53042 (Башкирские шежере как исторический источник), страница 3

Таким образом, историки располагают сейчас довольно значитель­ным количеством шежере, что позволяет приступить к их научной пуб­ликации.

В XV—XVII вв., да и позднее, вплоть до конца XIX в., башкирские шежере записывались арабским алфавитом на том своеобразном языке, который принято называть языком «тюрки». В текстах наиболее старых шежере много арабизмов и фарсизмов, они изобилуют общетюркскими элементами, но в них же нередко встречаются слова и обороты, прису­щие только башкирскому языку. В этом отношении башкирские шеже­ре представляют собой не только важные исторические источники, но и чрезвычайно интересные памятники языка. Внимательное изучение специалистами-языковедами текстов шежере без всякого сомнения даст богатые материалы исследователям истории башкирского языка.

Когда идет речь о каком-либо историческом источнике, особенно рукописном, принципиальное значение имеет выяснение двух вопросов. Во-первых, важно установить, насколько достоверны содержащиеся в источнике факты и сведения, и, во-вторых, когда эти факты и события зафиксированы, иначе говоря, датировку документа.

О достоверности башкирских шежере высказывалось немало сом­нений. На первый взгляд эти сомнения действительно имеют как будто веские основания. Надо учесть, что немало шежере записывалось или, точнее, переписывалось муллами, которые нередко были единственными грамотными людьми во всем роде. Одним из главных назначении мно­гих шежере был более или менее правдоподобный рассказ о происхожде­нии того или иного рода. Исходя из этого, муллы нередко посвящали некоторую часть текста шежере составлению генеалогии пророков аллаха, которые якобы являлись родоначальниками того или иного рода. Иногда шежере начинаются с имени Чингиз-хана. Нередко реальные исторические личности генеалогически связывались с легендарными ге­роями мусульманской или тюрко-монгольской мифологии. Составители шежере таким путем стремились доказать «знатное» или даже «божест­венное» происхождение некоторых представителей башкирской родоплеменной знати.

В этом нетрудно усмотреть классовую направленность башкирских шежере, о чем выше уже упоминалось. Здесь уместно подчеркнуть, что в период, когда в башкирском обществе укрепилась наследственная власть родоплеменной аристократии, многие шежере стремились идео­логически обосновать законность этой власти, утверждали принцип наследственной преемственности власти биев. Утверждение этого прин­ципа требовало, естественно, соответствующей аргументации. В представ­лениях феодализирующейся башкирской знати наиболее веским обосно­ванием «законности» их власти было происхождение, прямая генеалоги­ческая связь с наместниками бога на земле или с Чингиз-ханом, его сы­новьями, с Огуз-ханом и т. д. Наличие такой тенденции в составлении шежере свидетельствует и о том, что господствующие классы стреми­лись распространять среди трудящихся башкир панисламистские, пантюркистские идеи. Понятно, что в этой части башкирские шежере ничего общего не имеют с исторической действительностью.

Однако сказанное выше ни в коем случае не ставит под сомнение достоверность многих содержащихся в шежере фактов и сведений. Фан­тастичны обычно верхние звенья генеалогической таблицы некоторых шежере. Но в этих же текстах немало и достоверных сведения. В то же время есть шежере (и их немало), которые вообще игнорируют пред­ставления корана о происхождении народов или представление тюрко-монгольской мифологии о Чингиз-хане как родоначальнике многих пле­мен. Эти шежере непосредственно начинаются с описания достоверных событий, а их генеалогии включают реальных людей. Именно к этой ка­тегории шежере относится большинство включенных в настоящий сбор­ник текстов. Значение этих шежере как исторических документов пере­оценить трудно.

Говоря о степени достоверности башкирских шежере, надо учиты­вать, что они не являются плодом индивидуального творчества. В на­стоящее время известно только четыре шежере, у которых есть авторы:

шежере юрматынцев, продиктованное Татигас-бием мулле Бакыю; ше­жере айлинцев, написанное Тажетдином Ялчыгуловым; табынские ше­жере Мухаметсалима Уметбаева. Но даже в том случае, если известны составители шежере, это не означает, что они единственные авторы этих рукописей. Правильнее их считать авторами нового списка шежере, так ;как составленные ими тексты опираются на факты и сведения, дошедшие до них в устной или письменной форме от их предков. Авторы нового списка шежере излагают эти факты и сведения в более или менее систематизированной форме, более или менее литературным языком. Тажетдин Ялчыгулов сам указывает в шежере, что написанные им историче­ские предания он узнал от одного старика в Астраханском крае (шеже­ре XXIV). Авторы добавляли в шежере описание только тех событий, современниками или свидетелями которых они были.

