Содержание

Введение 2

1. Основные этапы жизни и общественно-политической деятельности Сципиона Эмилиана Африканского. 4

1.1 Происхождение и ранние годы Сципиона Эмилиана Африканского. 4

1.2 Война с Карфагеном. 8

1.3 Возвращение в Рим 20

2. Полководческая деятельность Сципиона Эмилиана Африканского в Африке. 27

2.1 Состояние дел в Северной Африке к моменту прибытия Сципиона Эмилиана Африканского в Африку. 27

2.2 Назначение Сципиона Эмилиана Африканского главнокомандующим африканской группировкой римской армии. 40

2.3 Падение Карфагена. 45

3. Римская армия в Третьей Пунической войне. 47

3.1 Основные принципы организации армии Рима. 47

3.2 Экономическая и политическая составляющие стратегии римской армии. 50

3.3 Римская милиция. Комплектование армии. 54

3.4 Конфликты, в которых принимала участие римская армия до Третьей Пунической войны. 61

3.5 Введение новой тактики. 71

3.6 Разведка в римской армии. 76

Заключение 82

Список использованной литературы 84

Введение

В настоящей квалификационной работе представлены жизнь и деятельность одного из величайших полководцев Древнего Рима Сципиона Эмилиана Африканского.

Основными целями данной работы являются следующие:

- исследование жизни, общественной и политической деятельности Сципиона Эмилиана Африканского

- анализ исторического периода, соответствующего времени жизни Сципиона Эмилиана

- анализ литературы, посвященной исследуемому вопросу.

Методологической и фактологической основой данной квалификационной работы являются монографии и исследования различных авторов как нашего времени, так и прошлого.

Перед рассмотрением темы следует сказать несколько слов о Сципионе Эмилиане Африканском.

Сципион Африканский Младший (Publius Cornelius Scipio Aemilianus Africanus) (185–129 до н.э.), полностью Публий Корнелий Сципион Эмилиан Африканский, римский полководец, который разрушил Карфаген, победно завершив 3-ю Пуническую войну, глава кружка римских и греческих литераторов и ученых, друг историка Полибия и философа Панэтия, герой диалога Цицерона О государстве. Сципион Африканский Младший был младшим сыном от первого брака Луция Эмилия Павла, покорителя Македонии. Когда родители разошлись, его усыновил Публий Сципион, сын Сципиона Африканского Старшего, и таким образом Эмилиан вошел в род Сципионов. Однако он сохранил близкие отношения с родным отцом, давшим ему превосходное образование, в том числе греческое. Эмилиан сопровождал отца в македонском походе в 168 до н.э. и в поездке по Греции после разгрома царя Персея. Тогда же отец подарил ему книги из библиотеки Персея.

Эмилиан впервые привлек к себе внимание в 151 до н.э., когда в должности военного трибуна добровольцем отправился в Испанию. Когда началась 3-я Пуническая война (149 до н.э.), Сципион направился в Африку в качестве военного трибуна. Недовольный ходом войны народ избрал его консулом на 147 до н.э., что было достигнуто в результате специального постановления сената: Сципион был далек от достижения 43 лет, необходимых для того, чтобы стать консулом. Вернувшись в Африку, Сципион приступил к осаде Карфагена и после года отчаянного сопротивления взял город штурмом, подверг его разграблению, а жителей продал в рабство. По распоряжению сената Сципион учредил здесь провинцию Африка с центром в Утике. Он вернулся в Рим, отпраздновал триумф и получил почетное звание “Африканский”.

Несколько неудач, постигших римлян в Испании, вынудили их вновь избрать Сципиона консулом в 134 до н.э. (для этого также потребовалось обходить закон, поскольку повторный консулат был в 151 до н.э. запрещен), и в следующем году после упорной осады он взял в Испании г. Нумантию. Вернувшись в Рим в 132 до н.э., Сципион публично одобрил убийство своего зятя Тиберия, поплатившегося жизнью за попытку реформ, и тем самым навлек на себя ненависть популяров. Он стал признанным вождем аристократов, поддержав их сопротивление аграрному законодательству Гракхов. В 129 до н.э., утром того дня, когда Сципион должен был выступать перед народным собранием по вопросу распределения земли, его нашли мертвым в собственной спальне.

