Православный Свято-Тихоновский Богословский институт

История Русской Церкви (Патриарший период)

«Роль казачества и братств Западной Руси
в борьбе за православие после Брестской Унии»

(Реферат студента 3 курса заочного отделения)

Ухта, 2003г.

План

1) Введение

2) Роль братств в борьбе с унией

3) Роль казачества

4) Заключение

1) Введение

Брестская уния 1596 г. – один из важнейших этапов католической экспансии в землях Южной России, которая в 16-17 вв. находилась под властью Речи Посполитой. Поэтому в унии можно выделить две взаимосвязанные составляющие – религиозную (подчинение православного населения Южной Руси Католической Церкви) и политическую (укрепление позиций Польши в Восточной Европе). Поляки надеялись, что с введением унии произойдет немедленное и полное растворение православных украинцев и белорусов среди прочего населения Речи Посполитой , а католицизм существенно расширит пределы своего влияния на востоке.

Суть унии состояла в подчинении православного населения канонической власти Рима и принятии им основных догматов католической церкви при сохранении обрядов православного образца.

Хотя законодательство Речи Посполитой формально гарантировало свободу вероисповедания, тем не менее, католичество являлось религией господствующей, кроме того, православное население рассматривалось польской властью как политически неблагонадежное, и следовательно, источник потенциальной опасности. Это явствует, например, из «Универсала короля Сигизмунда III о репрессиях против православных епископов, посвященных Иерусалимским патриархом Феофаном вместо перешедших в унию» от 22 марта 1621 г. : «…объявляем, что некто Смотрицкий и Борецкий, сговорившись с подданным турецкого государя, врага христианской веры и нашего, и у этого же его подданного самозванца, якобы Иерусалимскаго патриарха, присланного упомянутым турецким государем в наши государства шпионом, в помощь сказанному неприятелю, на гибель нашего государства, уничтожение и пренебрежение власти нашего королевского величества дерзнули без воли, ведома, одобрения и позволения нашего принять поставление на митрополичью кафедру и другие духовные должности русского вероисповедания…» [см. 1, б/с].

Таким образом, государственная власть Речи Посполитой была заинтересована в распространении унии также и потому, что уния способствовала укреплению лояльности православного населения.

Православное население, в свою очередь, встретило унию мягко говоря, без особого энтузиазма. Понимая опасность «полонизации» (т.е. ополячивания), православные активно сопротивлялись униатству. Были два основных очага сопротивления: во-первых, казачество, мало зависимое от польской власти, а во-вторых – неформальные объединения православных граждан (как клириков, так и мирян) , называемые «братствами».

Тема деятельности православных братств Западной Руси в эпоху насаждения униатства рассматривается выдающимися церковными историками, такими как профессор П. Знаменский и А.В. Карташев. Последний выделяет два основных способа борьбы с распространением униатства: это повышение образовательного уровня православных путем создания сети религиозных учебных заведений – так называемых братских школ, а также литературную борьбу, которая заключалась в основном в антиуниональной контрпропаганде путем создания и публикации полемической литературы.

2) Роль братств в борьбе с унией

Прежде всего следует отметить, что братства начали появляться еще задолго до Брестской унии, и они первоначально являлись не сколько религиозными, сколько этническими общинами. Дело в том, что после возникновения Речи Посполитой в результате так называемой Люблинской унии население исконно православных земель, вошедших в состав нового государства, оказалось в положении национального меньшинства, чьи права серьезно ущемлялись новой властью. Реакцией на такое изменение положения вещей стало возникновение братств:

«Польско-католическая агрессия на Украину-Русь и сопровождавшие ее изменения социальных взаимоотношений (крепостное право, привилегии католикам) задавали со стороны населения отпор, который вылился в организации т. наз. “братств”. Уже в XV в во Львове, а позднее в Киеве возникли среди городских жителей “православные братства”, первоначально имевшие целью только оказание материальной помощи своей приходской церкви. Но вскоре, в результате наступления реакционной католико-польской культуры, меняется и состав, и цели, и деятельность братств. В них начинает вступать низшее духовенство и православная шляхта и они становятся общественными организациями, объединяющими все элементы, недовольные политикой Польши и существующим социально-политическим порядком…» [2, б/с].

