17606-1 (Варяжская женщина на Востоке: жена, рабыня или «валькирия»), страница 2

В парных погребениях эпохи викингов в Скандинавии и Руси «зависимое» положение погребенной с мужчиной женщины проявляется редко. Более того, в ранней работе, посвященной обычаю саги в Норвегии, X. Шетелиг (1908/1909, с. 188–189) описывает характерный случай, когда женщина была помещена в камеру к воину при вторичном погребении, то есть она не была убита на похоронах и имела равный статус и одну могилу с мужем.

Интересно, что в камерах Бирки согласно А. С. Грэслунд преобладало сидячее положение умерших (Грэслунд, 1980, с. 37), что напоминает о сидячем положении руса в ладье перед сожжением в описании Ибн Фадлана. В одной из киевских камерных гробниц женщина была погребена в сидячем положении возле лежащего на правом боку мужчины (№111: Каргер, 1958, с. 177–179): видимо, сидячее положение символизировало продолжение «жизни» умершего в могиле — ср. сведения Ибн Русте о том, что женщину клали живой в могилу мужа.

О зависимом положении «рабыни» могут свидетельствовать случаи, когда женщина была погребена вне камерной гробницы, в которой лежал воин (остров Мэн: Петрухин, 1976, с. 165). Более показательным, с точки зрения описания Ибн Фадлана, можно считать камерное погребение №644 в Бирке, где женщина сидела на коленях у мужчины, и две камерные гробницы из Шестовицы, где воины обнимали левой рукой погребенных с ними женщин (№36, 42: Блифельд, 1977, с. 128, 138: ср. Петрухин, 1976, с. 167–168: рис. 1). Напомним, что сексуальные действа с обреченной на смерть девушкой продолжаются и вблизи погребального ложа руса прямо на погребальной ладье — лишь затем «ангел смерти» убивает девушку своим кинжалом (Ковалевский, 1956, с. 145).

Исследователи текста Ибн Фадлана предполагали, что мрачный образ старухи-«ангела смерти», умерщвляющего жертвы (возможно, не только девушек, но и отроков-гулямов), может быть соотнесен с мифологическим образом валькирии (Эллис-Дэвидсон, 1972, р. 62) — девы-воительницы, «выбирающей» героев, которым суждено пасть и отправиться в «рай» — Вальхаллу, на поле боя (тех, на кого указал их бог — Один). Действительно, арабские (мусульманские) представления об «ангеле смерти» близки скандинавским: валькирия — буквально, «выбирающая мертвых». И. М. Дьяконов, при сравнительном анализе «архаических мифов Востока и Запада», выделил среди женских мифологических персонажей две категории: «дев-воительниц» и «матрон»-«матерей/супруг» (1990, с. 89–91 и др.); первая категория восходит к возрастной группе девушек, сопровождающих юношей в «мужском доме» (ганика, ganika, у индоариев, гетеры, hetairai, у греков и т. п.), пользующихся половой свободой и связанных с боевыми дружинами. Мифологические воплощения таких социальных групп индийские апсары, ирландские сестры Морриган и т. п. персонажи, уносящие убитых с поля боя (Дьяконов, 1990, с. 146, 159–160; ср. Дюмезиль, 1973, с. 42; Эллис-Давидсон, 1972, с. 65). Апсары, как и валькирии, пребывают с героями в «раю», участвуют в загробных пиршествах и т. п.; ср. в скандинавских скальдических стихах: «вином валькирия вождя встречает» в Вальхалле и т. д.

«Дружинный» обряд похорон руса, описываемый Ибн Фадланом, когда pycы пьют и сочетаются с девушками в течение всех десяти дней, пока все не будет готово к кремации, повторяет обычаи «воинского рая». Функции гетеры выполняет и девушка, отправляющаяся в рай вслед за господином — она совокупляется с его родичами, в том числе и рядом с его смертным ложем.

