ref-15709 (Бургундия в поисках самоидентификации (1363-1477 гг.)), страница 9

Во время переговоров в Монтеро Иоанн Бесстрашный был убит сторонниками Людовика герцога Орлеанского по обвинению в организации убийства их герцога,⁰ но на самом деле причиной убийства стал союз с Англией. И война разгорается вновь. В декабре 1419 г. наследник Иоанна Бесстрашного Филипп Добрый подтвердил союз с английским королем. С этого времени Бургундия надолго стала важнейшим союзником Англии в Столетней войне. Уже в начале следующего, 1420 г. бургундские войска приняли активное участие в военных действиях.⁰

Имея в виду убийство Иоанна Бесстрашного, Й. Хейзинга дает следующий совет исследователю Бургундии: «Тот, кто захочет написать историю Бургундской династии, должен будет попытаться сделать основным тоном своего повествования неизменно звучащий мотив мести, чтобы в каждом деянии, будь то в совете или на поле битвы, можно было почувствовать горечь, жившую в этих сердцах, раздираемых мрачной жаждой мести и дьявольским высокомерием».⁰ Разумеется не следует возвращаться к тому упрощенному взгляду на историю, который царил в XV в. Но все же надо осознавать, что для современников, прямых участников этих событий, кровная месть была важным мотивом, реально влияющим на поступки государей и на события, в которые были вовлечены эти страны.

Герцог Филипп Добрый (1419 – 67) для своих современников по преимуществу - мститель. Ла Марш пишет, что он «тот, кто, дабы отомстить войну вел шестнадцать лет … и воистину отдал бы во имя сего плоть и душу, богатства свои и земли».⁰ Ла Марш отмечает, что мщение воспринималось как долг чести всеми, кто жил во владениях герцога; оно было мотивом всех политических устремлений, все сословия герцогства взывали к мести.⁰

Шестнадцать лет Бургундия в союзе с Англией ведет войну. В 1435 г. герцог заключает мир с Францией в Арассе,⁰ Филипп Добрый признал Карла VII королем Франции. По условиям мира, кроме покаянных деяний за убийство Иоанна Бесстрашного, Франция передает Бургундии города по р. Сомме⁰ в залог мирных отношений. Кроме того, герцог остается только номинальным вассалом французского короля, апанаж переводится в лен, Бургундия становится практически независимой.

Следующие тридцать лет, до 1465 г., герцог занят увеличением своих владений. Матримониальным путем он получает права на Брабант, Люксембург, Лимбург, Голландию, Зеландию, Геннегау, Эно и Намюр.⁰ Но эти права нужно было подтверждать силой, на это ушло не одно десятилетие.

В отношении Франции политика герцогов направлена на поддержку оппозиции королю. В Бургундии находят убежище многие опальные сановники. Именно в Бургундию бежит дофин (будущий Людовик XI) после неудачного Прагерийского мятежа 1441 г.⁰

Филипп Добрый заводит обширные внешнеполитические связи. Устанавливаются контакты с Португалией, что закрепляется браком герцога с инфантой.⁰ Бургундия активно участвует в войне Алой и Белой розы, так как Англия является естественным союзником против Франции. Герцог заинтересован в утверждении своего союзника на престоле Англии. Так как в Англии идет война и не ясно, кто победит, Филипп Добрый поддерживает и Йорков, и Ланкастеров⁰ (естественно, в тайне друг от друга).

Герцог Филипп Добрый выступает как самостоятельный государь, лишь номинально считающийся вассалом французской короны. Интересы Бургундии становятся выше мифического вассалитета. И если государственные интересы требовали начать войну со своим сюзереном и даже отказаться признавать его права, герцог был обязан сделать это. Единственное, что сдерживало активность Бургундии на данном этапе, необходимость отстаивать новоприобретенные земли. В целом же нужно сказать, что вассальные отношения на данном этапе находятся в состоянии кризиса, формально сохраняется вассалитет, но реальные действия основываются на собственных государственных интересах. Несмотря на пышный церемониал и традицию, все, и сюзерен, и вассал, не рассматривали бургундский оммаж как реальный фактор политики.

Пик активности внешней политики всей истории Бургундского государства приходится на правление герцога Карла Смелого (1467 – 77). Именно в это время происходит решающая схватка с Францией за само существование Бургундии. Приход к власти двух амбициозных политиков: Карла Смелого в Бургундии и Людовика XI во Франции неминуемо вел к столкновению. Франция не могла примириться с существованием Бургундии, так как страна была препятствием к дальнейшему объединению государства, Бургундии же требовалось отстоять свою независимость и доказать право на существование.

Карл Смелый в наследство получил разросшееся герцогство и располагал как флотом, так и сильной армией, ядро которой составляли 32 Compagnie d’ordonnance (около 3850 лучников, арбалетчиков и пр.).⁰ Герцог сразу дал понять, что армия не застоится без дела. Карл Смелый не зря получил свое прозвище, он не без оснований считал возможным силой оружия добиться того, чего не смогли достичь его предшественники.