Особенно же роль братств возросла после того, как православный епископат во главе с Михаилом Рогозой приняли решение о подчинении Риму (см «Соборную грамоту Киевского митрополита Михаила Рогозы и епископов Западной Руси о намерении подчиниться Римскому папе (1594 г. 2 декабря)» [1, б/с]), а также после того, как среди знати защитников православия практически не осталось: «Благодаря иезуитам паны быстро ополячивались, и следующее поколение их выставило даже прямых врагов православию, каовыми были дети самих ревнителей веры – сын Курбского Димитрий и сын Острожского Януш. Для церкви более оказалась сила народная, сила городских общин и братств…» [3.стр.192].

Так как основными пропагандистами унии были иезуиты и орден базилиан, возглавляемый И. В. Рутским, то важнейшим моментом деятельности братств было противодействие иезуитам.

Вскоре после Брестского собора, утвердившего унию, вышел в свет памфлет иезуита П. Скарги, ректора виленской иезуитской академии, подрывающий значение православного собора^*, как якобы незаконного, на основании того, что большинство на нем составляли миряне, отказавшиеся подчиниться своим иерархам.

В ответ на этот памфлет Христофор Бронский (под псевдонимом Христофора Филарета) сочинение под названием «Апокрисис» («Отповедь»), в котором автор попытался защитить право мирян на участие в церковных делах на том основании, что в Церкви нет священничества как отдельной касты. Следует отметить, что сам Христофор Бронский был не православным, а протестантом, выступивший как союзник православных в борьбе за религиозную свободу.

В 1605 г. во Львове уже сами православные выпустили исторический труд под названием «Перестрога» («предостережение»), в которой обстоятельно изложены события подготовки и проведение в жизнь унии.

Распространялись также антиуниональные послания патриарха александрийского Милетия Пигаса и русских иноков с афона. Русский монах Иоанн Вышенский посылал оттуда свои послания князю Острожскому, к львовскому братству. Он же написал «Краткое извещение о латинских прелестях». Следует отметить, что Иоанн Вышенский почти по-старообрядчески отвергал латинскую ученость, призывал к «простоте голубиной», и «глупству пред Богом»: «Чи ти, лепше тобе изучити Часословец, Псалтир, октоих, апостол и евангелие с иншими церкви свойственными и быти простым богоугодником, и жизнь вечную получити, нежели постигнути аристотеля и Платона и философом мудрым ся в жизни сей звати и – в геену отьити» [цит по: 4, стр.382].

Однако жизнь рассудила иначе – для защиты православия требовалось не «голубиная простота», а наоборот, повышение образованности православного населения. Ведь невозможно отстаивать свои убеждения, если не можешь сказать как апостол Павел «я знаю, в Кого уверовал…» (2Тим,1:12) – вера должна знать свой объект.

Поэтому основой деятельности братств было создание православных школ.

Кроме старейших братств, Львовского и Виленского, возникли братства в Перемышле, Слуцке, Минске, Могилеве, Луцке и других городах. По свидетельству А.В. Карташева, жена мозырского маршалка Елизавета Гулевич подарила Богоявленскому братству много недвижимого имущества в виде участка земли вместе со зданиями/сооружениями для учреждения братского монастыря со школой [см. 4, стр. 383]. А гетман Конашевич Сагайдачный построил для монастыря Богоявленский храм, получивший впоследствии от иерусалимского патриарха Феофана права ставропигии. Первым ректором школы Богоявленского братства стал бывший ректор Львовской школы, Иов Борецкий [см там же].

В первые десятилетия после унии в этих школах преобладало греческое влияние и отказ от латинского школьного наследия и изобилия латинских же учебных пособий. Также особенностью школ в те времена было то, в них не было ни обширных курсов, ни строгого систематического преподавания, ни даже деления на классы, тем не менее образовательной уровень их был довольно высок и полезен для своего времени [см. 3,стр 203].

П. Знаменский приводит целый список богословов и деятелей просвещения, проповедников и переводчиков, воспитанных братскими школами [3, стр.203]. это и Леонтий Карпович, известный проповедник, с 1615г – архимандрит Духова монастыря, и Мелетий Смотрицкий, автор «Фриноса» (т.е. «плача») – труда о бедственном положении православия после Брестской унии. Из львовских школ вышли корецкий протоиерей Лаврентий Зизаний Тустановский, автор Большого катехизиса, автор «учительного Евангелия» и «Зерцала Богословия» иеромонах Кирилл Транквиллион Ставровецкий, и Захария Копыстенский, написавший «Палинодию» (увещевание к совратившимся в унию) и многие другие.

