Введение

В историю XVIII век вошел как эпоха Просвещения. Его родиной стала Англия, затем Франция, Германия и Россия. Родоначальниками просветительских идей были такие философы, как Ф. Бэкон, Т. Гоббс, Р. Декарт, Дж. Локк. Исходные идеи эпохи просвещения – культ науки (а, следовательно, Разума) и прогресс человечества. Все труды деятелей Просвещения пронизаны идеей апологии Разума, его светоносной силы, пронизывающей мглу и хаос. При этом просветители аппелируют не просто к Разуму, а к Разуму научному, который опирается на опыт и свободен не только от религиозных предрассудков, но и от метафизических сверхопытных «гипотез».

Просветители, как следует из самого слова, заботились о распространении просвещения среди народных масс. Многие мыслители XVIII века уверенно стали объявлять, что первой и главной обязанностью любого «истинного друга прогресса и человечества» является «просветление умов», просвещение людей, приобщение их ко всем важнейшим достижениям науки и искусства. Они боролись за то, чтобы в обществе не было пропасти между бедными и богатыми людьми. В качестве идеала выдвигали принцип равенства как требование здравого смысла.

Одной из главных задач эпохи Просвещения было воспитание гражданина, который сознательно служит обществу, исходя из собственных, а не навязанных ему свыше побуждений.

1. Основная характеристика эпохи Просвещения

Просвещение – это идейное и общественное движение в Европе и Северной Америке конца XVII–XVIII вв., связанное с общими переменами в условиях жизни под влиянием разложения феодальных и утверждения капиталистических производственных отношений. Оно получило распространение в основном в период между «славной революцией» 1688 г. в Англии и революцией 1789–1790 гг. во Франции, оставив неизгладимый след в литературе, искусстве, политике («просвещенный абсолютизм»), а главным образом в истории общественно-политической мысли и философии. При всем разнообразии мнений большинство мыслителей сходились в его оценке как передового, новаторского явления, Например, И. Кант понимал Просвещение как попытку использовать разум в интересах морального и интеллектуального раскрепощения личности, а Ф. Энгельс усматривал в нем идеологическую подготовку буржуазных революций. Среди представителей Просвещения встречались материалисты и идеалисты, сторонники рационализма (признававшие разум основой познания), сенсуализма (считавшие таковой ощущения) и даже Божественного провидения (уповавшие на волю Бога). Часть из них верила в неизбежный прогресс человечества, другая – рассматривала историю как общественный регресс. Тираноборческие мотивы в творчестве просветителей не мешали большинству из них оставаться противниками насилия и революций. Просветители вовсе не были мечтателями, витающими в облаках. Их духовные запросы и интересы большей частью были тесно связаны с злободневными проблемами жизни. Они отнюдь не чуждались общественной деятельности, видя в ней способ, повлиять на мнение сограждан и политику правительств.

Философы эпохи просвещения происходили из разных классов и сословий: аристократии, дворян, духовенства, служащих, торгово-промышленных кругов. Разнообразны были и условия, в которых они жили. В XVIII в. нивелирующее воздействие цивилизации едва ощущалось, и народы сильно отличались по уровню экономического развития, политической организации и культурным традициям. Все это с неизбежностью приводило к различиям во взглядах. В каждой стране просветительское движение несло печать национальной самобытности, и, несмотря на это, как течение общественной мысли Просвещение, несомненно, представляло собой некое единство.

XVIII век в истории мысли не случайно называют эпохой Просвещения: научное знание, ранее бывшее достоянием узкого круга ученых, теперь распространяется вширь: выходя за пределы университетов и лабораторий в светские салоны Парижа и Лондона, становясь предметом обсуждения среди литераторов, популярно излагающих последние достижения науки и философии. Уверенность в мощи человеческого разума, в его безграничных возможностях, в прогрессе наук, создающем условия для экономического и социального благоденствия, – вот пафос эпохи Просвещения. Эти умонастроения формировались еще в XVII в.: Бэкон, Декарт, Гоббс и Лейбниц были предтечами Просвещения. Критика средневековой схоластики, апелляция к разуму вместо авторитета и традиции, начатая ими, была продолжена и углублена в XVIII столетии, которое осознавало себя как эпоху разума и света, возрождения свободы, расцвета наук и искусств, наступившую после более чем тысячелетней ночи средневековья.

