10

Министерство общего и профессионального образования

Российской Федерации

Государственного Университета Управления

Институт Финансового менеджмента

Кафедра ______________________________________________________

Реферат по дисциплине «История»

на тему: «Древняя Русь и Великая Степь»

по книге Л.Н. Гумилева «Древняя Русь и Великая Степь»

Выполнил студент: Долматов Е.С.

Института Финансового менеджмента

2-ого курса 4-ой группы

дневного отделения.

Москва 1999г.

Описание хазарской страны. Ландшафты, как и этносы, имеют свою историю. Дельта Волги до III в. не была похо­жа на ту, которая существует ныне. Тогда по сухой степи среди высоких бэровских бугров струились чистые воды Волги, впадавшие в Каспийское море много южнее, чем впоследствии. Волга тогда была еще мелководна, протекала не по современному руслу, а восточнее: через Ахтубу и Бу-зан и, возможно, впадала в Уральскую западину, соединен­ную с Каспием узким протоком.

От этого периода остались памятники сармато-аланской культуры, т. е. туранцев. Хазары тогда еще ютились в ни­зовьях Терека.

Волга понесла все эти мутные воды, но русло ее в ни­зовьях оказалось для таких потоков узким. Тогда образова­лась дельта современного типа, простиравшаяся на юг по­чти до полуострова Бузачи (севернее Мангышлака). Опрес­ненные мелководья стали кормить огромные косяки рыб. Берега протоков поросли густым лесом, а долины между буграми превратились в зеленые луга. Степные травы, оставшись лишь на вершинах бугров (вертикальная зональ­ность), отступили на запад и восток (где ныне протоки Бах-темир и Кигач), а в ядре возникшего азонального ландшаф­та зацвел лотос, запели лягушки, стали гнездиться цапли и чайки. Страна изменила свое лицо.

Тогда изменился и населявший ее этнос. Степняки-сар­маты покинули берега протоков, где комары не давали по­коя скоту, а влажные травы были для него непривычны и даже вредны. Зато хазары распространились по тогдаш­ней береговой линии, ныне находящейся на 6 м ниже уровня Каспия. Они обрели богатейшие рыбные угодья, места для охоты на водоплавающую птицу и выпасы для коней на склонах бэровскнх бугров. Хазары принесли с собой черенки винограда и развели его на новой родине, доставшейся им без кровопролития, по случайной милости природы. В очень суровые зимы виноград погибал, но пополнялся снова и снова дагестанскими сортами, ибо связь между Терской и Волжской Хазарией не прерывалась.

Воинственные аланы и гунны, господствовавшие в степях Прикаспия, были не опасны для хазар. Жизнь в дельте со­средоточена около протоков, а они представляют собой ла­биринт, в котором заблудится любой чужеземец. Течение в протоках быстрое, по берегам стоят густые заросли трост­ника, и выбраться на сушу можно не везде. Любая конница, попытавшаяся проникнуть в Хазарию, не смогла бы быстро форсировать протоки, окруженные зарослями. Тем самым конница лишалась своего главного преимущества — мане­вренности, тогда как местные жители, умевшие разбираться в лабиринте протоков, могли легко перехватить инициативу и наносить врагам неожиданные удары, будучи сами неуло­вимыми.

Еще труднее было зимой. Лед на быстрых речках тонок и редко, в очень холодные зимы, может выдержать коня и латника. А провалиться зимой под лед, даже на мелком месте, значило обмерзнуть на ветру. Если же отряд останав­ливается и зажигает костры, чтобы обсохнуть, то пресле­дуемый противник за это время успевает скрыться и уда­рить по преследователю снова.

