reig (Внешняя политика США во время правления Р.Рейгана), страница 4

Силовые методы политики США в отношении независимых африканских государств далеко не всегда давали желаемые результаты, но эта политика все равно продолжалась. Получив отпор в одном месте, Вашингтон с упорством маньяка, тратя бешенные ресурсы, пробовал на крепость другой. В этом отношении США пытались использовать ЮАР в качестве главного ударного отряда.

В конце 1983 года ЮАР развернули новое, более глубокое вторжение на территорию Анголы. Эти сроки были не случайными. Конец 1983 года был рубежом серьезной активации общего наступления американского империализма и его расистских партнеров на молодые независимые государства на всех континентах. Это происходило на Ближнем Востоке. Это произошло в Африке. Такая же атака была развернута Вашингтоном в Латинской Америке.

Американцы всегда рассматривали Латинскую Америку как свой «задний двор», где порядки надлежало устанавливать только Вашингтону, и только ему. Некоторый сбой в этой самоуверенной политике произошел при Картере, который пошел на уступки по Панамскому каналу, что бы разрядить обстановку с панамцами. Однако новая администрация решила положить конец уступкам перед лицом требований латиноамериканцев.

Основоположником и теоретиком стратегии США в этом регионе, снова выступил Джоржтаунский центр. Сотрудник этого центра Р. Ален (помните какое место он занимал в администрации Рейгана?), известен своими воинственными высказываниями, например: «Администрация Рейгана будет содействовать быстро с тем, что бы рассеять впечатления, согласно которому ей уже больше нечего делать в Центральной Америке, и в особенности в Никарагуа, Сальвадоре и Гватемале». Ранее, в 1979 году, он же заявлял, что мол не следует держать диктаторские режимы в этом районе «на расстоянии из-за пятен, которые у них имеются в вопросе о правах человека», что нужно с ними сотрудничать. В свою очередь, Р. Фонтейн заявлял, что для США в Латинской Америке «экономическая помощь не срабатывает» и что «использование военной силы предоставляло бы собой из одну из возможностей» для них в этом районе. Тогда мало обращали внимание на то, что за «новой философией» Белого Дома в отношении Латинской Америки стояли весьма внушительные силы, прежде всего финансовая империя Рокфеллеров. Между тем, Дэвид Рокфеллер давно уже считал, что увлечение администрации Картера лозунгом прав человека, мешает «основным национальным интересам» США в Латинской Америке. Вскоре после победы Рейгана на выборах, он направил письмо в газету «Нью-Йорк таймс», в котором призывал не беспокоить придирками в вопросе прав человека «авторитарные страны, которые не представляют угрозы для нас и даже склонны быть дружественными» к США. Обвинения в нарушениях прав человека он рекомендовал сохранить лишь для социалистических стран. И опять же, где тогда были наши Великие Правозащитники и Гуманисты?

Что вынудило Дэвида Рокфеллера выйти из тени? Да все просто. К тому времени банк «Чейз Манхэттэн» более чем в три раза утроил свои прибыли получаемые из Латинской Америки, и они составляли уже около одной четверти всех доходов банка. Неудивительно, что в феврале 1981 года, через месяц после появления новой администрации в Вашингтоне, председатель комиссии по иностранным делам Ч. Перси заявил о том, что США пора провести «черту» далее которой они не должны больше отступать. По мысли Перси, США должны были возродить «доктрину Монро», согласно которой Латинская Америка является заповедником США, а в случае необходимости идти и на установление американской военной блокады в необходимых районах. Попутно отметим, что Перси являлся родственником Рокфеллеров. Его дочь вышла замуж на губернатора штата Западная Виржиния Джея (Джона IV) Рокфеллера, сына Джона Рокфеллера III, брата Дэвиса Рокфеллера.

Практические действия администрации Рейгана на латиноамериканском континенте в первое время, однако, значительно отставали от ее желания навести там порядок. Угроза прямого военного вмешательства США в Сальвадоре, наиболее яростным пропагандистом которого выступал гос.секретарь А. Хейг, оказалось недостаточно подкрепленной. Из-за внутриполитических осложнений администрации пришлось отступить. Но уже с 1981 года стали учащаться сообщения о том что на территории США началась массовая подготовка контрреволюционных банд для вторжения в Никарагуа, на Кубу и в Панаму. В декабре того же года (к сожалению, это стало известно значительно позже) президент США подписал директиву №17, предусматривающую усиление подрывных операций ЦРУ в Центральной Америке и подготовку контрреволюционеров.

