ENDVER~2 (Павел Первый), страница 2

Слово о характере.

Недостаток воли был в течение всей жизни Павла его слабой чертой, но зато фантазия не имела границ. Он рос веселым, добрым, развитым мальчиком, имел массу великодушных порывов. Но в юношеском возрасте это был уже нервный, настороженный, малопривлека­тельный внешне человек. Всюду он видел врагов, шпионов, которые, по его мнению, покушались на его жизнь. У него быстро стала развиваться великая мания преследования. Страх был

самым сильным чувством. Уже в 19 лет он боялся убийства, покушения. Так, например, когда в сосисках нашли осколки стекла, он стал кричать, что его хотят убить и потребовал смерти виновных. В 1781 году во Флоренции, на банкете, ему показался подозри­тельным вкус вина, он сунул в рот палец и вызвал рвоту. Аналогично, выпив стакан холодного пива и почувствовав недомогание, он упрекает всех, что посягают на его жизнь.

Ему нравились порядок, методичность, регламентация. Он стремился в этих и многих других вопросах подражать Фридриху II, следо­вать по стопам Петра Великого. Однако слабохарактер­ность и непостоянство мешали ему выработать общий план действии.

Поведение, манеры.

Павел 1 был сторонником рыцарской чести и высту­пал против лжи потемкинского и екатерининского дво­рянства. Он сурово наказывал тех, кто поступал бесчестно и лживо. Вот только несколько тому примеров. За гру­бость командирам, которую проявил поручик Москов­ского драгунского полка Вульф, аудиториат лишает его чина и и²сключает из службы. Павел I же, узнав о таком наказании, приказывает посадить Вульфа без срока в крепость. Подпоручика Сумарокова, спорившего с коман­диром и обнажавшего саблю, Павел I посылает в Си­бирь на житье. Соблюдение чести — свято. Император стремился уменьшить в армии пьянство, разврат, игру в карты. С понятием чести Павел тесно увязывал этикет. Он придавал особый, глубокий смысл элементам строя, регламенту, шагу, размеру косы, вахт-параду. Его педан­тичность в этих вопросах доходила до абсурда. Однажды император после обеда, а он как правило обедал в час дня, гуляя по Эрмитажу, остановился на одном из балко­нов, услышал звон колокола. Поинтересовавшись, он узнал, что баронесса Строганова созывает к обеду. Павел сильно рассердился, что она так поздно, в три часа, обедает и прика­зал ей обедать ровно в час дня.¹ Однако он умел спускаться с высоты самодержавия к собеседнику, как бы делая его «равным» с собой. Когда один генерал попытался исключить из службы горбатого подпоручика, как не годного к полевой службе, то полу­чил выговор от военной канцелярии, а Павел на бумаге поставил резолюцию: «Я и сам горбат, хотя и не полково­дец». Ругая адмирала П. В. Чичагова за «якобинство», Павел говорит ему: «Если Вы якобинец, то представьте себе, что у меня красная шапка, что я главный начальник всех якобинцев, и слушайтесь меня».

Внутренняя политика.

Екатерина II скоро стала забывать и о правах сына, и об императорском совете. Она гасила любой намек на временность своей власти и воцарение Павла. Видя складывающуюся ситуацию, Павел соединяет свою судьбу с панинскими конституционными планами. Он сближается с братом своего воспитателя П. И. Паниным и русским писателем Д. И. Фонвизиным. Екатерина же, безусловно, понимала и догадывалась, что Павла воспитывают в оппозиционном к ней духе, что Н. И. Панин и его сто­ронники осторожно, но уверенно укрепляют в ее сыне сознание собственных прав на престол, интерес к судьбе его отца — Петра III. Но боясь нарушить равновесие разных политических сил, Екатерина не решалась отор­вать Павла от Панина, однако усилила за ним наблю­дение.

В 1772 году сторонники Павла питали надежду и стро­или планы на передачу Екатериной престола своему наследнику, ведь к этому времени ему исполнилось 18 лет, он стал совершеннолетним и мать должна была уступить ему место. Но надежды не оправдались. Екатерина женит своего сына на принцессе Вильгельмине Гессен-Дармштадтской, которая в день бракосочетания приняла православие и стала называться Натальей Алексеевной. Еще на корабле, следовавшем в Россию, она завязала роман с Андреем Кирилловичем Разумовским. Впоследствии Екатерина II не раз напоминала сыну об измене жены и готова была на любые шаги, чтобы разорвать их брак. Но Павел был всегда под «пятой» жены.