Хазария была естественной крепостью, но, увы, окружен­ной врагами. Сильные у себя дома, хазары не рисковали вы­ходить в степь, которая очень бы им пригодилась. Чем раз­нообразнее ландшафты территории, на которой создается хозяйственная система, тем больше перспектив для развития экономики. Дельта Волги отнюдь не однообразна, но не пригодна для кочевого скотоводства, хотя последнее, как форма экстенсивного хозяйства, весьма выгодно людям, по­тому что оно нетрудоемко, и природе, ибо количество скота лимитируется количеством травы. Для природы кочевой быт безвреден.

Хазары в степях не жили и, следовательно, кочевниками не были. Но и они брали от природы только избыток. Чем крупнее цель, тем легче в нее попасть. Поэтому за­ключим наш сюжет — трагедию хазарского этноса — в рам­ку истории сопредельных стран. Конечно, эта история будет изложена «суммарно», ибо для нашей темы она имеет толь­ко вспомогательное значение. Но зато можно будет просле­дить глобальные международные связи, пронизывавшие ма­ленькую Хазарию насквозь, и уловить ритм природных явлений биосферы, вечно изменчивой праматери всего живо­го. Тогда и история культуры заиграет всеми красками.

Русский каганат. На рубеже VIII и IX вв. хазары остановились на границе земли русов, центр которой нахо­дился в Крыму. Русы в это время проявляли значительную активность, совершая морские набеги на берега Черного моря. Около 790 г. они напали на укрепленный город Сурож (Судак), а потом перекинулись на южный берег и в 840 г. взяли и разграбили Амастриду, богатый торговый го­род в Пафлагонии (Малой Азии). Но в 842 г. русы по дого­вору вернули часть добычи и освободили всех пленных. «Все лежащее на берегах Эвксина (Черного моря) и его по­бережье разорял и опустошал в набегах флот россов (народ же «рос» - скифский, живущий у Северного Тавра, грубый и дикий). И вот самую столицу он подверг ужасной опасно­сти». В 852 г. русы взяли славянский город Киев.

18 июня 860 г. русы на 360 кораблях осадили Константи­нополь, но 25 июня сняли осаду и ушли домой. Более удач­ного похода русов на Византию не было; все позднейшие кончались поражениями (за исключением похода 907 г., о котором сами греки не знали). Напрашивается мысль, что именно тогда был заключен торговый договор, впослед­ствии приписанный летописцем Олегу. Но это только пред­положение, проверка которого не входит в нашу задачу.

Дальнейшие события сложились не в пользу русов. Вско­ре после 860 г. произошла, видимо, не очень удачная война с печенегами, которые в этом году могли выступить только как наемники хазарского царя. В Киеве «был голод и плач великий», а в 867 г. православные миссионеры, направ­ленные патриархом Фотием, обратили часть киевлян в хри­стианство. Это означало мир и союз с Византией, но пол­ное обращение не осуществилось из-за сопротивления об­новленного язычества и агрессивного иудаизма.

Однако киевская христианская колония уцелела. Сто двадцать лет она росла и крепла, чтобы в нужный момент сказать решающее слово, которое она произнесла в 988 г.

В IX в. русская держава имела мало друзей и много вра­гов. Не следует думать, что наиболее опасными врагами обязательно являются соседи. Скорее наоборот: постоянные мелкие стычки, вендетта, взаимные набеги с целью грабежа, конечно, доставляют много неприятностей отдельным лю­дям, но, как правило, не ведут к истребительным войнам, потому что обе стороны видят в противниках людей. Зато чужеземцы, представители иных суперэтносов, рассматри­вают противников как объект прямого действия. Так, в XIX в американцы платили премию за скальп индейца. А в Х в. суперэтнические различия не умерялись даже тон долей гу­манности, которая имела место в XIX в. Поэтому войны между суперэтническими целостностями, украшавшими себя пышными конфессиональными ярлыками, велись беспощад­но. Мусульмане объявляли «джихад» против грехов и выре­зали во взятых городах мужчин, а женщин и детей продава­ли на невольничьих базарах. Саксонские и датские рыцари поголовно истребляли лютичей и бодричеи, а англосаксы так же расправлялись с кельтами. Но и завоеватели не мо­гли ждать пощады, если военное счастье отворачивалось от них.

