Yugoslavia (Анализ Югославской модели социализма), страница 7

СКЮ вновь подчеркнул необходимость укрепления руководящей роли партии, о чем свидетельствовали решения XI (1978 г.), XII (1982 г.) и XIII (1986 г.) съездов Союза коммунистов.⁵¹

Однако, кризисные явления поразили и саму партию. Неэффективность принимаемых решений, усиливающиеся центробежные тенденции в СКЮ (на общепартийной дискуссии (1986 г.) отмечалось, что СКЮ “в действительности стал видом коалиционной партии, союзом девяти организаций с девятью уставами, с девятью партийными газетами и девятью шкалами партийных взносов”), невозможность согласования различных позиций по основным вопросам развития общества привели к снижению, а затем и к падению авторитета СКЮ.⁵² Союз Коммунистов не смог предложить более современные методы и новые решения, чтобы ответить на запросы времени и стать современной, демократической и революционной политической организацией.

Показателем падения рейтинга СКЮ стало резкое снижение интереса трудящихся к вступлению в партию. Если в 1980 г. СКЮ увеличился на 161290 человек, то в 1981 г. - на 102589, в 1982 г. - на 67061, а в первой половине 1983 г. - на 36120 человек.⁵³ С начала 80-х годов тенденция роста числа покидающих партию коммунистов приобрела стабильный характер. Если в 1984 г. СКЮ сократился на 9 тысяч, то за 1986 - 1988 г.г. - на 170 тысяч человек.⁵⁴ Имели место явления коллективного возвращения партийных билетов, роспуск вышестоящими парторганизациями целого ряда первичных партийных организаций. В Белграде, например, за 1982 - 1984 г.г. было распущено 4 ПОСК (311 членов партии), а в СК Воеводины - 12 ПОСК.⁵⁵

Выход из создавшейся ситуации попытались осуществить через реформу Союза Коммунистов Югославии. СКЮ потерял характер авангарда. “Без радикальной реорганизации СКЮ, включая и возможность его роспуска... нет выхода из общественного кризиса, в котором главное место занимает кризис СКЮ”, - писал югославский политолог Б. Прокич.⁵⁶ Реформа Союза Коммунистов, с которой связывались определенные надежды на демократизацию всего общества, вызвала острые дискуссии. Центральным являлся вопрос о месте СКЮ в обществе, об отказе от руководящей роли, от власти.

Настойчиво звучали требования разработки новой Программы СКЮ, поскольку старая изжила себя. В печати обсуждался тот факт, что 74% коммунистов практически не знали Программу Союза Комунистов.⁵⁷

По многим ключевым проблемам существовали совершенно противоположные взгляды, которые трудно было согласовывать. Некоторые республиканские организации Союза Коммунистов выступали со своей программой реформы партии. В интервью “Литературной газете” М. Джилас заявил, что “единой коммунистической партии Югославии не существует”.⁵⁸ Время монолитной правящей партии прошло, это подтвердилось на XIV внеочередном съезде СКЮ (январь 1990 г.). Это был последний съезд Союза Коммунистов, за которым последовал его фактический самороспуск. Делегация ЦК СК Словении выступила на нем с программой срочных мер, но в результате голосования многие предложения приняты не были. Словенская делегация покинула съезд. Его работа была прервана. На созванном 29 сентября 1990 г. XV съезде СКЮ отсутствовали делегаты из Словении, Хорватии и Македонии. Признание съездом возможности политического плюрализма в Югославии было лишь “констатацией уже свершившегося факта”. Сильное воздействие оказал внешний фактор - “перестройка” в СССР, кризис и крах тоталитарно-авторитарных режимов в Восточной Европе. Под его влиянием в Югославии зарождалась многопартийная система. В начале 1990 г. появились десятки новых политических партий. В марте их насчитывалось 90, из них 56 имели исключительно национальный характер. К концу 1990 г. в Югославии было свыше 200 политических партий самой различной ориентации, от монархистов до крайне левых радикалов.⁵⁹

В условиях экономического и политического кризиса медленное и недостаточно уверенное обновление СКЮ фактически привело к неудаче в осуществлении реформы партии. Это повлекло за собой раскол партии по национально-республиканскому признаку.

