kursovik (Версальский мирный договор), страница 5

В этой ситуации к концу 1933 г. во Франции возникает идея образования военного союза с СССР. Для Франции это был мучительный шаг, там была большая оппозиция этой идее (говорили, что это сотрудничество с коммунизмом). И в СССР были большие сомнения по поводу союза с Францией, потому что это был поворот во внешней политике на 180⁰. Это означало бы включение СССР в мировой процесс, и тогда может повториться ситуация 1914 г., когда Россия, связанная договорами, была вынуждена вступить в войну как союзник. И Сталин предлагает свою альтернативу решения ситуации в Европе: он предлагает создать систему коллективной безопасности в Европе против германской агрессии (если Германия на кого-нибудь нападет, все нападут на Германию). Тогда Гитлер надевает белые крылья миротворца и начинает действовать по-другому: клянется, что Германия не будет ни на кого нападать. В подкрепление своей позиции Германия предлагает в январе 1934 г. Польше подписать пакт о ненападении. И Польша клюет на эту удочку. Этим шагом Польша подорвала систему коллективной безопасности, ибо Польша, связанная договором, уже не могла пропустить через себя советскую армию. В такой обстановке в мае 1935 г. подписывается договор о взаимопомощи между СССР и Францией.

Этот период крайне насыщен событиями. Главные звенья событий: Мюнхенское соглашение и советско-германский пакт (пакт Риббентроп – Молотов). С весны 1935 г. Гитлер начинает прямую атаку на версальскую систему. Первый шаг — это событие 16 марта 1935 г., когда Гитлер вводит в Германии всеобщую воинскую повинность (прямое нарушение постановлений Версаля). Он очень волновался, но никакой реакции не последовало. Следующий шаг Гитлера — оккупация Рейнской демилитаризованной зоны. Эта акция уже носила открыто военный характер, это — прямая угроза Франции. Кроме того, эта акция имела почти авантюрный характер, ибо к этому времени Гитлер не располагал еще боеспособной армией, у него не было резервных солдат, и настоящих союзников у Германии тогда еще не было. Кроме того, французская армия значительно превосходила немецкую по боеспособности. Поэтому когда ранним утром 7 марта 1936 г. первые 3 немецких батальона перешли границу этой области, Гитлер был в крайнем напряжении. Но Франция, вместо того чтобы действовать (могли легко победить Германию), начинает переговоры. Некоторые историки считают, что оккупация Рейнской зоны была первой битвой 2-й м. в., которую выиграл Гитлер.

Некоторые историки считают, что оккупация Рейнской зоны была первой битвой Второй мироваой войны, которую выиграл Гитлер. Гитлер понял, что Запад не намерен жестко реагировать на германские нарушения версальского статус-кво. Почему же западные страны ничего не делали? Приход Гитлера к власти не сразу был воспринят как реальная угроза. Долго его воспринимали просто как сильного национального лидера. С середины 20-х гг. западные страны проводили политику, которая была направлена на ослабление для Германии тягот версальского мира. Так рождалась политика умиротворения Германии. Ее автором был премьер-министр Великобритании Чемберлен. По его мнению, главная опасность состояла не в действиях Германии, а в возможной потере контроля над развитием ситуации. 1-ая м. в. началась потому, что мировые лидеры утратили контроль над ситуацией. Чемберлен считал, что теперь нужно этого не допустить, нужно поддерживать контакты со всеми странами и решать возникающие проблемы взаимными уступками. Но Гитлер выдвигал все новые требования, и ему уступали снова и снова. После оккупации Рейнской зоны в марте 1938 г. Гитлер осуществляет аншлюс (присоединение) Австрии. Эта акция раньше у нас подавалась как чисто агрессивная, но в действительности она отвечала желаниям большинства народа этой страны: австрийцы верили, что их урезанная страна способна выжить только в составе Германского рейха.