Сначала Руси относительно повезло. Три четверти IX в., именно тогда, когда росла активность западноевропейского суперэтноса, болгары сдерживали греков, авары — немцев, бодричи — датчан. Норвежские викинги устремлялись на за­пад, ибо пути «из варяг в греки» и «из варяг в хазары» про­ходили через узкие реки Ловать или Мологу, через водо­разделы, где ладьи надо было перетаскивать вручную — «волоком», находясь при этом в полном отрыве от родины — Норвегии. Условия для войны с местным населе­нием были предельно неблагоприятны.

При создавшейся расстановке политических сил выигра­ли хазарские иудеи. Они помирились с мадьярами, направив их воинственную энергию против народов Западной Европы, где последние Каролинги меньше всего беспокои­лись о безопасности своих крестьян и феодалов, как прави­ло недовольных имперским режимом. Хазарское правитель­ство сумело сделать своими союзниками тиверцев и уличен, обеспечив тем самым важный для еврейских купцов тор­говый путь из Итиля в Испанию. Наконец, в 913 г. хазары при помощи гузов разгромили тех печенегов, которые жили на Яике и Эмбе и контролировали отрезок караванного пу­ти из Итиля в Китай.

Последней нерешенной задачей для хазарского прави­тельства оставался Русский каганат с центром в Киеве. Вой­на с русами была неизбежна, а полная победа сулила не­исчислимые выгоды для итильской купеческой организации, но, разумеется, не для порабощенных хазар, которые в этой деятельности участия не принимали. Правители крепко дер­жали их в подчинении при помощи наемных войск из Гургана и заставляли платить огромные подати. Таким образом они все время расширяли эксплуатируемую территорию, все увеличивая свои доходы и все более отрываясь от подчи­ненных им народов.

Разумеется, отношения между этим купеческим спрутом и Русью не могли быть безоблачными. Намеки на столкно­вения начались в IX в., когда правительство Хазарии соору­дило крепость Саркел против западных врагов. Дальнейшие события до 860 г. очень слабо отражены источниками. Оче­видно, что «не раз клонилась под грозою то их, то наша сторона», но детали хода событий неизвестны. Мы можем только приблизительно реконструировать расстановку сил и направление развития, но не больше. Зато после 860г. перед нами многоцветная канва событий, подлежащая анализу и интерпретации.

Лицом к лицу. Русь, избавившись от варяжского ру­ководства, восстанавливалась быстро, хотя и не без неко­торых трудностей.

В 946 г. Свенельд усмирил древлян и возложил на них «дань тяжку», две трети которой шли в Киев, а осталь­ное—в Вышгород, город, принадлежавший Ольге.

В 947 г. Ольга отправилась на север и обложила данью погосты по Мете и Луге. Но левобережье Днепра осталось независимым от Киева и, по-видимому, в союзе с хазар­ским правительством.

Вряд ли хазарский царь Иосиф был доволен переходом власти в Киеве из рук варяжского конунга к русскому кня­зю, но похода Песаха он не повторил.

Хазарский царь Иосиф счел за благо воздержаться от похода на Русь, но отсрочка не пошла ему на пользу. Ольга отправилась в Константино­поль и 9 сентября 957 г. приняла там крещение, что означа­ло заключение тесного союза с Византией, естественным врагом иудейской Хазарии. Попытка перетянуть Ольгу в ка­толичество, т. е. на сторону Германии, предпринятая епи­скопом Адальбертом, по заданию императора Отгона прибывшим в Киев в 961 г., успеха не имела. С этого мо­мента царь Иосиф потерял надежду на мир с Русью, и это было естественно. Война началась, видимо, сразу после кре­щения Ольги.