Составители большинства шежере вообще неизвестны. Это законо­мерно, так как в конечном итоге шежере — результат коллективного творчества. Текст шежере точно так же, как и генеалогия, создавался постепенно. Составление родословной, начатое одним автором, продол­жалось другим и завершалось третьим.

В шежере находили также отражение факты и события, которые могли сохраниться только в памяти народа в форме исторических пре­даний, легенд и т. д. Поэтому почти в любом шежере, независимо от то­го, составлялся он одним человеком или многими людьми, содержится переложение или точный пересказ более старых шежере, исторических фактов, сохранившихся в памяти народа. В этом смысле башкирские шежере донесли до нас не только родословные биев и описание их жиз­ни, но и правдивые страницы летописи народной жизни. Таким обра­зом, и по социальному содержанию башкирские шежере не однородное явление. Эта кажущаяся противоречивость вполне объяснима. Во-пер­вых, в создании шежере одного рода участвовали многие поколения и, следовательно, много людей. Среди них могли быть представители раз­личных социальных групп башкирского общества. Они, каждый по-своему, преломляли события, свидетелями или участниками которых они являлись. С другой стороны, большое значение имеет преемствен­ность летописания, то есть тот факт, что каждый новый список шежере включал в себя копию предыдущих (данного рода или племени) или же их синтезированное переложение. А в предшествующих текстах, в свою очередь, могли быть сведения и факты, социальная природа и возраст которых были различны.

Принцип преемственности башкирских шежере исходит от самой природы их происхождения. Если в основе шежере была генеалогиче­ская схема какого-либо рода, то при составлении нового списка преды­дущий список неизбежно учитывался и даже служил основой. Так, пере­даваясь из поколения в поколение, появлялись новые и новые списки шежере, генеалогии которых также пополнялись новыми именами, а тек­стовые части — описаниями свежих событий. Отсюда ясно, насколько относительное значение приобретают понятия «оригинал», «копия» при­менительно к башкирским шежере. Каждая новая «копия» включала в себя имена и описания, которых не было и не могло быть в «оригинале». Однако параллельно шел и другой процесс. «Копии», или, точнее, новые списки, хотя преемственно включали в себя материалы старого списка, однако они постепенно теряли некоторые факты и описание событий, содержавшихся в «оригиналах». Какое-либо крупное событие, проис­шедшее в жизни народа, заметно вытесняло при составлении новых шежере часть «устаревших» материалов. Таким, например, событием было присоединение Башкирии к Русскому государству. Описание присоединения содержится в шежере многих, если не большинства, широких племен. Недавние события заставляли постепенно забывать далеком прошлом, записи о которых стали занимать в шежере уже второстепенное место. При этих особенностях башкирских шежере их датировка представляет значительные трудности, а подчас невозможна. Это и понятно, если учесть, что многие шежере составлялись на протя­жении жизни многих поколений десятками людей и описания событии шесте с громадными генеалогиями переходили из более ранних списков » поздние. Поэтому, когда в комментариях, помещенных в этом сборнике, те или иные шежере датируются, то в этих случаях речь идет не > дате рождения данного шежере вообще, а о дате рождения публикуемого списка. Когда поддается датировке составление основной части шежере, то это всегда оговаривается.

Башкирские шежере являются ценными историческими источниками. Однако, как сказано выше, в результате условий их развития, в них, наряду со многими достоверными сведениями и фактами, содержится и немало искажений. Эти искажения являются, с одной стороны, результатом развития классовых отношений в башкирском обществе, с другой—многократного составления новых списков шежере одних и тех же племен. Эта сложность и противоречивость башкирских шежере говорит за то, что к этим текстам необходимо внимательное и критическое отношение. Задача исследователя заключается в том, чтобы путем сравнения, сопоставления с другими источниками и внимательного изучения эпохи воссоздать реальную, достоверную картину исторического процесса. Только при условии критического подхода башкирские шежере могут дать эффективный материал для изучения целого ряда проблем из ранней и средневековой истории Башкирии.