Итак, существовавшую в Югославии модель социализма вряд ли можно назвать социалистическим самоуправлением. Для нее были характерны авторитарный режим правления, идеологический монополизм в лице СКЮ, слияние партийно-государственных органов власти и т.п. Таким образом, это был вариант реального социализма с определенными элементами самоуправления, относительно развитыми демократическими институтами.

В середине 80-х годов перед страной встала задача укрепления единства федерации. Конституция СФРЮ 1974 г. обеспечила республикам и краям столь высокую степень самостоятельности, что страна фактически превращалась в конфедерацию. В условиях экономического кризиса 80-х годов проблема автаркического развития югославских республик и краев стала особенно острой. Проведенный в 1985 г. всесторонний анализ функционирования политической системы СФРЮ выявил определенные проблемы в осуществлении совместных интересов на уровне федерации и республик. Федерация слабо осуществляла контроль и несла ответственность за реализацию принятых решений.

Ученые-политологи первыми выступили с предложением о необходимости изменения югославской Конституции. По их мнению, нужно было обеспечить единство федерации в общественно-экономическом, юридическом и территориальном плане. Нельзя рассматривать федерацию как гарантию республиканской независимости, подчеркивал Н. Стефанович.⁶⁰

25 ноября 1988 г. Скупщина СФРЮ приняла 39 поправок к Конституции СФРЮ, охватывавших широкий спектр вопросов, касавшихся общественно-экономических отношений, политической системы и организации югославской федерации. Значительная часть поправок, посвященных реформе политической системы, была связана с отношениями между республиками, их взаимодействием с федеральными органами. Союзным органам предоставлялось право контролировать исполнение союзных законов в республиках и краях, проводить “инспекционный надзор”, ставить вопрос об ответственности соответствующих органов или отдельных руководителей в случае неисполнения союзных законов. Уточнялись и расширялись функции федерации.⁶¹

Однако начавшаяся вслед за принятием поправок работа по изменению республиканских и краевых конституций, продемонстрировала силу сепаратистских устремлений некоторых республик. 28 сентября 1990 г. была принята новая Конституция Сербии, а в декабре - Хорватии. Причем, и Сербия, и Хорватия исходили из того, что республики находятся в составе СФРЮ, но Хорватия предусматривала право оставаться в составе СФРЮ “пока Хорватский Сабор не примет другого решения”.⁶²

В Сербии (единственной югославской республике, имевшей два автономных края) дискуссии сопровождались конфронтацией между республиканским и краевым руководством. Доминирующей становилась точка зрения, что Контитуция 1974 г., установившая равноправные отношения между республиками и краями, ослабила Сербию, лишив ее права на собственное государство.⁶³ В Сербии развернулась кампания за правовое территориальное и административное единство республики, за сокращение прав автономных краев. 5 июля 1990 г. власти Сербии распустились Скупщину автономного края Косова, обосновав это решение нарушением порядка в крае, а 7 сентября делегаты распущенной Скупщины приняли новую Конституцию края, провозгласившую Косово республикой.⁶⁴ Этот акт был расценен руководством Сербии как антиконституционный, подрывающий территориальную целостность республики. Принятая в сентябре 1990 г. Конституция Сербии свела правовой статус краев к территориальной и культурной автономии, лишив их всех элементов государственности (статьи 108 - 112).65

Конституционно-политический кризис возник в стране, которая всегда стремилась к усовершенствованию национально-государственного устройства. Однако практика государственно-правовой эволюции югославской федерации не была последовательной. В зависимости от ряда политических условий она колебалась от приоритета центральной власти к осуществлению концепции самостоятельности субъектов федерации, а затем снова к расширению функций центральных органов. Кроме того, авторитарный коммунистический режим и однопартийная система сдерживали центробежные тенденции, насильственно заглушали, но не разрешали имевшие место межнациональные противоречия. Нарушение равновесия между субъектами содружества вело к подрыву основы существования федерации.

Политическая битва вокруг будущего устройства страны развернулась в конце 1990 г., в период нарождающегося югославского парламентаризма, становления многопартийной системы. В ноябре - декабре 1990 г. проходили выборы в новые парламенты Сербии, Черногории, Македонии, Боснии и Герцеговины (в Словении и Хорватии они состоялись весной). Результаты этих выборов были неоднозначны.

