USA45-60 (США в послевоенный период 1945-1960 гг.), страница 4

Спустя несколько лет бывший американский посол в Токио и заместитель государственного секретаря Дж. Грю писал: “Война с Советским Союзом в будущем так же определена, как все, что в этом мире может быть определено”.

В то же время в печатном органе конгресса США публиковались выступления о неизбежности третьей мировой силы, о том, что Америка должна быть воинствующей и непримиримой, “готовой ударить первой”.

Американский милитаризм ассоциируется с Пентагоном-зданием министерства обороны США. Это колоссальное сооружение с коридорами общей протяженностью 28 км, считающимся величайшим зданием и крупнейшим помещением казенного учреждения в мире, это самая грандиозная в США бюрократическая машина символизирующая американский милитаризм.

К концу 50-х годов гражданские служащие, занятые в министерстве обороны, составляли больше половины всех государственных федеральных служащих США. Собственность этого министерства оценивалась более чем в 150 млрд. долл. в 1959 г. и 210 млрд. долл. - 1960 г. Его активы превышали более чем в 3 раза общие активы пяти крупнейших корпораций того времени.

К середине 60-х годов около 25 тыс. частных промышленных предприятий, разбросанных по всей стране, работали на Пентагон, находясь под его контролем и соблюдая установленные им правила.

Пентагону принадлежало 32 млн. акров земли в США и 2,6 млн. акров за границей.

Верховное командование армии, флота и авиации подчинило себе важнейшие ключевые отрасли науки.

Милитаризация науки приняла такие размеры, что ряд университетов и научных институтов оказались в материальном отношении всецело зависимых от штабов вооруженных сил.

Созданная после второй мировой войны новая военная каста США - пентагон не только официально вмешивается, но и фактически превалирует в решающих вопросах политической жизни государства.

Пентагон играет большую роль не только в политике, но и в экономике. Львиную долю колоссальных военных расходов поглощают военные заказы промышленности. Эти заказы преимущественно распределялись, как правило, без торгов, преимущественно между крупными корпорациями, между монополистическими компаниями, которые в конечном итоге определяют поведение Пентагона, и Белого дома, и Капитолия.

В послевоенные годы в конгрессе США и в печати много говорилось о заграничных базах, об их эффективности, о расходах на их содержание, об их значении как орудия вмешательства в политическую и экономическую жизнь других государств, как источника усиления международной напряженности и т.д.

Многие в США признают наступательный, агрессивный характер военных баз США, расположенных вдали от Американского континента, на территории и у границ других стран. Но вместе с тем в официальных кругах Вашингтона и в печати США, где всячески стараются доказать необходимость сохранения, расширения и укрепления заграничных баз, утверждают, что эти базы имеют большое значение для обороны США.

Создание и развитие всемирной системы военных баз США опровергает теорию об оборонительном назначении этой системы. Не говоря уже о том, что ни в Вашингтоне, ни в столицах других стран никто не считает серьезным разговоры о готовящемся внезапном нападении на Америку, следует иметь ввиду, что всемирная система военных баз была задумана и строилась в тот период, когда США имели абсолютную монополию на атомное оружие и когда они были уверены, что эта монополия сохранится у них надолго.

Как бы то ни было, после второй мировой войны под прикрытием якобы нужд обороны США вопреки вековой традиции превратились в крупнейшее милитаристическое государство с влиятельной военной кастой, проникающей во все области экономической, политической, общественной и научной жизни страны, с военными пактами, с многочисленными военными союзниками и иностранными базами, предназначенными для наступательных операций, для агрессивных военных действий.

3.3. Реакция во внутренней политике

В итоге второй мировой войны монополистический капитал, нажившийся на военных поставках и увеличивший свой удельный вес в экономике США, еще больше усилил свое влияние на политическую жизнь в стране. Непосредственное участие руководителей монополий в управлении государством приняло небывалые ранее размеры.

Монополии вообще служат движущей силой реакции. Их обогащение и усиление активизировали реакцию в США.

