53252 (Горская цивилизация), страница 2

Формирование привилегированных и неполноправных сословий у горских народов в XVI- первой половине XIX вв. происходило также весьма различными темпами. Более быстро процесс этот развивался в плоскостных районах Северного Кавказа, медленнее – в горных районах.

У разных горских народов формировавшаяся знать называлась по-разному: баделяты и алдары – у осетин, бии – у карачаевцев и балкарцев, пши – у адыгов. У ингушей и карабулаков не сложилось особого термина для обозначения представителей новых сословий и употреблялись словосочетания “знатные фамилии”, “благородные люди”. Гюльденштедт в своих записках отмечал, что чеченцы имели князей и дворянство.

Немалую роль в образовании вассально-сюзеренных отношений и в формировании иерархической структуры феодальной элиты играл обычай аталычества.

Складывание отношений зависимости у народов Северного Кавказа охватило меньшую часть общества и отличалось специфическими чертами. Основная масса населения сохраняла личную свободу и права собственности.

В целом группы зависимых крестьян немногочисленны. Их личная зависимость не была всеохватывающей и не обязательно наследовалась детьми. Народы, проживавшие в горной зоне, подобных форм отношений по существу не знали.

Зато практически повсеместно, практически у всех северокавказских этносов в систему общественных отношений было включено рабство.

Многовековой обычай превращения военнопленных в рабов, очевидно, оказал серьезное воздействие на ментальные представления народов Северного Кавказа. Сложилась устойчивая ассоциативная связь: военное поражение - плен – рабство. Видимо, этим во многом объяснялось и ожесточенное сопротивление горцев в годы Кавказской войны. В самых безнадежных ситуациях они предпочитали смерть на поле боя признанию поражения. Русские военачальники не раз отмечали, что необходимость признать себя побежденным приводит противника в отчаяние, ибо понимается как утрата личной свободы, заставляя сражаться с упорством обреченных.

В плоскостных районах Северного Кавказа относительно быстро сложилась сословная структура общества.

В государствах равнинного Дагестана с их достаточно развитой системой феодального землевладения вполне сложилась феодальная иерархия в обществе.

Высший слой знати, связанный с наследственным землевладением, был представлен ханами, султанами, майсумами, шамхалами и т.д. Среднее звено, которому земли жаловались в держание, - беки. Низшая группа имела названия чанки и сала-уздени. Ее составляли дети двух высших сословий от неравных браков, а также служилые люди из крестьян - узденей.

Аналогичной по сути была и ситуация в средневековой Кабарде, на территории которой существовало несколько княжеских владений. Наряду с наследственной собственностью княжеских фамилий здесь имелось и условное земельное держание служилых дворян – уорков. Отчетливо была обозначена и иерархия привилегированных сословий.

Обычай аталычества заключался в передаче сыновей знатных владельцев, правителей на воспитание в семьи служилых людей, вассалов, а порой даже в зажиточные и влиятельные семьи представителей выборного общинного управления.

Воспитатель-аталык награждался землей, получал право на взимание ренты с населения, на ней проживавшего, и стада скота. В период воспитания он распоряжался имуществом своего воспитанника, защищал его интересы и впоследствии, сохраняя за собой роль советника. Доверенными служащими молодого феодала часто становились и сыновья аталыка, выросшие вместе с воспитанником-эмчеком.

Обычай аталычества использовался правящими кругами Персии, Турции, Крымского ханства для укрепления своего влияния на Кавказе и был широко распространен до присоединения региона к России.

Специфические черты складывания отношений зависимости в горском обществе заключались в том, что группы зависимых людей возникали не столько в связи с захватами земель, сколько в результате осуществления представителями знатных фамилий функций управления и покровительства.

Постепенно эти виды деятельности превратились в своеобразную монополию верхов общества. Согласно обычаю, общины или отдельные семьи не имели права отказаться от покровительства. За него полагалось периодически выплачивать определенную дань, а также участвовать в военных действиях по требованию покровителя. Этим чаще всего отношения зависимости при покровительстве и ограничивались.

Иной вариант коллективных отношений зависимости возникал в связи с закабалением горных общин феодалами предгорий. Последнее происходило из-за неравномерного распределения производственных угодий на равнине и в горах. При отгонной системе животноводства горные общества вынуждены были арендовать зимние пастбища на плоскости, платя за это ренту собственникам земли. Так, уже в XVI веке от кабардинских князей зависели горные общества карачаевцев, балкарцев, осетин, часть ингушских общин. Горские народы Дагестана и Чечни находились в аналогичных отношениях с феодальными владельцами Кумыкии, Тарковского шамхальства и других государственных образований в Прикаспии.