С весны 1983 года вашингтонская администрация взяла курс на проведение практических операций в Центральной Америке по свержению неугодных США режимов. В марте было объявлено, что Гренада представляет собой «угрозу безопасности» США. Окончательно вывели администрацию на силовую стезю в Латинской Америке настойчивые требования крайне правых, «неоконсерваторов», кончать только разговоры. Дж. Киркпартрик настаивала на том, что США должны «дать оружие и совет никарагуанцам, которые борются против своего правительства». Результаты такого давления не заставили сказаться. Администрация увеличила подготавливаемых для вторжения в Никарагуа контрреволюционеров до 12-15 тыс. человек. Одновременно было запланировано увеличение соседним с Никарагуа странам военной помощи на 40%, и из целей этого мероприятия тайны не делалось. Наконец, в июле 1983 года было объявлено, что США запланировали беспрецедентные по длительности, на четыре-пять месяцев, «военные маневры» как на сущее – близ границы Гондураса с Никарагуа, так и на море – со стороны Атлантического и Тихоокеанского побережий этой страны. Чтобы ни у кого не оставалось сомнений в решимости США, заместитель министра оброны Ф. Икле, выступая в Балтиморе перед комитетом Совета по международным отношениям, во всеуслышанье заявил о целях Вашингтона в отношении Центральной Америки: «Я хочу внести ясность. Мы стремимся не к военному поражению наших друзей. Мы стремимся не к военному тупику. Мы стремимся к победе для сил демократии». Демократия, с точки зрения США, была понятием, мягко говоря, условным. Во главе контрреволюционных банд, нацеленных на вторжение в Никарагуа, стояли гвардейцы бывшего никарагуанского диктатора Самосы, свергнутого народной революцией. Сам этот диктатор, приведенный к власти в свое время морской пехотой США, в порыве откровенности как-то говорил собеседнику, как он понимает свою главную задачу в собственной стране.: «Вы должны мне завидовать. У меня нет проблем. Все, что мне нужно делать, -это то, что Вашингтон хочет, чтобы я делал».

Но в Пентагоне, поигрывая мускулами, боялись начать войну против Никарагуа. Для начала отмобилизованная машина США была брошена на более скромную операцию – против Гренады. 25 октября 1983 года войска США с кораблей и вертолетов вторглись в эту маленькую страну. Помимо прочего, целью данной операции, было преподать предметный урок и другим латиноамериканским странам. Помощники президента США тем временем разъясняли, что, вторгаясь в Гренаду, администрация хотела предотвратить «новую Анголу». Так, в один узел сознательно связывался переход США к применению военной силы в Латинской Америке, Ближнем Востоке и Африке. Тем временем администрация США шла на все, чтобы обелить грубое нарушение Вашингтоном элементарных норм международного права. Дж. Киркпатрик, выступая в ООН, где интервенция США против Гренады была подвергнута жесточайшей критике в Совете Безопасности и осуждена Генеральной Ассамблеей, не церемонилась в средствах. Она утверждала, что запрет в Уставе ООН на применение силы, «не является абсолютным», что США могут применять силу для продвижения «демократии».

Подобные, если называть вещи своими именами, лицемерные заявления, вызывали критику сразу с двух сторон в США. С одной стороны, коллега Киркпатрик по Джортаунскому университету, Д. Уоллас заявил, что незачем прикрываться категориями «легальноти» американской интервенции, ибо «это своего рода лицемерие, которое смущает людей, верящих в право». Достаточно, по его словам, «политического оправдания» этой интервенции как просто необходимой для США акции. А что касается попыток Киркпатрик прикрыть интервенцию против Гренады ссылками на Устав ООН, подытожил Уоллас, то: «Хотя я и не думаю, что мы сможем совместить то, что мы сделали в Гранаде, с системой Устава ООН, но, может быть сама эта система теперь несколько устарела». Американские «ястребы» как и сейчас, зашли уже слишком далеко. Гренада, вторил Уолласу Н. Подхорец, «указывает путь к восстановлению и оздоровлению» США. Он призывал перейти к подобным действиям против Сирии (уж не кретин ли?). Одним словом, американский режим торопился одолеть своего наиболее слабого противника - неприсоединившиеся и развивающиеся страны.

Это отнюдь не означало, что он отодвигал на второй план конфронтацию с тем, кого официальный Вашингтон считал своим главным противником – с миром социализма, и прежде всего СССР. Приоритетные планы Вашингтона были направлены на конфронтации с социализмом. В ядерный век это могло означать только одно – готовность США пойти на риск глобальной термоядерной войны, и в удобном случае к ее развязыванию.