В Словении, где в апрельских выборах участвовали 34 партии, победу одержала Демократическая оппозиция Словении (DEMOS): 54,81% голосов избирателей. В Хорватии безоговорочную победу одержала крайне правая партия - Хорватское демократическое содружество (ХДС). ХДС вновь возродило однопартийную систему, близкую к диктатуре. В Сербии и Черногории на выборах победили реформированные коммунисты. В Боснии и Герцеговине фаворитами на выборах являлись три национальные партии - Партия демократических действий (мусульман), Хорватское демократическое содружество в Б и Г и Сербская демократическая партия. В Македонии выборы не принесли большинства голосов ни одной из партий, и парламент состоял, главным образом, из представителей бывших коммунистов, Внутренней Македонской революционной организации - Демократической партии за македонское национальное единство и Албанской партии.⁶⁶

Итак, в ряде республик к власти пришли националистические политические силы. Неизбежный пересмотр структуры всей государственной федеративной системы столкнул различные концепции возможного объединения республик. Шла борьба между сторонниками, главным образом, двух концепций: конфедерации (Словения, Хорватия) и федерации (Сербия, Черногория).

Словения и Хорватия исходили из того, что республикам необходимо развивать государственную самостоятельность и суверенитет. Они разработали модель конфедеративного устройства Югославии, согласно которой конфедерация должна представлять собой добровольный союз суверенных государств, объединенных экономическими интересами, единой границей, а также общей целью включения в европейские интеграционные процессы. Были определены основные государственные органы конфедерации. Все субъекты конфедерации должны были иметь собственные валюту, войско, дипломатические представительства в других странах.⁶⁷ В соответствии с этим проектом был подготовлен текст проекта Договора о югославской конфедерации - Союзе югославских республик, который было предложено обсудить и подписать всем республикам.⁶⁸ Позже Словения выступила с новой инициативой: создать разъединенную федерацию. Этот проект предполагал разделение страны на два - три суверенных содружества, причем одна группа республик могла бы развиваться как федерация, а другая как конфедерация. Предполагалось уважение существующих границ, соблюдение экономических и политических интересов территорий. Словения предполагала “раздружение” (добровольное разъединение).⁶⁹

На смену согласованиям позиций республик с центром пришел диалог республик без центра. Попытки договориться сопровождались встречами шести руководителей в каждой из республик, названными в печати за свою безрезультатность “туристическим путешествием шестерки”.⁷⁰ Самым сложным моментом переговоров явились противоречия между Сербией и Хорватией. Они были вызваны тем, что в районах компактного проживания сербов в Хорватии была провозглашена автономная область Краина, которая не признавалась республиканским правительством, стремившимся заставить сербов отказаться от требований территориальной автономии.

Единственное, о чем удалось договориться шести руководителям, - провести референдумы в каждой республике, в ходе которых население должно было высказаться за будущий статус Югославии: “Союз суверенных государств” или “Единое демократическое союзное государство”.⁷¹

Еще одной попыткой договориться о сохранении Югославии стала “Белградская инициатива по мирному и демократическому решению югославского кризиса”, исходя из которой представители республик Сербии, Черногории и Боснии и Герцеговины утвердили “Основы урегулирования отношений в Югославии”. По их мнению, “сохранение Югославии” являлось “условием мирного и демократического решения кризиса”.⁷² Но Словения, Хорватия и Македония не поддержали, как предполагалось, данный проект, сузив, тем самым, возможную Югославию до Сербии, Черногории, Боснии и Герцеговины.

Противоречия договаривающихся сторон были столь глубоки, что преодолеть их не удалось даже Международной Конференции по Югославии в Гааге под покровительством ЕС, начавшей свою работу в сентябре 1991 года.

Процесс переговоров в целом потерпел неудачу. Силу аргументов в решении проблемы разъединения федерации заменила сила оружия. Распад страны принял насильственный, кровавый характер.

Таким образом, в конце 80-х годов в СФРЮ были предприняты попытки реформирования политической системы. Они носили фасадный характер, вследствие чего оказались безуспешными. Реальностью в Югославии стали многопартийная система и парламентаризм. Но пришедшие к власти (1990 г.) в ряде югославских республик националистические политические силы сделали неизбежным пересмотр структуры всей государственной федеративной системы. Консенсуса не удалось достичь даже при помощи международных арбитров.

Кризис на Балканах, распад одной из самых больших федераций в Европе - Югославии - развивался стремительно, во многом непредсказуемо. Проблемы переросли в конфликт, а последний - в войну.