55528 (Исход к искусству археоавангарда), страница 2

Современное искусство, конституируя Ничто, делает Бытие чем-то производным от Ничто. От сознания. Ведь быть значит сегодня уметь держаться за сознание. Оно смотрит на нас отовсюду. На всем его следы. Например, удовольствие существует сегодня как сознание удовольствия. Красота - как сознание красоты. Вера - как сознание веры. Но знание веры убивает веру, а удовольствие несводимо к знанию об удовольствии.

Бытие, помещенное в континуум Ничто сознания, можно, как машину, настраивать, регулировать. Поэтому современная культура стала серийным производством одинаковых личностей. А современное искусство стало «горшком» для социокультурного автомата, генератором скуки. Вот «канон» Поликлета. В нем симметрия и соразмерность. Палец. Локоть. Рука. Но какая скука. А вот Шемякин. В его «Петре» дисгармония и несоразмерность. Как уродливо. Но тоже скука.

15

Археоавангард реабилитирует органического человека, сдвигает Я в сторону от центра и этим сдвигом образует плодотворную пустоту. Обращенность к миру иного. Не свобода^ А прозрачность пустоты является условием восприятия трансцендентного мира, того, что действует в нас, но от нас не зависит. Что не может быть произведено никакой волей, никакими стремлениями.

Только через опустошение человек может вернуться к изначальным формам самого себя. Случайность содержания эмпирической жизни загораживает тебя от самого себя. В этих перегородках есть, по крайней мере, один плюс. Они не оставляют человека один на один с собой. Если человека оставить наедине с собой, то он себя разрушит. Каждый враг самому себе. А перегородки не позволяют это сделать. Но за эту невозможность нужно заплатить отказом от синергии человека с трансфеноменальным миром. Отказом от наивной подлинности человеческого существования.

Археоавангард отказывается от платежей, полагая, что кто не был опустошен, тот никогда не видел себя. А кто не видел себя, тот не вернул себе первобытие.

16

Адекватным состоянием человека является одиночество. Только между одинокими может быть настоящее общение. Потому что у одинокого уже есть вся полнота бытия. И он радуется другому, если он есть. И радуется, если его нет. Коммуникативный человек может оставить людей. Он может уединиться, но Ничто привязывает его к людям, делает зависимым от них. И он желает быть с ними, но что-то не получается. Возникают какие-то трения.

Современное искусство обращает внимание на эти трения, на психологическую зависимость. Оно упустило из виду метафизику одиночества и пустоты. Археоавангард возобновляет чувство одиночества и пустоты, расчищая пространство для изначальной целостности первобыта. Для трансфеноменального.

17

Искусство - это жучок-короед. Паразит. Разорение мифа. Вот был миф. И была в нем энергия первочувства. А искусство, как вампир, выкачивало эту энергию. И выкачало. Иссякла сила первочувства. И увял миф. Окультурился. И поблекло искусство. Скукожилось. Промотали залежи первослова мастера метафоры и воображения.

Миф - это детские фантазии человечества. Рождение мира. Мы - не дети. Нашу способность к продуктивному воображению все время нулит. Мы быстро состарились. За две тысячи лет ни одного свежего чувства. Ни одного мифа. Все устарело. Даже Евангелие.

Новая Европа, конечно, напряглась. Поднатужилась. И родила миф о Мазохе и де Саде. Ну и Россия от Европы не отстает. Старается. Не осрамилась она, матушка, в вечно бабьем деле. И разрешилась от бремени легендой об интеллигенции. Вот и вся новая мифология. Все, что мы сможем предъявить в Судный день. Искусство умирало в муках. Оно умирало и умерло. А искусствоведы остались. И остались артисты с художниками. И бродят они, осиротевшие. И нет им покоя. Нет пристанища людям с необъективирующим мышлением. Одичали они в своей заброшенности. Опускались поэты, опускались и опустились. Вывернулись наизнанку. Объективировались.

Люди искусства научились полагать свои чувства напоказ. В виде объекта. Они научились избегать страданий. Ведь объекты созерцаются, а не переживаются. В мире сплошных объективаций нет места для людей с необъективирующим мышлением, с косноязычием того, что внутри. Искусство — это теперь бытовая избыточность. Оно овладевает и насилует. Кто же нас утешит? Некому. Нет мифа. Нет утешения. Нет и причин для того, чтобы было искусство.

Резюме.

Искусство археоавангарда не репрезентирует. Оно дает голос безгласному, образ — невидимому, речь — немотствующему. Время представлений закончилось. Искусство возвращается в тихую повседневность быта.

Список литературы

Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://www.safety.spbstu.ru