В выборной кампании 1944 г. правительство США, возглавлявшееся Рузвельтом, обещало трудящимся Америки “экономический билль прав”, не только сохранить, но и расширить демократические свободы. Менее чем за месяц до окончания войны в Европе, 12 апреля 1945 г. Франклин Рузвельт внезапно умер. Вице-президент Гарри Трумэн занял пост президента США. Это событие облегчило задачи реакции. Крупный монополистический капитал, требуя реставрации “добрых” старых дорузвельтовских времен, стал с помощью Трумэна поворачивать государственный корабль США вправо. Через два дня после смерти Рузвельта реакционная нью-йоркская печать, ликуя, утверждала, что ”правительство Трумэна будет постепенно, но неуклонно менять внутреннюю политику с тем, чтобы покончить с радикальными принципами “ нового курса”.¹

Со дня окончания войны на заводах и фабриках США наблюдалось падение заработной платы. Заработная плата сокращалась номинально и реально. Она падала номинально из-за прекращения сверх урочной работы, реально-из-за роста цен на предметы первой необходимости , в частности на продукты питания.

После окончания войны некоторые профсоюзы требовали повышения заработной платы на 30%, с тем чтобы компенсировать рост стоимости жизни. Капиталисты возражали, ссылаясь на то что рост заработной платы повлечет за собой повышение цен на промышленную продукцию, в результате чего будет инфляция , чреватая опасностями для экономики страны. Официальные обследования и отчеты доказывали, что положение в промышленности таково, что заработная плата может быть повышена на 25% без повышения цен на промышленные изделия . Монополии, ставя своей целью разгром профсоюзов и приняти е реакционного антирабочего законодательства, игнорировали эти доводы, упорствовали и провоцировали стачки.

Многие капиталисты были уверены, что компенсацию потерь предприятий в результате забастовок возьмет на себя государство на основе акта конгресса 1942г., предусматривавшего компенсацию в виде сокращения налогов за военные и послевоенные расходы и убытки, связанные с реконверсией промышленности. Такая уверенность еще больше увеличивала упорство монополии в борьбе с рабочими.

В конце 1945 г. на совещании представителей 12 крупнейших корпораций с капиталом в 1 млрд. каждая было решено совместно бороться против какого бы то ни было повышения заработной платы.

Правительство Трумэна заняло вначале официально примирительную позицию. В ноябре 1945 г. президент США созвал конференцию представителей крупного капитала и лидеров профсоюзов. Трумэн желал продемонстрировать, что в конфликтах между трудом и капиталом он по примеру Франклина Рузвельта выступает посредником. Однако к этому времени бастующие рабочие уже имели случай видеть действительные намерения президента Трумэна.

30 января 1946 г. конгрессмен из Южной Дакоты К. Кейз внес драконовский билль против забастовок. В конце мая обе палаты конгресса одобрили этот билль. “Билль Кейза” не только урезал права рабочих на стачки, но фактически отменил многолетние завоевания трудящихся США. Содержавшийся в нем пункт о наказании бастующих рабочих за то, что они “мешают торговле между штатами”, означал отмену закона Клейтона 1914 г., означал, что существующий с 1890 г. антитрестовский “акт Шермана”

1 “Sun”, 14.04.1945.

будет в дальнейшем всецело направлен против рабочих и их союзов. Согласно этому закону “ каждое объединение в форме треста или в другой форме, ограничивающее торговлю между отдельными штатами, считается незаконным.

25 мая 1946 г. палата представителей поспешно одобрила антирабочий законопроект, предложенный Трумэном. Она обсуждала его менее 40 минут. председатель Конгресса производительных союзов в телеграмме, разосланной членам сената, охарактеризовал этот законопроект как “попытку протащить через конгресс США закон, единственной целью которого является уничтожение рабочего движения в стране”. Бывший министр финансов Генри Моргенау заявил, что “Трумэн решил открыто и окончательно отказаться от наследия Рузвельта”.

Решение палаты представителей вызвало такое возмущение во всех профсоюзных организациях, а также в других прогрессивных кругах, что даже сенат вынужден был смягчить этот законопроект-изъять из него параграф о принудительной мобилизации бастующих рабочих в вооруженные силы.

Стачки служили только поводом для открытого похода реакции. Дискуссия в сенате подтвердила, что дело не столько в стачках, сколько в общей политике монополистического капитала США, избранной им при решении проблем внутреннего и международного положения, сложившегося в итоге второй мировой войны.

Поход реакции за ликвидацию так называемого рузвельтовского наследия далеко не ограничивался кампанией за запрещение стачек. Сюда прибавилась, как увидим дальше, и антикоммунистическая истерия, и бешеная активность комиссии по расследованию антиамериканской деятельности, и проверка лояльности, и многое другое. Но, объявляя поход за возвращение к дорузвельтовским порядкам, монополистический капитал США по опыту реакции в других странах в эпоху империализма направил прежде всего главный огонь против выросших и окрепших в годы президентства Франклина Рузвельта профсоюзов, против организованных рабочих.

