6090-1 (Распространение христианства на западе Римской Империи)

Распространение христианства на западе Римской Империи

Первые документальные свидетельства о проникновении христианства в Галлию. Ириней Лионский. «Против ересей». Христианизация Северной Африки. Латинизация церкви Перевод Библии на латынь. «Итала». Тертуллиан. «Отец иерархии» Киприан Карфагенский. Аврелий Августин. Донатизм. Монофизитство. Пелагианство.

Во втором веке в Галлии в долине реки Роны умножались восточные торговые колонии, принося с собой христианство. Из Галлии христианские проповедники проникли в Британию и, вероятно, из той же Галлии в Испанию. Впоследствии Галлия и через неё ранняя английская церковь (галльское и ироскотское монашество, Мартин Турский и Кассиан, основатели первых монастырей на западе) сохранили наибольшую близость к Востоку.

Во втором веке в Галлии в долине реки Роны умножались восточные торговые колонии, принося с собой христианство. Из Галлии христианские проповедники проникли в Британию и, вероятно, из той же Галлии в Испанию. Впоследствии Галлия и через неё ранняя английская церковь (галльское и ироскотское монашество, Мартин Турский и Кассиан, основатели первых монастырей на западе) сохранили наибольшую близость к Востоку.

Первые документальные свидетельства проникновения христианства в Галлию относятся к 177 году. Это сообщения о гонениях на христиан, происходивших в Лугунде (Лионе) и Виенне, в связи с запрещением вводить новые культы, вызывающие смуты. Гонения коснулись сравнительно небольшой части христиан. Описание этих событий содержится в «Церковной истории» Евсевия (V, 1). Он свидетельствует, что при императоре Марке Аврелие «с большой силой возгорелись в некоторых странах гонения на нас, от восстания черни по городам» (V, предисл.). В юридическом сборнике — Дигесты — сохранилась часть эдикта, приписываемого Марку Аврелию: «Божественный Марк приказал ссылать на острова всякого, кто через суеверные обычаи будет приводить в смятение слабые души людей» (1). Указ этот был вызван появлением при Марке Аврелии множества разных бродяг-проповедников восточных мистерических культов. Не имея в себе ничего специально противохристианского, этот закон мог быть применён и к христианам. В «Истории» Евсевия помещено с некоторыми сокращениями послание галльских христиан малоазийским. Послание также доказывает, что не было специального закона Марка Аврелия против христиан, новая религия ещё не выделялась в сознании властей, как имеющая особо опасное влияние, гонение произошло вследствие «восстания черни». Согласно этому посланию, несомненно, расцвеченному фантазией его авторов, толпа лугундцев, возмущённая нежеланием христиан отвечать на вопросы судей и отречься от своей веры, требовала пыток и публичных казней на арене амфитеатра. Среди казнённых были люди разного социального положения рабыня, её госпожа, врач, адвокат, дьякон из Виенны. Христианская община в Лионе сохранилась и после гонений. Оставшиеся на свободе христиане поддерживали отношения со своими единоверцами, заключёнными в тюрьму, и те даже передали им оттуда своё мнение по поводу распространившегося в то время монтанизма. К сожалению, эту часть послания лионцев Евсевий сократил: «Последователи Монтана… во Фригии только-только заговорили тогда на людях о своих прорицаниях. Возникли по этому поводу разногласия, и братья из Галлии, изложив собственное суждение, осторожное и вполне правоверное, извлекли ещё письма разных мучеников, у них скончавшихся, которые те, беспокоясь о мире церковном, находясь ещё в оковах, писали братьям в Азию и Фригию, а также Елевтерию, тогдашнему Римскому епископу». Отсюда видно, что лионские мученики пытались не допустить открытого осуждения монтанистов и раскола церквей. Кроме того, в послании имеется неоднократное упоминание о Духе, как о «ходатае» и «советнике» галльских мучеников. Видимо, по общему настроению и духу они стояли довольно близко к монтанистским пророкам, хотя и не разделяли всех их крайностей.

В Галлии христианство распространялось, прежде всего, среди городского населения, сначала среди переселенцев, говоривших по-гречески (как это в своё время происходило и на востоке), а затем к нему стало примыкать и галло-римское население, говорившее по-латыни. Принадлежал Востоку по происхождению, воспитанию и языку и Ириней Лионский, сначала пресвитер, а затем, после гибели Пофина, и епископ местной церкви. Родом из Малой Азии, Ириней знал ученика апостолов Поликарпа, епископа Смирны. Около 160 года Поликарп отправил Иринея в Галлию для проповеди христианства. Согласно преданию, Ириней мученически погиб во время массовых гонений на христиан при императоре Септимии Севере.

