6174-1 (Реквием Моцарта), страница 3

Как ни странно, но в этом же году исчезли незаметно один за другим и другие свидетели таинственной смерти и похорон великого композитора - барон ван Свитен и архиепископ Мигацци. Неужели это опять дело рук того же Сальери? Нет, здесь что-то не так. Но нельзя не обратить внимание на то, сколь имен упоминается в связи с попыткой проникнуть в тайну гибели "бога музыки". В какой мере и как конкретно были причастны к заговору против Моцарта эти действующие лица, окружавшие его в последние месяцы его жизни, сказать довольно трудно. Это был скорее заговор, а не просто убийство. Об этом свидетельствует и крупномасштабное уничтожение улик и действующих лиц, причастных в той или иной степени к последним месяцам деятельности В. А. Моцарта. И это происходило обычно в те годы, когда заметно обострялся интерес общественности к обстоятельствам загадочной гибели и очередного приоткрытия завесы над этой тайной.

В частности, загадкой для истории остается и смерть ближайшего друга В. А. Моцарта - Хофдемеля, который при таинственных обстоятельствах якобы покончил жизнь самоубийством, перерезав себе горло, в тот же день, когда скончался Моцарт. Хофдэмель, несомненно, слишком много знал как доверенное лицо великого мастера, и, скорее всего, с ним просто расправились, напугав до смерти его супругу и заставив ее молчать.

Кстати, то же самое пытались проделать и с Сальери: когда он попытался заговорить, ему то же хотели перерезать горло.

В работах некоторых авторов прослеживается и еще одна версия скоропостижной кончины великого композитора, согласно которой "бог музыки" мог стать жертвой масонов, т.е. своих же братьев по ложе. Как они полагают, масоны не могли простить ему того, что в опере "Волшебная флейта" Моцарт посмел раскрыть их таинства, причем, как предполагается, он был убит по приговору тайного судилища. Хорошо известно, что Моцарт, считаясь с духом времени, стал в 1784 году членом масонской ложи. Надо заметить, что большинство знаменитых фигур из окружения Моцарта - как друзья, так и враги - входили в какую-нибудь одну из восьми существовавших тогда в Вене масонских лож. Так, точно доказано, что барон Готфрид ван Свитен был алюминатом. Мог входить, как и все государственные высокопоставленные чиновники, в одну из этих лож и Антонио Сальери.

Стремительно пройдя низшие ступени, Моцарт за короткий срок сделал поистине головокружительную карьеру и уже через несколько месяцев после вступления в масоны получил доступ в ложу мастеров. На время первого масонского взлета приходятся и первые сочинения соответствующего характера. Но этот энтузиазм Моцарта по-видимому уже на втором году своего пребывания в масонах пошел на убыль: то ли воодушевление Моцарта стадо гаснуть само собой (будучи натурой неуравновешенной, он легко воспламенялся и так же скоро ко всему охладевал); то ли дальнейшие метаморфозы венских лож, которые к тому времени можно назвать прямо-таки удручающими, сказались на его деятельности в качестве мастера.

Однако, ряд исследователей напрочь отвергают версию участия в заговоре масонов, убийцу Моцарта бессмысленно искать среди масонов, ибо братья по ложе скорее должны быть благодарны ему за то, что их гений в трудное для масонского движения время, в дни гонений на них сумел довести в своей "Волшебной флейте" до широкой публики и общественности "идеалы человеческого братства". У масонов, как считают многие исследователи, не было никаких мотивов для устранения музыкального гения. Об этом свидетельствует и тот факт, что братья по ложе постоянно поддерживали Моцарта в его творчестве, а в конце апреля 1792 года, кроме того, состоялось "траурное заседание ложи".

В том, что масоны ни в коей мере не причастны к смерти Моцарта, убеждает и круг лиц, принимавших активное участие в судьбе Моцарта до и после его кончины. Это прежде всего Антонио Сальери и Зюсмайр, барон вал Свитен и Констанца, а также некоторые религиозные деятели, которые смотрели на масонов как на врагов религии и императорской династии. Скорее всего кто-то из них убийством Моцарта рассчитывал одновременно нанести удар и по масонскому движению, обвинив масонов в причастности к смерти выдающегося композитора. Во всяком случае, при желании и умении, спихнуть вину на ничего не подозревающих масонов не представляло особой сложности. Этим, видимо, объясняется и благожелательное отношение властей к постановке оперы "Волшебная флейта", дабы отвести от себя подозрение в замышляемом убийстве.