Самый яркий пример предложенного И. М. Дьяконовым разделения на «дев-воительниц» и «матрон» являют героини скандинавского эпоса о Нибелунгах/Нифлунгах — Брюнхильд и Гудрун: Брюнхильд (в «Саге о Вёльсунгах» — Сигдрива) — валькирия, возлюбленная Сигурда, Гудрун — законная жена. Именно Брюнхильд убивает себя на погребальном костре героя и следует за ним на тот свет (сюжеты «Краткой песни о Сигурде» и «Поездки Брюнхильд в Хель»: Старшая Эдда). Костер устроен как брачное ложе, а умерших сопровождает на тот свет дружина — пять рабынь и семь слуг «высокого рода» (Краткая песнь о Сигурде, 68–70). В эпосе смерть Сигурда трагична — он был предательски убит, а не пал в битве, поэтому должен идти не в воинский рай, а в преисподнюю — Хель; за ним отправляется Брюнхильд. Гудрун оплакала Сигурда, как положено почтенной вдове, и вновь вышла замуж (хотя и это замужество, по законам эпоса, не принесло ей счастья).

Нора Чедвик (1950) продемонстрировала функции валькирии как сверхъестественной покровительницы (fylgju-kona) героя в древнеисландской литературе. Она обратила также внимание на пассаж, содержащийся в «Истории датчан» Саксона Грамматика (IX, 301), который проливает свет на представления о роли женщин в походах викингов — во всяком случае, на те представления, которые сохранились в сочинениях средневековых авторов. Шведский конунг Фре разгромил норвежского конунга Сиварда и отправил захваченных им норвежских жен в публичный дом; знаменитый викинг Рагнар Лодброк явился в Швецию, чтобы отомстить за поражение, и плененные женщины стали, переодевшись в мужские одежды, пробираться в лагерь Рагнара, чтобы участвовать в битве на стороне освободителя. Благодаря помощи их предводительницы — Ладгерды, Рагнар победил врага. Он вступил в связь с Ладгердой и не лишился ее покровительства даже после тою, как женился на другой женщине.

Конечно, рассказы о женщинах-воительницах ассоциируются в первую очередь с популярными и в средние века рассказами об амазонках (ср. Саксон Грамматик, VIII, 257: Еш, 1991, с. 176 и cл.). В поздних арабских сочинениях русы соседствуют с народом амазонок (Петрухин, 1991). Следует с осторожностью относиться и к известиям о том, что во время войны с князем Святославом греки находили на поле боя среди павших русских воинов переодетых женщин (Кедрен, II, 407 — см.: Эллис-Дэвидсон, 1976, с. 114–115). То же о славянских женщинах, принимавших участие в осаде Византии, сообщает патриарх Никифор (Чичуров, 1980, с. 160–161), о женщинах германцев — античные авторы и т. д. (ср. Мак-Каллох, 1913, с. 256). Возможно, и здесь мы имеем дело со средневековым стереотипом описания варварского народа. Чисто «литературным» мотивом считаются, как правило, и представления о «девах щита» (skjald-meyjar) — воительницах в древнеисландской литературе. Вместе с тем единичные, но весьма показательные погребальные комплексы эпохи викингов заставляют более внимательно относиться к этим представлениям: в одном из датских погребений IX в. в Гердрупе (Христенсен, 1981) женщина была похоронена с копьем, и ее сопровождал убитый раб (без инвентаря); в норвежском погребении Х в. в Оснесе (Мерк, 1990) голова вооруженной дамы покоилась на щите, что явно напоминает о «девах щита» (см. о погребальных комплексах, где женщины были похоронены с оружием, — Еш, 1991, с. 21 и сл.).

И представления об амазонках, и представления о валькириях, очевидно, восходят к эпохе, когда воинские дружины формировались на основе «возрастных классов», ко времени разделения юношей и девушек на особые ритуализованные сообщества (тайные союзы): ср. сохранившееся в древнерусской дружинной терминологии деление на старшую и младшую дружину, присутствие в дружине отроков и «девок»-джарий, повышавших свой статус до статуса валькирии — загробной подруги вождя — на его похоронах.