Ириней занял видное место среди ортодоксальных ересиологов. Главное его сочинение — «Обличение и опровержение лжеименного знания, или Пять книг против ересей» (195 год) посвящено полемике с гностиками и монтанистами. Вместе с тем Ириней не раз вступался за еретиков перед папами Элевтерием и Виктором 1. Именно его и отправили лионские исповедники со своим посланием к Элевтерию. По возвращении он был избран в знак признания главой общины. В полемике с монтанистами Ириней Лионский защищал законность императорской власти, как установленной Богом, чтобы «посредством законодательства подавлять разнообразную неправду народов».

Когда Ириней стал епископом Лиона, то «… ослабленная на время Церковь, — по собственному выражению Иринея, — тотчас увеличивается в своих членах и восполняется» (Против ересей, IV, 33, 9). Об увеличении числа верующих, а также об их социальном составе говорит и сообщение его о некоем азийце Марке, который обольщал «многих христиан в ронских странах» (Против ересей, 1, 13). Этот ересиарх, сообщал Ириней, «более всего имеет дело с женщинами, и притом, щеголеватыми, одетыми в пурпур и самыми богатыми», каких немало было в таком торговом городе, как Лион. Марк призывал свою слушательницу: «Открой уста и говори, что бы то ни было, и ты будешь пророчествовать». Пророческие изречения, видимо, представляли собой явление экстатического говорения, так называемые глоссолалии. Женщина «… при усиленном, против обычного, сердцебиении отваживается говорить и говорит всякий вздор и всё, что попадается, пусто и дерзко, как разгорячённая пустым ветром». Евсевий Памфил читал послания Иринея по вопросу о праздновании пасхи. Они написаны были «от галльских общин, над которыми епископствовал Ириней» (Евсевий, Церковная история, V. 24. 11). Возможно, это выражение означает, что Ириней в 90-х годах второго века был епископом уже нескольких епархий, либо архиепископом.

Система взглядов Иринея Лионского сложилась в споре с гностиками и монтанистами и сыграла большую роль в становлении монархического епископата. Прежде всего, Ириней стремился утвердить канон новозаветных книг и «выяснить» предание, поскольку гностики ссылались на особое «тайное предание». Он отстаивал идею равенства всех четырёх евангелий, как основы истинного познания, начертал основные положения христианской догматики и изложил так называемое «правило веры», как краткое изложение всего христианского вероучения (Против ересей. 1, 10. 3, 4).

Ириней являлся одним из первых пропагандистов тезиса об «апостольском наследовании». Он составил самый ранний список первых римских епископов. Этот список призван был служить доказательством преемственности традиции, начиная с апостола Петра, до правившего в его время епископа Рима Виктора (189-199?). «Мы можем», говорит Ириней, «перечислить тех, которые поставлены апостолами во епископы в церквах и преемников их до нас, которые ничего не учили и не знали такого, что эти (еретики) бредят» (Против ересей. III, 3). С точки зрения Иринея, в каждой местной церкви предание сохраняется благодаря последовательной смене епископов, получивших от апостолов «харизму истины». Живое предание — жизнь Святого Духа в сакраментальном теле Христа, удостоверяемая «даром истины» епископов (причём некоторыми из них в церквях, основанных апостолами, на Западе это только Рим), считается преимущественным свидетельством. Ириней подчеркивает роль Римской церкви, как преимущественной свидетельницы апостольского предания. «Всякая церковь — то есть верующие отовсюду — по необходимости должна согласовываться с этой (Римской) церковью, по причине её превосходнейшего происхождения. Ибо в ней неизменно и на благо всем сохраняется предание, идущее от апостолов (Против ересей, 3, 3, 2). Видимо, это воззрение господствовало уже в то время в церкви. Различные еретики с целью добиться признания своего учения, обращаются к Римскому епископу. Когда восточные церкви не хотели отказаться от своего обычая празднования Пасхи, папа Виктор угрожал им отлучением и даже прервал сношения с ними (Евсевий. Церковная история. V, 22), а Ириней писал папе Виктору своё особое увещевательное послание от Галльской церкви.

Следствием учения о преемстве епископской власти от апостолов явилось то, что христианские общины должны были отказаться от права собственной властью отрешать от должности недостойного епископа; как преемник апостола, он должен стоять над общиной, быть господином своей общины.

Ириней упоминает церкви, существовавшие в Испании. Но испанские христианские общины не играли важной роли в развитии церковного вероучения и церковной организации. В становлении христианства гораздо большее место принадлежало Северной Африке. Если сиро-палестинский регион был его колыбелью, Александрия помогла ему выработать идейно-философскую оснастку, служила центром изучения катехизиса, то мировой религией оно стало во многом благодаря Африке.

Племена, населявшие Северную Африку — нумидийцы (ливийцы), мавры, берберы — ещё в глубокой древности, когда происходила миграция по берегам Средиземного моря, подпали под влияние финикийцев, которые, опередив греков, помешали широкому проникновению греческой цивилизации в эту страну. Сопротивление, которое римляне встретили на Африканском континенте, было слабым. Только Карфаген вёл упорную борьбу. После разрушения этого города в 146 году до н. э. римляне заняли Карфагенскую область и распространили свою власть на смежные с ней территории.

