14502-1 (Царствование Александра I: либеральные начинания и консервативный слом)

Царствование Александра I: либеральные начинания и консервативный слом

Если Петр I открыл «окно в Европу», в которое так ловко вспорхнула ангальт-цербстская принцесса София, то Александр I вывел на ристалище Запада всю Россию, пройдя с победами до самого Берлина и Парижа. Многотысячная армия, вернувшаяся обратно, не желала больше прежней жизни: офицерство жаждало конституции, солдатская масса - отмены крепостного права, а все вместе - законности и порядка.

Либеральными настроениями был проникнут и сам император. Еще до восшествия на престол он с горечью признавался: «В наших делах царствует невероятный беспорядок, грабят со всех сторон: все части управляются плохо, порядок, кажется, изгнан отовсюду, а империя стремится только к расширению границ. Возможно ли для одного человека при таком ходе вещей управлять империей и тем более улучшить вкоренившиеся в нее злоупотребления. Это превосходит не только человека одаренного, подобно мне, обыкновенными способностями, но даже гения». Приняв скипетр, он не оставляет мысли о «совершенном прекращении» своей власти, для чего рассчитывает созвать народное представительство и объявить свободную конституцию.

Действительно, уже первые указы императора отмечены печатью либеральных устремлений. Прежде всего, он возвращает на службу несколько тысяч отставленных Павлом I военных и чиновников. 4 марта 1801 г. снимается запрет на вывоз из России продуктов и товаров. Затем освобождаются лица, сосланные в каторжные работы и состоящие под полицейским надзором по делам, производившимся в Тайной экспедиции. Среди 156 освобожденных был и Радищев.

1. «Негласный комитет».

Вокруг Александра I постепенно складывается кружок единомышленников, получивший название Негласного комитета. В него входят В.П.Кочубей, Н.Н.Новосильцев, П.А.Строганов и др. Воспитанные на идеалах французской философии, они на своих заседаниях обсуждали острейшие проблемы политического совершенствования России.

Сохранились записки Строганова, представленные им Александру I. Красноречиво само их название: «Опыт изложения системы, которой нужно следовать в реформе управления империей», «Генеральный план», «Общий кодекс» и т.д. Автора в первую очередь заботит состояние прав собственности. Они, на его взгляд, недостаточно защищены государственным законом. Это открывает простор для произвола власти, действующей корыстно и бесконтрольно. Для поправления ситуации необходимо ее разделение на исполнительную, судебную и надзирательную власти. Предполагалось и конституционное ограничение власти монарха. В его ведение переходила исполнительная власть. Он считался главой государства, имея право утверждать законы, назначать министров, объявлять войну и заключать мир. Изменение политической системы должно было быть санкционировано Законодательным собранием, составленным из представителей всех сословий - дворянства, купечества, духовенства и крестьянства. Ввиду данной цели предлагалось решить вопрос об отмене крепостного права и предоставлении крестьянам свободы и собственности.

Насколько далеко заходили планы Негласного комитета, видно из того, что Александр I, открывая 15 марта 1818 г. заседание сейма в Варшаве, обещал ввести в России конституцию. Подготовку конституционного проекта он поручил Новосильцеву, занимавшему тогда пост императорского комиссара в Польше. Работа была выполнена быстро и в целом получила одобрение Александра I. Она имела название «Государственная уставная грамота Российской империи» и содержала пять глав. В первой главе провозглашалось федеративное устройство страны, разделенной на области (наместничества). Во второй главе устанавливались общие положения управления государством, в основном совпадавшие с идеями Строганова. Государю принадлежала вся полнота исполнительной власти, законодательную же власть он разделял с государственным сеймом (думой) и сеймами наместничеств. Соответственно различались общие государственные законы и особые законы, предназначенные для наместничеств. Целесообразность подобного разделения законов обосновывалась принципами федерализма, отвергнутого, кстати говоря, декабристом П.И.Пестелем. Третья глава посвящалась правам граждан, прежде всего таким как судебная защита и неприкосновенность личности. Одна из статей гласила: «Никто не может быть взят под стражу, обвинен и лишен свободы, как только в тех случаях, законом определенных, и с соблюдением законом предписанных на сей конец правил... Никто не должен быть наказан иначе, как в силу закона, поставленного и обнародованного до сделанного преступления, и по приговору того же суда, которому он принадлежит». В этой же главе провозглашалась свобода печати и неприкосновенность частной собственности. Четвертая глава особо касалась вопроса о народном представительстве, обусловленном системой федеративного устройства государства. Проект Новосильцева предусматривал установление двухпалатных сеймов в наместничествах. Высшую палату образовывал департамент общеимперского сената, ведавший наместничеством, низшую - депутаты земского посольства, избираемые на местах и утверждаемые на свои должности государем. При этом крестьяне лишались избирательных прав, вплоть до освобождения от крепостной зависимости. Аналогичным образом формировалась и Государственная дума. Право выборности депутатов низших палат должно было укрепить представительное начало и ослабить диктат самодержавия. В данном же контексте в пятой главе декларировались независимость и несменяемость судей.

