11638-1 (Харбин - продукт колониализма)

Харбин - продукт колониализма

Ли Мэн

Как известно, нынешний китайский город Харбин появился как центр Китайско-Восточной железной дороги (КВЖД), построенной русскими инженерами и китайскими рабочими в 1898-1903 гг. Дорога соединила Сибирскую железную дорогу с Владивостоком, пройдя через китайскую территорию. С того времени россияне начали переселяться в Северо-Восточный Китай, на территорию, известную иностранцам как Маньчжурия. К середине первого десятилетия нынешнего века в этом районе уже проживало более 70000 переселенцев из г России, в том числе служащие КВЖД и российской императорской армии. Автор вышеупомянутой статьи задался вопросами, был ли этот процесс колониализмом, какое влияние КВЖД оказала на развитие Северо-Восточного Китая, и, проведя сравнение с деятельностью японских оккупантов в Китае (1931-1945), пришел к выводу, что русские приехали в Маньчжурию как друзья и их никак нельзя назвать колонизаторами. К сожалению, автор статьи, упрекая отдельных лжеисториков в пропагандистских домыслах о российском колониализме, не дал убедительных доказательств своим высказываниям.

Как известно, до начала 1918 г. в Харбине размещались российская администрация КВЖД, а также русская полиция, суд и войска. После Октябрьской революции и гражданской войны огромное количество беженцев приехало на Дальний Восток и далее в Харбин, население которого к началу 20-х годов достигало 100000 человек. Следовательно, при обсуждении вопроса о том, был ли российский колониализм в Харбине, необходимо рассматривать ситуацию до 1918 г. отдельно от ситуации последующего периода, когда власть в городе перешла в руки китайской администрации.

22-го мая 1896 года (ст. ст.) в Москве был подписан секретный договор, по которому правительство Китая разрешило Русско-Китайскому банку построить и эксплуатировать железную дорогу на территории Северо-Восточного Китая. В Статье 4 этого договора ясно сказано: Соединение этой железной дороги с русской железной дорогой не может служить предлогом к какому-либо захвату китайской территории или покушению на верховные права его величества императора китайского(1). В Статье 5 договора, кроме того, сказано: В мирное время Россия будет иметь то же право на сквозной провоз своих войск и припасов, лишь с теми остановками, которые вызываются требованиями транспортной службы.(2). Согласно последующим, более конкретным до Харбин - продукт колониализма договорам между двумя государствами, русские имели право арендовать территорию по обе стороны линии КВЖД и приобретать необходимые д стройки железной дороги материалы на этой территории.

В середине XIX в., еще до того как русские начали интересовать Северо-Восточным Китаем, другие западные державы уже открыли ворот долго закрытой страны с помощью своих вооруженных сил. После Опиумной войны 1848 г. Англия, Франция, Германия и Япония одна за другой заставили Китай открыть им портовые города и разрешить им иметь концессии в городах. Вслед за этим, Россия тоже подписала несколько договоров с китайским правительством и получила право иметь концессии в городах Xaнькоу, Тяньцзине. В 1895 г. Китай проиграл войну с Японией. Это поражение окончательно показало всему миру слабость Китая. Видя, что Китай не в сил защищать свои интересы, Россия решила усилить политическое и экономическое влияние на Дальнем Востоке размещением своих вооруженных Маньчжурии и захватом незамерзающего порта Порт-Артура на берег Тихого океана. Для этого Россия заставила Китай подписать договор о пост КВЖД и, вслед за ним, согласно Петербургскому договору от 24 июня 1898 г. Компания КВЖД получила разрешение построить южную ветвь КВЯ Харбина до Порт-Артура. На самом деле, за спиной частной Компании КВЖД стояла Российская Империя, так что нетрудно понять, почему на КВЖД, в том числе и в Харбине, начали действовать русские законы, был учрежден русский суд и созданы русская железнодорожная охрана и русская полиция. Таким образом Россия фактически колонизировала огромную территорию Китая, где и построила русский город Харбин.

