143111 (Исследование манипулятивных технологий управления социальными ресурсами местного самоуправления), страница 8

Показательна динамика отношения к роли органов территориального общественного самоуправления (ТОС): если в 1993-1994 гг. их упоминали 25-29% городских руководителей, в 2001 г. - 36,4%, то в 2005 г. - 77,8% (обеспечив тем самым органам ТОС второе место среди полезных форм участия жителей в местном самоуправлении). Таким образом, в ряде муниципальных образований удалось преодолеть сомнение в возможности их участия в решении ряда местных проблем [22].

В большинстве случаев население воспринимается представителями органов местного самоуправления скорее как пассивный объект управления, не заинтересованный и не способный участвовать в политической жизни, чем его полноправный участник. В свою очередь, по данным различных опросов, граждане, напротив, отмечают незаинтересованность властей в налаживании конструктивного диалога и сотрудничества.

Опросы муниципальных служащих и депутатов, проводимые на протяжении последних лет, показывают, что последние не готовы к взаимодействию с населением, не считают это необходимым. Так, в ответе на вопрос: «В какие организации и органы необходимо шире вовлекать население?» 2,6% респондентов указали комиссии городских и районных органов управления; 10,3% - профсоюзы и другие органы самоуправления на предприятиях; 2,6% - квартальные, уличные или домовые комитеты; 9% - родительские комитеты при школах; 1,3% - суды, дружины и другие органы по охране правопорядка; 3,8% - организации по охране природы. 70,4% считают, что ни в какие органы население не следует вовлекать, а, по мнению 54%, бессмысленно безграмотному и политически пассивному населению давать возможность высказываться по тому или иному поводу [30. C.62].

Тем не менее, участие граждан в местном самоуправлении не должно зависеть от позиции чиновников по данному вопросу. Никто не может обязать граждан к проявлению активности, но и лишать их подобного конституционного права также неправомерно. В связи с этим наиболее актуальным остается вопрос целенаправленного стимулирования интереса и деятельности населения в решении задач местного значения, без которого местное самоуправление не сможет стать действительно сильным и эффективным институтом, успешно реализующим возложенные на него властные полномочия.

Именно с решения обозначенной дилеммы может начаться действительно активное и действенное использование гражданами форм непосредственной демократии в сфере местного самоуправления. Одним из путей решения обозначенного вопроса может стать организация и проведение мероприятий, направленных на широкое информирование населения о политической жизни муниципального образования и его возможностях для участия в последней (путем привлечения СМИ, проведения консультаций, собраний граждан, лекций в учебных заведениях и т.п.). Также исключительно важно привлекать население к решению отдельных вопросов местного значения, непосредственно затрагивающих их интересы.

С точки зрения ценностных ориентации местного сообщества самоуправление привлекательно постольку, поскольку оно связано с его приоритетными ценностями. Такими ценностями для местного сообщества выступают семья, отношения в семье, материальное благополучие и здоровье (свое и близких). Местное самоуправление приобретает привлекательность в силу связи с этими ценностями.

Оздоровление социально - политического климата в стране происходит за счет действия ряда факторов. Главными из них являются медленное улучшение отношения населения к курсу экономических реформ и рост позитивной трудовой мотивации.

В то же время не уменьшается социально - политическая отчужденность, остается высоким уровень требований необходимости трансформации политической системы, низко доверие россиян к политическим и социальным институтам. Большинство граждан не устраивает деятельность государства в сфере обеспечения норм демократической жизни общества. Значение этих индикаторов и показывает перспективное направление деятельности власти по консолидации общества.

Можно было бы приводить и другие данные о крайне низком уровне использования социальных ресурсов и на иных уровнях организации общества и управления, что свидетельствует об актуальности задачи их оптимизации, прежде всего о необходимости решения вопросов, как оптимизировать, какова принципиальная и реальная возможность оптимизации социальных ресурсов. Отвечая на эти вопросы, выделим ряд принципов, которыми следует руководствоваться в решении этих вопросов:

• принцип комплексности;

• принцип целеиспользования;

• принцип согласованности интересов и нейтрализации взаимоисключающих тенденций;

• принцип многоуровневого анализа;

• принцип умеренности [41, с. 138]

Базовая ценность местного сообщества, как известно, - это здоровье людей (физическое и нравственное), материальное благополучие, семья и семейные отношения, любовь к «малой Родине», уверенность в завтрашнем дне, работа, дающая удовлетворение. В совокупности эти ценности составляют в основном то, чем дорожит местное сообщество, ради чего оно готово активно действовать. Конечно, они все расходятся в зависимости от типа местного сообщества, проживающих людей (молодые, старые), но совершенно очевидно, что если управленческое воздействие претендует на активизацию мотивационного ресурса, то необходимы инновационные технологии:

• изменения отношения людей к собственности;

• повышения доверия населения к органам местной власти;

• повышение степени информированности населения по коренным вопросам местного самоуправления.