Все эти действия все-таки не затрагивали основ версальской системы: Рейнская область была все-таки германской территорией, Австрия была бывшим союзником Германии и т. д. А вот после этого у Гитлера другая, главная задача — возвращение территорий, которые были отторгнуты у Германии по версальскому миру (переданы прежде всего Чехословакии и Польше). Германия никогда не соглашалась с потерей этих земель, но если Веймарская республика соглашалась решать эти проблемы переговорным путем, с помощью Лиги Наций, то Гитлер решает использовать силовые методы. Это было для него опасно, ибо Чехословакия и Польша были связаны договорами с Англией и Францией. Но Гитлер решает действовать. Первой в его планах была Чехословакия. Чехословакии по версальскому миру перешли исконно немецкие земли — Судетская область, почти полностью населенная немцами. В отношении судетских немцев была дискриминация со стороны чехословацких властей, и почти все население Судета хотело возврата в состав Германии. Гитлер начинает концентрировать войска на границе, Чехословакия начинает мобилизацию своих войск. Чемберлен и Даладье (Франция) решают склонить правительство Чехословакии на уступки, а взамен потребовать от Гитлера договор о том, что он отказывается от войны с Западом. В этом и была суть Мюнхенского соглашения (сентябрь 1939 г.; Чемберлен, Даладье, Гитлер и Муссолини). Мюнхен представлял огромную угрозу для СССР, т. к. европейские державы, урегулировав свои споры с Гитлером, подталкивали его на Восток, хотели использовать его военную машину для борьбы с коммунизмом.

Мюнхен, несомненно, разрушил хрупкий баланс сил, существовавший в Европе. Франция до Мюнхена была связана договорами о взаимопомощи со странами Малой Антанты, но после Мюнхена все эти малые страны увидели цену этим договорам (Франция сдала Гитлеру Чехословакию), и эти страны начали идти на поклон к Гитлеру. Сталин же в марте 1939 г. сказал, что есть реальная угроза войны против СССР, и решил искать нового союзника в Европе (вместо Франции). Таким союзником могла стать Германия. Гитлер тоже стремился к договору с нашей страной, потому что в это время он готовил нападение на Польшу, и ему нужна была свобода рук на Востоке. Затем Гитлер предпринимает ряд шагов, вызвавших резкое недовольство Англии и Франции: во-первых, он оккупирует всю Чехословакию, во-вторых, расторгает договор с Польшей о ненападении.

В этой обстановке Сталин решает начать переговоры с Гитлером, которые заканчиваются подписанием 23 августа 1939 г. в Москве пакта о ненападении (пакт Молотова – Риббентропа). Сам по себе этот договор не расходился с нормами международного права, но вместе с ним был подписан секретный дополнительный протокол, который определял «сферы интересов» СССР и Германии, а фактически это — тайный раздел части Европы. Согласно протоколу, СССР получал свободу рук в Латвии, Литве, Эстонии и Финляндии, а Сталина известили о готовящемся нападении на Польшу, сказав, что Германия остановится на границе рек Сан, Нарев и Висла, остальные земли отойдут к СССР. 1 сентября 1939 г. Гитлер напал на Польшу, и СССР также вошел в нее (добил ее) 17 сентября того же года с другой стороны. Согласно тому же протоколу в ноябре 1939 г. СССР напал на Финляндию, и Красная армия бездарно сражалась в этой войне; увидев это, Гитлер только тогда решил напасть на СССР. [11, 265]

Возрождение германских вооруженных сил в Советской России продолжалось до 1933 года. "Именно здесь, в России, — утверждают изучившие огромное число документов историки Ю. Дьяков и Т. Бушуева, — были в значительной степени заложены основы будущих наступательных сил Германии, ставших в 1939 году ужасом для Европы, а в 1941 году обрушившихся на СССР" [6, 11]. Это мнение разделяет В. Иванов: "С горечью приходится признавать, — пишет он, — что большевистское правительство внесло немалую лепту в вооружение Германии для второй мировой войны, обучение ее военных кадров в обход версальских запретов и тем самым прямо повинно в разжигании второй мировой войны". (Справедливости ради отметим, что рейхсвер параллельно имел тайные связи такого рода и с другими странами). И действительно, в течение шести лет — с 1933 по 1939 год — "из ничего" создать сильный военно-воздушный флот и самое мощное на тот период времени танковое вооружение было не по плечу даже гению в области строительства вооруженных сил. Вполне резонно может возникнуть возражение, что шел-де двусторонний процесс, что Красная Армия училась у более подготовленного учителя. Но ведь, с одной стороны, закулисные сделки за спиной мировой общественности носят печать безнравственности, не говоря уже о том, что советское руководство фактически становилось соучастником противоправной деятельности Германии, проигнорировавшей нормы Версальского договора. А с другой, — судьбы советских командиров высшего и среднего звена, стажировавшихся в Германии, окажутся трагическими. Почти все они будут уничтожены, а полученные ими в Германии военные знания и опыт навсегда канут в Лету. (Здесь-то и лежит ключ к разгадке репрессий в отношении многих деятелей РККА [6, 350-354]). Однако 28 сентября 1939 года, всего лишь через два года после грозного приказа наркома обороны СССР К. Е. Ворошилова N 96 от 12 июня 1937 г., в котором он объявил о раскрытии "заговора предателей и контрреволюционеров, действовавших в интересах германского фашизма", Ворошилов вместе с командармом 1-го ранга Шапошниковым, с одной стороны, и представителями вермахта — с другой, поставят подписи на военных протоколах, координирующих действия советских и германских войск в Польше осенью 1939 года. [22, 14]