Проект Новосильцева получил известность не только в России, но и в Европе. В 1831 г. он был напечатан в Варшаве восставшими поляками тиражом в 2 тыс. экз. После подавления восстания большая часть тиража (1578 экз.) была доставлена в Москву и по распоряжению Николая I сожжена на территории Кремля. Тем не менее, ветер конституционных идей освежил деспотическую атмосферу российской политической жизни, и уже ничто не могло угасить освободительные порывы русского общества.

2. М.М.Сперанский (1772-1839).

Близко по своим взглядам к Негласному комитету стоял и Сперанский, привлеченный к законодательной деятельности Александром I в 1808 г. Результатом его упорных занятий становится обширное «Введение к уложению государственных законов», которое уже в октябре 1809 г. лежит на столе императора. В сопроводительном письме Сперанский формулирует «существенные правила вводимого порядка»: во-первых, «не терять времени, но избегать торопливости», во-вторых, совершать преобразования так, чтобы «новые установления казались возникающие из прежних» и, в-третьих, «иметь всегда способы остановиться и удержать прежний порядок во всей его силе, ежели бы, паче чаяния, встретились к новому какие-либо непреоборимые препятствия». Осмотрительность и умеренность, никаких «шоковых» эффектов - таковы принципы политического мышления русского реформатора.

По мнению Сперанского, существующая в России система самодержавной монархии находится в полном противоречии с «образом мыслей настоящего времени». Он развертывает схему развития государственных форм, общую для всех цивилизованных стран: от первоначальной феодальной раздробленности к феодальному самодержавию, а затем к системе республик, под которыми Сперанский понимает конституционное государство. Эта система уже установилась в европейских державах, и к ней вплотную подходит Россия: «...государство наше стоит ныне во второй эпохе феодальной системы, т.е. в эпохе самодержавия, и, без сомнения, имеет прямое направление к свободе». Однако он не хочет повторения опыта Запада, где пролито столько крови для достижения политического прогресса. С его точки зрения, истинная политика состоит в том, чтобы двигаться вперед иначе, не народ, приспосабливая к правлению, но «правление к состоянию народа».

Вместе с тем сам народ неоднороден по своему составу. Сперанский разделяет население России на три «состояния»: дворянство, «среднее состояние» и «народ рабочий». Все они должны обладать общими гражданскими правами, которые сводятся к следующему: а) никто не может быть наказан помимо решения суда; б) личная служба кому бы то ни было регламентируется только законом, а не произволом лица; в) неприкосновенность частной собственности; г) юридически оформленная система «вещественных податей и повинностей».

