14915-1 (Еще один миф ушедшей эпохи), страница 3

Однако, события развивались. 7 ноября 1917 года на берегах Невы прогремел исторический (кто бы и как бы к нему не относился), хотя и холостой выстрел “Авроры”. Временное Правительство кануло в Лету. И украинские националисты не замедлили быстренько воспользоваться этим обстоятельством. Ошалевшая от негаданно свалившейся на голову свободы, Центральная Рада приняла, так называемый, III универсал. В нем, этом универсале, во-первых, провозглашалась независимость Украины (впрочем, не без оговорки: “не отделяясь от Российской республики и, сберегая единство”) и, во-вторых, определялись ее границы, включая Киевскую, Волынскую, Подольскую, Полтавскую, Черниговскую, Екатеринославскую, Харьковскую, Херсонскую, Таврическую губернии. (С последней губернией, кстати сказать, у националистов случилась “накладка”: в оригинале универсала четко обозначено: Украине принадлежит “Таврия, без Крыма” – и что теперь делать с этой оговоркой никто из историков-изоляционистов не знает!) Отчего ЦР решила, что она вправе распоряжаться территориями близлежащих русскоязычных губерний теперь уже не знает никто. Опросов общественного мнения в то время никто не проводил. Референдума не было. (Чувствуете аналогию с универсалом Хмельницкого?) Но именно с этого момента Донбасс почему-то стал считаться областью Украины!

И все же времена в ту эпоху были иные. И люди – не чета нынешним. Шахтерский Донбасс не мог смириться с насилием, учиненным над ним Центральной Радой. И 17 ноября 1917 года в Харькове состоялся Пленум Исполкома Советов Донкривбаса, который почти единогласно осудил III универсал Центральной Рады. В этот день Артем произнес свои известные слова о необходимости создания “независимой от киевских центров самоуправляющейся автономной Донецкой области и добиваться для нее всей власти Советов”. 5-6 декабря на областной партийной конференции большевиков Артем сделал доклад. В нем говорилось: “Донбасс должен представлять отдельную от Украины административно-хозяйственную и политическую единицу. И, так как здесь уже существует областная партийная организация, то нет никакой необходимости в объединении во всеукраинском масштабе…” Речи Артема рукоплескал весь Донбасс. Казалось, еще немного и историческая справедливость на донецкой земле восторжествует. Однако история распорядилась иначе.

