55158 (Антонио Поссевино Записки о Московии), страница 2

Поссевино подробно описывает ритуал приема иностранных послов, его пышность и великолепие. Однако обширная свита, отмечает иезуит, способ не допустить общения иностранцев с русскими. Во время пребывания в Москве Поссевино и его спутники не имели даже возможности выйти из дома. Далее он говорит о рангах русских послов, о их функциях, а также рассказывает о переговорах в Киверовой Горке, отмечая при этом щедрость русских послов, взявших на себя заботу о содержании Поссевино и его сопровождения. Подробно рассказывает он о посольстве Якова Молвянинова в 1582 г., которое сопровождал из Москвы в Рим.

Описывая характер русского князя и его отношение к религии, иезуит говорит: “Что касается схизмы, трудно поверить, насколько он ей предан. Он считает ее приемлемой на вечные времена. Мало того, он скорее чтонибудь к ней прибавит, чем убавит” (с. 63 перевода).

В соответствии с планом папской курии привлечь Ивана Грозного к антитурецкому объединению Поссевино останавливается на взаимоотношениях Москвы с татарами, в особенности с крымскими, главными противниками русских, и Турцией.

Поссевино рассказывает об обнадеживающих событиях 1569 г., когда русские нанесли поражение турецкой армии под Астраханью. Кстати, русский царь и турецкий султан — достойные соперники, так как “это единственные правители в мире, которые держат своих людей в прямом повиновении, и поэтому они самые могущественные” (с. 65 перевода). В случае крестового похода против неверных русская армия оказалась бы чрезвычайно действенной силой (с. 65 перевода). Не нужно забывать и о другой стороне — продвижении католических миссионеров в глубь Азии. В этом отношении Московия будет очень удобным местом для распространения католицизма.

Поссевино снова возвращается здесь к своему плану окатоличивания России, высказаному еще в первой книге: нужны католические коллегии для обучения юношества, типографии, распространение книг. Нужно, чтобы посланцы Рима, уезжая из России, “оставляли себе открытыми ворота для возвращения”.

Поссевино советует снаряжать в Москву небольшое посольство и в подходящий для этого момент, иначе “будет больше блеска и шума, чем пользы для дела” (с. 68 перевода). Иезуит в деталях разрабатывает планы такого посольства: указывает, сколько должно быть послов, какого возраста, национальности, сколько нужно взять с собой переводчиков, в чем будут заключаться их функции, а также обязандости врача при посольстве, и т. д. Поссевино перечисляет книги, которые должен [239] иметь посол: наряду с сочинениями отцов церкви — книги с более конкретным содержанием, трактующие вопросы “схизмы”, в том числе сочинения краковского каноника Сакрана, иезуита Петра Скарги, польского богослова Соколовского и др. На светские книги Герберштейна, Кампензе, Гваньини полагаться не стоит, так как они содержат много ошибок в освещении религиозных вопросов.

Далее следуют чисто практические советы послу: какие подарки везти в Москву, как одеваться, какие вещи брать с собой, как соблюдать посты и пр.

В заключение Поссевино приводит полный титул Ивана IV, которым посол должен именовать его в письмах.

--------------------------------------------------------------------------------

МОСКОВИЯ

БЕСЕДЫ О РЕЛИГИИ

ВВЕДЕНИЕ

Беседы о религии, включенные в “Московию”, своего рода отчет Поссевино об исполнении религиозной миссии в Москве. Иван IV долго уклонялся от обсуждения религиозных вопросов под тем предлогом, что споры о вере помешают укреплению дружественных связей между Москвой и Римом: “... мы о том говорити не хотим для супротивных слов, что вам за досаду наши речи, и мы для того и говорити не хотим, чтобы розна меж нас с папою за то и гневу не было и любовь бы наша, что почалась меж папы Григория с нами, тем не порвалася” (ПДС, т. X, с. 302). Тем не менее диспуты О вере состоялись 21, 23 февраля и 4 марта. Поссевино, надеясь на свой талант опытного проповедника, думал в публичной дискуссии разбить доводы “московитов”, не искушенных, по его мнению, в богословии. Поссевино сделал запись этих бесед, но внес в нее только то, что считал нужным. Интересно сравнить эту запись с русскими источниками (ПДС, т. X, с. 298 — 326). Поссевино представляет беседы с русским царем как своего рода проповедь, прерываемую изредка возражениями Ивана IV, которые иезуит легко опровергает. Судя же по русским источникам, Иван IV взял инициативу в диспутах в свои руки, обвиняя “наместника бога на земле” в неуважении к святыням: “...в том в первом нашей вере хрестьянской будет рознь: в нашей вере хрестьянской крест Христов на врага победа и поклоняемся ему ... у нас того не ведетца крест ниже пояса носити” (ПДС, т. X, с. 303), в гордыне и забвении апостольских заповедей, поражая иезуита знанием священного писания и обширными цитатами из него. В конце диспута Грозный в ответ на многоречивые доводы иезуита в гневе сказал: “Который папа не по христовому учению и не по апостольскому преданию почнет жити, и тот папа волк есть, а не пастырь”. Поссевино в своих записях из соображений дипломатии выпускает последние слова и пишет о продолжении диспута, в то время как в русских источниках значится: “И посол Антоней и престал говорити, коли деи уж папа волк, мне что уж и говорити” (ПДС, т. X, с. 307—308). Запись бесед о религии убедительно свидетельствует о поражении, которое потерпел искушенный в тонкостях европейской дипломатии иезуит, столкнувшись с твердой позицией русского царя в религиозной политике.

