55628 (Германия. Рождение Веймарской республики)

Германия. Рождение Веймарской республики

Октябрьские преобразования 1918 г., провозгласившие систему парламентарной монархии, дали массам то, чего они требовали. Но простые рабочие и солдаты пока что не почувствовали никаких перемен. Действительно, проведенная 28 октября 1918 г. конституционная реформа в основном осталась декларативной. Президент США В. Вильсон настаивал на отречении кайзера и заявлял о готовности вести переговоры только с назначенным парламентом правительством.

Революция фактически началась 28 октября с мятежа матросов в Киле, отказавшихся выполнить приказ о самоубийственном выходе в море для решающего сражения с британским флотом, и быстро распространилась по всей стране. Она не была делом рук леворадикальных агитаторов, но имела объективные причины.

«Гражданский мир», провозглашенный в августе 1914 г., мог сохраняться до тех пор, пока существовала вера в скорую победу. Но надежды улетучивались в той мере, в какой положение масс ухудшалось. Наибольшее недовольство, несмотря на относительно высокую заработную плату, проявляли рабочие военных заводов. Большинство из них прежде было занято в других отраслях промышленности, поэтому дисциплинирующее воздействие профсоюзов и партии социал-демократов сказывалось на этих рабочих гораздо слабее, чем на тех, кто продолжал трудиться на своих прежних предприятиях.

Недовольство охватило и средние слои, отказавшиеся проявлять лояльность к авторитарному режиму Германии. В ходе войны все большее число служащих и чиновников, приблизившись по своему положению к пролетариату, начали чувствовать общность материальных интересов всех трудящихся.

У ремесленников и мелких торговцев высокие цены, нехватка или даже конфискация запасов сырья, давление со стороны государства вызывали растущее чувство раздражения. Они все громче требовали скорейшего заключения мира, независимо от его условий.

Крестьяне меньше других общественных групп страдали от голода. Но у них вызывали недовольство постоянный непосильный труд, нехватка рабочей силы, низкие закупочные цены и спекуляция продуктами.

В глазах большинства немцев старый режим настолько утратил популярность, что его больше не стоило защищать. Все чаще звучало требование отречения кайзера. Кроме того, заключить мир казалось невозможным без обуздания прусского милитаризма, по мнению многих, виновного в затягивании бессмысленной войны.

Стремление к заключению мира дополнялось стремлением к желанной демократизации страны. Конкретно это выражалось в требовании созыва Национального собрания, которое могло бы заключить мир на более приемлемых условиях. Но средние слои и значительная часть рабочих не требовали большего, чем установление мира и буржуазной демократии.

Что же касается социальных требований, то рабочие, прежде всего горняки Рура и металлисты Берлина, выдвинули их только во второй половине декабря. В ноябре более важными и насущными представлялись иные задачи.

В германской революции было три основных этапа. Πервый, очень короткий, начался 3 ноября 1918 г. восстанием матросов в Киле и закончился через неделю созданием нового правительства — Совета Народных Уполномоченных. Второй этап продолжался до январских боев 1919 г. в Берлине. Третий этап революции закончился в апреле — мае 1919 г. поражением весенних выступлений пролетариата и падением Баварской советской республики.

Революция была прежде всего стихийным выступлением смертельно уставших от войны и лишений народных масс. Специально ее никто не готовил, более того, никто даже не ожидал таких событий. Социал-демократы, и умеренные из Социал-демократической партии Германии (СДПГ), и радикальные из Независимой социал-демократической партии Германии (НСДПГ), действовали под влиянием момента, не имея четкой политической цели. В ночь с 7 на 8 ноября член НСДПГ К. Эйснер провозгласил в Мюнхене социалистическую республику, а в Берлине социал-демократы потребовали немедленного отречения кайзера. Утром 9 ноября прекратили работу почти все промышленные предприятия Берлина. Заполнившие улицы рабочие и солдаты стекались в центр города. Последний имперский рейхсканцлер, принц Макс Баденский, самовольно объявил об отречении Вильгельма II и передал власть лидеру СДПГ Ф. Эберту. Ненавидя революцию «как смертный грех», Эберт надеялся сохранить монархию с целью предотвратить хаос и угрозу гражданской войны.

Но под напором масс это уже было невозможно. 9 ноября, после полудня перед народом, собравшимся у здания рейхстага, другой социал-демократический лидер, Ф. Шейдеман, торжественно провозгласил республику. В то же время с балкона Берлинского замка руководитель левой группы «Союз Спартака» К. Либкнехт объявил о создании социалистической республики.

Все социалистические группировки, кроме крайне левых, выступали под лозунгом предотвращения братоубийственной гражданской войны. Поэтому Эберт предложил НСДПГ сформировать общее правительство, в которое должен войти и Либкнехт. Но и Либкнехт, и Г. Ледебур (лидер радикального крыла НСДПГ) отказались сделать это.