Когда в Киеве собрался I Съезд Советов, неожиданно для киевских большевиков (Скрыпник, Затонский, Бош) выяснилось, что на этом съезде они - в меньшинстве. (Вообще говоря, история с этим съездом достаточно темная и еще не до конца изученная. Почему здесь большевики оказались в меньшинстве, когда электорат русскоязычных регионов непременно должен был проголосовать за них? Неясно. Быть может, в то время в Киеве бюллетени подсчитывали отцы или деды нынешнего Президента Кучмы?) Как бы там ни было, но, испугавшись остракизма, “гвозди-люди” бежали в Харьков, под “крыло” своего товарища по партии Артема. “Харьковчане” приняли “киевлян” “не скажу, чтобы совсем враждебно, – писала киевская большевичка Е.Бош, – но в их отношениях проглядывало не срываемое недружелюбие”. Дискуссии, диспуты, споры продолжались неделями. Основным предметом спора являлся, как обычно, вопрос о том, кто будет править на Украине. Или, говоря языком протоколов и резолюций, “киевляне отстаивали необходимость строительства государства по национальному принципу, а харьковчане – по экономическому”. “Мирить” единомышленников примчался Серго Орджоникидзе. И, надо сказать, что, при помощи Ленина, это ему удалось. Донецкие большевики признали верховенство киевских. Однако, как революционные войска освободили Киев, вышвырнув оттуда ошметки Центральной Рады и как только Скрыпник и кампания отправились в стольный град делить министерские портфели, в Харькове тут же собрался IV Съезд Донкривбасса, который 9 февраля 1918 года провозгласил образование Донецкой республики, как независимого от Киева государства. “Националистические предрассудки погибли с Центральной Радой. – Говорил Артем на этом съезде. - …Сохранение Донкривбасса в рамках Украины было бы несправедливо…” 13 февраля 1918 года Артем отправил Свердлову телеграмму с уведомлением о создании ДКР. Ответ пришел через четыре дня. Он гласил: “Отделение считаем вредным”. В начале марта 1918 года ЦК РКП (б) приняло постановление, где подтверждалось, что “Донецкий бассейн рассматривается, как часть Украины”, и предписывалось донецким партийным организациям принять участие во втором Всеукраинском Съезде Советов. 14 марта 1918 года Ленин писал Орджоникидзе: “Втолкуйте все это, т. Серго, крымско-донецким товарищам и добейтесь создания единого фронта обороны”. 17-19 марта 1918 года Артем принял участие во Всеукраинском съезде Советов, который проходил в Екатеринославле. Съезд принял, так называемый, “Декрет военных действий”, согласно которому объединялись силы всех южнорусских Советских республик (киевской УНР, Крымской, Одесской, Донской). Однако, вопреки смыслу декрета, вооруженные силы ДКР еще долго продолжали действовать против приглашенных Центральной Радой германских оккупантов вполне самостоятельно. Только 23 апреля 1918 года командующий вооруженными силами Юга России В.А. Антонов-Овсеенко сумел установить связь с мобильным штабом ДРК в Луганске, куда эвакуировалось правительство этой республики после оставления Харькова. Армия ДКР состояла из 13 тысяч человек. (Для сравнения: армия М. Муравьева, освободившие Киев от войск военного министра Центральной Рады Симона Петлюры состояла из 12 тысяч человек, а “сечевики” и отряды “вольного казачества” самого Петлюры насчитывали в это время что-то около 15 тысяч человек). Донецко-Криворожский подпольный обком действовал на территории Донбасса вплоть до января 1919 года, то есть, непосредственно до освобождения этого края от немецких и украинских оккупантов.

Между тем, даже после победы большевиков на Украине споры о том, является ли Донбасс – частью Украины или это все-таки российский регион отнюдь не утихли. Донецкие коммунисты ревниво относились к попыткам киевских товарищей утвердить свою власть на шахтерской земле. Так, в начале июня 1918 года члены обкома КП (б) Межлаук и Шварц направили заявление в ЦК РКП (б), в котором категорически возражали против “сепаратных политических выступлений отдельных центров”. Они выражали надежду на то, что ЦК даст их обкому “определенные директивы для направления всей политической работы” в шахтерском крае. 20 февраля 1919 года должна была состояться областная партконференция Донкривбасса. Но 17 февраля в Донбасс неожиданно поступило постановление Совета обороны, которое гласило: “ Просить тов. Сталина через ЦК провести уничтожение” ДКР. Еще через год, в феврале 1920 года в городе Юзовка (ныне Донецк) прошел съезд волостных ревкомов Юзовского района, который заявил: “Съезд настаивает на быстром экономическом и политическом слиянии Донецкой губернии с Советской Россией в едином ВЦИК Советов”. На печатях, сохранившихся на документах того времени, отчетливо видно, что Юзовка являлась частью РСФСР, а не УССР. Именно так – как часть РСФСР – оценивали юрисдикцию Донбасса в самой Юзовке. Иначе видели ситуацию в Москве. Первопрестольной в те времена Донбасс, в качестве одного из российских регионов, был не нужен. И поэтому там быстро “забыли” об обещанном в свое время референдуме по самоопределению народов Донбасса. Москва была неколебима: для того, чтобы влиять на политическую ситуацию на Украине, русский Донбасс обязан был подчиниться киевскому руководству, стать частью страны, отличной от него по культурному, экономическому, политическому, этническому потенциалу. Мнение рядовых людей в этот момент никого в Москве не интересовало. Так Донбасс стал одним из регионов Украинской Советской социалистической республики. Так возник миф об исконном праве Украины на донецкие земли. Еще один миф советской эпохи.