Еще будучи наследником, Карл Смелый принял участие в войне так называемой лиги Общественного блага 1465 г. Коммин сообщает, что Карл Смелый, герцог Бретонский, герцог Гюйенский и ряд советников Карла VII собрались «выразить королю (Людовику XI) протест против дурного правления и отсутствия справедливости, и если он не пожелает исправить положение, то принудить его к этому силой».⁰

Следует отметить, что рыцарская этика воспринималась в качестве регулятора не только социальных, но и политических отношений, поскольку короли и герцоги были также рыцарями, и на их поведение распространялись нормы кодекса чести.

В данной кампании Карл Смелый проявил свой полководческий талант, он был несомненным лидером коалиции. Итогом войны лиги Общественного блага стал выгодный мир, но, играя на своекорыстии членов лиги, Людовик XI сумел разобщить ее.⁰

Людовик XI и не собирался выполнять условия мира, переговоры закончились безрезультатно. Нужно сказать, что в далеко идущих планах герцога Франция не играла большой роли, и вершиной требований к Людовику XI было заключение крепкого мира и обещание не поддерживать волнения в Нидерландах. Не угроза территориальных потерь беспокоила Людовика XI, Карл Смелый не претендовал на французские земли. Возможность возникновения мощного государства на восточной границе, которое моментально остановит экспансию Франции - здесь кроется истинная причина смертельной схватки. Обе стороны понимали, что победитель может быть только один.

С 1468 по 1472 гг. проходят ряд франко-бургундских кампаний.⁰ Герцог одерживает ряд побед, и король решает поменять тактику. Пренебрегая всеми правилами «честной игры», король проявляет редкую изобретательность в политических интригах. Чтобы обескровить Бургундию, он постоянно провоцирует выступления нидерландских городов и создает лигу (1474 г.) против герцога, куда входят эльзасские города, швейцарцы и Австрия.⁰ Возникают новые формы войны - экономические. Король применяет торговую блокаду, в частности он запрещает французским купцам ездить на ярмарки в Ипр, Брюгге и Антверпен.⁰ Людовик XI отлично понимал, в чем кроется могущество Бургундии, и нанес удар в самое уязвимое место.

Герцогов Бургундии всегда угнетало то, что при всем своем величии они не были суверенными государями. Карл Смелый проводит в 1473 г. переговоры в Трире с императором Фридрихом III о предоставлении титула короля, но переговоры были сорваны не без влияния Людовика XI.⁰

Карл Смелый планировал стать королем и восстановить Великую Лотарингию от Роны до Рейна.⁰ Прежде всего, для выполнения своих планов он осаждает Нанси, столицу Лотарингского герцогства. В 1476 г. Нанси капитулировал.⁰ Взятием Нанси герцог решает сразу две задачи: соединяет свои владения в одно целое (Лотарингия разделяла его земли на две части) и подтверждает личный авторитет.

Французский король, не рискуя сам начинать войну, провоцирует швейцарцев, подогревая финансово их давние противоречия с бургундцами. На пике своего могущества Карл Смелый начинает Швейцарскую войну. Но ситуация складывается неожиданно. В 1476 г. герцог терпит поражение под Грансоном. Был потерян Нанси, но главным итогом сражения стала моральная победа швейцарцев, так как до Грансона бургундцы никогда не спасались бегством с поля боя. Все это привело к падению авторитета герцога. Внутри его владений вспыхивает недовольство.⁰ Карл Смелый понимал, что единственное средство поднять собственный престиж – победа над швейцарцами.

В условиях полной политической изоляции герцог начинает свой роковой поход на Нанси. Сражение при Нанси явилось важной вехой в истории Бургундского государства, или, точнее, в эпилоге его существования – в этом бою погиб последний бургундский герцог Карл Смелый. «Когда мы узнали о смерти нашего повелителя, мы были страшно потрясены, ибо потеряли в этот день честь, благосостояние и надежду на выход из сложившейся ситуации»,- с горечью сообщает один из придворных Ла Марш.⁰

Теперь ничто не могло остановить происходящий распад Бургундского государства. Оно не имело больше ни денег, ни армии, чтобы защитить себя, оно – что самое главное – не имело правителя. Смерть Карла Смелого разрушила самую главную из ниточек, связывающих воедино различные области и регионы Бургундского государства.

Политика герцога Карла Смелого - закономерное продолжение традиционной политической линии его предшественников. Герцог проявил до того скрытые процессы, но основание было заложено всеми герцогами. В отношениях с Францией кризис был неизбежен, так как само существование Бургундии было смертельно опасно для королевства. Сложились все предпосылки для завершения процесса формирования государства, промедление было подобно смерти, так как противники не ждут, Карл Смелый просто обязан был действовать. Предшественники Карла Смелого подготовили почву, проделали всю черновую работу, и герцогу осталась финальная часть – создать державу или погибнуть.

Культурная идентификация.

Роль придворной культуры в процессе консолидации государства.