Личность Сципиона Эмилиана Африканского многогранна. Его деятельность многократно исследована различными историками, что не умаляет значения данной работы, где мною выделены основные этапы его жизни и общественно-политической деятельности.

1. Основные этапы жизни и общественно-политической деятельности Сципиона Эмилиана Африканского.

1.1 Происхождение и ранние годы Сципиона Эмилиана Африканского.

Двукратное упоминание того факта, что в сражении при Пидне участвовал 16-летний сын Павла, Публий, конечно же, не случайно. В дальнейшем речь пойдет о нем. Но прежде следует разобраться в некоторых родственных связях. У Луция Эмилия Павла, как мы уже знаем, было четыре сына, из которых двое младших умерли в дни триумфа своего отца. Павел был благороден, горд, но небогат. С матерью своих сыновей, Папирией, он разошелся еще в их младенческие годы. Поэтому не удивительно, что Павел в свое время согласился передать двух старших мальчиков в порядке усыновления в богатые и знатные патрицианские роды. Своего первенца — в род Квинта Фабия Максима, а второго, двухлетнего Публия — в знаменитый род Корнелиев. Его незадолго до своей смерти усыновил победитель Ганнибала, Публий Корнелий Сципион Африканский. В 5-й главе я мельком упомянул об этом, назвав усыновленного двоюродным братом Сципиона. Все объясняется просто: мать Сципиона Африканского, Эмилия, была старшей сестрой Луция Эмилия Павла. Сына своего она пережила на добрых четверть века. Эмилия была не только знатна, но и богата. Усыновленный племянник оказался ее единственным наследником. Согласно обычаю, он носил полное имя своего приемного отца с добавлением, указывающим на происхождение из рода Эмилиев: Публий Корнелий Сципион Эмилиан.

Публий сопровождал родного отца во время его путешествия по Греции. В какой-то момент к ним, очевидно, присоединился и старший сын Павла, Квинт, поскольку Плутарх упоминает, что Луций Эмилий разрешил своим двум сыновьям забрать библиотеку македонского царя. На почве любви к книгам и бесед о прочитанном, уже в Риме, завязались близкие отношения обоих юношей с прибывшим из Греции в числе заложников Полибием — будущим римским историком. Для Публия Сципиона эти отношения переросли в тесную дружбу. С неподдельной теплотой, хотя, быть может, и не без пристрастия, описывает Полибий в своей Всеобщей Истории молодые годы Сципиона Эмилиана:

"Влечение и любовь к прекрасному проявились в Сципионе прежде всего в том, что он стремился стяжать себе славу человека воздержанного и превзойти в этом отношении своих сверстников. Достигнуть такой цели, столь возвышенной самой по себе и трудной, было легко в тогдашнем Риме при господствовавшем в народе упадке нравов. Молодые люди отдавались со страстью любовникам или любовницам, другие увлекались представлениями, пьянством и расточительностью, в персеевой войне быстро перенявши от эллинов эту слабость... но Сципион усвоил себе противоположные правила поведения и в борьбе со всякими страстями воспитал из себя человека последовательного, во всем себе верного, и оттого в какие-нибудь пять лет стал известен в народе своей благопристойностью и самообладанием. Потом он непрестанно стремился превзойти всякого щедростью и неподкупностью. В этом отношении сильную поддержку оказывала ему совместная жизнь с родным отцом, да и от природы ему присуще было влечение к правде"¹.

