1806 (Проблемы по обеспечению устойчивости национальной валюты), страница 12

Рисунок 8 – Изменение доли интервенций Национальный Банка на валютном рынке (1 кв. 1995 года =100%)

Например, доля интервенций Национального Банка во втором, третьем и четвертом кварталах 1999 года превысила соответствующую его долю за 1 квартал 1995 года соответственно в 5,5 и от 4 и до 9 раз, хотя в первом случае в стране существовал режим плавающего курса, а во втором – действовал режим свободно плавающего курса (СПОК). Разумеется, само собой, что размер интервенций Центробанка при свободно плавающем курсе не мог быть больше, чем при плавающем и налицо противоречие.

Отсюда очевиден вывод о затруднениях Национальный Банка в выборе валютных режимов, ибо СПОКа в РК по сути не было.

Например, доля интервенций Национального Банка в торгах на валютном рынке за 3 квартала до и после введения СПОК уменьшилась в 7,4 раза. Если учитывать сезонность во 2 квартале 2000 года, то вновь наблюдалось увеличение доли Национального Банка в объеме торгов на валютном рынке.

Если раньше интервенции Национального Банка осуществлялись здесь для предотвращения обвала курса, то после апреля 1999 года были направлены на пополнение его ЗРВ.

Начиная с 4 квартала 1999 года по настоящее время (рис. 8) в Казахстане вновь осуществляется режим управляемого плавания. Об этом свидетельствует возросшая доля интервенций Национального Банка, которая сопоставима с аналогичным периодом 1994–1995 годов [19, с. 139].

Таким образом, исследование приводит к выводу: существующий в Казахстане режим обменного курса трудно назвать свободно плавающим. Он уступал предшествующему режиму курса во всех кварталах, за исключением 2 квартала.

Свободно плавающим режимом, по нашему мнению, можно было бы представлять такой режим, при котором доля центрального банка в валютных торгах не превышает 5%. Как мы видим, за все время действия режима СПОКа подобное условие соблюдалось всего 2 раза – в 1 квартале 1995 и во 2 квартале 2001 года.

Анализ показателей по годам картину изменяет также незначительно^. Если взять 1995 год за 100%, то доля интервенций НБК в 1999 году составила 167%, в 2000 году – более 400%, а в 2001 году – зашкаливала уже за 2000%.

В случае доля участия Национального Банка в торгах по годам ниже, чем по кварталам. Она связана с тем что Национальный Банк осуществляет интервенции в течение года как отрицательные (продажа валюты) так и положительные (покупка валюты). При определении коэффициента год они взаимно погашаются, что может занижать истинный размер интервенций, если они осуществляются с разными знаками «плюс» и «минус» не является плавающим, поскольку значительные интервенции Национальный Банка на валютном рынке по регулированию обменного курса тенге, не являются чисто сглаживающими.

При сглаживающих интервенциях, доля Национального Банка в среднем по кварталам должна была бы стремиться к нулю.

Следовательно, существующий на валютном рынке режим корректнее представлять режимом управляемого плавания.

3.2 Перспективы валютной политики в РК

В настоящее время режим плавающего обменного курса применяют многие развитые и развивающиеся страны. Основным аргументом в его пользу является возможность проведения самостоятельной денежно-кредитной политики в целях стабилизации спроса и цен. В условиях чистого плавания Национальный Банк не интервенирует на внутреннем валютном рынке. Однако на практике чистое или свободное плавание является чисто гипотетическим.

Многие страны, используя этот режим, осуществляют активные интервенции. Если обменный курс значительно отклоняется от определенного равновесного уровня, то плавание становится грязным.

При плавающем обменном курсе Национальный Банк не связан обязательствами по поддержанию фиксированного обменного курса. Он в состоянии полностью контролировать внутреннее предложение денег, а потому и инфляцию. Избыточное кредитование ведет к обесценению обменного курса. Через него обеспечивается дополнительный канал связи между объемом денег в обращении и инфляцией [30, с. 34–35].

Преимущества: Исключается переоценка курса национальной валюты. Возможности Центробанка проводить самостоятельную денежно-кредитную политику для достижения в стране более низкой, чем в среднем в мире инфляции [31, с. 272]. Поддержание курса национальной валюты без валютных интервенций и создания больших резервов. Обеспечение эффективной защиты экономики от внешних шоков. Но с ухудшением сальдо текущего счета, курс автоматически обесценивается, что приводит к восстановлению конкурентоспособности внутренних товаров и сальдо текущего счета.