Перевод выполнен по изданию: Historiae Ruthenicae scriptores exteri saeculi XVI, v. II. Berl.—Petr., 1842, p. 308—316.

--------------------------------------------------------------------------------

МОСКОВИЯ

MOSCOVIA

ПИСЬМА

ВВЕДЕНИЕ

В “Московию” включена дипломатическая переписка, связанная с событиями 1581—1582 гг. (47 писем). Эпистолярная часть дает много конкретных сведений о ходе переговоров, воссоздает общую картину положения дел в Ливонии, помогает лучше понять роль Поссевино — арбитра ЯмЗапольского перемирия.

Письма Поссевино, ставившего целью возможно скорее закончить дела перемирия и приступить к основной, религиозной, миссии в России, характеризуют всю двусмысленность и неискренность его политики.

Если, обращаясь к Баторию, Поссевино говорит о трудностях, возникших у поляков в ходе военных действий, то в письмах к Ивану IV он использует весь свой талант опытного казуиста, чтобы убедить Грозного отказаться от “чрезмерных” притязаний на Ливонию: польский король, вступая на престол, дал клятву освободить Ливонию. Поэтому, если часть ливонских земель останется у русских, неизбежно возобновление войны. Псков не взят поляками лишь потому, что это послужило бы препятствием к заключению перемирия. Что касается того, что войско Батория состоит из людей различных национальностей, польский король сделал это из желания сохранить в неприкосновенности силы своего королевства. Польское войско находится в русских областях, поэтому сельская местность в Польше не разграблена, так что мощь польского государства все время возрастает. Поссевино пишет в Москву о прибытии в польский лагерь под Псков новых отрядов солдат с большим запасом пороха и ядер, в то время как сами поляки жаловались на ничтожные запасы пороха и незначительное подкрепление (150 солдатшотландцев). — Дневник последнего похода Стефана Батория на Россию (осада Пскова). Пер. О. Милевского. Псков, 1882, с. 174, 177. Далее — Дневник последнего похода...

Письма к шведскому королю Поссевино использует как предлог, чтобы напомнить Юхану III о своем пребывании в Швеции и “поставить в пример” великого князя далекой Московии, якобы чрезвычайно расположенного к святому престолу и уже почти склонившегося к католичеству. Переписка Поссевино с Замойским проливает свет на его взаимоотношения с польским канцлером. Ян Замойский, получивший образование в Италии, знаток языков и древностей, бывший ректор академии в Падуе, оставил несколько писем, написанных, вероятно, в походных условиях и стилистически не отделанных (с. 116—117, 121—123, 137—138 перевода). Поссевино издал эти письма в “Московии> в таком виде и этим навлек на себя неудовольствие канцлера. Впоследствии Поссевино оправдывался тем, что все документы были опубликованы с разрешения Батория, но сделал он это лишь после смерти польского короля (Pierling P. La Russie et le Saint-Siege. Paris, 1897, v. II, p. 233).

Перевод выполнен по изданию: Historiae Ruthenicae scriptores exteri saeculi XVI, v. II. Berl.— Petr., 1842, p. 339—366.

--------------------------------------------------------------------------------

МОСКОВИЯ

ПРОТОКОЛЫ ЯМ-ЗАПОЛЬСКОГО ПЕРЕМИРИЯ

ВВЕДЕНИЕ

Протоколы Ям-Запольского перемирия представляют собой документальную запись переговоров о мире. Ценность их тем более велика, что велись они непосредственно на заседаниях и обрабатывались в тот же день. Русские же документы в виде отчета о ЯмЗапольских переговорах (см.: Успенский Ф. И. Переговоры о мире между Москвой и Польшей в 1581— 1582 гг. Одесса, 1887) были составлены уже после возвращения послов в Москву.

Перевод выполнен по изданию: Historiae Ruthenicae scriptores exteri saeculi XVI, v. II. Berl.—Petr., 1842, p. 47—84.