Харбин находится на берегу реки Сунгари и является местом соединения КВЖД и водного пути, по которому можно добраться пароходом до Хабаровска. До 1898 г. там была маленькая китайская деревня, где россияне решили разместить администрацию КВЖД, и начали строить на этом месте город. Во время постройки железной дороги здесь жили несколько десятков тысяч китайских рабочих, русские инженеры, купцы и люди других профессий из России. Однако россияне и китайцы селились отдельно. В районах, где жили россияне, были построены православные церкви и здания в европейском стиле, названия улиц и вывески магазинов были написаны по-русски, открыты русские школы для детей служащих КВЖД.

Как же понимали и ощущали свое положение россияне в Харбине? Ответ на этот вопрос можно найти в воспоминаниях русских харбинцев.

Так, журналистка и поэтесса Юстина Крузенштерн-Петерец (1903-1983), отец которой был офицером царской армии и служил с начала XX в Харбине, провела в этом городе свое детство и молодость. Она писала в их мемуарах: До первой мировой войны в Маньчжурии стояли русские войска - Пограничная стража Заамурского округа..., были также жандармерия и полиция. По договору с Китаем все это предназначалось для охраны арендованной на 99 лет десятиверстной полосы Китайско-Восточной железной дороги и ее административного центра Харбина. Но у стороны, располагающей войсками, не спрашивают, на сколько шагов она вышла из очерченной зоны Маньчжурия фактически стала русской колонией... Были в Маньчжурии и русский суд, русские школы, больницы, театры, пресса. Короче говоря там были хозяевами.(3). Надо сказать, что ни по какому договору с Китаем Россия не получала права иметь государственную власть на китайской территории. Наоборот, согласно берлинскому контракту Китая с Компанией КВЖД от 27 августа 1896 г. (ст. ст.), охрана КВЖД являлась обязанностью китайского правительства.

Капитан царской армии Николай Байков (1872-1958), служивший на линии КВЖД в первые годы нашего века и бывший также популярным литератором среди русских читателей в Китае, так вспоминал о визите министра финансов России С.Ю. Витте, подчеркивая настоящую цель России в постройке железной дороги: К концу 1902 года постройка КВжд заканчивалась, и в начале 1903 года дорога должна была перейти в эксплуатацию. Инициатор постройки ее, министр финансов и премьер, граф Сергей Юльевич Витте, выразил желание осмотреть свое детище ... Прибыв на станцию Маньчжурия, граф Витте сказал речь и, между прочим, упомянул, что он послан сюда Государем Императором не только осмотреть конечный участок Великого Сибирского пути, но и убедиться в прочности и незыблемости русских твердынь на берегах Тихого Океана.(4). Из Харбина он отправился в Порт-Артур и в Дальний, который был создан и выстроен по инициативе самого премьера и должен был играть выдающуюся роль как единственный наш незамерзающий порт на побережье Тихого Океана.(5). А о самой цели заселения Маньчжурии русскими Байков дальше говорит: Все же стремление русских в Маньчжурию было стихийно... В конце концов, русские осели здесь настолько плотно, вложив сюда свои капиталы, знания и труд, что Маньчжурия стала приобретать чисто русский облик. Русские, поселившиеся в крае, получили название маньчжурцев, а весь край стали называть Желтороссией.(6).

Харбин был российской колонией не только в глазах офицеров царской армии, но и в глазах большевиков. Несмотря на то, что Харбин находится вне России, 21-го ноября 1917 г. (ст. ст.) В.И. Ленин от имени рабоче-крестьянского правительства прислал телеграмму из Петрограда в Совет рабочих и солдатских депутатов Харбина, приказывая ему взять власть в городе. По этому указу председатель Совета М.Н. Рютин организовал восстание, которое окончилось поражением из-за вмешательства китайской армии по просьбе управляющего КВЖД генерала Д.Л. Хорвата.

Цитированные выше источники показывают, что россияне приехали в Северо-Восточный Китай вовсе не как друзья, и вовсе не в интересах двух соседних народов; Харбин был специально построен как административный центр российской колонии в Северо-Восточном Китае.