Кое в чем умонастроение этого периода родственно духу эпохи Возрождения; однако есть здесь и различие. Во-первых, в XVIII в. значительно сильнее, чем в XVII, подчеркивается связь науки с практикой, ее общественная полезность. Во-вторых, критика, которую в эпоху Возрождения философы и ученые направляли главным образом против схоластики, теперь обращена против метафизики; согласно убеждению просветителей, нужно уничтожить метафизику, пришедшую в XVI–XVII вв. на смену средневековой схоластике. Вслед за Ньютоном в науке, а за Локком в философии началась резкая критика картезианства как метафизической системы, которую просветители обвиняли в приверженности к умозрительным конструкциям, в недостаточном внимании к опыту и эксперименту.

На знамени просветителей написаны два главных лозунга – наука и прогресс. Просвещение – оптимистическая философия быстро крепнущей буржуазии, философия, целиком посвятившая себя прогрессу. Вольтер любил говорить: «Однажды все станет лучше – вот наша надежда». Без стараний просветителей эта надежда могла и не осуществиться, многое было бы потеряно. Во всяком случае, прогресс был и есть, хотя он и не является, как считали некоторые позитивисты, неизбежным законом поступательного развития. А в основу, этого отнюдь не прямолинейного, духовного, материального и политического прогресса просветители поставили конструктивно-критическое применение разума. Однако здесь возникает центральный и вместе с тем неизбежный вопрос: о каком разуме идет речь?

Вот ответ в изложении Э. Кассирера:»… для крупных метафизических систем XVII в., для Декарта Спинозы и Лейбница разум – это территория «вечных истин», общих как для человеческого духа, так и божественного. Все, что мы познаем и предчувствуем благодаря разуму, мы интуитивно воспринимаем «в Боге»: всякое действие разума подтверждает нам участие в божественной сущности, открывая для нас царство умопостигаемого, сверхчувственного». Однако в XVIII в. разуму придается другое значение, более скромное. Он уже не является больше комплексом «врожденных идей», «осадком» от абсолютной сущности вещей. Теперь разум – не столько обладание, сколько завоевание. Он не является ни сокровищем духа, ни казной, в которой надежно хранится истина (вроде отчеканенной монеты); напротив, разум – это движущая сила, порождающая духовное богатство, ведущая к раскрытию истины, а она и есть зародыш и необходимая предпосылка всякой подлинной уверенности».

Самой важной функцией разума является его способность устанавливать связь одного факта с другими и решать проблемы. Он определяет любые простые фактические данные, все, что лежит в основе доказательства откровения, традиции и авторитета; он без устали раскладывает все на простые компоненты, в том числе и причины веры религиозной и веры – уверенности в ком-то или в чем-нибудь. Но после того как все по порядку разложено, он начинает новую работу, не может остановиться, «disjecta membra» (опустив руки), он воздвигает новое здание. Только таким двойным духовным движением можно определить понятие разума: теперь это – не концепция бытия, а концепция дела, образа действия. Философия эпохи просвещении. Лессинг говорил, что типично человеческим качеством является не обладание истиной, а, скорее, страсть или стремление к истине. Монтескье, со своей стороны, утверждал, что человеческая душа никогда не сможет остановиться в своем страстном желании расширить знание: вещи как бы сплетены в цепь, и нельзя узнать причины чего-либо или получить какое-нибудь представление, не преисполнившись желания познать все.

Таким образом, Просветители создавали культ Разума, наследуя идеи Декарта, Спинозы и Лейбница. Однако они апеллируют не просто к разуму как таковому, а к разуму научному, который опирается на опыт и свободен не только от религиозных предрассудков, но и от метафизических сверхопытных «гипотез».

Образцом для создания понятия разума просветителям послужила физика Ньютона: она не упирается в сущности, не строит предположений и не теряется в догадках о последней природе вещей, но исходя из опыта, в постоянной связи с опытом ищет законы их функционирования, а затем подвергает их проверке.

Применение разума у просветителей – действие публичное: Кант писал о том, что «Публичное применение разума должно быть свободным в любое время». Под публичным применением разума он понимал «подобие того, что дает ученый перед целой аудиторией».

Вольтер в «Метафизическом трактате» пишет: «Мы не должны больше опираться на простые гипотезы; не должны больше начинать с изобретения принципов, с которыми затем пускаемся объяснять все вещи. Наоборот, мы должны начинать с точного изложения наблюдаемых явлений. И если мы не прибегнем к помощи математики компаса и светоча опыта, мы не в состоянии будем сделать и одного шага». Вольтер часто говорил, что, «когда человек хочет проникнуть в суть вещей и познать их, он скоро оказывается в положении слепого, которого просят высказаться о сущности цвета. Однако доброжелательная природа вложила в руки слепого палку – анализ; с ее помощью он может продвигаться вперед в мире явлений, замечать их последовательность, удостоверяться в их порядке, – и все это благодаря его духовной ориентации, благодаря образованию, получаемому от жизни и науки».