Очевидно, образ валькирии был популярен в Скандинавии и на Руси, судя по находкам изображающих валькирий амулетов-привесок на поселениях на «Рюриковом» городище под Новгородом (рис. 2) и в Гнездове. Дружины руси в Х в. брали с собой не только законных жен («матрон»), но и «девушек», статус которых колебался от невольничьего, «живого товара» до положения «матроны», сопровождавшей своего господина на тот свет. Число этих «девушек», участвующих в торговых и прочих предприятиях руси, могло превышать «нормальное» соотношение мужчин и женщин собственно в Скандинавии: отсюда относительная многочисленность женских погребений на погостах в Гнездове и Тимереве и впечатляющее количество овальных фибул на Руси.

«Феминистическая» тема находит неожиданное на первый взгляд продолжение в истории начальной христианизации в Скандинавии и на Руси. Дело в том, что большая часть христианских символов — крестовидных привесок Х в. — обнаружена в женских погребениях: это практически все 10 находок Бирки (Грэслунд, 1980, с. 84–85) и подавляющее большинство находок на Руси (Недошивина, 1983). Известно, что первой правительницей Руси, принявшей крещение (957 г.?), была княгиня Ольга. Один из исследователей введения христианства на Руси, О. М. Рапов (1988, с. 156), предположил даже, что Ольга крестилась, потому что хотела избежать участи вдовы — быть убитой на похоронах Игоря. Это, конечно, преувеличение: как мы видели, статус жен отличался от статуса «девушек»-наложниц. В традиционном скандинавском праве статус вдовы был еще более независим, чем статус замужней женщины (Фут, Вильсон, 1970, с. 110–111). На Руси, судя по договору с греками. 944 г. (ПВЛ, ч. 1, с. 34) и приему Ольги в Константинополе (De cerim, р. 594/5 — 598.12; ср. Литаврин, 1981), знатные женщины имели статус, равный мужским родичам и дружинникам русского князя. Однако присутствие в «семьях» русской и скандинавской знати «наложниц», потомство которых могло претендовать на часть наследства (см.: Каррас, 1990) — напомним о сыне «рабыни» Владимире, — очевидно, способствовало стремлению «законных» жен к христианскому браку и моногамной семье.

Список литературы

Авдусин, 1974: Авдусин Д.А. Скандинавские погребения в Гнездове // Вестник Московского университета. История. №1. С. 74–86.

Арбман, 1943: Arhman Н. Birka. Die Graber. Stockholm. Блифельд, 1977.

Блифельд, 1977: Давньоруськи пам'ятки Шестовищ. Kиев.

Грэслунд, 1980: Graslund A.-S. The burial customs. Birica IV. Stockholm.

Дьяконов, 1990: Дьяконов М.М. Архаические мифы Востока и Запада. М. Дубов, Седых, 1992: Дубов И. В., Седых В. Н. Новые исследования Тимеревского могильника // Древности славян и финно-угров. СПб. С. 115–124.

Дюмезиль, 1973: Dumezil G. Gods of the Ancient Northmen. Berkeley: Los Angeles: L.

Еш, 1991: Jesch J. Women in the Viking age. Woodbridge.

Жарнов, 1991: Жарнов Ю.Э. Женские скандинавские погребения в Гнездове // Смоленск и Гнездово. М. С. 200–225.

Калинина, 1995: Калинина Т.М. Термин «люди дома» («ахл ад-байт») по отношению к обществу русов у Ибн Фадлана // Древнейшие государства Ваточной Европы. 1992–1993. М. С. 134–139.

Каргер. 1958: Каргер М. К. Древний Киев. Т. 1. М.: Л.

Каррас, 1990: Karras R.M. Concubinage and slavery in the Viking Age// Scandinavian studies. V. 62. P. 141–162.

Ковалевский, 1956: Ковалевский А. П. Книга Ахмеда Ибн Фадлана о его путешествии на Волгу в 921–922 году. Харьков.

