Golovnin (В.М.Головнин: История и современность)

СЕВЕРНЫЙ МЕЖДУНАРОДНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

ГОЛОВНИН: ИСТОРИЯ И СОВРЕМЕННОСТЬ

Филологический факультет

Специальность японский язык

Группа Я-71

Выполнила Скряга Е.Н.

Принял Василёв А.К.

МАГАДАН

2000

ОГЛАВЛЕНИЕ

I Япония и иностранные державы на Дальнем Востоке в конце 18 – начале 19 в.

II История

1. Краткая биография В.М Головнина.

2. Путешествие на шлюпе «Диана», исследование Курильских островов.

3. В плену у Японцев.

4. Заметки о японском государстве, народе.

Ш Современность

Длительная изоляция Японии от внешнего мира никогда не была полной регулярная, хотя и строго регламентированные сёгунатом связи поддерживались с голландскими и китайскими купцами. Торговля полностью монополизировалась чиновниками бакуфу. В то же время сёгунский дом и императорское окружение регулярно отправляли снабжённые особыми разрешениями на плавание за пределами страны корабли для торговли в странах Юго-Восточной Азии. Сёгунат через самураев, изучавших язык иностранцев, а с 50-х годов 19 в. через штат чиновников, знавших голландский язык и переводивших материалы, книги, которые регулярно привозили голландские корабли, получал сведения о западном мире.

С начала 18 в. в Японию доходят сведения о выходе соседней России на берега Тихого океана и её активной деятельности по освоению этого района.

Первое десятилетия 17 в., когда Япония вступила в полосу длительной изоляции и её жителям было запрещено совершать далёкие плавания, стали как раз временем, когда русские в процессе присоединения Восточной Сибири к российским владениям вышли к Охотскому морю. Походы Ермака, Пояркова, Москвитина, Дежнёва, Атласова, Хабарова, мореплавания на Тихом океане привели ко многим открытиям. На русских картах 17 в. были нанесены Татарский пролив и отмечено островное (а не полуостровное, как считалось ранее) положение Сахалина в 1697 г. после похода Атласова к России была присоединена Камчатка, и в первой четверти 18 в. началось обследование Шантарских (открытых в 1645 г ), Караганского, и Курильских островов . Большая часть Курильских гряды была картографирована в результате нескольких экспедиций, возглавленных русскими исследователями – И.П. Козеревским, Ф.Ф. Лужиным и др. Результаты обследования содержали также описание айнского населения Курил, а также сведения о Японии. В ходе обследования северо-западной части Тихого океана русские мореплаватели в 1732 г. высадились на Американском континенте; продолжались также поиски путей в Японию. В июне 1739 г. экспедиция М. Шпанберга и В. Вальтона впервые подошла к Северо-восточному побережью о. Хонсю и затем высадилась на Восточном побережье о. Эдзо (Хоккайдо).

Несмотря на дружественные контакты с местным населением, экспедициям установить торговые отношения с Японией не удалось. Бакуфу подтвердило своё неуклонное следование политике изоляции выпуском новой инструкции о насильственным мерах в отношении иностранных кораблей (1739 г.) Экономическое развитие дальневосточных владений России, их хозяйственная деятельность содействовали продолжению исследований Охотского моря и северо-западной части Тихоокеанского бассейна. В 1742 г. А. Шельтинг уточнил островное положение Сахалина, который был изображён островом в составленной в 1745 г. первой научной карте Восточной Азии, вошедшей в «Академический атлас России». Приоритет открытия и изучения Сахалина и Курильских островов принадлежит русским исследователям, с первой половины 17 в. осуществлявшим планомерное, систематическое их обследование и заселение. Во второй половине 18 в. русские поселения существовали о-вах Парамушир, Шуншу, Симушир, Уруп и Итуруп.

Созданная в 1799 г. Российско-Американская торговая компания унаследовала от действовавшей ранее компании купцов Шелехова и Голикова обширные обследованные территории, где были русские поселения (Курильские о-ва, Сахалин, Алеутские о-ва, Западное побережье Северной Америки от Аляски до Калифорнии).

Попытки исследования о-вов Южно – Курильской гряды со стороны Японии относится к значительно более позднему периоду (80-ые г. 18 в.) и выглядят на фоне русских исследований 17-18 вв. единичными. Но, высаживаясь в конце 18 – начале 19 вв. на Курильских о-вах, японцы ломали пограничные знаки, вытесняли русских поселенцев применяя угрозу и силу.

