53766 (Мировое сообщество между мировыми войнами), страница 2

Второй секретный протокол потребовал о обеих договаривающихся сторон «не допускать на своих территориях никакой польской агитации, затрагивающая территорию другой страны и подавлять на своих территориях все источники подобной агитации.

В глазах мирового сообщества подобные документы и заявления ставили СССР на одну доску с агрессором.

В сентябре – октябре 39г. советское руководство заключило договоры о взаимопомощи с прибалтическими государствами. При заключении этих договоров Сталин заявил: «Ни Саму конституцию, ни органы, ни министерства, ни внешнюю политику, ни экономическую систему затрачивать не будет.

В июле 40г. начали сформировываться просоветские правительства.

Осенью 39г. (30 ноября) советские войска начали боевые действия против Финляндии. Бои приняли затяжной характер.

14 декабря 39г. Совет Лиги Наций принял резолюцию об исключении СССР и Лиги Наций как агрессора.

11 февраля 40г. удалось прорвать линию Маннергейма на карельском перешейке.

12 марта 40г. было заключено перемирие. Фин. Правительство уступило СССР весь Карельский перешеек с Выборгом, а также представило ему на 30 лет свою военно-морскую базу на полуострове Ханко.

3. В исторической литературе 1929 принято считать не только годом политического переворота, совершенного по инициативе Сталина, но и переломным в формировании командно-бюрократической системе, приведшей к свертыванию демократии, усилению социальной несправедливости, нарушению социалистической законности, политическим репрессиям.

В работах ряда исследователей этой проблемы (О. Лациса, В. Попова, Н. Шмелева и др.) административно-командная система рассматривается как определенный способ организации экономической и общественной жизни, характерные для прошедших через пролетарские революции стран с западной индустриализацией.

Понятие «режим личной власти» в работах историков трактуется неоднозначно. По мнению С. Байбакова и В Макаренко, решим личной власти – это бюрократически централизованная диктатура пролетариата: истоки бюрократизма в организации демократии периода гражданской войны и иностранной интервенции.

Другие историки считают данное понятие неопределенным и лишенным исторического социологического содержания, так как термин «режим», предполагает существование особых политических институтов укреплявших личную власть Сталина. Но таких институтов не было.

Но в целом в современной историографии утвердилась точка зрения, что формирование режима личной власти и складывание административно-командной системы произошло на рубеже 20-х – 30-х годов.

Временные рамки возникновения административно-командной системы и режима авторитарно-политического не следует замыкать периодом сталинской диктатуры. Их истоки – в определенных традициях дореволюционной России, политике «военного коммунизма», а также – в переходе к форсированному варианту социалистического строительства, способствовавшему нарастанию авторитарных начал в политическом устройстве нашего общества и резко усилившему объективную потребность в широком использовании административно-командных форм политической организации. Вместе с тем складывание политического режима, достигшего расцвета в 30-50-е гг. определялось рядом объективных и субъективных факторов, действовавших до и вне зависимости от принятия стратегии форсированной индустриализации.

Объективные факторы.

Во-первых: в экономике советского государства тесно переплетаются вызревающие элементы социалистического и существовавших в дореволюционной России мелкобуржуазного и патриархального укладов.

Во-вторых: в социально-классовой структуре общества преобладали мелкобуржуазные элементы. Доля сельских жителей в составе населения страны была в 4 раза выше городской. Пополнение работающего класса происходило преимущественно за счет выходцев из перечисленных с семей, которые захлестнули старые промышленные города, размывая и растворяя в себе ядро кадровых рабочих.

Массовое создание новых рабочих не могло быть серьезным препятствием для авторитарного режима.

Собственно же рабочий класс, в отличие от рабочих развитых капиталистических стран, не прошел школу обучения демократии и такого, в частности, ее института, как парламентаризм.

В других слоях общества, прежде всего крестьяне, демократического сознания присутствовали еще в меньшей степени. А низкие общеобразовательный уровень (на 1 тыс. жителей в1920 г. в европейской России имелось всего330 грамотных) и политическая культура создавали питательную среду для возвышения «сильной личности». И Сталин не мог не использовать эту благоприятную возможность в целях установления единовластия.

В-третьих: для понимания причин установления единовластия и административно-командной системы имеют значения и особенности политической жизни страны.

Сталину явно было на руку неизжитые до конца царские настроения, а также отсутствие сформировавшихся демократические традиции как буржуазного, так и добуржуазного типа в политической структуре дооктябрьской России ( , земство, государственная дума и некоторые другие демократические института не восполняли подлинного демократизма).

В-четвертых: благоприятным фактором утверждения единовластия Сталина и административно-командной системы выступали состав партии, а также политические методы ее функционирования.

Изменение классового состава партии в сторону уменьшения ее пролетарского ядра произошло в разное действие не только объективных факторов (гибель на фронтах, чисток), но и в результате целенаправленной работы самого генсека, и других членов политбюро, положивших начало процессу чрезмерно расширения численности партии за счет непролетарских элементов. Так, XIII конференция РКП (б), состоявшаяся в 1924 г. выдвинула задачу «вербовки» в партию в течении 1 года 100 тыс. человек – рабочих от станка. Через 10 дней после конференции ЦК РКП принял решение о прием в партию 200 тыс. крестьян.

В 1928 г. коммунисты с дореволюционным стажем составляли 1% от всей численности партии, участники Октябрьской революции и гражданской войны – 32,6%, остальные вступили в нее после 1921 года.

Только 1937г. удельный вес рабочих немного превысил половину численного состава партии.

В-пятых: наконец, почти неизбежный дореволюционной России жесткий централизм как механизм руководства остался на вооружении у руководства партии и государства и в послереволюционные годы. И поэтому, почти сразу после гражданской войны интервенции начинается постепенный процесс превращения механизма партийного и государственного руководства в административную систему.

К объективным факторам формирования решения личной власти Сталина и административно-командной системы необходимо добавить и субъективные.

Во-первых - сама личность Сталина, который воспринимался как христоматический вождь, нравственный облик его оказался близок абсолютному большинству населения. Его наделяли сверхчеловеческими свойствами и сверхчеловеческой мудростью. В Сталине удивительно сочетались политическая проницательность, сильная воля, выдающиеся организаторские способности с неограниченным властолюбием, невысокой культурой, грубостно-болезненной подозрительностью, жестокостью.

Во-вторых: неверная оценка Л.Б. Каменевым и Т.Е. Зиновьевым Сталина. Они, стремились иметь руководителем аппарата ЦК своего послушного человека, поддержали его кандидатуру на пост члена. Позже они нашли в лице Сталина союзника в их борьбе против Л.Д. Троцкого.

В-третьих – противостояние Троцкого – Сталина сыграло не последнюю роль. Троцкий не только недооценил волю и изощренный ум Сталина, но и своими бесконечными выпадами, дискуссиями невольно поднял авторитет Сталина. Фактически Троцкий сам помог Сталину укрепить его политические позиции.

Кроме Каменева и Зиновьева, Бухарин, Рыков и Томский способствовали укреплению единоличной власти Сталина в партии и государстве.

В конце 20-х годов исключив из партии Зиновьева, Каменева и Троцкого, и ряда других лидеров «новой оппозиции» в высшем политическом руководстве исчез «баланс сил», противовес сталинскому единовластию. Наконец, ни разработанность теоретических вопросов связанных с конкретно-историческим строительством социализма в нашей стране, способствовало абсолютизации установок Сталина, выдававшихся за единственно верное направление историческое развитие нашего государства.

Таким образом, складывание дминистративно-командой системы и режима личной власти в огромной степени определялось тем, что народы нашей страны столетиями были лишены возможности участвовать в государственной жизни, что в массах, в том числе и партийных, были очень слабы демократические традиции, что принципиальным образом изменилась как социальная структура общества и отдельных его классов, так и социальный состав партии.