Корзухина. 1971: Корзухина Г. Ф. Курган в урочище Плакун под Ладогой // Краткие сообщения института археологии. Вып. 125. С. 59–64.

Литаврин, 1981: Литаврин Г. Г. Путешествие русской княгини Ольги в Константинополь. Проблема источников // Византийский временник. Вып. 12. С. 35–48.

Мак-Каллох, 1913: MacCulloch J. A. Eddie // Mythology of all Races. V.ll. N.Y.

Мельникова, Петрухин, 1989: Мельникова Е.А., Петрухин В. Я. Название «Русь» в этнокультурной истории древнерусского государства // Вопросы истории. №8. С. 24–38.

Мерк, 1900: Mork С. Indberetning от arkaeologiske undcrsogelser paa Nordre Kjolen, aasnes pgd, Soloer // Foreningen til norske Fortidsmindesmaer-kers Bewaring. S. 68–74.

Минорский, 1963: Минорский В. Ф. История Ширвана и Дербенда. М.

Назаренко, 1985: Назаренко В. А. Могильник в урочище Плакун // Средневековая Ладога. Л. С. 156–169.

Недошивина, 1983: Недошивина Н.Г. Средневековые крестовидные привески из листового серебра // Советская археология. №4. С. 222–225.

Новосельцев, 1965: Новосельцев А. П. Восточные источники и восточных славянах и Руси VI–IX вв. // Древнерусское государство и его международное значение. М. С. 355–419.

ПВЛ: Повесть временных лет. Т. 1–2. М.; Л.

Петрухин, 1976: Петрухин В. Я. Погребения знати эпохи викингов //Скандинавский сборник. Вып. XXI. С. 153–171.

Петрухин, 1991: Петрухин В. Я. Легендарная история Руси и космологическая традиция // Механизмы культуры. М. С. 99–115.

Пушкина, 1972: Пушкина Т. А.. О проникновении некоторых украшений скандинавского происхождения на территорию Древней Руси // Вестник Московского университета. История. №1.

Рапов, 1988: Рипм О. М. Русская церковь в IX–первой трети ХП века. М.

Саксон Грамматик: Saxo Grammaticus. History of the Danes. V. I–II. Cambridge. 1980.

Свод: Свод древнейших письменных известий о славянах. Т. 1 (I–IV вв.). М., 1991.

Стальсберг, 1987: Стальсберг А. Женские вещи скандинавского происхождения на территории Древней Руси // Труды Пятого Международного конгресса славянской археологии. Т. III. Выи. 1 б. С. 73–79. Старшая Эдда: Старшая Эдда. М.: Л., 1963.

Фут, Вильсон. 1970: Foot P. С., Wilson D. М. The Viking achievement. L.

Чедвик, 1950: Chadvick N. K. Porgerdr Holgabnidr and the trolia ping: a note of sources // The early cultures of North-West Europe. Cambridge. p. 395–418.

Чичуров, 1980: Чичуров И. С. Византийские исторические сочинения. М.

Христенсен. 1981: Christensen Т. Gerdrup-graven // Arbog for Roskilde museum 2. S. 19–28. Шетелиг, 1908/1909: Shetelig H. Traces of the custom of Suttee in Norway during the Viking Age // Saga-book of the Viking Club. V. VI. P. 180 ff.

Эллис-Дэвидсон, 1972: EffM-Davidson H. Gods and myths of Northern Europe. Harnondsworth.

Эллис-Дэвидсон, 1976: Ellis-Davidson H. The Viking road to Byzantium. Cambridge.

Янссон, 1987: Jamson I. Communications between Scandinavia and Eastern Europe in the Viking Age // LJntcrsuchungen m Handel und Verkehr der vor- und fruhgeschichtlichen Zeit in Mittel- und Nordeuropa. Teil IV. Der Handel der Karoliiiger- und Wikingerzeit. Gottingen. P. 773–807.

В. Я. Петрухин. Варяжская женщина на Востоке: жена, рабыня или «валькирия»

Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://woman.upelsinka.com/