А та, став супругою великого князя Павла, включа­ется в группировку, враждебную свекрови. Но и свекровь-императрица удаляет Н. И. Панина от Павла, щедро поощрив его за педагогическое усердие. В 1773—1774 го­дах группировка в составе Н. И. Панина, Д. И. Фонви­зина, княгини Е. Р. Дашковой, а также архиереев и мно­гих офицеров, вступила в заговор с целью свергнуть

царствующую императрицу Екатерину II и вместо нее возвести на престол Павла. Естественно, сам Павел Петрович знал об этом заговоре и согласился принять конституцию, предложенную Паниным. Павел утвердил ее своей подписью и даже дал присягу, что, когда станет императором, не нарушит этого главного государственного закона, ограничивающего самодержавие. Но один из участ­ников заговора — П. В. Бакунин предал и все планы заговорщиков изложил Григорию Орлову, который и передал их императрице. Получив список заговорщиков, Екатерина упрекнула сына в злых намерениях, а список бросила в камин, сказав: «Я не хочу знать, кто эти не­счастные». Павел испугался, принес повинную, а Екатерина II решила не чинить расправу над заговорщиками, однако под разными предлогами всех удалила и окружила над­зором. Друзья-наставники Павла не дожили до его во­царения: Н. И. Панин умер в 1783 году, П. И. Панин— в 1789 году, Д. И. Фонвизин—в 1792 году. И все-таки один человек пострадал за организацию заговора — это жена Павла Наталья Алексеевна, сама мечтавшая о престоле. Эти мечты не были безосновательными, так как ее поддерживал сам король Пруссии Фридрих II, который хотел «натализировать» «екатеринизированную» Россию. Честолюбивые мечты Натальи разжигал и ее любовник А. К. Разумовский. Наталья Алексеевна в детстве была немного горбатой, и хотя какой-то знахарь устранил этот дефект, последствия болезни сказались, у нее было искрив­ление таза, и в 1776 году при родах, якобы от А. К. Ра­зумовского, она умерла. Распространились слухи, что Наталью отравили по указанию Екатерины II. Екатерина назначила группу из 13 врачей для опровержения слу­хов. После смерти Натальи Алексеевны Екатерина нашла у нее тайную переписку с послами Бурбонских династий. Именно из этой переписки и стало известно, что она планировала занять русский престол, а помощником себе в этом деле сделала Разумовского. Похоронили Наталью в церкви Александра - Невской лавры, так как Екатерина не пожелала, чтобы она покоилась, за свои поступки, с Романовыми в Петропавловской крепости. За участие в по­литических интригах Екатерина II распорядилась отпра­вить А. К. Разумовского к отцу на Украину, затем, учиты­вая его дипломатический опыт, посылает его в Неаполь с целью добиваться закрепления русского флота в Сицилии.

Павел устроил смотр одного из гвардейских полков — Измайловского. Петербург сразу же приобрел вид немецкого города. По улицам бегали полицейские, срывали с прохожих круглые шляпы и рвали их на куски, срезали полы фраков, сюртуков и шинелей. Стали носить треуголки, зачесанные назад волосы, напудренную косу, башмаки с пряжками, короткие панталоны, стоячий ворот­ник. В армии вводились исключительно немецкие порядки. На все это был издан специальный указ, опубликованный 13 января 1797 года. Сам Павел I был со многими щедр и раздавал большие подарки, включая деньги, ордена. Проявлял великое милосердие и объявил амнистию тем, кто содержался по политическому сыску, а также всем чинам, находившимся под судом или следствием, за исключением убийц и воров казенного имущества.

Армейскими порядками весьма был недоволен А. В. Су­воров, высмеивая их: «Пудра не порох, букли не пушки, коса не тесак, сам я не немец — природный русак». За это А. В. Суворов неоднократно страдал от императора, но всегда стоял на своем. Именно его, А. В. Суворова, Па­вел отправил в Северную Италию для освобождения этой страны от французов. Этот поход удался не из-за мудрой политики царя Павла, а из-за стойкости и храбрости рус­ского солдата, из-за умения А. В. Суворова управлять боем. После этого похода великий полководец приумно­жил свою славу и получил шпагу с бриллиантами. В 1799 го­ду Павел I возвел А. В. Суворова в ранг Генералиссимуса:

«Ныне награждаю Вас по мере признательности моей и, ставя на вышний степень чести, геройству предоставлен­ный, уверен, что возвожу на оный знаменитейшего полководца сего и других веков».

Новый стиль правления закреплялся серией законов, именных указов и распоряжений. Во все губернии срочно посылаются специальные ревизии с чрезвычайными пол­номочиями. Полное собрание законов Российской импе­рии с 1649 года позволяет представить количество из­данных Павлом законов и указов. Начиная с первых дней его царствования и кончая 1801 годом было издано: в 1796 году—177 документов; в 1797—595; в 1798—509; в 1799—330; в 1800—469; в 1801 году — 69, всего 2179 актов или в среднем по 42 в месяц.¹ Чрезвычайная интенсивность законодательства, новшества, беспрерывная ломка — важнейшие черты стиля правления Павла I. Для сравнения: с сентября 1689 года по январь 1725 года Петр I издал 3296 документов², то есть в среднем восемь в месяц; за 34,5 года правления Екатерины II издано 5948 ³, в среднем 12 в месяц. Павел усердствовал в этом увлечении в 3,5 раза интенсивнее.