Полибий рассказывает о том, как Сципион отказался от своей доли наследства отца в пользу брата, как после смерти Эмилии распорядился ее наследством: всем вышедшим замуж ее дочерям он, отказавшись от законной рассрочки на три года, немедленно выплатил полностью их приданое, а все украшения, утварь, экипажи и рабов отдал родной матери.

Свое перечисление великодушных поступков юноши Полибий заключает следующим не лишенным интереса замечанием:

"Такое поведение, наверное, всюду нашли бы достохвальным; оно было изумительно в Риме, где решительно никто никому не дает ничего из своего имущества добровольно"².

Кроме воздержанности, юный Сципион стремился воспитать в себе мужество и отвагу — качества, увы, в то время уже не характерные для многих молодых патрициев. За отсутствием военного поприща он с увлечением предавался охоте на диких зверей (занятию до изобретения пороха весьма опасному) и сумел завоевать славу отважного и удачливого охотника. Верный друг, Полибий, хотя и был лет на пятнадцать старше Сципиона, неизменно составлял ему компанию.

Спустя несколько лет представился случай проверить свое мужество на поле боя. Опять обострилась ситуация в Испании. Далекий полуостров уже в течение полувека, как плохо погашенный костер, был источником тревоги для римлян. Различные испанские племена, дикие и вольнолюбивые, одно за другим усмиряемые, вновь и вновь поднимали восстания — точно раздували прятавшееся под обманчивым пеплом пламя. Усмирение этих восстаний было чуть ли не семейным делом круга близких людей Публия. Его давно умерший приемный отец успешно воевал в Испании еще во времена нашествия Ганнибала. Потом, в 195-м году, в Испанию был послан Катон — свекор сестры Публия; в 190-м году там воевал его родной отец, Эмилий Павел; наконец, начиная с 177-го года, — муж двоюродной сестры Тиберий Семпроний Гракх. Гракху удалось не только усмирить, но и умиротворить Испанию. Заключенный им на двадцать пять лет мир соблюдался.

Но вот теперь, в 152-м году, по истечении этого срока испанцы (араваки и кельтиберы) возобновляют военные действия против римлян. Консул Квинт Фульвий Нобилиор терпит от них поражение за поражением. Его должен сменить новый консул, Марцелл. Он далеко не уверен в себе... Вот как описывает Полибий эту тревожную ситуацию и ее неожиданное разрешение:

"... Квинт, военачальник предшествующего года в Иберии, и его соучастник в войне доставили в Рим известия о непрерывных сражениях, об огромных потерях убитыми и о храбрости кельтиберов. В то время Марцелл не скрывал своей робости перед войной, так что молодежью овладел необычайный страх, какого, говорили старики, они и не запомнят. И в самом деле, страх доходил до того, что на должность военных трибунов не объявлялось достаточного числа кандидатов, и некоторые места остались незанятыми, тогда как раньше желающих занять эти должности являлось в несколько раз больше, чем требовалось; равным образом выбираемые консулом легаты, которые должны были сопровождать военачальника, отказывались следовать за ним..."³ И тут Публий Корнелий обращается с просьбой послать в Иберию его (хотя мог бы поехать в Македонию, куда приглашен для разрешения какого-то конфликта)...

"Всех изумило это предложение, — продолжает Полибий, — исходившее от гражданина юного и обыкновенно сдержанного; велико было восхищение Сципионом и в то время, но с каждым днем оно становилось все больше. И действительно, молодые люди, робевшие раньше, теперь из боязни невыгодного сопоставления одни спешили предлагать свои услуги военачальникам в звании легатов, другие целыми толпами и товариществами записывались в военную службу"⁴.

Возможно, что Полибий преувеличивает роль личного примера Сципиона. Кроме того, в его рассказе настораживает повторение ситуации: приемный отец Публия Эмилиана за шестьдесят лет до того точно так же в момент всеобщего замешательства сам предложил послать его в Иберию. Но на этом сходство кончается. Будущему Сципиону Африканскому было поручено верховное командование, он штурмом взял Новый Карфаген, а его приемный сын отправился в Испанию простым военным трибуном и даже не имел случая там отличиться — восстание было вскоре подавлено. Сципион вернулся в Рим, где тем временем разворачивались события, в которых ему суждено было сыграть на этот раз главную роль.

