106852 (Жизнь и творчество Эдварда Грига), страница 3

Разнообразное по жанрам, творчество Грига разнообраз­но по тематике. Картины народной жизни, родной природы, образы народной фантастики, человек со всей полнотой его жизнеощущения—таков мир музыки Грига. Произведения Грига, о чем бы он ни писал, овеяны лиризмом, живым и лю­бовным отношением композитора к темам своего творчества. “Слушая Грига, мы инстинктивно сознаем, что музыку эту писал человек, движимый неотразимым влечением посредст­вом звуков излить наплыв ощущений и настроений глубоко поэтической натуры”.

Григ тяготеет к конкретности музыкальных образов. По­этому большое значение в его музыке приобретает программ­ность, основанная на воплощении впечатлений от поэтических образов природы, народной фантастики, народного быта.

Музыкальный язык Грига ярко своеобразен. Индивиду­альность стиля композитора больше всего определяется глу­бокой связью его с норвежской народной музыкой. Григ широко пользуется жанровыми особенностями, интонационным строем, ритмическими формулами народных песенных и тан­цевальных мелодий. В его произведениях лирико-драматического плана, казалось бы далеких от жанрово-бытовых обра­зов, слышны характерные ритмы халлинга и спрингданса.

Типы мелодического движения зачастую напоминают ха­рактерные народные инструментальные наигрыши. Так, про­образом вступления ко второй скрипичной сонате являются импровизации народных скрипачей. Такие фактурные приемы, как выдержанный органный пункт в ба­су, квинтовый бас, идут от звучаний народной инструмен­тальной музыки. Замечательное мастерство вариационного и вариантного развития мелодии, свойственное Григу, коренится в народных традициях многократного повтора мелодии с изменениями ее. “Я записал народную музыку моей страны”. За этими словами скрывается благоговейное отношение Грига к народ­ному искусству и признание его определяющей роли для соб­ственного творчества.

3.2. Лирические пьесы.

“Лирические пьесы” составляют большую часть фортепи­анного творчества Грига. “Лирические пьесы” Грига про­должают тот тип камерной фортепианной музыки, который представлен “Музыкальными моментами” и “Экспромтами” Шуберта, “Песнями без слов” Мендельсона. Непосредствен­ность высказывания, лиризм, выражение в пьесе преимуще­ственно одного настроения, склонность к небольшим масшта­бам, простота и доступность художественного замысла и тех­нических средств — вот черты романтической фортепианной миниатюры, которые свойственны и “Лирическим пьесам” Грига.

“Лирические пьесы” можно назвать “музыкальным днев­ником” композитора. Сюда Григ “вписал” самые разнообраз­ные свои впечатления, чувства, мысли. По “Лирическим пье­сам” видно, как много дум и чувства Григ отдавал родине. Тема Родины звучит в торжественной “Родной песне”, в спокойной и величественной пьесе “На родине”, в жанрово-лирической сценке “На родину”, в много­численных народно-танцевальных пьесах, задуманных как жанрово-бытовые зарисовки. Тема Родины продолжается в ве­ликолепных “музыкальных пейзажах” Грига, в своеобразных мотивах народно-фантастических пьес (“Шествие гномов”, “Кобольд”).

Живые, непосредственные зарисовки “с натуры” (“Птич­ка”, “Бабочка”), отзвуки художественных впечатлений (“Песня сторожа”, написанная под впечатлением шекспиров­ского “Макбета”), музыкальный “портрет” (“Гаде”), стра­ницы лирических высказываний (“Ариетта”, “Вальс-экс­промт”, “Воспоминания”) —таков круг образов этого цикла. Жизненные впечатления, овеянные лиризмом, живым чувст­вом автора, — вот содержание и эмоциональный тон цикла, объясняющий его название: “Лирические пьесы”.

Особенности стиля “лирических пьес” так же разнообраз­ны, как и их содержание. Очень многим пьесам свойственны предельный лаконизм, скупые и точные штрихи миниатюры; но в некоторых пьесах обнаруживается стремление к кар­тинности, широкой, контрастной композиции (“Шествие гно­мов”, “Гангар”, “Ноктюрн”). В одних пьесах слышна тон­кость камерного стиля (“Танец эльфов”), другие сверкают яркими красками, впечатляют виртуозным блеском концертности (“Свадебный день в Трольхаугене”).

“Лирические пьесы” отличаются большой жанровой раз­нохарактерностью. Мы встречаем здесь элегию и ноктюрн, колыбельную и вальс, песню и ариетту. Очень часто Григ обращается к жанрам норвежской народной музыки (спрингданс, халлинг, гангар).