Круг интересов Павла весьма широк. Он интересуется и техническим прогрессом, отпускает большую сумму на очистку каналов, находит важную пользу в переработке белой свеклы на сахар, принимает меры по спасению казенных лесов от вырубки, учреждает лесной департа­мент, лесной устав.

Среди новшеств, введенных Павлом I, отмечается соз­дание Медико-хирургической академии, Российско-аме­риканской компании. Продолжалось обучение и в сол­датских школах, причем при Павле I в них выучилось 64 тысячи человек, то есть в пять раз больше, чем при Екатерине II. Для насаждения образования и воспита­ния был основан в Дерпте университет, в Петербурге — училище для сирот военных, так называемый Павловский корпус. Для женщин учрежден институт ордена св. Ека­терины. Не трудно заметить, что просвещение расширя­лось, контроль со стороны верховной власти при Павле резко усилился.

Число государственных ведомств, занимающихся эконо­мическими вопросами, при Павле возрастает, он восста­навливает берг-, мануфактур-, коммерц-коллегии, соляную контору, создает новые финансовые ведомства. Он образовал в Морской коллегии департамент юс­тиции, распорядился о производстве большого количества исправлений и новых построек в портах. Начаты труды: описание Белого моря, атласа судоходства между Белым и Балтийским морями, составление общего атласа вод­ных путей. Павел заботился о развитии торгового флота, приказал предоставить ему планы более совершенного судостроения, предпринял меры к облегчению приобре­тения материалов судовладельцами, особенно в районах северных морей России. Собирался приступать к изуче­нию условий Севера, типов судов, повелевал искать но­вые места для верфей. К сожалению, как и во многих других случаях, эти затеи Павла I оставались лишь про­ектами и благими намерениями.

При Павле I преимущества дворянства еще более увеличивались. По его приказу в 1797 году был учрежден вспомогательный банк отдельно для дворянства, выда­вавший ему огромные ссуды. Интересы дворян Павел считал своими и не мог их ущемлять, хотя несколько пунктов екатерининской «Жалованной грамоты», являв­шейся до 1796 года гарантией дворянских вольностей, Павел изменил. Согласно грамоте, дворянство имело полную свободу от обязательной службы. Павел в 1797 году велит явиться в полк не только тем, кто числился просто по своему малому возрасту, но и потребовал списки всех «неслужилых дворян»; так, например, только в одной Воронежской губернии обнаружилось 57 дворян, которые не были обучены и проводили свою жизнь праздно, занимаясь лишь обработкой земли и домоводством. Из этих 57 человек определены были на военную службу 43.

Павел резко ограничил переход с военной службы в гражданскую. С 5 октября 1799 года никто не мог «по своему желанию» выбрать гражданскую службу вместо военной: для этого требовалось разрешения Се­ната, утвержденное царем.

18 декабря 1797 года дворяне были обложены сбором в 1.640 тысяч рублей на содержание губернской адми­нистрации. Через несколько месяцев сумма была увели­чена, а с 1799 года дворяне стали платить по 20 рублей «с души».

Жалованная грамота закрепляла положение о дворян­ских обществах и собраниях, выборах губернских и уездных предводителей дворянства. Павел I же 14 октября 1799 года издал указ о резком ограничении собраний и выборов, выразил неудовлетворение по поводу длительных дворянских съездов, напоминающих «ярмарки невест». Число дворян-избирателей сократилось примерно в пять раз, а права губернаторов вмешиваться в эти выборы воз­росли.

Во времена Екатерины II дворянам разрешалось со­общать о своих нуждах губернаторам, делать жалобы как Сенату, так и царю. Павел с первых дней своего царствования резко ограничил дворянские депутации: для этого теперь необходимо было получить разрешение гу­бернатора или генерал-прокурора. При Павле I, несмотря на его «рыцарский» подход к соблюдению чести, участились порки и различного рода экзекуции офицеров - дворян. Необходимо заметить, что «Жалованная грамота» ст. 15 запрещала телесное нака­зание дворян.

Кроме всего этого Павел I установил жесточайший надзор за литературой. Указ от 18 апреля 1800 года объявлял: «Так как чрез вывезенные из-за границы разные книги наносится разврат веры, гражданских законов и благонравия, то отныне впредь до указа повелеваем запре­тить впуск из-за границы всякого рода книг, на каком бы языке оные ни были, без изъятия, в государство наше, равномерно и музыку». Этим же указом Павел учреждает три цензуры в Санкт-Петербурге, и по одной в Москве, Риге, Одессе и при главной таможне. В 1797—1799 годах запрещено было 639 изданий. 5 июля 1800 года были опечатаны многие типографии в целях цензурного досмотра. Стал резко уменьшаться объем печатных из­дании, в том числе альманахов, сборников.

Подобно крупным последователям западной революционной школы, Павел стремился проявить заботу о крестьянах, которых считал кормильцами, хотел улучшить их положение. Вместе с тем он и не помышлял отменить крепостное право. Да и все планы его по этому вопросу носили общий характер и не имели ни одного практи­ческого конкретного указания.