--------------------------------------------------------------------------------

МОСКОВСКОЕ ПОСОЛЬСТВО

ВВЕДЕНИЕ

“Московское посольство” представляет собой соединение донесения Поссевино от 28 апреля 1582 г. генералу ордена Клаудио Аквавиве и заметок о пребывании в России спутника Поссевино — иезуита Джованни Паоло Кампани, впоследствии занимавшего должность иезуитского провинциала в Польше. Впервые это сочинение в очень небольшом числе экземпляров было напечатано в 1584 г. в “Ежегоднике”, издававшемся иезуитским орденом исключительно для его членов. Широкой публикации этот доклад не подлежал. В 1882 г. он был издан в Париже известным исследователем Поссевино Павлом Пирлингом.

Поссевино освещает здесь в основном вопросы, связанные с политической и дипломатической сторонами миссии. Кампани, итальянец по рождению, долгое время живший в Богемии и поэтому знавший славянские языки, приводит любопытные данные об экономике, быте, обычаях России конца XVI в. Сведения эти иногда подаются чрезвычайно тенденциозно, с позиций посланца папского престола и в плане, свойственном подавляющему большинству сочинений иностранцев о России, изображающих Московию страной дикой, с необычными, на взгляд европейца, порядками и обычаями.

По свидетельству Поссевино, сочинение Паоло Кампани в известной мере основывается на сообщениях польского посланца Кшыштофа Дзержка, несколько раз побывавшего в России и сообщившего свои наблюдения Кампани, когда тот по пути В Рим останавливался в Полоцке (ДАИ, с. 21).

“Московское посольство” не свободно и от прямых ошибок (рассказ о гробнице киевского князя Владимира в Новгороде, легенда о выражении “хлебсоль”). Отчасти это можно объяснить незначительным сроком пребывания Кампани в России. Тем не менее многие мысли и факты, изложенные в “Московском посольстве”, впоследствии были использованы Поссевино в “Московии”, развиты и переработаны в соответствии с теми планами, которые Поссевино ставил в своей работе. Таким образом, “Московское посольство” можно считать тем ядром, из которого выросла “Московия”.

“Московское посольство”, не предназначавшееся для широкой публикации, написано простым и четким языком делового донесения, без излишних риторических украшений и нарочито “темных” мест.

Перевод выполнен по изданию: Possevini A. Missio Moscovitica. Paris, 1882.

--------------------------------------------------------------------------------

ЛИВОНИЯ

LIVONIAE COMMENTARIUS

ВВЕДЕНИЕ

Трактат “Ливония” практически неизвестен в русской исторической литературе. Интересна судьба рукописи этого сочинения. Оно было написано 30 марта 1583 г. в Венгрии и тотчас отослано в Рим. В 1841 г. профессор дерптского университета Виктор Гейн, находившийся в Риме, разыскал эту рукопись в архиве Ватикана, но ему не разрешили снять с нее копию. Вернувшись в Дерпт с некоторыми выписками из нее, он предпринял розыски в дерптской академической библиотеке и нашел там еще один экземпляр той же рукописи.

Позже графу Александру Пшеджецкому, жившему в Варшаве, в 1846—1849 гг. путешествовавшему по Европе и побывавшему в Риме, удалось снять копию с ватиканской рукописи “Ливонии”, которую он и издал в 1850 г. в Варшаве в “Wiadomosc bibliograficzna о rekopismach zawierajgcych w sobie rzeczy polskie przejrzanych po niektorych bibliotekach i archiwach zagranycznych w latach 1846—1849 przez Alexandra Przezdzieckiego”. Warszawa, 1850. Другую копию он передал рижскому “Обществу по исследованию древностей отечественных и дел ливонских”, которое поручило издание этого трактата К. Э. Напьерскому. Последний сравнил римскую копию с дерптским экземпляром и дал комментарий. В таком виде “Ливония” и была издана в Риге в 1852 г.: (Livoniae commentarius Gregorio XIII scriptus, nunc primum editus e codice Bibliothecae Vaticanae, addito prooemio et adspersis nonnullis annotationibus. Edidit Napiersky. Rigae, 1852).

Содержание “Ливонии” также тенденциозно и целенаправленно, как и другие [255] сочинения Поссевино. Начав с далекой истории (высказываний Плиния и Страбона), иезуит берет лишь некоторые факты и освещает их нужным ему образом: пока Ливония была страной католической и подчинялась святому престолу, дела ее процветали. Потеряв покровительство Рима, Ливония потеряла почти всё, и только решительная религиозная политика королякатолика (Батория) поможет Ливонии восстановить свое могущество.

Как всегда, Поссевино излагает свой план возрождения католицизма в ливонских областях. Говоря об учреждении в Ливонии ряда иезуитских коллегий и настаивая на расширении их сети, он предлагает чисто иезуитский план материальной поддержки этих школ: церковное имущество, ранее принадлежавшее православной церкви и приписанное теперь этим коллегиям, фактически не существует, так как присвоено различными лицами в ходе войны. Отнимать это имущество не следует, так как это может озлобить людей, не твердых в вере, и отвратить от католичества. Пусть новые владельцы возьмут на себя обязанности поддерживать из своих средств по нескольку неимущих учеников.