10 ноября 1918 г. был создан Совет Народных Уполномоченных из шести человек, который опирался на поддержку берлинских рабочих и солдатских Советов. В него вошли по три представителя от СДПГ (Ф. Эберт, Ф. Шейдеман, О. Ландсберг) и НСДПГ (Г. Гаазе, В. Дитман, Э. Барт). Новое правительство, которому принадлежала вся полнота власти, сразу столкнулось с рядом трудных проблем. Прежде всего Германии угрожала реальная опасность голода, хаоса и распада на отдельные государства.

Особенностью германской революции было то, что основная борьба разгорелась не между правыми и левыми силами, чего следовало бы ожидать по логике вещей, а между умеренными левыми и крайне левыми, создавшими 30 декабря 1918 г. — 1 января 1919 г. Коммунистическую партию Германии (КПГ). На учредительном съезде партии царил дух революционного утопизма. Немецкие коммунисты откровенно ориентировались на российский большевизм. А врагов у революции в этот момент практически не оказалось, настолько правые были деморализованы. Уже вечером 10 ноября новый начальник штаба действующей на Западном фронте армии генерал В. Грёнер позвонил Эберту и предложил помощь войск для борьбы против большевистской опасности. Помощь была с готовностью принята.

Совет Народных Уполномоченных сразу начал все те преобразования, которых жаждал народ. Были введены восьмичасовой рабочий день, пособия по безработице и страхование по болезни, гарантировано обязательное восстановление на работе демобилизованных фронтовиков. В стране провозглашалось всеобщее и равное избирательное право для мужчин и женщин с двадцатилетнего возраста, а также гарантировались все политические права и свободы. Была даже создана комиссия по социализации некоторых отраслей промышленности; ее возглавили известные марксистские теоретики центристской ориентации К. Каутский и Р. Гильфердинг.

Приверженность лидеров СДПГ демократии стала причиной того, что они рассматривали Совет Народных Уполномоченных как временный орган власти, нужный лишь на период революционных потрясений. Вопрос о власти и форме государства должно было решить демократически избранное Национальное Собрание. Такой вариант поддерживало руководство большинства рабочих и солдатских Советов, которые и себя рассматривали как временные организации. Лозунг спартаковцев «Вся власть — Советам!» не получил поддержки состоявшегося 16—20 декабря в Берлине всегерманского съезда Советов, на котором из 489 делегатов всего 10 человек высказались за передачу власти Советам. Съезд своей резолюцией назначил выборы в Национальное Собрание на январь 1919 г.

Но всего через несколько дней коалиция социал-демократических партий распалась. В знак протеста против того, что Эберт для усмирения взбунтовавшихся из-за невыплаты жалования матросов Народной морской дивизии призвал регулярные фронтовые части, министры-«независимцы» вышли из Совета Народных Уполномоченных. В правительстве их заменили правые социал-демократы Р. Виссель и Г. Носке. Эйфорическое настроение ноябрьских дней сменилось конфронтацией внутри социалистического рабочего движения.

Создание Совета Народных Уполномоченных немецкие рабочие рассматривали как свой приход к власти в Германии. Однако в государственном аппарате, в армии и хозяйстве не произошло никаких изменений. Новое государство базировалось на старом фундаменте. Им руководили те же люди, что и при кайзере. Так, даже спустя полгода после Ноябрьской революции из 470 прусских сельских округов только одним управлял социал-демократ, остальные ландраты занимали свои посты еще со времен империи. Отсутствие реального улучшения ситуации в стране вызывало всеобщее недовольство. Начались волнения и забастовки в Рурской области и Верхней Силезии, в Саксонии и Тюрингии, в Берлине, Бремене и Брауншвайге. Трудящиеся требовали не только повышения заработной платы и улучшения продовольственного снабжения, но и социализации предприятий, сохранения рабочих Советов и даже ликвидации капиталистической системы.

Когда члены НСДПГ вышли из Совета Народных Уполномоченных, то их сторонники также стали повсеместно уходить с административных постов. Но глава берлинской полиции Э. Эйхгорн отказался сделать это и заявил, что он подчиняется не правительству, а берлинскому исполкому Советов. 4 января Эйхгорн был смещен со своего поста. В его защиту выступили лидеры левого крыла НСДПГ, берлинские революционные старосты предприятий и коммунисты, создавшие Революционный комитет. Члены комитета призвали к свержению правительства Эберта и объявили, что берут власть в свои руки. Но это было голословным заявлением, поскольку уже 6 января выяснилось, что возглавить активные боевые действия некому. Массы остались без руководителей.

