Диссертация (Авторитаризм и политический процесс в современной России), страница 10

Филдман отметил, что по прошествии пятидесяти лет, после появления концепцииавторитарнойличности,отсутствуютобщепринятыетеоретическиеобоснованияавторитарности личности. С. Филдман предложил новое понимание, в соответствии с которымавторитарность личности возникает в конфликте между социальной конформностью и личнойавтономией.Осмысление явления авторитарности личности основывается на универсальнойособенности человеческой цивилизации: конфликт между существующим социальнымпорядком и желанием максимизировать личную автономию.

То, каким образом людисправляются с этим конфликтом, определяет соотношение между ценностями социальнойконформности и личной автономией. Именно предпочтение социальной конформности передличной автономией, или, наоборот, по мнению С. Филдмана, лежит в основе авторитарностиличности. В свою очередь, главным личностным детерминантом социальной конформности, поего мнению, является отсутствие толерантности к неопределенности или «открытости опыту»:быть нетерпимым к неопределенности означает желательность социальной конформности,исключающей разнообразие в обществе и нежелательность слишком большой индивидуальнойсвободы. 83 По утверждению С.

Филдмана, консерватизм не должен быть компонентом мерыавторитаризма, и главное преимущество меры социальной конформности - автономии состоит втом, что она не включает в себя консервативное содержание.84Дж. Дакит и К. Фишер провели исследование среди студентов, каждому из которыхбыло предложено выбрать сценарий развития Новой Зеландии в перспективе десятилетия –сценарий социальной угрозы, сценарий безопасности и сценарий сходный с современнымразвитием страны. Результаты исследования показали, что высокая степень социальнойконформности в ситуации социальной угрозы влияет на усиление авторитарных установок,82Tajfel H. The cognitive aspect of prejudice // Journal of Social Issue. 1978.

Vol.25. pp. 79-97.Feldman S. Enforcing social conformity: a theory of authoritarianism // Political Psychology. 2003. Vol.24. No.1. p.66.84Там же: pp.67-68.8336создает большую готовность воспринимать угрозу как реально существующую, делая цельсоциального контроля и безопасности значимой для индивида. Было установлено в ходеисследования, что социальная угроза вызывает стремление к авторитарному контролю ненапрямую, a опосредованно, через мировоззренческий уровень (worldview), если у индивидаесть убеждение, что мир полон опасностей и риска. 85Согласно подходу Дж.

Дакита, люди с сильной групповой идентификацией развиваютавторитарные убеждения тогда, когда этой группе кто-то или что-то угрожает. Однако какзаметили Дж. Стеллмахер и Т. Петзел, вопрос о том, является ли этот механизм общимпсихологическиммеханизмом,независимымотстепенивыраженностиавторитарных86диспозиций, в исследовании Дж. Дакита не было однозначно определено.преодоленияданногопротиворечия онипредложилиновуюконцепциюС целью«групповойавторитаризм» (group authoritarianism) и разработали соответствующую диагностическуюшкалу (шкалу GA). «Группой авторитаризм» определяется как убеждение в надлежащемотношении между группами и их членами, и объединяет классические теории авторитаризма исоциальной идентификации.

Дж. Стеллмахер и Т. Петзел показали, что этот психологическиймеханизмболееинтенсивнореализуетсялюдьмисвысокойавторитарнойпредрасположенностью, чем теми, у кого авторитарные диспозиции незначительны. Основнаяидея данной модели состоит в том, что «только сильная групповая идентификация ведет кавторитарной реакции. Эта авторитарная реакция будет тем сильнее, чем выше авторитарнаядиспозиция, идентификация и уровень индивидуально воспринимаемой угрозы». 87Таким образом, под авторитарностью как характеристики социальной группы илигруппового сознания подразумевается представление о групповой сплоченности, представлениеиндивида о нормативных отношениях, которые должны существовать между индивидом игруппой, насколько действия индивида должны определяться его личными интересами исоотноситься с интересами и нормами группы.Дж.

Дакит, автор теории группового авторитаризма, выдвинул также гипотезу обавторитаризме, как одном из факторов, обеспечивающих личную безопасность. Аналогичныеидеи высказывались классиками психоанализа, которые отметили, что авторитарные тенденциихарактерны для внутренне незащищенной личности с повышенной потребностью во власти.8885Duckitt J., Fisher K. The impact of social threat on worldview and ideological attitudes // Political Psychology. Vol.24.No.1. 2003. pp.201-202.86Stellmacher J., Petzel T.

Authoritarianism as a group phenomenon // Political Psychology. 2005. Vol.26. No.2. pp. 245274.87Там же: p.258.88Фромм Э. Бегство от свободы. Человек для самого себя. М.: Изида, 2004. - 399 с.371.2.Методологические основы исследования взаимодействия авторитарного синдрома иполитического процессаПроблеме авторитаризма и демократии посвящены тысячи работ, как за рубежом, так и вРоссии.