С другой стороны, свободные крестьяне могли стать зависимыми в связи с личными долговыми обязательствами. Пожалуй, это – единственный вариант развития отношений в общине, при котором адаты не гарантировали крестьянину сохранения личной свободы, это – путь к зависимым отношениям не коллектива, а отдельного индивида или семьи.

В большей или в меньшей степени он имел место у народов, проживавших в равнинной части Северного Кавказа. Различны термины, обозначавшие зависимых крестьян: пшитли – у адыгов и кабардинцев, райат и чагары – у народов Дагестана.

Зависимость выражалась в ограничении личной свободы и в выполнении феодальных повинностей. Она не имела черт, присущих крепостному праву в Европейской России. Крестьяне обладали имущественными правами. В ряде случаев они наделялись участками земли, но не обязательно к ней прикреплялись. Пшитли и чагары могли уходить от владельца. Райат были “крепки” земле, но феодал не имел права их продавать.

 Рабство традиционно и практически у всех северокавказских народов в течение многих столетий было включено в систему общественных отношений.

Рабами могли стать несостоятельные должники и дети, проданные родителями. В рабство попадали на основании судебного решения. Но основная масса рабов – это пленные, часть военной добычи. Пленник считался собственностью того, кто захватил его во время боя.

Рабы - один из первых объектов частной собственности в горском обществе и немаловажный источник доходов. Они не только и даже не столько работали в хозяйстве своего владельца. В XVI-XVIII веках это – один из основных предметов торговли, товар, за который покупатели из Османской империи и из Персии платили хорошую цену. Турецкие крепости, во множестве возникшие на Черноморском побережье Кавказа, одновременно были и невольничьими рынками.

Существовал спектр терминов для обозначения рабского состояния: унауты – у адыгов, кусаги – у осетин, кулы – у карачаевцев; лаги, луки, кулы – у дагестанских народов. Рабы в качестве говорящей собственности в принципе не имели ни имущества, ни семьи. Однако на протяжении столетий рабство заметно трансформировалось. Более определенно этот процесс проявился у народов предгорной части Северного Кавказа. Здесь происходила постепенная утрата рабством черт патриархальности. Положение рабов сближалось со статусом зависимых крестьян. Часть рабов наделялась собственным имуществом и обзаводилась хозяйством и семьями. Владельцу полагалось выплачивать ренту продуктами или в виде непосредственных отработок. Обозначилось и имущественное неравенство в этой группе населения. Некоторые из “посаженных на хозяйство” рабов в XVIII – первой половине XIX века сами уже являлись рабовладельцами.

Дети рабов не всегда наследовали этот статус. Горские адаты не случайно указывают их как особую категорию неполноправных членов общины, в то время как рабы просто числились среди прочей собственности общинников. Рабство, как и состоянии личной зависимости крестьян было ликвидировано во второй половине 1860-х годов в ходе реформ, проведенных российской администрацией.

 Хозяйственный уклад горских народов Кавказа в XVI- первой половине XIX вв. определялся особенностями жизни и трудовой деятельности в горах.

Здесь лишь треть поверхности пригодна для сельскохозяйственных занятий и лишь около половины процента - для земледелия. Остальное - высокогорные пастбища и луга, которые используются в летний период.

В этих условиях отгонное скотоводство - основная отрасль хозяйства и главный источник существования. Не случайно и собственность здесь прежде всего возникает как собственность на скот. Поскольку стада овец находятся круглый год под открытым небом, в осенне-зимний период необходимо перегонять их в предгорья, на плоскость, что предопределяет полукочевой образ жизни скотоводов.

Помимо отгонного скотоводства в горах получило развитие и весьма трудоемкое террасное земледелие на рукотворных участках земли, созданных на подходящих для этого ярусных площадках. Однако суровый горный климат делал земледелие занятием достаточно рискованным, а получение урожая – негарантированным. Разводили в горах и фруктовые деревья, специально приспособленные для произрастания на пологих склонах. Последним особенно славились адыги на Северо-Западном Кавказе.

Древним и традиционным занятием было и домашнее ремесло, связанное с обработкой продуктов животноводства и металлов, изготовлением одежды и обуви, оружия и украшений и т.д. Тем не менее возможности хозяйственной деятельности и получения от нее дохода были в горах очень ограниченны.