Неопределенный в своих возможностях и прогрессирующий разум просветителей, тем не менее, не ограничивался фактами природы, как у Ньютона, не был заперт в определенную область исследования; он внимательно наблюдал за природой и одновременно за человеком.

Человека нельзя свести только к разуму, но все, что имеет к нему отношение, можно исследовать с помощью разума: основы познания, этику, политические институты и структуры, философские системы, религиозные верования.

Данные взгляды были исторически обусловлены тем, что просвещение выражало умонастроение поднимающейся и крепнущей буржуазии. Не случайно родиной философии Просвещения стала Англия, раньше других стран вставшая на путь капиталистического развития. Именно появление на исторической сцене буржуазии с ее мирскими, практическими интересами, потребностями капиталистического способа производства стимулировали развитие науки, техники, культуры, просвещения и образования.

Изменения в общественных отношениях и общественном сознании служили предпосылкой для раскрепощения умов, освобождения человеческой мысли от феодально-религиозной идеологии, становления нового мировоззрения.

Яркую характеристику рационализма эпохи Просвещения дал Ф. Энгельс: «Великие люди, которые по Франции просвещали головы для приближающейся революции, выступали крайне революционно. Никаких внешних авторитетов, какого бы то ни было рода, они не признавали. Религия, понимание природы, государственный строй – все было подвергнуто самой беспощадной критике, все должно было предстать перед судом разума и либо оправдать свое существование, либо отказаться от него. Мыслящий рассудок стал единственным мерилом всего существующего».

Просвещение зародилось в Англии в конце 17 в. в сочинениях его основателя Д. Локка (1632–1704) и его последователей Г. Болингброка (1678–1751), Д. Аддисона (1672–1719), А.Э. Шефтсбери (1671–1713), Ф. Хатчесона (1694–1747) были сформулированы основные понятия просветительского учения: «общее благо», «естественный человек», «естественное право», «естественная религия», «общественный договор».

В 18 веке центром просветительского движения становится Франция. Основными представителями французского Просвещения были: Ш.Л. Монтескье (1689–1755) и Вольтер (Ф.М. Аруэ, 1694–1778), Дидро (1713–1784) Дидро и Ж. Д"Аламбер (1717–1783), Ж.‑Ж. Руссо (1712–1778). Третий период выдвинул фигуру Ж.‑Ж. Руссо (1712–1778).

2. Немецкое просвещение

Период позднего Просвещения (конец 18 – нач. 19 в.) связан со странами Восточной Европы, Россией и Германией. Новый импульс Просвещению придает немецкая литература и философская мысль. Немецкие просветители были духовными преемниками идей английских и французских мыслителей. Однако немецкое просвещение имела ряд особенностей по сравнению с английским и французским Просвещением. Немецкое Просвещение в целом не обращалось к традиционным антропологическим сюжетам. Нет в представленных нами философских текстах непосредственных рассуждений о человеческой природе или человеческой субъективности. Речь идет то об особенностях национального характера, то о нравственном прогрессе человечества, то о гуманности. Собственно антропологическая тема кажется размытой, трудно извлекаемой из комплекса философского знания.

Между тем именно в немецком Просвещении философская антропология постепенно оформлялась в самостоятельную область философской рефлексии наряду, скажем, с теорией познания или этикой. Знаменитые кантовские вопросы: «Что я могу знать?», «Что я должен делать?», «На что я могу надеяться?» были подготовлены предшествующей философской рефлексией, сложным восхождением к постановке проблемы человека.

Немецкие просветители рассматривали себя в качестве своеобразных миссионеров разума, призванных открыть людям глаза на их природу и предназначение, направить их на путь одухотворяющих истин. Ренессансный идеал свободной личности обретает в эпоху Просвещения атрибут всеобщности: должно думать не только о себе, но и о других, о своем месте в обществе. В эпоху Возрождения человек, осмысливавшийся как абсолютное основание для природы, общества и истории, не был, однако, в полной мере соотнесен с социальностью, с общественной идеей. Просветители же стремились осознать специфику этих межчеловеческих связей. В центре их внимания – проблемы наилучшего общественного устройства, разработка программ общественных преобразований, максимально соответствующих человеческой природе.