Русское правительство стремилось наладить контакты с тихоокеанским соседом. В 1792 – 93 гг. с целью установления с Японией официальных торговых отношений была отправлена экспедиция А. Лаксмана. Хотя пребывание русских было ограничено о. Эдзо, Лаксман был принят как официальный представитель и получил письменное разрешение на прибытие в Нагасаки одного русского корабля в год. Это было значительным успехом – впервые за все годы «закрытия» страны русские получили права, одинаковые с голландцами, монополизировавшими торговлю с Японией. Однако русское правительство в течение 12 лет не воспользовалось разрешением на торговлю. Прибывшему в Нагасаки осенью 1804 года посольству Н.П. Резанова (вместе с первой русской кругосветной экспедицией Крузенштерна) было отказано даже в переговорах. Неудача постигла и последующие русские экспедиции 1806-1807 гг.

Причиной этого являлась правительственная политика в отношении иностранцев. Кроме того, усилились агрессивные действия японских чиновников и купцов, захвативших в эти годы рыболовные участки на Кунашири и превративших остров в базу постоянных набегов на русские поселения на Южно – Курильских о-вах. Местное айнское население было обложено налогами, сбор которых проводился японцами с особой жестокостью и не раз приводил к столкновениям между туземцами и купцами. В 1789 г. вспыхнуло восстание айнов на Кунашире, было убито более 70 японцев, сопротивление местного населения удалось подавить лишь благодаря военной помощи феодального княжества Мацумаэ, отправившего на Кунашир 30 судов.

Осенью 1806 года с целью обследования и укрепления русских поселений на Курилах и Сахалине, а так же снабжение их продовольствием была отправлена экспедиция лейтенанта Н.А. Хвостова и мичмана Г.И. Давыдова. Они пытались восстановить пограничные знаки на островах, освободить айнов от японской кабальной зависимости. Это привело к конфликту с японцами. За самовольное нарушение правительственных инструкций о сугубо мирном развитии взаимоотношений с тихоокеанским соседом против Хвостова и Давыдова было возбуждено следствие комиссией военного суда. В качестве наказания им аннулировали награды за проявленные в войне со Швецией храбрость и мужество.

Неудачной была и экспедиция капитана-лейтенанта В. М. Головнина с целью обследования Шантарских и Курильских островов. 11 июля 1811 г. на Южном побережье Кунашира он с группой русских моряков был вероломно захвачен японцами и пробыл в японском плену на о-ве Здзо более двух лет.

Трудно найти в истории другого мореплавателя, который мог бы сравниться с В.М. Головниным по широте своего образования и многогранности деятельности. Он был мореплавателем и учёным, историком и географом, экономистом и лингвистом, кораблестроителем и навигатором, этнографом и теоретиком военного морского флота, философом и литератором, государственным и общественным деятелем. Для него были характерны трезвый аналитический ум, глубокое проникновение в сущность явлений, целеустремлённость и несгибаемость воли в достижении поставленной цели.

В.М. Головнин родился 8.04.1776 г. в не богатой дворянской семье в д. Гулынки Пронского уезда Рязанской губернии. Происходил из старинного дворянского рода, ведущего своё начало с 17 в. В роду Головнина бережно хранились реликвии о боевых подвигах предков, и ими очень гордились. Это повлияло на определение жизненного пути В.М. Головнина. В 1788 поступил в Морской кадетский корпус, находившийся в Петербурге. В мае 1790 года Головнин, произведённый в гардемарины, назначается на линейный корабль «Не тронь меня». Своё первое боевое крещение получил в этом же году во время войны России со Швецией. В 1792 г. он должен был закончить морской корпус, но к этому времени ему ещё не исполнилось 17 лет, и поэтому «за малолетством» его оставили в корпусе ещё на один год. Это сыграло в жизни будущего мореплавателя важную роль: он полностью отдался изучению гуманитарных наук и иностранных языков. После окончания Морского кадетского корпуса он добился назначения на военный транспорт, отправлявшийся в Стокгольм с русским послом С.П. Румянцевым. В 1798 году его назначили флаг-офицером на эскадру вице-адмирала М.К. Макарова, где он в том числе исполнял и обязанности адъютанта и переводчика.

Головнин блистательно исполнял свои обязанности на кораблях, проявляя находчивость и сообразительность. В апреле 1799 года он был произведён в лейтенанты. За это время значительно расширился его кругозор, молодой офицер обогатился знаниями разговорного английского языка, опытом ведения дипломатических переговоров. В 1802 году, когда потребовалось послать 12 лучших офицеров на английский флот для морской практики, в их числе оказался и В.М. Головнин. Когда он отправился в Англию, ему уже исполнилось 26 лет, за его плечами – опыт плавания на разных кораблях и в разных должностях. В 1805 году отправился в Вест – Индию. В этом плавании получил новые яркие впечатления и расширил свой географический кругозор.