Художественную цельность циклу “Лирических пьес” при­дает принцип программности. Каждая пьеса открывается за­головком, определяющим ее поэтический образ, и в каждой пьесе поражает простота и тонкость, с какими воплощается в музыке “поэтическое задание”. Уже в первой тетради “Лирических пьес” определились художественные принципы цикла: разнообра­зие содержания и лирический тон музыки, внимание к темам Родины и связь музыки с народными истоками, лаконичность и простота, четкость и изящество музыкально-поэтических образов.

Цикл открывается светлой лирической “Ариеттой”. Предельно простая, по-детски чистая и наивная мелодия, лишь чуть “взволнованная” чувствительными романсными интонациями, создает образ юношеской непосредственности, душевного покоя. Выразительное “многоточие” в конце пье­сы (песня обрывается, “замирает” на начальной интонации, кажется, что мысль унеслась в иные сферы), как яркая пси­хологическая деталь, создает живое ощущение, видение об­раза. Мелодические интонации, фактура “Ариетты” воспро­изводят характер вокальной пьесы.

Ярким своеобразием отличается “Вальс”. На фоне ти­пично вальсовой фигуры сопровождения выступает изящная и хрупкая мелодия с острыми ритмическими очертаниями. “Капризные” переменные акценты, триоли на сильной доле такта, воспроизводящие ритмическую фигуру спрингданса, вносят в вальс своеобразный колорит норвежской музыки. Он усиливается характерной для норвежской народной му­зыки ладовой окраской (мелодический минор):

“Норвежский танец”, живой и задорный, воспроиз­водит целую танцевальную сцену. В сменах мелодико-ритмических фигур, регистровых и динамических контрастах, слов­но видны разные фигуры танца, разные группы танцующих. Стремительно “бегущая” мелодия, с четкими метрическими повторами и резкими переменными акцентами, с триольным “кружением” воспроизводит характер спрингданса. Особое своеобразие придает пьесе колоритная “инструментовка” — выдержанная квинта в басу и неуклюже “шагающий” за ме­лодией по квартам и квинтам голос вверху:

“Листок из альбома” соединяет непосредственность лирического чувства с изяществом, “галантностью” альбом­ного стихотворения. В безыскусной мелодии этой пьесы слышны интонации народной песни. Но легкая, воздушная орнаментика сообщает изысканность этой простой мелодии. Последующие циклы “Лирических пьес” привносят новые образы и новые художественные средства. “Колыбельная” из второй тетради “Лирических пьес” звучит как драматическая сценка. Ровная, спокойная мелодия складывается из вариантов простой попевки, словно выросшей из мерного движения, покачивания. С каждым новым проведением ее усиливается ощущение покоя, света:

Контрастная тема средней части, напряженная, динамичная, соединяющая активные, энергичные интонации с элемен­тами речитации, вносит нотки драматизма. После нее, в репризе, основная тема звучит тревожными возгласами. Структура ее сохранена, но она приняла харак­тер живого высказывания, в ней слышно напряжение челове­ческой речи. Нежные “баюкающие” интонации на вершине этого монолога превратились в скорбные патетические вос­клицания. В “Колыбельной” Григ сумел передать целую гамму чувств посредством развития предельно простой, лако­ничной мелодии.

В третьей тетради “Лирических пьес” доми­нируют светлые, поэтические образы природы: “Бабочка”, “Птичка”, “Весной”.

“Птичка”—пример редкостного дара Грига немногими штрихами создать точный и тонкий рисунок. Мелодия пьесы соткана из коротких “поющих” трелей и “скачущего” ритма. Фактура предельно скупа, прозрачна; преобладают яркие звенящие звучания верхнего регистра. Сумрачные тона сред­ней части лишь ярче оттеняют ясность начального образа. “Порхающие” фигурки коды создают ощущение легкости, простора.

В пятой тетради “Лирических пьес” появляются новые стилистические черты. Григ отходит от миниа­тюры, от камерных звучаний. Масштабы развития, контрастность образов, сочные тембровые краски позволяют говорить об оркестральности. Композитор словно переносит на форте­пиано характерные особенности оркестрового письма: темб­ровое разнообразие, регистровые контрасты, рельефность фактуры.

“Гангар” (“Крестьянский марш”)—распространенный в Норвегии тип танца-шествия (gang—шаг). Это старинный парный танец спокойного и величавого, торжественного ха­рактера, размеренного движения. Картина его вос­произведена Григом так, что слушатель, кажется, видит при­ближение и удаление танцующих, своеобразную пластику движения.