Поэтому в приоритетном порядке необходима разработка и реализация таких социальных технологий, которые обеспечивают решение этих первоочередных вопросов. Но технологии решения этих проблем в каждом конкретном местном сообществе могут быть разными. Например, исследования в том или ином из них показали, что к числу бытовых ценностей социальной активности местного населения относятся три: забота о будущем детей, гражданский долг, проблемы города - «мои проблемы». Первый из них имеет преобразующее значение. Такая структура ведущих мотивов социальной активности позволяет правильно решать задачу построения стратегии оздоровления всей жизни местного сообщества. В основу ее могут быть заложены правильные ориентиры - создание основ гражданского общества, чему очень созвучна первая ценность. Она может также стать организационно-правовой формой выражения позиции «проблемы города - мои проблемы» в условиях, когда невелик ресурс мотива «желание помочь местным властям».

Постепенно расширяя пространство коммуникативного, деятельностного и организационного мотивов взаимодействия власти и населения, можно содействовать установлению доверия между ними, преодолению отчуждения и повышения значимости мотива «желания помочь местным властям» [41, с. 125]

На этой основе можно более полно использовать возможности демографического ресурса - повышения рождаемости, снижения уровня безработицы, числа разводов, совершенствования структуры занятости и т.п.

В современной России существует проблема манипулятивности опросов общественного мнения. Фабрикация опросов и рейтингов, а также фрагментация полученной при их проведении информации как составляющие универсальной манипулятивной технологии управления, направлены на формирование системы установок, социального образа мира и предопределяют электоральное и социальное поведение граждан.

Сегодня, несмотря на декларируемую политическую нейтральность института опросов общественного мнения, представляет интерес его изучение как одного из компонентов аппарата манипулирования сознанием, поскольку чрезмерная политическая заангажированность тех, кто занимается мониторингом, и их сращивание с политической элитой привела к тому, что опросы общественного мнения попали под диктат влиятельных политических групп. В итоге возникли предпосылки манипулирования общественным мнением в таких масштабах, о которых и не мечтали представители прежних властных структур.

Общественное мнение можно сравнить с атмосферным давлением: его не видишь, но весьма существенно ощущаешь на себе как социальную кожу. Осознавая значимость мнения масс в политическом процессе, современные манипуляторы научились умело им оперировать, выражая удобную правящим структурам позицию как мнение большинства и тем самым, управляя «от имени народа, выражая глас народа».

Однако в реальности властные структуры, принимая решения, не спешат ориентироваться на глас народа. Свидетельством тому - данные социологических исследований 2006 года, проведенных в Екатеринбурге: подавляющее большинство представителей администрации и городской Думы (60,6%) считают, что мнение горожан нужно, но порой приходится принимать непопулярные решения; 10% уверены, что реально гражданин на повседневные дела повлиять не может. То есть руководство города работает, прежде всего, сообразуясь со своей собственной точкой зрения и своими интересами, и хотя на словах руководители не отказываются идти на контакты с населением, но на деле жизнь коридоров власти и жизнь улиц и домов далеко не всегда соприкасаются.

Особенно ярко технология манипулирования общественным мнением может быть продемонстрирована на примере проводимых референдумов и предвыборных кампаний. Рассчитывая на то, что большая часть населения не доверяет средствам информации вообще и прессе, в частности, манипуляторы для формирования имиджа предполагаемых избранников используют современные технологии политической рекламистики: яркие популистские заявления, эпатажная самореклама политических лидеров, всевозможные рейтинги и опросы общественного мнения. Последние являются, как правило, весьма важным инструментом предвыборной борьбы.

К примеру, на пороге предстоящих выборов в Государственную Думу Российской Федерации и Государственный Совет Республики Татарстан в газете «Вечерняя Казань» был представлен рейтинг двадцати пяти наиболее влиятельных людей в Татарстане, составленный по оценке мнений тринадцати журналистов-экспертов. Такого рода публикации представляют собой универсальную манипулятивную технологию, направленную на формирование системы установок предпочтений на будущих выборах.

Говоря об опросах общественного мнения как элементе технологии управления органов власти, следует отметить, что в публикациях, посвященных изучению общественного мнения, представлены лишь конечные результаты, а теоретические представления, на основе которых построен вопрос, задаваемый респондентам, его понятийная структура, измеряемые им свойства сознания, часто оказываются не эксплицированными. Сам механизм формирования и использования результатов опроса общественного мнения можно представить в виде следующей типологии:

• вопросы задаются некорректные, не позволяющие давать точные ответы;

• формулировка и последовательность вопросов подсказывают респонденту возможные ответы;

• опрос проводится по «несуществующей» (не нашедшей отражение в сознании электората) проблеме;

• результаты опросов используются без приведения информации, позволяющей оценить достоверность полученных данных;

• применяются устаревшие данные социологических исследований без соответствующей оговорки.