Германское руководство в 1939 году заверяло: "При любом развитии польского вопроса, мирным ли путем, как мы хотим этого, или любым другим путем, то есть с применением нами силы, мы будем готовы гарантировать все советские интересы относительно Польши и достигнуть понимания с московским правительством" [10, 25-26]. 2 августа 1939 года Риббентроп сделал Астахову "тонкий намек на возможность заключения с Россией соглашения о судьбе Польши" [9, 28].

Все это заставляет нас еще раз задуматься над тем, насколько объективно советская историография излагала внешнюю политику нашей страны и тем, насколько искренне советское руководство стремилось избежать новой войны в Европе.

Как бы то ни было, однако после 1933 года советско-германская дружба постепенно сходила на нет, основа ее — военное сотрудничество развалилось как будто бы совершенно неожиданно. По свидетельству фон Дирксена, инициатива разрыва исходила от СССР: "Советское военное руководство потребовало, чтобы рейхсвер прекратил осуществление всех своих мероприятий в России..." [6, 25]. Безусловно, приход к власти такой одиозной фигуры, как Гитлер, резко повлиял на внешнеполитический курс обеих стран. Фюрер стал врагом N 1 для коммунистов. Правда, не с подачи Сталина, который еще не определил своего отношения к новому режиму в Германии, а с подачи руководителя германских коммунистов Э. Тельмана после репрессий, которым подверглась его партия; тогда Коминтерн подхватил лозунг Тельмана "Гитлер — это война!". Коминтерн повел пропагандистскую войну против национал-социализма. Тем не менее советско-германские контакты еще продолжались на разных уровнях, правда, характер их стал иным. В этот период не предпринимаются крупные долговременные соглашения о сотрудничестве, и речь идет исключительно о малозначимых договорах, связанных с покупкой отдельных образцов военной техники и вооружения. Политика улыбок и всякого рода заверений в дружбе носит чисто дипломатический характер. На самом деле стороны проявляют все больше недоверия и подозрительности друг к другу, следя за каждым шагом партнера для выяснения характера перспектив дальнейших военно-политических отношений. И в данном случае действия командования РККА и рейхсвера лишь отражали (в своей специфической форме) те сложные неоднозначные процессы, которые вызревали у политического руководства двух государств при формировании своей внешней политики. Однако, как пишет немецкий историк С. Хаффнер, "непосредственно перед уже казавшимся неизбежным столкновением появился еще один резкий поворот в курсе обеих стран: : пакт между Гитлером и Сталиным от 23 августа 1939 г. : Прелюдией к борьбе не на жизнь, а на смерть стало второе Рапалло." [21, 33]

Заключение

Несколько изречений Адольфа Гитлера о Версальском мирном договоре:

«Договор был создан для того, чтобы привести к гибели 20 миллионов немцев и погубить германскую нацию... При своем возникновении наше движение выдвинуло три требования: 1) аннулирование мирного договора, 2) объединение всех немцев, 3) земля и территория для нашего народа.» (23 апреля 1923 г. Из выступления в Мюнхене)

«Версальский договор является несчастьем не только для Германии, но и для других народов.» (7 февраля 1933 г. Из интервью корреспонденту газеты «Daily Mail»)

«Нынешнее поколение обновленной Германии, которое видело нищету, невзгоды и страдания собственного народа, столь глубоко на себе испытало все безумие нашего времени, что оно и помыслить не может о причинении таких же страданий другим народам. Любовь и уважение к национальным традициям собственной страны заставляет нас уважать национальные чувства других народов, жить с ними в мире и дружбе — наше самое искренне, самое сердечное желание... Французы, поляки — наши соседи, и мы знаем, что никакой поворот истории не изменит такого положения дел...

Мир только выиграл бы, если бы применительно к Германии эти реалии были бы правильно оценены Версальским договором. Ибо договор, действительно рассчитанный на долгий срок, не должен способствовать открытию новых ран и растравлению старых, напротив, он должен способствовать тому, чтобы раны закрывались, чтобы они заживали...

Условия договора должны предусматривать определенные права не только для победившей стороны, но и для побежденных.» (17 мая 1933 г. Из речи в Рейхстаге)

Победители, несмотря на политические реалии, не стремились создать истинно демократические отношения с побеждёнными. Все трудности послевоенного устройства легли не побеждённые народы.