Нельзя не отметить и тот факт, что даже Сальери, забыв о враждебности к Моцарту, присутствовал на премьере "Волшебной флейты", а когда опера закончилась, был растроган и впервые обнял Моцарта.

Как бы там ни было, но в биографии Моцарта был очень странный поворот - некое стремительное таинственное падение его карьеры. Еще в 1785 году публика его обожает, и вдруг ... все отворачиваются от него ... Это, несомненно, был век коварных интриг. Но дело обстояло здесь, скорее всего, не в этих интригах, а в гораздо большем, и связаны эти неудачи с совершенно иными причинами. Этот поворот в его жизни можно более убедительно объяснить, если принять во внимание, что именно с этого периода, когда он вошел в одну из масонских лож, начались все его несчастья.

Во всяком случае "в сохранившихся документах той поры царит растерянность", - как лаконично отмечает О. Э. Дейч. Видимо, это, объясняется тем, что в декабре 1785 года император Иозеф II, кстати, по инициативе Игнаца фон Борна, отдал распоряжение о слиянии восьми существовавших тогда лож в две. Ложа Моцарта "благотворительность" в результате этого слияния растворилась во "Вновь венчанной надежде". Магистром этой ложи стал барон Филипп фон Герберт. Во главе другой ложи "К истинному согласию" остался Игнац фон Борн.

Дальнейшие события, развернувшиеся после смерти императора Иозефа II в 1789 году, можно было бы охарактеризовать как катастрофические для масонского движения. Старый император хотя и не был масоном, но в отличие от матери Марии Терезы, не видевший в масонстве ничего, кроме оскорбленного чувства эрзац религии, ложи все-таки терпел. Но после вступления на престол императора Леопольда II сразу же подул другой ветер. Леопольд вошел в ложу масонов не задолго до своего вступления на престол. Но его отношение к масонству становилось все более неприязненным. Неприязнь Леопольда разделяли и некоторые приближенные императорского двора. Так, еще при либерально настроенном императоре Иозефе II венский архиепископ Антон Кристоф Бартоломеус постоянно находился в непримиримой борьбе с масонами. Его приводила в ярость не только то, что многие духовные лица вступили в ложу, но и любая попытка прославления масонства. Леопольд Алоис Хофман, предавший ложи и ставший доносчиком, имел тесную связь с архиепископом Мигацци, а также с Коллоредо и Сальери. Все они придерживались того мнения, что Вена - верная сестра революционному Парижу, по причине чего и в Австрии возможно свержение государственного порядка и цареубийства. При этом имелось в виду, прежде всего, ложа "К истинному согласию", гроссмейстером которой был Борн и где часто бывал Моцарт. Борн был самой значительной фигурой австрийского масонства.

Из-за изменившейся политической ориентации правительства Леопольда II масонский орден лишился прежней благосклонности, в нем даже стали видеть центр политического и религиозного либерализма. Масонов уже открыто начинают называть врагами народа, религии, и императорского дома. Большинство членов ордена просто стали покидать ложи. Возможно, именно под давлением этих обстоятельств В. А. Моцарт начал работать над масонской оперой "Волшебная флейта", в которой открыто прославлял идеалы масонов. Кроме того, в этот же период он стал носиться с проектом создания новой масонской ложи под названием "Грот" на основе реформаторских идей. Естественно, это не осталось без внимания императорского двора, имевшего везде глаза и уши. И, разумеется, реакция нового императора, устроившего гонения на масонов, не могла быть доброжелательной. Моцарт в глазах императора уже перестает быть именитой личностью - он становится опасен императорскому дому и его окружению. В Вене одна за другой терпят провал его последние оперы. И в этом надо видеть не только одни интриги придворного капельмейстера Антонио Сальери, который сам находится в этот период в опале. Материальное положение композитора сильно пошатнулось и становится безысходным. Все указывало на приближение какого-то перелома. И он последовал: император Леопольд принял решение основать "истинную масонскую ложу", которая состояла бы из "хороших" и "послушных" масонов, "кои должны снять с себя подозрения в революционных интригах и засвидетельствовать тем самым лояльные патриотические чувства". Моцарт не стал выражать свои верноподданнические чувства. Судьба Моцарта была предрешена, но он продолжал работать над "Волшебной флейтой", опасаясь оставить ее незавершенной, ибо прекрасно сознавал, что тучи сгущались над ним не напрасно. И он не ошибался.