В 152-м году Марк Катон (ему уже за восемьдесят) направляется в Африку, где по поручению сената должен разрешить спор между Карфагеном и бывшим союзником Рима Массиниссой. Нумидийскому царю под девяносто, но он еще полон сил и всячески обижает карфагенян. Катон его фактически поощряет, и год спустя Массинисса, нанеся поражение отряду карфагенских наемников, отбирает у города пограничные с Нумидией земли. В Карфагене к власти приходит партия демократов, они добиваются объявления войны Массиниссе.

Между тем в Риме для карфагенян назревает угроза куда более серьезная, чем алчность нумидийского соседа. Старик Катон возвратился в Рим, потрясенный тем, что он увидел в Карфагене. За полвека, прошедшие после битвы при Заме, город вновь расцвел, разбогател и восстановил свое былое многолюдство. Мощные крепостные стены, не тронутые Сципионом Африканским, делали его неуязвимым, а несметные богатства городской казны побуждали наемников не только из необъятной Африки, но и со всего света предлагать ему свои услуги. Воображению Катона — а под впечатлением его страстных речей и воображению сенаторов — уже рисовался новый Ганнибал, идущий с мечом отмщения на Рим. Не было ровным счетом никаких оснований для такого рода опасений, но ужас, пережитый римлянами в годы нашествия Пунийца, оставил след. И разуму было не под силу его вытравить. Рим заволновался. "Карфаген должен быть разрушен!" — неистово требовал Катон. "Разрушен! Разрушен!.." — откликалась толпа на форуме.

Для начала войны не хватало только повода. И он нашелся, как только стало известно, что Карфаген объявил войну Нумидии. Никто и не думал выяснять, кто виноват. Согласно полузабытому условию мирного договора, карфагеняне не имели права без разрешения римлян начинать войну даже в Африке, но они ее начали.

1.2 Война с Карфагеном.

Решение о войне с Карфагеном было принято в 149-м году, но подготовка к ней началась задолго до того, и потому консулы Манилий и Цензорин смогли немедленно во главе войска отплыть в Сицилию, в крепость Лилибей, для последующей переправы в Африку. Под их командой отправилось внушительное войско: 80 тысяч пеших и до 4 тысяч конных воинов. В том числе множество добровольцев. Рассказы Катона о богатстве Карфагена привлекли ветеранов восточных кампаний, уже вкусивших прелести грабежа богатых городов.

Узнав об экспедиции, карфагеняне направили в Рим чрезвычайное посольство с неограниченными полномочиями. По ситуации, которую послы нашли в Риме, им не оставалось ничего другого, как отдать Карфаген и все его владения "на усмотрение римлян". Это означало безоговорочную капитуляцию (без войны), но оставляло надежду на сохранение города.

"Когда карфагеняне сделали такое заявление, — пишет Полибий, — и вскоре засим были позваны в сенат, претор объявил волю сенаторов, что во внимание к мудрости их решения сенат предоставляет им свободу и самоуправление, всю страну и обладание всем прочим достоянием, государственным и частным. Карфагеняне выслушали эти слова с радостью... Но когда вслед за сим претор объявил, что карфагеняне получат сии милости в том случае, если в течение тридцати дней доставят в Лилибей триста заложников, сыновей сенаторов и старейшин, и если покорятся требованиям консулов, послы некоторое время недоумевали, какого рода могут быть требования консулов"⁵. Кроме того, послов, а затем и всех карфагенян беспокоило то, что о самом городе в решении сената не было сказано ни слова. Но выбора не было. Заложников отослали в Лилибей, откуда их переправили в Рим. О дальнейших требованиях консулов карфагенянам надлежало узнать после высадки римского войска в Африке.