Ни российские, ни китайские историки не отрицают того факта, что КВЖД объективно играла важную роль в развитии китайской торговли и экономики в целом, и сделала край процветающим. Но это было не единственным результатом постройки железной дороги в Северо-Восточном Китае, и далеко не все результаты были положительными.

В 1898 г., в ответ на наступление иностранного капитала, вступление иностранных армий в Китай и насильственную христианизацию, в северном Китае поднялось Боксерское восстание против иностранцев, в Северо-Восточном Китае, это были именно россияне, которые называли повстанцев хунхузами или бандитами. Хунхузы продолжали существовать в течение длительного времени во многих районах Северо-Восточного Китая. Они серьезно угрожали не только российскому, но и нейтральному китайскому населению.

Кроме того, быстрое усиление русского влияния в Северо-Восточном Китае задело интересы Японии, которая тоже очень интересовалась этим районом. Открытый конфликт между Россией и Японией стал неизбежен по окончании постройки КВЖД в 1903 г. Прямым результатом конфликта стала Русско-Японская война 1904-1905 гг., которая происходила на китайской территории. Само собой разумеется, война была огромным бедствием для китайцев, которые еще не успели ощутить выгоду от КВЖД. Таким образом, обсуждая историческую роль КВЖД в развитии Сев Восточного Китая, и особенно ее влияния на жизнь китайского народа в первые годы нашего века, нельзя делать акцент только на положительных моментах.

После того, как Китай вернул себе административный контроль Харбином, и все больше и больше российских беженцев, включая бывших солдат и офицеров белой армии ехали в Харбин, положение россиян в городе и в Северо-Восточном Китае изменилось. Многие из них не могли найти работу и жили в бедности. В некоторых районах Харбина россияне жили ряде китайцами, и китайские торговцы пользовались соседством для сбыта своих товаров российским жителям. Появились и смешанные русско-китайские семьи. Но это совсем не значит, что все люди были равны и что не бывало, чтобы русские третировали коренное население Маньчжурии.

Презрительное отношение россиян к китайцам в Северо-Восточном Китае существовало и до и после первой волны эмиграции. Юстина Крузенштерн еще маленькой девочкой стала считать, что все китайцы существуют для того, чтобы сделать нашу жизнь более удобной ... китайцу можно было сказать цуба (пошел вон), а русскому нельзя.(7). А Николай Байков, описывая трудные условия раннего периода постройки КВЖД, пишет так: Во время дождей глинистая почва превращалась в топкую невылазную грязь, где тонули в буквальном смысле груженые арбы и легковые дрожки с лошадьми. Чтобы перебраться через море грязи, европейцы часто прибегали к услугам китайцев, изображавшим из себя верховых животных.(8). Русская поэтесса Елизавета Рачинская, приехавшая в Китай как эмигрантка и нашедшая убежище в Харбине, так описывает китайцев: Все эти Чжаны, Суны и Ли подаваил нам чай в наших по-европейски отделанных и обставленных конторах, всегда успевали вовремя поднести зажженную спичку к сигарете небрежно вынутой из дорогого портсигара выхоленной рукой хозяина; они никогда опаздывали доставить нам прямо на квартиру, к утреннему завтраку, в больших корзинах, свежий, еще теплый хлеб, укутанный белоснежными полотенцами; за гроши приносили на плечиках идеально выутюженные и подкрахмленные летние платья и костюмы... Они были лучшей на свете прислугой...(9). Кто может сказать, что это сердечный комплимент гостеприимному народу? Василий Ушанов, сын станционного смотрителя на КВЖД, который родился вырос в Северо-Восточном Китае, уехал в США в 1922 г. и получил высшее образование на Западе, много лет спустя все еще четко отвечал да на вопрос были ли там [в Китае] классовые различия, ощущение того, что русские выше китайцев? По его мнению, китайцы были лишь работниками, вот и все.(10). Очевидно, что такое отношение этих четырех российских маньчжурцев по отношению к китайцам было не случайным явлением.