Эберт обратился за помощью к Верховному командованию, но оно также не имело достаточного числа надежных воинских соединений. Однако еще в декабре 1918 г. по призыву генерала Тренера демобилизованные офицеры начали создавать фрейкор (добровольческие корпуса) из фронтовиков, отвыкших от мирной жизни, из патриотически настроенных студентов; в корпуса принимали даже разного рода авантюристов и бродяг. Фрейкор и стал главной опорой правительства, которое предложило Г. Носке возглавить военные операции. Тот сразу же согласился, заявив, что не боится ответственности, потому что все равно кто-то «должен стать кровавой собакой».

Бои в Берлине начались 10 января 1919 г., и войска захватили часть опорных пунктов восставших. На следующий день в столицу вступила трехтысячная колонна фрейкоровцев, во главе которой шел сам Носке. Совершенно не подготовленное выступление было разгромлено. Погибли более 100 повстанцев, в то время как фрейкор потерял всего 13 человек.

Среди погибших оказались также руководители КПГ К. Либкнехт и Р. Люксембург. Сначала их доставили в штаб гвардейской дивизии, который располагался в отеле «Эден». После короткого допроса было приказано отправить арестованных в тюрьму Моабит. При выходе из отеля они были жестоко избиты. По дороге Либкнехту предложили якобы из-за поломки мотора продолжить путь пешком. Через несколько шагов сопровождавший арестанта капитан выстрелил Либкнехту в затылок. Убитый был доставлен в морг как «труп неизвестного». Люксембург была застрелена прямо в автомобиле. Ее тело, завернутое в одеяло и опутанное проволокой, было брошено в Ландвер-канал и найдено только в конце мая. Эта кровавая расправа лишила КПГ руководителей. Рабочие были возмущены правительством, молчаливо одобрившим убийство.

Вслед за Берлином были жестоко подавлены рабочие восстания в Бремене, Вильгельмсхафене, Мюльхайме, Дюссельдорфе и Галле. Но 3 марта в Берлине началась всеобщая забастовка, через два дня переросшая в ожесточенные уличные бои. Носке, по приказу которого в столицу вошел 42-тысячный фрейкор, распорядился расстреливать на месте каждого, кто будет задержан с оружием в руках. В столкновениях погибли до 1500 рабочих, фрейкоровцы потеряли 75 человек. В апреле—мае правительственные войска разгромили рабочих в Брауншвайге, Магдебурге, Дрездене и Лейпциге.

На этом этапе рабочими и руководителями коммунистов была предпринята попытка превратить буржуазно-демократическую революцию в социалистическую. 13 апреля 1919 г. в Мюнхене была провозглашена Баварская советская республика во главе с коммунистом О. Левине. Правительство, состоявшее из членов КПГ и НСДПГ, национализировало банки, ввело рабочий контроль на производстве и в распределении продуктов. Началось формирование Красной гвардии. Но авантюризм анархистов во главе с также вошедшим в руководство республики Г. Ландауэром, расстрелы заложников отвратили население Баварии от левых политиков. Не случайно именно Бавария стала оплотом правых сил и местом рождения нацизма. В начале мая Баварская советская республика пала под ударом посланной из Пруссии 20-тысячной армии, а в Мюнхене красный террор предшествующих дней сменился белым террором.

В апреле 1919 г. мощное стачечное движение, в котором участвовали более 400 тыс. рабочих, охватило весь Рур. Правительство ответило не только введением осадного положения, но и тактическим маневром. Собравшийся в это время Второй всегерманский съезд Советов, которым руководили реформисты, рекомендовал установить в Германии «советскую систему». На деле предлагалось принять слегка модифицированный вариант соглашения о трудовом сотрудничестве, заключенного еще в первые дни Ноябрьской революции (1918) между крупнейшими промышленниками и социал-демократическими профсоюзами. По этому соглашению за профсоюзами признавалось единоличное право защищать интересы рабочих, предусматривались заключение коллективных договоров, а также арбитражное разбирательство спорных вопросов; на предприятиях создавались фабрично-заводские комитеты.

Так называемое спартаковское восстание в Берлине в январе 1919 г. означало решительный поворот в развитии революции. Бои в столице не только углубили раскол рабочего класса, но и ускорили формирование фрейкора, ставшего позднее главным очагом правой угрозы. Жестокое подавление восстания привело как к радикализации настроений части рабочих, так и к недовольству курсом правительства даже среди части его прежних сторонников. После январского восстания усиливается правый и левый экстремизм и угасают надежды на мирное социально-демократическое переустройство общества. Та парламентарно-демократическая республика, к которой стремились лидеры СДПГ, получила бы поддержку масс лишь тогда, когда демократия не остановилась бы перед воротами заводов и казарм, перед дверями административных учреждений и университетов, а решительно сломала бы прежние структуры. Но поскольку этого не произошло, то в немецкой историографии до сих пор обсуждается вопрос — а была ли в 1918 г. в Германии революция?