Однако это не означает равенства сословий в политических правах. Здесь учитывалась специфика форм собственности. Помимо общего различения движимой и недвижимой собственности, Сперанский разграничивает недвижимую населенную собственность и недвижимую ненаселенную собственность. Дворяне и средние сословия (купцы, мещане) имели право на приобретение недвижимой собственности как населенной, так и ненаселенной, тогда как «народ рабочий», т.е. поместные крестьяне, мастеровые, их работники и домашние слуги могли приобретать движимое и недвижимое имущество, за исключением населенных земель. Это мотивировалось тем, что «собственность населения предполагает... управление и, следовательно, знание законов правительства, коего нельзя достигнуть без особенного к тому образования».9 Таким образом, образование открывало доступ к недвижимой населенной собственности, а с ней вместе давало и политические права. Народ же рабочий, прежде всего крестьянство, по причине своей неграмотности и «рабства», доступа к политическим правам не имел, ограничиваясь правами гражданскими. (Разновидностью гражданских прав служат так называемые особенные права, которые Сперанский трактует как освобождение от общей обязательной государственной службы, с обязательством вести службу в пределах «сословной» деятельности. На крестьян эти права также не распространялись.)

Впрочем, такое состояние дел Сперанский считал временным и надеялся, что «оно уничтожится, если приняты будут к тому действительные меры».

В разряд особого состояния, или «сословия» возводится структура государственной власти. Оценивая ее под углом зрения движения к свободе, Сперанский признает, что «правление доселе самодержавное» необходимо «постановить и учредить на непременном законе». Но сделать это невозможно «если одна державная власть будет и составлять закон, и исполнять его». Выход - только в разделении властей, при котором «одна власть будет действовать в образовании закона, а другая - в исполнение, а третья - в части судной».

Сперанский пишет: «1) Законодательное сословие должно быть так устроено, чтобы оно не могло совершать своих положений без державной власти, но чтобы мнения его были свободны и выражали бы собою мнение народное; 2) Сословие судебное должно быть так образовано, чтобы в бытии своем оно зависело от свободного выбора, и один только надзор форм судебных и охранение общей безопасности принадлежали правительству; 3) Власть исполнительная должна быть вся исключительно вверена правительству; но поелику власть сия распоряжениями своими под видом исполнения законов не только могла бы обезобразить их, но и совсем уничтожить, то и должно поставить ее в ответственности власти законодательной». Органом законодательной власти являлась Государственная дума, без согласия которой не мог быть издан ни один закон. Она формировалась из депутатов, представленных от губернских дум, составлявшихся в свою очередь из депутатов окружных дум; а эти последние состояли из депутатов волостных дум, избиравшихся каждые три года из всех сословий, облеченных политическими правами. Такую же иерархическую структуру имел судебный порядок: волостной, окружной и губернский суды. «Верховным судилищем для всей империи» объявлялся Сенат. Функции монарха сосредоточивались в сфере исполнительной власти, но с участием в законодательном процессе в качестве главного лица. При нем учреждался Государственный совет, ведению которого подлежало осуществление общего руководства государственной деятельностью и разработка законопроектов, вносимых в Государственную думу. Окончательно законы вступали в силу лишь после утверждения верховной властью. При этом император решительно отделялся от судопроизводства.

Видимо, Сперанский сознавал, что предложенный им план государственных преобразований оказался более радикальным, нежели это замысливалось Александром I. В свое оправдание он писал позднее из ссылки в Нижнем Новгороде: «Не я их (идеи об ограничении самодержавия.) предложил, я их нашел совершенно образовавшимися в Вашем уме... основания их не должны быть оспариваемы». Увы, это было обычное (и часто трагическое по последствиям) заблуждение царедворца - мнить о способности разгадывать тайные помыслы монарха.

Как показали события, Александр I, призывая к себе Сперанского, скорее всего рассчитывал получить от него предложения по упорядочению властной вертикали. Поэтому в представленном им проекте его привлекла только идея Государственного совета, которую он на свой лад и претворил в жизнь. В царском манифесте от 1 января 1810 г. Государственный совет принимает на себя все основные функции Государственной думы, а именно рассмотрение и принятие законов. Александр I не пошел на ограничение самодержавной власти всесословным представительным органом, каким должна была стать Государственная дума. Эпоха правительственного либерализма уходит в прошлое, сменяя собой наступление официального консерватизма и реакции.