Однако на этом история не закончилась. Муза истории, Клио, как известно, – жестокая дама. И она умеет мстить политическим деятелям, не проявляющим к ней должного уважения. Подобная участь постигла и большевиков-коммунистов, пренебрегших историческими реалиями своего времени. В конечном счете, обманывавшие весь мир, и, прежде всего, самих себя, кремлевские мифотворцы, как это часто бывает, сами же себя и “переиграли”. А именно. Одним из итогов Второй Мировой войны стало присоединение к Украине земель, которые, в сущности, украинскими никогда и не были. Начиная Даниила Галицкого (1221-1264 гг.), так называемые, “западенские” регионы Украины всегда ориентировались в своем развитии, в большей степени, на Европу, нежели Россию. В разные времена эти области принадлежали Польше, Австро-Венгрии, Чехии. Здесь люди говорили и говорят на языке, который также отличается от украинского, как украинский от русского. Различия между двумя частями современного украинского сообщества определенно выходят за рамки политических систем и основываются на значительных исторических, культурных, религиозным, социально-экономических, психологических и даже – в некоторой степени – антропологических особенностях. И этим фактором нельзя не считаться. Социальный дисбаланс, который московские большевики пытались установить на Украине в период революции путем присоединения русских регионов к украинским, после оккупации советскими войсками Львовской, Тернопольской, Ивано-Франковской областей, оказался нарушенным. Корабль украинской государственности обрел остойчивость. Украина вышла из зоны влияния российской политической элиты.

А что же Донбасс, Новороссия, Крым? Все эти регионы остались заложниками неуемной жажды власти “отца народов” и московской политической элиты. Нынешние правители России отмахиваются от нужд своих соотечественников на Украине, как богатый купец от руки голодного нищего. Украинские властители “схидняков” (жителей восточных областей Украины) ненавидят прямо зоологически. А людям нужно выживать. Как выживать? Это – предмет отдельного разговора. Мы вернемся к нему в другой статье. А сейчас я хотел подчеркнуть самое главное – то, для чего затевалась эта статья. А именно.

Первое. Я не являюсь сторонником дальнейшего раздробления того жизненного пространства, которое некогда называлось СССР.

В синергетике (научной дисциплине, изучающей общие закономерности процессов самоорганизации в системах, имеющих различную природу) есть такой термин: “энтропия”. Энтропия – это процесс упрощения сложных систем, происходящий в природе под воздействием времени. Простейший пример энтропии – разложение человеческого организма после физической смерти конкретной личности. Энтропия присуща всем “ставшим” физическим системам. Энтропия, как думается, присуща и социальным организмам. Процесс, обратный энтропии, процесс самоорганизации сложных систем называется негэнтропией.

Так вот. Разложение социального организма, который некогда назывался российским, советским (тут дело не в терминах) обществом достиг, на мой взгляд, критической отметки. И за примерами далеко ходить не надо. От России “отпадают” целые регионы, на Кавказе скоро, наверное, не останется ни одного аула, не провозгласившего себя “суверенной республикой”, в городах люди практически перестали общаться друг с другом, каждый живет в конкретном производственном клане, который находиться в состоянии перманентной войны внутри себя и со всем миром. Этим летом я ездил в командировку на Украину и провел там небольшой социологический опрос. Данное исследование касалось изучения общественного мнения по проблеме возможности союза Украины, Белоруссии и России в ближайшем будущем. Но суть дела не в этом. Я работал со школьниками в период летних каникул. По моей просьбе, директора школ просто “отлавливали” гуляющих в коридорах и занимающихся на спортивных площадках старшеклассников и просили их написать небольшое сочинение на заданную тему. Так что выборка получилась, как говориться, абсолютно случайная. И вот, что выяснилось: из каждых десяти опрошенных мною школьников, семь – живут в неполных семьях. Причем, семьи оставляют не только “загулявшие” отцы (что, в общем-то, достаточно просто себе представить), но – сплошь и рядом – молодые матери. Люди не желают регистрировать брачные отношения. Они не хотят рожать детей. Они просто боятся брать на себя ответственность за жизнь, пусть даже, самого близкого, родного, любимого человека. Люди надеются выжить в “автономном режиме”. Им кажется, что так им будет легче преодолевать трудности нашего времени.