“Гангар” строится на развитии и вариантных повторах одной темы. Тем интереснее отметить образную многогран­ность этой пьесы. Непрерывное, неторопливое развертывание мелодии отве­чает характеру величавого плавного танца. Интонаций сви­рельных наигрышей, вплетающиеся в мелодию, долгий вы­держанный бас (деталь народного инструментального стиля), жесткие гармонии (цепь больших септаккордов), порою зву­чащие грубовато, “нескладно” (как будто нестройный ан­самбль деревенских музыкантов!),—все это сообщает пьесе пасторальность, сельский колорит. Но вот возникают новые образы: короткие власт­ные сигналы и ответные фразы лирического ха­рактера. Интересно, что при образном изменении темы ее метроритмическая структура остается неизменной. С новым вариантом мелодии в репризе появляются новые образные грани. Светлое звучание в высоком регистре, ясная тоничность сообщают теме спокойно-созерцательный, торже­ственный характер. Плавно и постепенно, опевая каждый звук тональности, сохраняя “чистоту” до мажора, спускается мелодия. Сгущение регистровой окраски и усиление звука приводят светлую, прозрачную те­му к суровому, сумрачному звучанию. Кажется, что этому шествию мелодии не будет конца. Но вот резким тональным сдвигом (C-dur—As-dur) вводится новый вариант: тема зву­чит величаво, торжественно, чеканно.

“Шествие гномов” — один из великолепных образцов музыкальной фантастики Грига. В контрастной композиции пьесы противопоставлены друг другу причудливость сказоч­ного мира, подземного царства троллей и чарующая красота, ясность природы. Пьеса написана в трехчастной форме. Крайние части отличаются яркой динамичностью: в стреми­тельном движении мелькают фантастические очертания “ше­ствия”. Музыкальные средства крайне скупы: моторная рит­мика и на ее фоне прихотливый и резкий узор метрических акцентов, синкоп; сжатые в тонической гармонии хроматизмы и разбросанные, жестко звучащие большие септаккорды; “сту­чащая” мелодия и резкие “свистящие” мелодические фигур­ки; динамические контрасты (рр—ff) между двумя предло­жениями периода и широкие лиги нарастания и спада звуч­ности. Образ средней части открывается слушателю лишь после того, как исчезли фантастические видения (долгое ля, из ко­торого словно выливается новая мелодия). Светлое звучание темы, простой по структуре, ассоциируется со звучанием на­родной мелодии. Чистый, ясный строй ее отразился в просто­те и строгости гармонического склада (чередование мажор­ной тоники и ее параллели).

“Ноктюрн”—изумительный по тонкости лирический пейзаж. Блики природы выписаны здесь, кажется, с живопис­ной ясностью, но ни одна “живописная” деталь не выпадает из общего, глубоко лиричного тона “картины”. “Ноктюрн” написан в динамической трехчастной форме. Основу первой части составляет лирическая мелодия. Устремленные вверх “разомкнутые” мелодические фразы, напряженность хроматизмов в гармонии, уводящей от ясных тяготений и устойчивости тоники, неожиданные мягкие и красочные тональные повороты — все это сообщает образу романтическую зыбкость, тонкость нюансов. Но вспомним на­чало мелодии: она вырастает из короткого наигрыша народ­ного склада, словно доносящегося издали. Простой и понят­ный, вызывающий образные (пейзажные) ассоциации, он не включается в дальнейшее развитие мелодии, как бы оста­ваясь живым, “объективным” впечатлением. Так же естест­венно, продолжая лирический образ, возникают живописные образы: трели птиц, легкое дуновение ветерка. С мастерством колориста Григ сумел придать красоч­ность, тембровую определенность каждой теме. Начальный наигрыш вызывает в представлении тембр рожка, лирический разлив мелодии—теплое звучание смычковых инструментов, светлые переливчатые трели—звонкий и чистый звук флейты. Так в фортепианную звучность привносятся черты оркестральности. В “Ноктюрне” можно проследить лаконичность григовского стиля. Здесь велико выразительное значение мельчай­шей музыкальной детали: регистровые контрасты, смена раз­мера от плавного, текучего к более легкому и подвиж­ному, контрасты напряженного развития гармонии в на­чале, статики в “трельной” теме и красочных гармонических сопоставлений в середине (Piu mosso, нонаккорды в терцо­вом и тритоновом соотношении), образные контрасты и их музыкальная связь. Важны в “Ноктюрне” и пропорции в соотно­шении частей: средняя часть, легкая, воздушная, значитель­но сжата по сравнению с крайними частями. В репризе разлив лирики сильнее, ярче. Краткая и силь­ная кульминация темы звучит как выражение полного, во­сторженного чувства. Интересен конец “Ноктюрна”: интен­сивное развитие мелодии переводится в сферу красочных со­звучий (секвенция на длинной цепи хроматически нисходя­щих септаккордов). “Трельный” мотив неожиданно набегает тогда, когда слух ждет появления начального наигрыша. Уже лишенный гармонической красочности, с грустным повтором - “эхо” (на полтона ниже), он звучит, как далекий отзвук: