Именно тогда и возникли новомодные течения философской мысли о судьбе и назначении России, ее сближения с Западом, демократизации.

Не горько ли, что и сегодня звучат они как нельзя более со­временно?

2 Глава. Славянофилы и западники: дискуссии о России и ее судьбе

2.1. Славянофилы

Лидеры славянофильства - Алексей Степанович Хомяков (1804—1860), Иван Васильевич Киреевский (1806—1856), Константин Сергеевич Аксаков (1817-1860), Юрий Федорович Самарин (1819—1876) — выступили с обоснованием самобытного пути развития России. Они Киреевский исходили из того, что у России свой особый путь, определяемый ее историей, положением в мире, огромностью территории и численности населения, географическим положением и особенно своеобразными чертами русского национального характера, русской «души».

К этим чертам они относили: ориентацию на духовные (религиозные), а не материальные ценности, примат веры над рациональностью, первенствующее значение мотивов коллективизма — «соборности», готовность личности добровольно включать свою деятельность в деятельность целого — община, государство.

Тремя основами особого исторического пути России славянофилы считали православие, самодержавие и народность, но понимали их иначе, чем официальная правительственная идеология. Во-первых, из этих трех основ главной считалось православие, а не самодержавие (как в официальной правительственной идеологии). Во-вторых, и это важно, над «самодержавием» понималась некая образцовая самодержавная монархия — совокупность идеальных принципов, на которых должно базироваться государство. Эти идеальные принципы, по мнению славянофилов, отнюдь не адекватно, а в ряде отношений уродливо воплотились в российской действительности, но их можно и должно исправить.

Также и под «православием» понималось основное содержание православной религии — воплощение вечных истин добра, справедливости, милосердия, человеколюбия. Это содержание не отождествлялось с «официальным» православием, тем более с практикой православной церкви.

Славянофилы отнюдь не были теми реакционерами, которыми их часто изображают. Они были скорее своеобразными утопистами. Свой идеал они видели в своеобразной от всякой вещной зависимости высоконравственной личности. Свобода личности предполагает, как независимость от рациональности мышления, так и независимость от какого-либо авторитета. Личность сама познает нравственную истину и познает ее не только разумом, а, прежде всего, чувствами, верой, интуитивно. Свобода личности не может быть понята как произвол, ибо эта свобода подчинена нравственной необходимости, выраженной в религиозных ценностях. Личность не может быть противопоставлена и обществу. Свободу личности, противопоставившей себя обществу, славянофилы сравнивали со свободой, которую «смерть дает органическим элементам разлагающегося тела». Исходную ячейку нравственных отношений в обществе они видели в семейных отношениях. По принципу этих отношений должна строится община и государство. Славянофилы любили также сравнивать должные социальные отношения с отношениями певцов в хоре.

С позиций сконструированного ими идеала, славянофилы резко критиковали реальность, как европейскую, так и российскую. «На Западе, — писал К. Аксаков, — души убивают, заменяясь усовершенствованием государственных форм, полицейским благоустройством, совесть заменяется законом...» ¹. С другой стороны, А. Хомяков, критикуя российскую действительность, отмечал такие ее типичные черты, как «безграмотность, неправосудие, разбой, крамолы, личности угнетения, бедность, неустройство, непросвещение и разврат» ².

Таким образом, когда славянофилы говорили об «особом пути России» они отнюдь не имели ввиду сохранение существующей в России социальной реальности. Они подразумевали следование определенным социальным и нравственным ценностям. Эти ценности славянофилы считали традиционными для России и противоположными ценностям западноевропейской культуры. Главную задачу они видели в том, чтобы лучшие ценности русской культуры реализовались в жизни полнее.

Славянофилы не отрицали достижений европейской культуры в сфере естественных наук, образования, культуры поведения. Однако они считали, что эти положительные моменты не есть главное в западной культуре, и что в ходе развития на первый план все более выходят негативные стороны: материализм, атеизм, обрядность, приоритет форм духовной и социальной жизни над содержанием, утилитаризм и узкий рационализм, индивидуализм, питающие эгоизм и мещанство.

«Славянофильская критика Запада — законный момент общеевропейской романтической мысли, связанной с Шеллингом... во многом предвосхищающий «культур-критику» XX века, вплоть до Хайдеггера...» ³.

Славянофилы смотрели на мир широко, в основе из воззрений лежало хорошее знакомство с Западом; они видели, с одной стороны, невозможность исторически и духовно обособить от него Россию, а с другой стороны, утверждали русское своеобразие, существенную самобытность русского народа.

2.2. Западники

«Западники» П. Чаадаев, А. Герцен и др. считали, что у России не может быть противоположного западноевропейскому пути развития, обеспечивающего процесс и общества, и личности. Они резко критиковали не только российскую действительность (это делали и славянофилы), но и также основы социальной и духовной жизни России того времени, как самодержавие и православие. Главную задачу они видели в просвещении народа, в развитии демократических начал, в достижении большей социальной и политической свободы личности.

Ориентация на западноевропейскую цивилизацию, критика православной церкви, обоснование приоритета личностного начала над коллективным четко просматривается уже у П. Чаадаева. Вместе с тем, критикуя церковь, П. Чаадаев считал необходимым сохранить христианскую религию, как основу духовности личности. А А. Герцен больше склонялся к материализму и атеизму.

При всем отличии западников и славянофилов, у них было много общего. И этим общим у них была любовь к свободе, любовь к России, гуманизм. На первое место на шкале ценностей они ставили духовные ценности, были глубоко озабочены проблемой нравственного роста личности, ненавидели мещанство. Из всей системы западноевропейских ценностей, западники по существу хотели взять только ориентацию на разум, науку, рациональное осмысление мира.

Западники также считали, что Россия не станет, не должна слепо копировать западноевропейский опыт. Взяв у Западной Европы ее основные достижения, Россия не повторит отрицательных сторон западноевропейской практики и явит миру более высокие, более совершенные образцы социальной и духовной жизни. Идеал нравственной личности у западников и славянофилов имеет ряд общих основных черт: нравственной признается личность, ориентированная на высокие моральные ценности и нормы, подчиняющая им свое поведение на основе свободного волеизъявления, без какого-либо внешнего принуждения.

Но как только от общих, абстрактных характеристик идеальных общества и личности переходили к их конкретным социальным, политическим и культурным характеристикам различия между западниками и славянофилами становились резкими, порой превращались в противоположность.

Различия взглядов относились, прежде всего, к таким вопросам: какой должна быть форма правления, законы; нужны ли правовые гарантии свободы личности; каковы оптимальные пределы автономии личности; какое место должна занимать религия; каково значение национальных элементов культуры, традиций, обычаев, обрядов.

Главное принципиальное различие между западниками и славянофилами проходило по вопросу о том, на какой основе можно и нужно следовать к социальному и нравственному идеалу: религии и веры, опоры на исторический опыт народа, его сложившуюся психологию, или опоры на разум, логику, науку, на преобразование в соответствии с ними социальной реальности.

Развитие этих двух разных философских, идеологических подходов к проблеме преобразования социальной реальности имеет продолжение и по сегодняшний день.

Вопрос о том, какая стратегия является актуальной для сегодняшней русской действительности, остается пока открытым.

2.3. Отличительные особенности западничества и
славянофильства

Западники и славянофилы вошли в историю как люди «сороковых годов».

Основными чертами славянофилов являлись целостность и разум, а западников - раздвоение и рассудочность. Во множестве проявлений жизни ярко выражено это различие:

• в Западной Европе - рассудочно-отвлеченное богословие, обоснование истины путем логического сцепления понятий; на Руси - стремление к истине «посредством внутреннего возвышения самосознания к сердечной целостности и средоточию разума»;

• на Западе - государственность из насилий завоевания, на Руси - из естественного развития народного быта;

• на Западе - враждебная разграниченность сословий, - в Древней Руси их «единодушная совокупность»;

• на Западе - поземельная собственность - первое отношение гражданских отношений, на Руси - собственность только случайное выражение отношений личных;

• на Западе - законность формально-логическая, на Руси - выходящая из быта.

Вообще на Западе раздвоение духа, наук, государства, сословий, семейных прав и обязанностей; в России - стремление к цельности «бытия внутреннего и внешнего»; «постоянная память об отношении всего временного к вечному и человеческого к Божественному» - такова древнерусская жизнь, следы которой сохранились и теперь в народе.

Оторвавшись от бесконечной цели, поставив себе мелкие задачи, «западный человек почти всегда доволен своим состоянием»; он «готов, с гордостью ударяя себя по сердцу, говорить себе и другим, что совесть его вполне спокойна, что он совершенно чист перед Богом и людьми, что он одного только просит у Бога, чтобы другие люди были на него похожи». Если он столкнется с общепринятым понятием о нравственности, он выдумает себе оригинальную систему нравственности и опять успокоится.

«Русский человек, напротив того, всегда живо чувствует свои недостатки и чем выше восходит по лестнице нравственного развития, тем более требует от себя, и поэтому тем менее бывает доволен собой».

Заключение

Как видим, копья вокруг России, ее миссии, судьбы ломаются не одно столетие и даже тысячелетие. Не прекращается эта война и в настоящее время.

«Посеяв в России хаос, — сказал в 1945 году американский гене­рал Аллен Даллес, руководитель политической разведки США в Евро­пе, ставший впоследствии директором ЦРУ, — мы незаметно подме­ним их ценности на фальшивые и заставим их в эти фальшивые цен­ности верить. Как? Мы найдем своих единомышленников, своих по­мощников и союзников в самой России. Эпизод за эпизодом будет разыгрываться грандиозная по своему масштабу трагедия гибели само­го непокорного на земле народа, окончательного, необратимого угаса­ния его самосознания.

Из литературы и искусства, например, мы по­степенно вытравим их социальную сущность. Отучим художников, ото­бьем у них охоту заниматься изображением, исследованием тех про­цессов, которые происходят в глубине народных масс. Литература, те­атры, кино — все будет изображать и прославлять самые низменные человеческие чувства Мы будем всячески поддерживать и поднимать так называемых творцов, которые станут насаждать и вдалбливать в человеческое сознание культ секса, насилия, садизма, предательства - словом, всякой безнравственности. (Вот откуда пришла на наши телеэкраны и книжные полки вся эта грязь и мерзость!)

В управлении государством мы создадим хаос, неразбериху. Мы будем незаметно, но активно и постоянно способствовать самодурству чиновников, взяточников, беспринципности. Бюрократизм и волокита будут возводиться в добродетель. Честность и порядочность будут ос­меиваться и никому не станут нужны, превратятся в пережиток про­шлого. Хамство и наглость, ложь и обман, пьянство и наркоманию, животный страх друг перед другом и беззастенчивость, предательство, национализм и вражду народов, прежде всего вражду и ненависть к русскому народу: все это мы будем ловко и незаметно культивиро­вать...

И лишь немногие, очень немногие будут догадываться или пони­мать, что происходит. Но таких людей мы поставим в беспомощное положение, превратим в посмешище. Найдем способ их оболгать и объявить отбросами общества».

Завершить работу хочется прогнозом дальнейших событий, связанных с судьбой нашей Родины. «Над нашей страной сегодня проводится профессио­нально спланированная, грамотно спроектированная гло­бальная операция. Это не пропагандистская чепуха и трескотня о заговорах и сговорах. Речь идет не о заговоре, а о желании и планах могущественного иностранного го­сударства, его сателлитов, ненавидящих нашу страну многие сотни лет, справиться, наконец, с Россией. Сте­реть ее с мировых карт экономики, мировых карт геопо­литики, мировых карт дипломатии, мировых карт влия­тельности, оборонного достоинства - всего, что страну делает государством.

Построены механизмы для управления Россией из­вне, за рубежом пишутся проекты указов и постановле­ний — указов российского президента Ельцина и поста­новлений правительства! Создаются проекты законов, проекты приказов и инструкции министерств. Эти инст­рукции присылаются в Россию и реализуются командой, властвующей сегодня в стране», — пишет бывший совет­ник президента Ельцина С.С. Сулакшин¹.

Однако планы устроителей «нового мирового поряд­ка» идут намного дальше. Они были озвучены в докладе Ирэн Коммо на Парижском форуме «Европа и Россия», проходившем в ноябре 2000 года: «США ведут необъяв­ленную войну против России. Цели ее — превратить не­когда великое государство в несколько раздробленных, слабых и несамостоятельных в экономическом и военном отношении государств, лишенных права самостоятельно распоряжаться ядерным оружием, выполняющих роль полицейского буфера между Европой и мусульманским Востоком, а также функцию топливного донора и могиль­ника для токсичных и радиоактивных производств. Эти государства должны управляться из Брюсселя и Вашинг­тона путем создания в них правительств из агентов и партий влияния... Для достижения этой цели основная тяжесть борьбы теперь переходит в сферу информации. Ог­ромную роль в распространении нужной информации и дезинформации по-прежнему играют СМИ — телевиде­ние, радио, газеты и Интернет» ².