Что это – гримасы эпохи “первоначального накопления капитала”? На мой взгляд, это – предельный случай социальной энтропии. И этому процессу нужно противостоять.

Второе. Нельзя игнорировать историческую реальность. Нельзя лгать ни окружающим, ни – тем более –себе. Это чревато непредсказуемыми последствиями. Причем, беда в данном случае, грозит не только лгущим в конкретной исторической ситуации (впрочем, их, как свидетельствует исторический опыт, беда также не минует), но и – что самое страшное – многим и многим грядущим поколениям.

Историческая реальность заключается в том, что Донбасс, Новороссия, Крым всегда были и всегда будут русскоязычными регионами. Здесь всегда жили, и всегда будут жить представители многих народов бывшего СССР. Донбасс, Новороссия, Крым – интернациональная зона. И как бы ни хотели этого современные киевские (да, что там лукавить: не столько киевские, сколько ужгородские, да львовские, да их заокеанские спонсоры) националисты, ни запрещение двуязычия на Донецкой земле, ни форсированное финансирование националистически ориентированных “гуманитарных” проектов, ни удушение шахтерских поселков “железной рукою голода”, ни развал систем социального обеспечения в этих регионах,, не смогут изменить существующее положение дел. Донбасс, Новороссия, Крым всегда были и останутся на ближайшую историческую перспективу краем, где на “святки” “хохол” угощает “горилкой” “кацапа”, а поляк лунным вечером обнимает в городском саду нежную Есфирь. И с этим ничего не поделать!

Третье. Как быть жителям русскоязычных регионов в этой не простой ситуации, в которую их загнали неразумные и нерадивые “слуги народа”? Законность, законность и еще раз законность – вот, что, по моему мнению, должно составлять главное содержание политического противостояния на донецкой земле. Ни в коем случае нельзя поддаваться на провокации. Ни в коем случае нельзя выходить за рамки конституционного поля. Украинское законодательство (честно говоря, - “тришкин кафтан”, скроенный по западным меркам) оставляет достаточное поле для реального противостояния идеологической экспансии и с Запада “дальнего”, и с “ближнего” Запада. Нужно помнить главное: “идейных” националистов на Украине, на самом то деле, сравнительно не много. Националисты проживают в бедных, экономически не развитых, дотационных областях. Финансовый, интеллектуальный, промышленный потенциал Украины, по-прежнему, находиться на Востоке и Юго-востоке республики. Здесь также самая высокая плотность населения. Здесь – больше всего избирателей. Для того, чтобы смести с политической сцены неугодную народу политическую элиту, сегодня не нужно формировать рабочие дружины (разве только, в том случае, если эти отряды обеспечат порядок на улицах в шахтерских поселках). Для изменения политической ситуации в русскоязычном крае достаточно просто выйти на выборы. Вместе. Дружно. Выйти и сказать свое весомое слово. И добиваться, чтобы слово это политиками было услышано. Сегодня на Украине проходят Президентские выборы. Сегодня у народов Украины есть шанс изменить свою судьбу. Его нужно использовать. И здесь важно не ошибиться. Ну, а если украинские (извините: не украинские – конечно, киевские) политики в очередной раз не захотят прислушаться к голосу народа – что ж, Бог им судья! Люди, я думаю, им этого не забудут. И найдут возможности для реализации своего права на достойную жизнь. А вот, какая будущность в этом случае предстоит “глуховатым” политикам – я предсказать не берусь. Я не берусь предсказать, какая именно (политическая и человеческая) судьба их ожидает, но в том, что в ближайшей перспективе они столкнуться с большими сложностями на своем жизненном пути (неужели они думают, что на “дальнем” Западе их кто-то ожидает с распростертыми объятьями!) - я, лично, не сомневаюсь ни на минуту! И гарантия тому, серьезные социальные и политические процессы протекающие ныне на Востоке и Юго-востоке Украины.