котором дана живая и весьма противоречивая картина происходящего в советс­кой деревне.

С конца 1920-х годов наступил перерыв в развитии социологи­ческой мысли. До конца 1950-х годов социологию игнорировали и причисляли к «буржуазным» наукам, к ложным теориям, якобы уводящим от достоверного знания. В этой связи интересно отме­тить, что преследованию подверглись не только точные и естест­венные науки — кибернетика и генетика. Социологии же нанесли сокрушительный удар почти на два десятка лет раньше, на грани 20-х—30-х годов XX века.

Справедливости ради (это отмечено в исследованиях Г.С. Батыгина) следует сказать, что слово «социология» не было полнос­тью запрещено. В работах и выступлениях академика Г.Ф. Алек­сандрова можно встретить его неоднократно. Это объясняется при­надлежностью академика к высшей иерархии советско-партийной элиты и возможностью высказываться более свободно по этому вопросу, хотя это (и другое) кончилось для него плачевно. Конк­ретные методы изучения действительности были запрещены, ибо данные этих исследований «портили» или «могли портить» карти­ну официальной идеологии, а приравнивание социологии к исто­рическому материализму позволяло произвольно трактовать яко­бы на научном уровне некоторые социальные проблемы развития общества.

Начиная с конца 1950-х годов социология стала возрождаться, хотя этот процесс происходил не без серьезных изъянов и издер­жек. Крепло убеждение в необходимости организации социологи­ческих исследований, первые шаги сделало социологическое об­разование. Все большее признание получали методы социологии в экономике, политике, в исторических и правовых науках, в язы­кознании, искусствоведении, литературе.