3.4. От изоляционизма к претензиям на руководство

миром

Вторая мировая война положила конец изоляционизму как влиятельному направлению во внешней политике США.

В действительности изоляционизм окончательно не забыт. Во всяком случае, во время войны неоднократно о нем напоминали в политических кругах США.

Вскоре после окончания войны, 19 декабря 1945 г., президент Трумэн в послании конгрессу США заявил: “Нравится ли это нам или нет, мы все должны признать, что победа, которую мы одержали, возложила на американский народ постоянное бремя ответственности за руководство миром”.

Во внешней политике США давно выработался своеобразный метод, прием, свойственный американской дипломатии и характерный для нее. Этот прием сводится к тому, что Вашингтон декларирует определенную доктрину в вопросах, жизненно важных для других стран и затрагивающих интересы третьих государств, не спрашивая ни тех, ни других. На основании односторонней декларации государственный департамент присваивает себе определенные международные права, труда, чтобы другие государства признавали, соблюдали и уважали их.

Впервые такой дипломатический метод был применен в 1823 г., когда была объявлена “доктрина Монро”, как Америка с середины 20 в. отличается от Америки первой четверти 19 века. Вместе с тем старые и новые внешнеполитические доктрины имеют очень существенные черты. “Доктрину Монро” в дни ее возникновения пытались оправдать тем, что она имеет “ справедливое начало”, “прогрессивную сторону”, что она направлена против опасности агрессии со стороны крупнейших европейских держав в Западном полушарии, где восставшие народы боролись за независимость, за самостоятельное государственное существование.

Вопрос о том, руководствовались ли инициаторы “доктрины Монро” справедливым, прогрессивными побуждениями, остается предметом спора. Но бесспорно, то что эта доктрина с самого начала имела другую, обранную, претензионную, агрессивную сторону. Она поставила под опеку США страны и народы, которые они могут использовать по своему собственному усмотрению, когда хотят и как хотят без малейших обязательств перед кем бы то ни было.

После окончательного отказа от изоляционизма программа американского империализма сводилась конечном итоге к распространению в модифицированном виде приспособленной к современным условиям доктрины “открытых дверей” на весь мир, сопровождая и подкрепляя ее по мере надобности и возможности вооруженными силами.

В Вашингтоне были убеждены, что там, где “двери открыты”, там, учитывая промышленную мощь и финансовые возможности США, обеспечено господство американского капитала. Программа “открытых дверей” во всем мире, программа создания негласной колониальной империи-это программа мирового господства Соединенных Штатов Америки .

Послевоенное мировое развитие наглядно показало неосуществимость и авантюризм программу мировой политики Вашингтона, привело к кризису этой политики. Но эта программа глубоко засела в умах правящих кругов США и служила постоянной помехой к налаживанию сотрудничества между государствами социалистической и капиталистической систем, доводя внешнюю политику США, по выражению государственного секретаря Даллеса, до балансирования “на грани войны”.

Еще до окончания второй мировой войны в Вашингтоне развернулась большая дипломатическая подготовка к проведению программы руководства миром, мировое господство, к созданию блока обеспечения господствующего положения США в будущей Организации Объединенных Наций.

Суть этой программы выразил в своем выступлении президент США Трумэн на открытии сессии Генеральной ассамблеи ООН 23 октября 1946 г., хотя на этой международной трибуне Трумэн, бравируя силой Америки, вынужден был заявить, что эта сила, будет использована “ интересах мира и справедливости”. Заявив вначале , что “это собрание-символ того, что Соединенные Штаты отказались от политики изоляционизма”, президент США заключил: “Применение силы или угроза применения силы с целью нарушения мира в какой бы то ни было части мира непосредственно затрагивает интересы американского народа. Ход истории сделал нас одной из сильнейших стран мира. Этим самым на нас возложена особая ответственность за сохранение нашей силы и за использование ею в интересах справедливости в таком взаимозависящем мире, каким наш мир является теперь”.

Однако идея руководства миром, которую президент США Трумэн официально провозгласил во время работы двух систем, к этому времени настолько укоренилась в руководящих кругах американского империализма, что Вашингтон вскоре взял курс на ревизию решений глав трех правительств в Потсдаме, курс на превращение Западной Германии в военно-экономическую базу антисоветских агрессивных блоков.

На Дальнем Востоке политика мирового господства Соединенных Штатов и связанная с ней мировая система баз США и военных союзов также подорвала демилитаризацию Японии.