Эффективность такого информационного манипулирования определяется процентом субъектов, поддавшихся внушению. Современная техника опросов позволяет приближенно оценить этот процент, который зависит от нескольких факторов — искусства программистов-манипуляторов, интенсивности и продолжительности политической рекламы, характера внушаемой информации, психологического состояния и общей информированности адресатов, а также количества используемых альтернативных источников информации. Интерактивные телефонные опросы российских зрителей и слушателей, звонящих на станции, показывают, что нужные представления удается внушить довольно высокому проценту участников. Называются цифры от 50 до 75%. Более корректные социологические опросы, в которых пропорционально представлены все слои населения, дают меньший процент лиц, поддающихся внушению: до 30 - 40% всего взрослого населения.

Итак, современное российское общество стало объектом и жертвой манипуляций со стороны власти. Здесь при помощи манипулирования опросами общественного мнения, воля меньшинства (а то и отдельной личности) в завуалированной форме навязывается большинству.

Сами же органы власти, принимая те или иные решения, нередко обращаются к мнению специалистов-экспертов, но насколько мнение экспертов совпадает с мнением населения? Какими бы идеальными ни были бы решения, они требуют учета максимально большего числа интересов, а решения, основанные на мнениях небольшой, пусть весьма компетентной группы, не отражающей точку зрения большинства, вызывают несогласованность интересов и ведут к неэффективности принимаемых решений.

Может ли сегодня население влиять на решения, принимаемые городскими властями? По Конституции Российской Федерации единственным источником и носителем власти в России является народ, который формирует все законодательные органы, принимает участие в управлении. Но на деле проблемы представительства регионов в Федеральном Собрании решаются без учета интересов самих жителей. Им эти кандидаты навязываются. Примером служит относительное недавнее назначение представителя от Республики Татарстан в законодательный орган Российской Федерации.

Мониторинговые исследования Института комплексных социальных исследований РАН в России (1999-2006 годов) показали, что тех, кто считает, что эффективных способов влияния на власть в России не существует, за последние пять лет увеличилось с 42% до 59,6%. Согласно ранее упомянутому исследованию 2006 года в Екатеринбурге, 62,4% респондентов уверены, что «нет», они не могут влиять на принимаемые городской властью решения. В то же время 78% считают, «что население должно влиять на решения городских властей». Эти данные свидетельствуют о явном противоречии: желаемая, идеальная модель взаимодействия, которой придерживается население, полностью расходится с реальностью.

Несмотря на это, российские граждане, как правило, не горят желанием вступать в контакт с властью. То есть фиксируется устойчивая тенденция равнодушия населения к работе органов власти. Высокий уровень манипулятивности последних привел к тому, что 39% жителей Екатеринбурга считают, что «это бесполезно, все решат без меня». Ответственность за такую апатию лежит в значительной мере на власти, ведь гражданская активность колеблется в зависимости от той политики, которою проводят власти, прежде всего федеральные, но в том числе региональные и городские [42, с. 71].

При исследовании технологий манипулирования участием населения в управлении необходимо отметить следующие важные элементы. Во-первых, на практике не всегда реализуются права граждан на участие в управлении делами города (например, не разработан механизм нормотворческой инициативы граждан, обеспечивающий возможность такого участия). Во-вторых, растет число лиц, убежденных в том, что эффективных способов влияния на власть не существует. В-третьих, плохая информированность населения о деятельности органов власти позволяет поддерживать активность населения на низком уровне. В-четвертых, вовлеченность граждан в какие-либо формы самоорганизации находится на низком уровне, причем институциональные формы воздействия на власть все чаще заменяются силовыми.

В-пятых, отстраненность граждан от принятия управленческих решений на местном уровне обуславливается низким уровнем доверия к органам местного самоуправления. Кроме того, органы власти на местах не готовы к систематическому взаимодействию с населением и не практикуют активизацию местного сообщества для участия в управлении.

Безусловно, наряду с типичностью характера проявления манипулятивных технологий в муниципальных системах имеется своя специфика. Тем самым, использование манипулятивных технологий управления приводит к апатии, отчуждению народа от власти и дезорганизации общественной системы, к снижению социальной активности и способности к самоорганизации. И как следствие, общество лишается основного элемента эффективного механизма управления - социального контроля.

Таким образом, системообразующая роль самоуправления и манипулятивных технологий в процессе формирования и функционирования гражданского общества предполагает динамичность, адаптируемость субъектной, институциональной, организационно-технологической структуры данных социальных феноменов, специфику и вариативность их проявления в конкретных социокультурных, социально-экономических условиях.