С середины I века до н. э. римское правительство начало осуществлять политику активной латинизации Северной Африки. Тогда там доминировал язык, принесённый финикийцами, хотя, например, у берберов доминировал свой национальный язык и своя национальная письменность. Однако финикийский не имел того влияния среди североафриканского населения, который имел греческий среди провинций, охваченных эллинской цивилизацией. Там греческий язык широко применялся в официальных сношениях с римским правительством, его чиновниками, император на монетах именовался по-гречески. Здесь же правительство в своих официальных сношениях употребляло латынь, финикийский допускался как язык культуры, частной жизни.

Таким образом, наследницей финикийского языка стала латынь. И хотя греческий в середине I века до н. э. в Северной Африке был известен больше чем латынь, которой пользовались лишь только чиновники, солдаты, италийские купцы, и, казалось, давал больше оснований для эллинизации африканской провинции, по воле римских правителей Африка оказалась включённой в ареал господства латинского языка и попала в сферу влияния латинского Запада, который со временем составил противоположность греческому Востоку.

После основания заново Карфаген превратился в крупный римский город по числу жителей и богатству почти сравнялся с Александрией. Он стал вторым после Рима городом латинского Запада. В нём шла бурная деятельность, в широком ассортименте предлагались развлечения, процветали пороки. При всём этом Карфаген вырос в самый большой центр латинской науки и литературы, отсюда африканское влияние распространилось даже на римскую литературу эпохи империи.

Африка способствовала появлению немалого числа талантливых деятелей Римской империи в области религии, культуры, политики. Отсюда вышли и здесь учились писатель и философ Апулей, христианские богословы Тертуллиан, Киприан, Арнобий, Лактанаций, Минуций Феликс, Августин Блаженный, ритор Марк Корнелий Фронтон, филолог Гай Сульпиций Аполлинарис, император и писатель Север и другие. И когда наступила эпоха христианства, именно благодаря Северной Африке оно смогло стать мировой религией.

На эллинизированном Востоке быстрое распространение христианства стало возможным благодаря александрийскому переводу Священного писания с еврейского языка на греческий, который был там в общем употреблении. Но для того, чтобы новая религия смогла совершить мировой прорыв, перейти с Востока на Запад, требовался перевод священных книг на язык, доступный его народам. Такой перевод был сделан на распространённую тогда среди западных народов вульгарную латынь, из которой формировалась романская речь. То обстоятельство, что христианские вероисповедные тексты зазвучали на общепринятом языке Римской империи, стало одним из решающих шагов превращения христианства в мировую религию.

Если в Риме ещё могли обходиться греческими переводами библейских текстов, то в Африке низкий уровень знания греческого языка делал латинский перевод Библии крайне актуальным. Кроме того, римская церковь, в то время принадлежавшая к сфере греческого влияния, была меньше заинтересована в появлении латинского перевода: христианская община Рима в первые три века нашей эры пользовалась греческим языком. Перевод предприняла латински ориентированная культурная и религиозная среда, не умевшая читать религиозную литературу на греческом языке. Именно такой средой была Африка, а также верхние области Италии.

Есть большая вероятность того, что древнелатинские тексты Библии (так называемой Италы) переводились либо редактировались при деятельном участии африканского элемента. В пользу африканского происхождения говорит сходство языка, выполненного в IV веке Иеронимом Стридонским латинского перевода Библии (Вульгаты) с вульгарной латынью, употреблявшейся в североафриканской провинции империи. По мнению А. Донини, «именно в Северной Африке началась латинизация церкви, а не в Риме…» (2). Африканцы своим лингвистическим опытом невольно содействовали росту духовного обособления латинского мира, усилению разделения латинской и греческой культуры, подготовке распада христианской церкви на восточную и западные ветви.

В Африке латынь впервые получила распространение среди простонародья. «Итала», первый перевод Библии на латынь, по стилю и лексике сильно отличался от «Вульгаты» Иеронима, далёк он и от классической латыни, но ближе к простонародной среде. Роль африканского христианства не ограничивалась участием в переводе Библии. По сути дела вся латиноязычная христианская полемическая литература, пока римская церковь оставалась греческой, появлялась в Африке. Африканская церковь дала богослужению первые гимны, культ мучеников, погребальные поминки, по образцу тризн языческого культа, обычаи особых форм пищевых запретов. Апокрифическая литература мало соответствовала новым обычаям. Поэтому был разработан так называемый «канон Муратори», составленный на латинском языке африканцев. Апокрифы были переведены тогда, когда их функция была уже исчерпана. Таким образом, гностические ереси эллинизированного Востока почти не затронули латинский Запад.