За время службы на английском флоте Головнин обогатил свои познания в различных областях. И когда через несколько лет ему довелось руководить экспедицией, приобретённый опыт и познания очень пригодились.

Русское правительство решило направить шлюп «Диана» в кругосветную экспедицию, главной целью которой были географические открытия в северной части Тихого океана, преимущественно в пределах России. Ему было также поручено доставить разные материалы в Охотск. Началь­ником кругосветной экспедиции назначили Головнина, хотя он был тогда всего-навсего лейте­нантом. В истории русского флота не отмечено такого факта, чтобы лейтенанту доверили коман­дование кораблем, коль «скоро надлежало плыть далее пределов Балтийского моря. Однако ж по уважению к опытности и познаниям Головнина морское министерство отступило от этого обще­го правила»,- писал Ф. Врангель.

Адмиралтейский департамент снабдил Голов­нина специальной инструкцией, излагавшей ос­новные методы научных исследований. Эта ин­струкция предписывала командиру «Дианы» делать подробные описания земель и островов, не отмеченных на карте, определять их коорди­наты, производить тщательные промеры и т. п. При плавании в районе дальне­восточных владений России предлагалось опре­делить возможность постоянного судоходства и собрать сведения о климате и экономике тех мест, «кои пристанищем служить могут». Нако­нец инструкция обязывала собирать сведения, касающиеся военно-морского искусства посещае­мых стран. При этом подчеркивалось, что инте­рес могут представлять не только данные, имею­щие непосредственное отношение к морскому искусству, но и все новое, полезное, любопытное, служащее к распространению «познаний чело­веческих во всех частях».

В связи со всеми этими указаниями Адмирал­тейский департамент обращал особое внимание: на тщательное ведение журнала. «Польза всяко­го путешествия, - говорилось в инструкции, - состоит в замечании всего, что случится видеть нового и полезного. Для таковых замечаний должны вы вести журнал путешествия вашего».

Таким образом, перед экипажем «Дианы» были поставлены серьезные задачи.

Несмотря на молодость и сравнительно не­большой опыт, В. М. Головнин, как начальник экспедиции, проявил удивительную предусмот­рительность. Он неустанно следил за снаряже­нием и оснащением «Дианы», под его руковод­ством русские мастера обычный транспорт-лесо­воз превратили в шлюп — небольшой трехмач­товый парусный корабль.

Большое внимание начальник экспедиции об­ратил на изучение навигационных характери­стик различных морей и океанов, портов и гава­ней, бухт и заливов, лежащих на пути намечен­ного маршрута. Корабль был оснащен всеми до­ступными для того времени инструментами и приборами для навигационных и астрономиче­ских наблюдений, для проведения различных исследований. Не забыл командир и о корабель­ной библиотеке, которую составили из трудов мо­реплавателей, лоций и «лексиконов» — англий­ского, французского и голландского словарей.

Первостепенное значение Головнин придавал обеспечению путешествия наиболее точными кар­тами, хотя вместе с тем говорил, что к ним нужно относиться критически. «При выборе морских карт, - писал он, - надобно быть от­менно осторожным, а особливо в Англии, не должно верить надписям: вернейшая, точней­шая, новейшая... Самые несправедливые, наполненные величайшими, непростительными погреш­ностями карты с такими надписями продаются в Лондоне, которых все достоинство состоит только в одной гравировке».

Заботясь о добротном оснащении экспедиции, Головнин великолепно понимал, что судьба ее в конечном счете будет решена людьми — офи­церами и матросами. Экипаж корабля, состояв­ший из пятидесяти пяти матросов, семи офице­ров и трех гардемаринов, был подобран самим командиром. Помощником капитана был назна­чен высокообразованный и хорошо подготовлен­ный во всех отношениях храбрый лейтенант П. И. Рикорд, с которым Головнина связывали узы сердечной дружбы со времени их совмест­ной учебы в морском корпусе.

Штурманская часть была возложена на способного и знающего свое дело офицера А. И. Хлебникова. Экипаж хорошо осознавал огромное значение экспедиции и свой долг пе­ред родиной.

Были заготовлены продовольствие, медика­менты, комплекты обмундирования с учетом климатических условий в различных широтах Мирового океана. Головнин использовал опыт и советы И. Ф. Крузенштерна, который во вре­мя первого русского кругосветного путешествия не потерял ни одного человека. Это было уни­кальным явлением в истории мореплавания.