Просветительская деятельность братских школ имела огромное значение не только для Западной Руси: «…При всей ограниченности средств и учености, это поколение, можно сказать, самоучек богословия все-таки в те годы переросло бесшкольную и за смутное время почти книжно-бесплодную Московскую Русь. Но после Смуты там голод школьный и книжный был так велик, что почти все плоды этого периода киевского богословского и книжного творчества неудержимо перелились в Москву…» [4, стр.384].

3) Роль казачества

В отличие от деятельности братств, роль казачества в сохранении православия была иная – казацкие земли стали этаким православным заповедником, прибежищем для православных, убегавших от фактического бесправия по отношению к ним, царившего на территории Речи Посполитой. Это было возможно потому, что казачество пользовалось определенной, весьма значительной автономией: «Формально, как и все население Украины-Руси, казаки были подданными Великого Князя Литовского, но фактически никаких обязанностей в начале своего существования по отношению к государству, чьими они были подданными, казачество не несло, ограничиваясь защитой своих поселений от набегов и грабежей татар. Но, фактически, косвенно, оно было для Литвы весьма полезно, ибо, охраняя себя, охраняло также и границы государства. Поэтому правительство Польско-Литовского государства созданию и усилению казачества не только не препятствовало, но даже и содействовало…» [2,б/с].

Поэтому сохранение православия было для казаков вопросом сохранения своей самобытности и независимости. Собственно говоря, именно казачья вольница и была тем самым пассивным защитником православия от униатства на приднепровских землях: «… казаки … нужны были тогда польше для войны с царем Михаилом Феодоровичем и с Турцией, и правительству было бы крайне бестактно раздражать их притеснением Малороссии за веру, тем более что за реестровым казачеством в степях Украины, после возникновения унии, с опасной быстротой возрастала грозная сила вольного степного казачества... Но сила этих защитников веры и народности не простиралась далее границ Малороссии, притом же по своей грубости была далеко не пригодной для настоящей религиозной борьбы с унией» [3, стр.201].

Кроме этого, моральный облик казачества мало подходил под стандарт борцов за истинную веру: по свидетельству историка и писателя, эмигранта «второй волны», Н.И Ульянова «казаки "разбивали по Черному морю христианское купецтво заодно с бусурманским, а дома разоряли руськие свои города татарским робом". Если татары своих единоверцев и единоплеменников не брали и не продавали в рабство, то для запорожских "лыцарей" подобных тонкостей не существовало…» [5,б/с]. Он же пишет: «Всякая попытка приписать им миссию защитников православия против ислама и католичества разбивается об исторические факты. Оба Хмельницких, отец и сын, а после них Петр Дорошенко, признавали себя подданными султана турецкого - главы ислама. С крымскими же татарами, этими "врагами креста Христова", казаки не столько воевали, сколько сотрудничали и вкупе ходили на польские и на московские украйны » [5,б/с].

Тем не менее, факты таковы, что роль казачества в сохранении православной веры нельзя недооценивать: «Казачеству в состязании за его вольности с польским правительством удалось в первые десятилетия 17 в. на время приобрести даже полную независимость киевской Руси от власти польской короны. В этот-то момент «самостийности» и была восстановлена в 1619 г., под защитой казаков, православная иерархия проезжавшим иерусалимским патриархом Феофаном… Мечта Польши о тотальном поглощении всей русскости и православия через унию так и не удалась» [4,стр.409].

4) Заключение

Таким образом, основное противодействие унии и борьба за православие в землях Западной Руси осуществлялось двумя путями – внешним (казачеством, имевшим территориальную автономию) и внутренним (православными братствами, существовавшими по преимуществу в тех регионах, где православие оказалось под гнетом – политическим и религиозным). При этом очевидно, что несмотря на заслуги казаков, фактически отстоявших независимость своих земель от Польской короны и влияния униатства, можно сделать вывод, что для сохранения православия как живой веры, а не просто как национальной традиции, явно недостаточно обособления (территориального или культурного) от «супостатов», нужен еще и импульс осознания веры как неотъемлемой части духовной жизни не только народа в целом, но и каждого отдельно взятого православного христианина. А это осознание, как и зачастую в таких случаях, приходит тогда, когда внешние границы уже не способны защитить внутренний мир человека от постороннего вторжения.