Сторонниками хазарского царя в это время были ясы (осетины) и касоги (черкесы), занимавшие в Х в. степи Се­верного Кавказа. Однако преданность их иудейскому прави­тельству была сомнительна, а усердие приближалось к ну­лю. Во время войны они вели себя очень вяло. Примерно так же держали себя вятичи — данники хазар, а болгары вообще отказали хазарам в помощи и дружили с гузами, вра­гами хазарского царя. Последний мог надеяться только на помощь среднеазиатских мусульман.

964 год застал Святослава на Оке, в земле вятичей. Война русов с хазарскими иудеями уже была в полном разгаре, но вести наступление через Донские степи, контролируемые хазарской конницей, киев­ский князь не решился. Сила русов Х в. была в ладьях, а Волга широка. Без излишних столкновений с вятичами русы срубили и наладили ладьи, а весной 965 г. спустились по Оке и Волге к Итилю, в тыл хазарским регулярным войскам, ожидавшим врага между Доном и Днепром.

Поход был продуман безукоризненно. Русы, выбирая удобный момент, выходили на берег, пополняли запасы пи­щи, не брезгуя грабежами, возвращались на свои ладьи и плыли по Волге, не опасаясь внезапного нападения бол­гар, буртасов и хазар. Как было дальше, можно только догадываться.

При впадении р. Сарьгсу Волга образует два протока: за­падный — собственно Волга и восточный - Ахтуба. Между ними лежит зеленый остров, на котором стоял Итиль, серд­це иудейской Хазарии. Правый берег Волги — суглинистая равнина; возможно, туда подошли печенеги. Левый берег Ахтубы — песчаные барханы, где хозяевами были гузы. Ес­ли часть русских ладей спустилась по Волге и Ахтубе ниже Итиля, то столица Хазарии превратилась в ловушку для обороняющихся без надежды на спасение.

Продвижение русов вниз по Волге шло самосплавом. И поэтому настолько медленно, что местные жители (ха­зары) имели время убежать в непроходимые заросли дельты, где русы не смогли бы их найти, даже если бы взду­мали искать. Но потомки иудеев и тюрков проявили древ­нюю храбрость. Сопротивление русам возглавил не царь Иосиф, а безымянный каган. Летописец лаконичен: «И быв­ши брани, одоль Святославъ козаромъ и градъ ихъ взя». Вряд ли кто из побежденных остался в живых. А куда убежали еврейский царь и его приближенные-соплеменники — неизвестно.

Эта победа решила судьбу войны и судьбу Хазарии. Центр сложной системы исчез, и система распалась. Много­численные хазары не стали подставлять головы под русские мечи. Это им было совсем не нужно. Они знали, что русам нечего делать в дельте Волги, а то, что русы избавили их от гнетущей власти, им было только приятно. Поэтому даль­нейший поход Святослава — по наезженной дороге еже­годных перекочевок тюрко-хазарского хана, через «черные земли» к среднему Тереку, т. е. к Семендеру, затем через ку­банские степи к Дону и, после взятия Саркела, в Киев — прошел беспрепятственно.

Хазарские евреи, уцелевшие в 965 г., рассеялись по окра­инам своей бывшей державы. Некоторые из них осели в Да­гестане (горские евреи), другие — в Крыму (караимы). Поте­ряв связь с ведущей общиной, эти маленькие этносы превратились в реликты, уживавшиеся с многочисленными соседями. Распад иудео-хазарской химеры принес им, как и хазарам, покой. Но помимо них остались евреи, не поте­рявшие воли к борьбе и победе и нашедшие приют в Запад­ной Европе.

Что может натворить один человек. Установленная княгиней Ольгой дружба Киева с Константинополем была полезна для обеих сторон. Еще в 949 г. 600 русских воинов участвовали в десанте на Крит, а в 962 г. русы сражались в греческих войсках в Сирии против арабов. Там с ними сдружился Калокир, служивший в войсках своей страны; и там же он выучил русский язык у своих боевых товарищей.