За последнее двадцатилетие эта тема приобрела особую актуальность. Куда движетсяРоссия? Стало ли российское общество более демократическим и менее авторитарным?Развитие политического процесса пока не позволяет однозначно ответить на ряд теоретикометодологических и прикладных политических вопросов, связанных с перспективойпосткоммунистической трансформации в нашей стране. Не претендуя на то, чтобы ответить наэти фундаментальные вопросы, предпримем попытку добавить ясности в проблемуавторитарности.Проблематика процессов демократизации, перехода от авторитаризма к демократии,обозначила вопрос о соотношении политических ценностей демократии, национальныхполитическихинститутовисуществующейполитическойкультуры.Современныеисследования, посвященные проблемам политических режимов и переходных периодов,приводят к выводу о том, что условием перехода являются не только институциональныекомпоненты (политические институты), но и социокультурные компоненты политическойсистемы – определенный уровень политического поведения граждан и доминирующиеценности.

89 Социокультурные компоненты являются важнейшим фактором формированияструктур и механизмов отправления власти.Отечественный социолог В.А. Ядов отметил, что исследователи Р. Инглхарт иХ. Вельцель, провели важное крупномасштабное исследование, произведя тщательныестатистические выкладки на основе данных World Values Survey с охватом 60 наций, путемразличных приемов статистического анализа, включая регрессионные модели.

Результатыисследования показали, что главными доминантами развития демократических институтовявляются модернизация в сфере экономики и «либеральные устремления» граждан, ихпритязания на свободу личности для самореализации.90За прошедшие десятилетия с начала посткоммунистических трансформаций многимиисследователями были предприняты попыткитеоретически осмыслитьэтот процессрадикальных перемен. Первопроходцами стали теоретики транзитологии, затем сторонники89Linz J., Stepan A. The problems of democratic transition and consolidation. Southern Europe, South America and PostCommunist Europe. Baltimore. London, Johns Hopkins University Press, 1996. 480 p.; Fuchs D., Klingemann H.D.CitizensandtheState:Achangingrelationship?Availableat:http://www.unigiessen.de/fb03/seminar/online/europa99/text1.htm; Инглхарт Р.

Постмодерн: меняющиеся ценности и изменяющиесяобщества.[Электронныйресурс].–Режимдоступа:http://www.polisportal.ru/files/File/puvlication/Starie_publikacii_Polisa/I/1997-4-2-Ingleheart_Postmodern.pdf90Ядов В.А.Современная теоретическая социология как концептуальная база исследования российскихтрансформаций. СПб.: Интерсоцис, 2009. - С.47.38теории модернизации, которые были нацелены на описание и анализ происходившихизменений. Однако по прошествии времени в научном сообществе все больше заговорили отерминологических недостатках, сомнительных базовых постулатах теории модернизации итранзита, поставив, таким образом, под сомнение их использование для адекватного пониманияи объяснения происходящих перемен.

В данной связи, автор согласен с отечественнымисследователем В.А. Ядовым, что в отношении анализа посткоммунистических политическихизменений в России адекватным будет использование понятия трансформации, политическойтрансформации в частности, социетальной трансформации в целом, при объяснениипроисходящих изменений.91Принимая во внимание, что политическая культура является одним из компонентовполитической системы, а политический процесс рассматривается как ее динамическийкомпонент, такой ракурс позволит охарактеризовать авторитарный синдром как составнуючасть политической культуры переходных обществ, выявить теоретико-методологические иполитические аспекты взаимосвязи и взаимовлияния политической культуры и политическогопроцесса, охарактеризовать авторитарный синдром как фактор развития политическогопроцесса современной России.Рассмотрениеосновныхтенденцийисследованияполитическойкультурывотечественной и зарубежной политической науке поможет определить методологическиепринципы исследования, уточнить компоненты политической культуры, охарактеризоватьнаиболее характерные тенденции и механизмы воздействия политической культуры и еесоставной части авторитарного синдрома на политический процесс посткоммунистическойРоссии.1990-е годы характеризуются как период глубокой социетальной и политическойтрансформации.

В качестве рабочего варианта наименования автор считает возможнымиспользовать термин – трансформация, который в большей степени отвечает нашемупониманию происходящих политических процессов в обществе и государстве. В широкомконтексте политические трансформации связаны с появлением различных новых формприспособления политической, социальной и культурной систем к изменяющимся условиямсреды и возникновением внутренних импульсов к дальнейшему развитию общества, а такжеобусловлены структурно-функциональной перестройкой элементов системы с учетом новыхтребований. Стадии изменений именуются «переходами» или «переходными процессами», в91Там же: c.90.