В плоскостных районах Северного Кавказа условия для жизни более благоприятны. Народы прикаспийского Дагестана и адыги имели многовековый опыт земледелия, выращивая зерновые культуры, виноград, овощи и проч. Однако и здесь результаты труда земледельца зачастую оказывались весьма ничтожны. Из века в век многочисленные завоеватели опустошали территорию предкавказских степей и в восточной, и в западной их частях, подрывая земледельческую культуру местных жителей. Это способствовало переходу последних к скотоводству как главному виду хозяйственной деятельности. Кроме овец на плоскости выращивали рогатый скот, занимались коневодством.

 Географические условия существования горских народов наложили зримый отпечаток на их образ жизни и ее динамику, предопределяя разную степень изолированности того или иного этноса от общих процессов межэтнического и межцивилизационного взаимодействия.

История относительно изолированных этнополитических объединений высокогорья представляет собой, видимо, более “чистый” вариант поступательного развития доиндустриальной горской цивилизации - вариант с длительным сохранением властных полномочий общинного самоуправления, с обозначившейся государственной консолидацией на республиканско-федеративных началах, с достаточно эффективно действовавшей защитной функцией общин в отношении основной массы общинников в условиях роста имущественного и социального неравенства .

Факторы внешнего порядка: развитие интенсивных экономических и политических связей с соседними феодальными государствами, владычество завоевателей и проч., - как правило, нарушали достаточно сбалансированное традиционными институтами социальное развитие горских народов. В большей степени это характерно для истории народов плоскостной части Северного Кавказа, в меньшей - для горной зоны.

Интенсификация связей с соседями, взаимодействие с ними, заимствование принесенных завоевателями форм экономических и социальных отношений ускоряли эволюцию горского общества, способствовали изменению статуса взаимоотношений общин и новых привилегированных сословий , а также росту социальных конфликтов в нем, нарушая сбалансированность эволюции на основе традиции. Защитные функции соседской общины при этом ослабевали. Зависимая от феодального владельца община , очевидно, не могла противостоять утрате частью крестьян личной свободы, номинальными становились и ее управленческие функции.

Социально-политическая организация или “доминанстнтные формы интеграции” у этносов Северного Кавказа в XVI- первой половине XIX вв. отличались рядом уникальных характеристик.

Основным социальным институтом горской цивилизации или доминантной формой интеграции горского общества на протяжении многих столетий, в это время являлась территориальная община. Именно она сыграла системообразующую роль в становлении и развитии горской цивилизации в доиндустриальный период.

В компетенцию соседской общины входило решение общих вопросов хозяйственной деятельности, регулирование имущественно - правовых сторон жизни и семейно-брачных отношений, определение взаимоотношений с соседями, организация военных предприятий, оборонительные меры и т.д.

Особенности горской общины трактуются историками по-разному. Наиболее значимыми из них были:

• устойчивое разделение общины на родовые кланы;

• ведущая роль обычного права – адатов в разрешении всего комплекса вопросов хозяйственного и социально-политического развития и социальных конфликтов разного уровня;

• прочность внутриобщинных социальных взаимосвязей.

В XVI – первой половине XIX века соседская община, являясь первоосновой организации жизни и быта кавказских народов, осуществляла свои основные функции как в рамках союзов общин ( вольных обществ, джамаатов ), так и в монархических государствах.

И в том, и в другом случае не исключалась зависимость одной общины от другой или от феодала, владевшего пастбищами на плоскости. Она была и результатом взаимодействия традиционных институтов горского общества друг с другом, и последствием взаимодействия с соседними государствами и цивилизациями, и итогом постепенно накопления новаций в процессе эволюционного развития.

Особенности горской общины трактуются историками по-разному.

Вряд ли корректен, однако, в научном отношении сформулированный М.Блиевым тезис о том, что главной функцией горской общины была организация военных набегов на соседей. Набеги имели место, и предпринимали их в тот или иной период как горцы, так и жители плоскостных районов. Но вряд ли это было основной функцией общинной организации.

Устойчивый социальный институт, а горская община доказала свою устойчивость многовековым существованием, очевидно, потому и устойчив, что главными его задачами являются:

• обеспечение условий жизни и деятельности лиц, его составляющих;

• противодействие тенденциям распада взаимосвязей в обществе;

• создание эффективного механизма урегулирования социальных конфликтов.

Организацией лихих и успешных набегов подобные проблемы не решаются. Последним свойственно обостряться и в случае военной удачи, и в случае поражения.