Весной 1791 года неожиданно распрощался со своей ложей барон Филипп фон Герберт, а через несколько месяцев скоропостижно скончался. В середине июля того же года за ним последовал и барон Игнац фон Борн, идейный вдохновитель и организатора "Истины", с которым у Моцарта были весьма тесные отношения: ни у кого не вызывало сомнения, что тот и другой были насильственно устранены с политической арены. Результаты этого повального мора не преминули сказаться на судьбе венских лож, и одна из них, "К истинному согласию", спустя год принимает решение о полном роспуске. Именно в это время, в июле 1791 года, получил первую дозу яда и сам Моцарт.

Уже когда умер Борн, Моцарт стал высказывать предположение, что кое-кто покушался, должно быть, и на его жизнь, намереваясь отравить его. С этого момента его часто стало посещать предчувствие смерти.

Обстоятельства неправдоподобной и скоропостижной смерти В.А. Моцарта дают, таким образом, все основания полагать, что "бог музыки" погиб не от руки убийцы - одиночки, в частности, своего соперника Антонио Сальери, как это пытаются представить некоторые исследователи, а стал, скорее всего, жертвой заговора императорского двора с целью его устранения как активного деятеля масонского движения, в котором император Леопольд и его окружение видели смертельную опасность для существующего государственного порядка и для себя лично. Наглядный пример такой опасности для представителей верховной власти Австрии являл собой Париж, где члены тайного общества - якобинцы - два года назад свергли ненавистное самодержавие и провозгласили лозунг: "Свобода, равенство и братство" всех народов. Именно страх пред грядущей революцией, которую олицетворяло масонское движение в Вене, заставил правительственные круги Леопольда и его лично предпринять энергичные меры по устранению с политической арены насильственным путем руководителей венских лож и установление Полного контроля за деятельностью масонов.

Такая же участь постигла и В.А. Моцарта, ставшего в последние годы своей жизни весьма заметной фигурой в масонском движении в столице Австрии и не желавшего склонять голову перед волей императора. Найти исполнителей вынесенного ему императором смертного приговора уже не представляло особой сложности: в окружении В.А. Моцарта было достаточно действующих лиц, настроенных по отношению к нему враждебно.

На этом казалось бы можно было и поставить точку в деле о таинственной кончине величайшего композитора XVIII столетия. Версия о заговоре правительственных кругов и лично императора Леопольда II против В.А. Моцарта представляется сейчас наиболее вероятной. Жизнь и смерть Моцарта может быть осознана и оценена только с учетом идеологических и исторических событий, происходивших в Европе под влиянием Французской революции. Многие факты того времени из биографии Моцарта свидетельствуют о том, что нити заговора против него идут в высшие эшелоны власти.

В частности, все лица, принимавшие определенное участие в последние месяцы жизни и его похоронах, имели непосредственное отношение к императорскому двору. Так, при рассмотрении версии отравления великого композитора ртутью, можно с определенностью сказать, что сам яд мог поступать либо от графа Вальзегга цу Штуппаха, или от барона ван Свитена. Кто из них непосредственно поставлял яд, сказать сейчас довольно сложно. Но примечательно то, что Идрия (Краин), где добывалась ртуть, входила во владения графа Вальзегга, в то время как Ван Свитен являлся, сыном лейб-медика императрицы Марии Терезии, который первым стал применять сублимат ртути для лечения сифилиса. Хотя медицинские познания ван Свитена - младшего, как установлено по источникам, не были столь обширны, как у его отца, тем не менее, нельзя исключать, что императорская семья могла ему поручать особые задания, в частности, изготовление ядов из ртути для устранения особо опасных противников. Роль же графа Вальзегга, видимо, сводилась лишь к поставке императорскому дому необходимого количества ртути для этой цели, хотя, нельзя исключать, что он мог быть и ключевой фигурой в этой цепи заговорщиков.

Подмешивать же в пищу Моцарта яд имел непосредственную возможность только один из участников заговора - Ксевар Франц Зюсмайр, ученик Моцарта и Сальери. На эту мысль о непосредственном исполнителе отравления музыкального гения наводит тот факт, что после смерти В.А.Моцарта Зюсмайр был так облагодетельствован самим императором, что сразу получил звание придворного капельмейстера, которого Моцарт добивался ни одни год своей творческой жизни. Это, согласятся многие, слишком ух щедрая награда для, никому доселе неизвестного, ученика Моцарта и Сальери. Такие почести Зюсмайру, несомненно, могли быть оказаны императором только за особые заслуги перед ним. Роль же Сальери, придворного композитора и капельмейстера в этом заговоре состояла лишь в интригах против своего соперника.

Таким образом, выстраивается последовательная цепочка исполнителей смертного приговора, вынесенного В.А. Моцарту непосредственно императором Австрии Леопольдом II, ведущая прямо в императорский дом.