Недостатки: Высокая изменчивость курса, затрудняющая производство и торговлю. Усиление чувствительности экономики к конъюнктурным явлениям и спекуляциям на мировых финансовых рынках. Необходимость больших транзакционных издержек для страхования от валютные рисков и конвертации. Повышение уязвимости экономики от внутренних шоков и стимулирование ее долларизации из-за частых и неожиданных сдвигов денежного спроса в условиях современной глобализации.

С изменчивостью курса и денежного предложения связан высокий уровень Инфляции. При эмиссионном финансировании экономики, слабости внутреннего производства и узости финансового рынка возможно ее попадание в инфляционно – девальвационную спираль.

Применение режима целесообразно в период шоковых явлений на мировых рынках для избежания переоценки обменного курса. Но в перспективе сохранение режима плавающего курса приводит к замедлению темпов экономического роста и высокой инфляции.

Режим плавающего курса эффективен для стран с устойчивым и конкурентоспособным производством и сильной национальной валютой. Но малоэффективен в странах с неустойчивой экономикой и слабой валютой. Первым возвращает экономику в положение равновесия при относительно малых издержках, вторым – усиливает экономические и политические издержки.

В краткосрочном периоде из-за низкой эластичности экспорта и импорта издержки могут вначале уменьшатся, а в среднесрочном – с ростом эластичности экспорта и импорта – возрастать.

При режиме плавающего курса вместо равновесия в экономике вначале между спросом и предложением на рынке может усилиться дисбаланс. Высокая изменчивость курса практически исключает точно дозированную девальвацию. В результате девальвации курс обычно сильно отклоняется от своего равновесного уровня.

Если в развитых странах экономика выдерживает передозировку, то в развивающихся – может быть расстроена вследствие спада производства и дефицита финансов, больших долгов и падения доверия к национальной валюте, утечки капитала за рубеж или перетока его из финансовой системы в теневой сектор.

Если у резидентов накоплены значительные долги в валюте, то заметное обесценение курса увеличит бремя выплат по долгам и неплатежам. В экономике возможен сильный спад производства с долгой стагнацией, если разрушены ключевые отрасли производства, определяющие будущий потенциал ее роста.

Валютный режим плавающего курса применялся развитыми странами: США, Канадой, Великобританией. А после развала Бретон-Вудской системы фиксированных курсов он используется и развивающимися странами. В то же время исследователи отмечают, «что развивающиеся страны получают меньше выгоды от плавающего курса, чем их индустриальные партнеры» [32, с. 1].

Так, в пользу привязки к евро отказалась от режима свободного плавающего курса Словакия с 1 января 1999 г. Причиной стали повышение цен на импортные товары, занимающие около 67% потребительской корзины населения, рост внешнего зарубежного долга и дефицита бюджета, уменьшение валютных резервов центрального банка и рост безработицы.

Режим плавающего курса в ряде стран Юго-Восточной Азии еще до начала азиатского кризиса показал, что не является оптимальным для развивающихся стран. Обесценение национальных валюты не дало выигрыша ни одной стране, осуществившей девальвацию. Соседние страны повторили то же.

Первоначально у них макроэкономические показатели – бездефицитные бюджеты, незначительные объемы внешнего долга, низкий уровень инфляции, высокие темпы роста реального производства были блестящими. Затем в регионе значительно ухудшилась экономическая ситуация, резко выросла внешняя задолженность, произошел спад производства, приток капитала сменился его оттоком, выросла инфляция.

Это повлекло за собой снижение внутреннего спроса и значительного объема экспорта между ними. Лишь Китай, Гонконг, Тайвань удержали курсы своих валют и не пострадали от азиатского кризиса.

Кризисом в Бразилии 1998 года также подтверждено то, что плавающий режим валютного курса в развивающейся стране связан с большим дефицитом бюджета – более того и способствовал девальвации бразильского реала.

С 15 ноября 1993 года к странам с режимом плавающего курса относится и Казахстан. Между тем, в течение большей части времени курс таковым назвать нельзя, поскольку он в значительной мере регулировался государством. Новый режим курса был внедрен одновременно с введением собственной национальной валюты.

До этого в качестве Национальной валюты в Казахстане использовался советский, а с начала 1993 года – и российский рубль. Данный шаг был вызван потребностью в снижении инфляции до приемлемого уровня, что в тех условиях разброда и шатаний внутри СНГ было возможным осуществить только при условии проведения самостоятельной денежно-кредитной политики.

А она не могла быть реализована без введения в обращение собственной национальной валюты РК – тенге. Этот шаг предотвратил наплыв обесцененных советских рублей из ряда стран СНГ, которые раньше Казахстана перешли к собственным национальным валютам.