Отличительным признакам Бургундского государства была его особая, неповторимая культура. Эпоха Бургундского дома династии Валуа характерна последним ярким взлетом рыцарской культуры. При бургундских герцогах позднее Средневековье предстает во всем его великолепии и завершении.

Сочетание культуры позднего Средневековья на высшем этапе ее развития и новых, ренессансных форм и обеспечили неповторимость культурного феномена Бургундии. Характерные черты культурного феномена Бургундии наиболее ярко проявились в придворной рыцарской этике.

Необходимо сразу оговориться, что рассмотрение народной культуры Бургундии не входит в задачу нашей работы. Известный исследователь культуры Средневековья А. Я. Гуревич утверждал, что народная культура подвержена гораздо более медленным изменениям, чем культура правящего меньшинства⁰ и, естественно, не могла оказать помощь в процессе консолидации государства.

В политике герцогов культура решала конкретные задачи утверждения авторитета герцогского дома и подчеркивания отличительных особенностей Бургундии. В связи с этим гораздо больший интерес при рассмотрении процесса становления государства представляет именно придворная, рыцарская культура.

Отличительным признаком придворной бургундской культуры было воплощение в ее художественных формах рыцарских идеалов. Нужно отметить, что в XV в. рыцарский идеал значительно потускнел, это связано с целым комплексом причин, рассмотрение которых выходит за рамки данной работы. Можно лишь сказать, что упадок рыцарской культуры связан со снижением роли самого рыцарства.

Но, тем не менее, Бургундские герцоги избрали именно рыцарскую форму для своей культурно-идеологической платформы. Примечательно, что основная часть населения Бургундии принадлежала к давно сложившейся и устоявшейся городской средневековой культуре, и, казалось бы, принятие рыцарского идеала в качестве основной культурной парадигмы должно было привести к серьезным социальным противоречиям. Но это кажется очевидным лишь на первый взгляд.

Разумеется, эпоха истинного расцвета рыцарства начинает клонится к закату уже в конце XIII столетия. То, что следует затем, - это княжеско-городской период Средневековья, когда господствующими факторами в общественной жизни становится денежное могущество бюргерства и основывающаяся на нем финансовая мощь государства. И, тем не менее, неизменно бросается в глаза, что источники уделяют знати и ее деяниям гораздо больше места, чем это должно было быть в соответствии с действительностью.⁰ Так в чем же разгадка противоречия?

Причина же заключается в том, что аристократические формы жизненного уклада продолжали оказывать господствующее воздействие на общество еще долгое время после того, как сама аристократия утратила свое первенствующее значение в качестве социальной структуры. Известный медиевист Й. Хейзинга указывал, что в духовной жизни XV в. аристократия, вне всякого сомнения, все еще играет главную роль; значение ее современники оценивают весьма высоко; значение же буржуазии – чрезвычайно низко.⁰ Итак, казалось бы, можно сделать вывод: современники ошибались, следовали своим представлениям без всякой критики, - тогда как последующие исторические исследования пролили свет на подлинные отношения в эпоху позднего Средневековья. Что касается политической и экономической сфер, то действительно, бюргеры имели здесь вес и оказывали значительное влияние. Но для изучения культурной жизни данного периода заблуждение, в котором пребывали современники, отдавая приоритет аристократии, сохраняет значение истины. Даже если формы аристократической рыцарской культуры были лишь поверхностным лоском, попытаемся увидеть, как эта картина жизни блестела под слоем свежего лака.

Однако речь идет о чем-то гораздо большем, чем поверхностный блеск. Идея сословного разделения общества пронизывает насквозь все средневековые рассуждения. И дело совсем не ограничивается обычной триадой: духовенство, аристократия и третье сословие. Понятию "сословия" придается не только большая ценность, оно также и гораздо более обширно по смыслу. В общем, всякая группировка, всякое занятие, всякая профессия рассматривается как сословие. Сословие, в средневековом понимании, это состояние. Как указывал Й. Хейзинга "estat","ordo" [порядок], термин, за которым стоит мысль о богоустановленной действительности.⁰ Понятия “estat” и “ordre” в Средневековье охватывало множество категорий, на современный взгляд весьма разнородных: сословия (в современном понимании); профессии; состояние в браке; пребывание в состоянии греха; придворные звания лиц, посвятивших себя служению церкви; монашеские и рыцарские ордена. В средневековом мышлении понятие «сословие» (состояние) или «орден» (порядок), во всех этих случаях удерживается благодаря сознанию, что каждая из этих групп являет собой божественное установление, некий орган мироздания, не менее существенный и почитаемый, чем Престолы и Власти.

В той картине, в виде которой представляли себе государство и общество, за каждым из сословий признавали не ту функцию, где проявляло свою полезность, а ту, где оно выступало своей священной обязанностью или своим сиятельным блеском. При этом можно было сожалеть о вырождающейся духовности, об упадке рыцарских добродетелей – в то же самое время, нисколько не поступаясь идеальной картиной; даже если человеческие грехи и препятствуют осуществлению идеала, он сохраняется как мерило и основа общественного мышления. Средневековая картина мира скорее статична, чем динамична.