В сборнике публикуется 25 шежере. Рукописи для публикации от­ирались с таким расчетом, чтобы возможно шире были представлены башкирские племена и роды. В сборник вошли шежере племен Юрматы, Мин, Бурзян, Кипчак, Усерган, Тамьян, Табын и Айле, т. е. наиболее крупных родоплеменных организаций Восточной Башкирии. В то се время в сборник включены те шежере, которые представляют значительный интерес с точки зрения истории и этнографии Башкирии. По ним соображениям не публикуются небольшие, в основном состоящие из одних генеалогий шежере западнобашкирских сел. Упомянутое здесь шежере племени Киргиз также не вошло в сборник, так как в журнале «Шуро» оно дано лишь в переложении. В том случае, если шежере известно в нескольких вариантах, в сборник включен наиболее полный ли наиболее сохранившийся вариант. В этих случаях в комментариях к шежере различия в текстах вариантов, если таковые имеются, оговари­ваются. И, наконец, важное значение при отборе шежере для сборника имела достоверность текстов. Шежере или его фрагменты, содержащие в основном мусульманские мифологические предания или легенды, в сборник не включены.

В сборнике даны фотокопии шежере, транскрипции и переводы текс­тов на русский язык. Исключение составляют шежере IX (племени Усерган), XXIII (племени Айле) и XX (рода Калчир-Табын), фотокопии которых не даны, так как в первых двух случаях шежере сохранились лишь в транскрипции или русском переводе, а в третьем — фотокопию невозможно дать по техническим причинам.

При транскрибировании стилистические и языковые особенности источников сохранены. Различия в написании одних и тех же слов и выражений, которые имеются в текстах, оставлены и в транскрип­циях.

Транскрибированные тексты снабжены подстрочными примечания­ми, в которых даны переводы на башкирский язык тех слов и выраже­ний, которые могут вызвать затруднения у читателей, владеющих баш­кирским или татарским языком, но не знающих арабского и персидского. Здесь же даны переводы этих слов и выражений на русский язык, что­бы облегчить читателям сверку точности переводов текстов, а при воз­никновении различных толкований смысла отдельных фраз — предло­жить другие варианты перевода. Перевод очень лаконичных текстов шежере на русский язык оказался трудным. Особенную трудность пред­ставили многочисленные имена из генеалогий, так как многие из них сейчас вышли из употребления и трудно представить, как они звучали в разговорной речи. Поэтому написание имен русскими буквами мы стара­лись дать путем транслитерации. В ряде случаев русское написание имен давалось в той форме, в которой они встречались в архивных докумен­тах XVII—XVIII вв.

Сборник снабжен комментариями, главным образом историко-этно-графического характера. Комментирование таких сложных и малоизу­ченных текстов, как шежере, — дело трудное. Составитель стремился комментировать малоизвестные или неясные моменты в текстах, иногда, по мере возможности, давал толкования тем или иным событиям, описанным в шежере. При всем этом выбор объектов для комментиро­вания носит, конечно, субъективный характер. Это означает, что ком­ментарии предназначены лишь для того, чтобы помочь читателям позна­комиться с особенностями текстов шежере, подсказать возможные пути их использования как исторических источников.

Ссылки на комментарии даны в русских переводах текстов.

В приложении к сборнику публикуется «Раздельное письмо башкир племени Мин царю Алексею Михайловичу».

Цифры без скобок отсылают к подстрочным примечаниям, цифры в скобках -комментариям. В квадратные скобки помещены слова и выражения, добавленные для уяснения смысла текста, а там, где это необходимо,—дословные переводы. Многоточия текста, позднейшие добавления, неразборчивые слова или повреждения документа оговорены в подстрочных примечаниях или комментариях.

Генеалогические схемы публикуемых шежере печатаются не на развернутых таблицах (целиком), а как обычно, с переносами с одной стра­ницы на другую. В этих случаях те части генеалогии, которые переносят­ся, начинаются с определенных индексов (например, А, Б, А 1, А 2, Б 1 и т. д.). Эти индексы повторяют условные знаки, проставленные в начале генеалогической схемы, около имен, с которых начинается перенос ге­неалогии на другие страницы.

В процессе длительной и довольно трудной работы над сборником составитель постоянно пользовался советами и помощью товарищей, ко­торым, пользуясь случаем, приносит искреннюю благодарность. Особен­но большую признательность выражаю 3. Ш. Аюханову, оказавшему помощь в транскрибировании и переводе некоторых текстов, а также М. В. Суриной и Н. В. Бикбулатову, которые провели значительную часть кропотливой работы по технической подготовке сборника.

В конце книги даются указатель имен и указатель названий башкирских племен, родов и родовых подразделений. Оба указателя состав­лены применительно к русским переводам текстов шежере и комментариям. В заключение считаю долгом подчеркнуть, что составитель рассматривает данный сборник лишь как начало введения в научный оборот таких своеобразных и интересных источников, как башкирские шежере. Надо надеяться, что уже в ближайшем будущем будут выявлены и опубликованы новые тексты шежере, которые откроют нам еще несколь­ко доныне неизвестных страниц истории башкирского народа.