Режим свободного плавающего обменного курса (СПОК) был реализован в РК с 4 апреля 1999г. Его причиной послужила значительная переоценка курса тенге из-за обвала курса российского рубля и других валют стран СНГ во второй половине 1998 года. Тогда они традиционно являлись основными торговыми партнерами Казахстана, что привело к потере казахстанскими товарами своих позиций на внутреннем и мировом рынках, вызвало рост торгового дефицита следует отметить, что в изменении режима обменного курса формально не было необходимости. Официально действовавший тогда режим плавающего курса позволял осуществить любую требуемую девальвацию национальной валюты. Реальной причиной изменения курсового режима была боязнь бегства депозитов из банковской системы, оттока капитала из страны и разорения пенсионных фондов, как основных держателей ценных бумаг государства при значительной девальвации казахстанского тенге. А это грозило крахом хрупкой финансовой системы РК, как молодого независимого государства.

Предотвратить дестабилизацию финансовой системы могли только меры ограничительного нерыночного характера. По замыслу ее инициаторов они включали:

а) полное или частичное возмещение издержек изменения курса владельцам тех депозитов, которые соглашались добровольно заморозить их на определенный срок – для населения и предприятий соответственно на 9 и 12 месяцев;

б) введение обязательной 50% продажи валютной выручки предприятиями-экспортерами на Казахстанской фондовой бирже;

в) конвертацию государственных ценных бумаг в портфеле пенсионных фондов из тенговых в валютные по первоначальному курсу.

Последняя мера требовалась для защиты средств пенсионных фондов и предотвращения резкого падения спроса на государственные ценные бумаги. Девальвация курса обесценивала и внутренний долг государства перед населением, автоматически увеличивая его внешний долг перед зарубежными инвесторами, то – есть будущие налоговые выплаты граждан. Применение этих мер означало проведение корректировки курса за счет самого населения и предприятий, так как в иностранной валюте хранились не только рабочие активы предприятий, но и краткосрочные вклады населения.

Для общественного оправдания применения нерыночных мер, которые привели как бы к безвозвратной конфискации части сбережений населения, было официально объявлено об изменении режима обменного курса. Это как бы дало государству возможность переложить ответственность за материальные и моральные потери всего населения на непредсказуемые курсовые колебания валютного рынка.

Изменение режима курса тенге по отношению к доллару ГИТА позволило значительно обесценить курс. В апреле и мае 1999 года девальвация тенге составила соответственно 30,3 и 12,4%, а в реальном выражении за апрель-май 1999 года - 25,5%. В то же время с июня она замедлилась до 2,5% и не превышала 1% в последующие месяцы, что свидетельствовало о достижении относительного равновесия на валютном рынке. В результате была устранена переоценка курса тенге.

Она положительно сказалось на сальдо торгового баланса, в основном из-за уменьшения импорта товаров и услуг. Национальный Банк перестал тратить валюту на поддержание курса национальной валюты.

Что касается экспорта, то его стоимость первоначально не изменилась, так как мировая конъюнктура осталась неблагоприятной. Более того, он стал менее эффективным из-за снижения средней цены экспорта. И только с середины 1999 года, когда мировой спрос на сырье значительно вырос, стоимость экспорта начала расти, а для пополнения своих золотовалютных резервов Национальный Банк смог приступить к покупке иностранной валюты на внутреннем рынке.

Несмотря на это, расчеты показывают, что проведение в экономике РК девальвации в ноябре 1998 года позволило бы сэкономить, при прочих равных условиях, около $680 млн. золотовалютных резервов. Такой результат получается на основе использования эластичности экспорта и импорта, которая в странах ближнего зарубежья в 1998 году к 1997 году составляла – 0,48 и 0,56, а дальнего зарубежья – 1,1 и 1,4. Для восстановления условий в торговле с Россией за это время потребовалась бы реальная девальвация тенге к валютам стран ближнего зарубежья на 53,8%. Это привело бы к одновременной ревальвации тенге по отношению к валютам стран дальнего зарубежья на 12,5%.

В результате сальдо торгового баланса со странами СНГ улучшилось бы на $1429 млн., в том числе из-за увеличения экспорта на $733 млн. и уменьшения импорта на $696 млн. Это привело бы также к полной загрузке мощностей в пищевой и легкой промышленности страны. Сальдо торгового баланса со странами дальнего зарубежья ухудшилось бы на $779 млн., в том числе за счет уменьшения экспорта – на $439 млн. и увеличения импорта – на $748 млн. Общим итогом стало бы улучшение сальдо торгового баланса на $681 млн. и снижение потребности Национальный Банка в валютных интервенциях на эту же сумму.