Однако надо признать, что среди россиян, живших в Китае в начал XX века, было немало людей, которые не только любили страну, где прожил много лет, но и изучали ее культуру и историю. Особенно следует упомянуть российских китаеведов, которые приехали в Северо-Восточный Китай первые годы нашего века, изучали и преподавали китайский язык и читали курсы по китайской культуре. Они организовали Общество русских ориенталистов, публиковали свои работы в харбинских журналах Вестник Азии, Вестник Маньчжурии, писали учебники по китайской истории и переводили на русский язык китайскую литературу. Одним из этих китаеведов был Павел Васильевич Шкуркин (1868-1942), который также преподавал в китайском военном училище в провинции Гирин.

Однако немногие среди молодого поколения, кто приехал в Китай после Октября и вырос в Китае, считал Китай своей второй родиной, действительно интересовался Китаем.

Исключеним среди них можно считать харбинского поэта Валерия Перелешина (1913-1992), который занимался переводом китайской поэзии на русский. В 1940-е годы в Шанхае у него было немало китайских учеников. Впрочем, Перелешин начал серьезно интересоваться китайской культурой не в то время, когда жил в Харбине, а только после того, как переселился в Пекин - культурный центр Китая. Но даже живя и работая в Пекине, а потом в Шанхае, Перелешин не успел создать значительного труда китайской культуре. Его переводы классической китайской поэмы Ли Сао и древнего китайского философского труда Дао Дэ Цзин были выполнены через много лет после того, как он уехал из Китая.

Интерес к китайской культуре, проявленный некоторыми российскими маньчжурцами, вовсе не означал, что оба народа хорошо знали друг друга. На самом деле, живя бок о бок полвека, они оставались совершенно чужими.

В 1920 г. известный китайский журналист и прозаик Цюй Цюбо путешествовал с юга Китая в Россию через Харбин и позже описал свои впечатления в книге Путешествие в голодную землю. В этой книге он описывает свое знакомство с одной русской семьей в Харбине и разговор с хозяевами: Они рассказывали мне о русской культуре и я спросил их, что они думают о китайской культуре, живя в Китае много лет. Они говорят: Мы не побывали в Китае. Вы думаете, что Харбин - это Китай? Русские эмигранты здесь живут совсем по-русски. У нас очень немногие знакомы с китайской культурой. Мы только немного учились китайской истории в коммерческом училище(11). До 1908 г. коммерческое училище в Харбине было единственной русской Школой, где преподавался китайский язык.

Ситуация с молодым поколением российских эмигрантов в этом отношении была не намного лучше. Известная в Харбине поэтесса Наталья Резникова в 1988 г. пишет: С сожалением должна признать, что китайская культура прошла мимо почти всех вас, выросших в Харбине..., мы жили в своей русской среде обособленно и питались прошлыми традициями своей страны, своей культуры.(12). Русские харбинцы, конечно, помнят Наталью Ильину (1914-1994), которая приехала в Китай в 19920 г., жила и училась в Харбине, работала журналистом в Шанхае и в 1947 г. возвратилась в СССР. В 1957 г. она опубликовала в Москве свой первый роман Возвращение, в котором описывала жизнь русских эмигрантов в Китае. Готовя вторую часть этого романа, Ильина написала письмо в Китай прося предоставить ей материалы о китайском студенческом движении. В Шанхае во время войны против Японии, когда сама Ильина тоже жила в этом городе. В своем письме Ильина пишет: Я знаю, что китайские студенты ходили по деревням и по рабочим кварталам города, разъясняя населению, что главная задача момента это прекратить гражданскую войну, и бросить силы на сопротивление Японии. Разбрасывались листовки. Населению разъясняли, что нельзя покупать японские товары. Но об этом я знаю очень и очень приблизительно. А чтобы хорошо написать надо звать поточней, поконкретней. Будьте так добры - помогите мне!(13). На самом деле, даже то, что Ильина знала очень и очень приблизительно, она узнала позже по книгам и по газетам(14). Из ее воспоминаний о своей жизни в Харбине и в Шанхае, и из ее очерков о шанхайской жизни Иными глазами (1946) читатель ничего не узнает о Китае.