Диссертация (Культурные архетипы как объект историко-философского анализа), страница 9

Юнга, на сегодняшний день можно говорить о таких существенных свойствах архетипа, как: символичность, многослойность, предзаданность, устойчивость в культуре, неосознаваемость, принудительность, существование всех архетипов в некоей глубинной памяти, «архетипической матрице» и воспроизведение себя в культуре вновь и вновь.Обозначенные свойства позволяют, на наш взгляд не только отделять архетипы от других понятий, но и дают возможность выделения архетипически значимых символов и концептов отдельной культуры. В дальнейшем теория К. Юнга получила свое развитие в современных научных концепциях, предлагающих свойвзгляд на природу архетипического, которые частично уточнили значение и самопонятие архетипа.301.2.

Проблема определения архетипа в современной наукеИзучая юнгианскую теорию архетипов и её эволюцию, можно отметить, чтоиз-за многозначности и неопределенности самого понятия архетипического, а такжеиз-за специфики западного мышления107 немало специалистов относятся к теории К.Юнга строго критически108, полагая неоправданным наделение особым значениемобласти бессознательного, что, по их мнению, приводит к мифологизации психологии и науки в целом109.Элементы критического подхода мы встречаем у С.

Сендеровича, который отмечает, что теория архетипов содержит немало затруднений110. Рядом ученых делается вывод об опасности применения архетипа как инструмента в том числе и в психоанализе111. Другие исследователи (например, И.А. Монастырская112) редуцируютархетипическое сознание до примитивного, стереотипного поведения, оставшегосяв наследство от предыдущих поколений и противопоставляют архетипы культуре ицивилизации как более высоким формам выражения общественного сознания. Американский исследователь А.

Нейер, критикуя понимание архетипов К. Юнга, указывает, в частности, на недостаточную доказанность генетической основы коллективного бессознательного113, а данные исследований Дж. Мишлова и Б.С. Энген ставятпод сомнение принцип синхроничности, которым К. Юнг частично обосновывалтеорию бессознательного114.Например, К. Юнг отмечал, что «Запад всегда ищет возвышения, Восток – погружения…» (См.: Юнг К.Г.О психологии восточных религий и философий // К психологии восточной медитации. – М., 1994.

– С. 25).Это во многом связано с тем, что западные и восточные стили мышления отличаются и что «на Западе интроверсия воспринимается как болезненное, аномальное и вообще недопустимое явление…» (См.: Юнг К.Г. Психологический комментарий к «Бардо Тходол» // К психологии восточной медитации. – М., 1994. – С.

101-102).108Что вызывало негодование со стороны самого К. Юнга: «Странно, что мои критики, за немногими исключениями, замалчивают то обстоятельство, что я как врач исхожу из эмпирических фактов, которые каждыйможет проверить. Зато они критикуют меня так, как если бы я был философом или гностиком, утверждающим,что он обладает сверхъестественным знанием.

Как философа и абстрактно рассуждающего еретика меня, конечно, легко победить. Наверное, по этой причине, предпочитают замалчивать открытые мною факты». Цит.по: Вер Г. Карл Густав Юнг / Г. Вер. – Челябинск: Урал, 1998. – С. 182-183.109См.: Мелетинский Е.М. Аналитическая психология и проблема происхождения архетипических сюжетов// Бессознательное: сб-к. Новочеркасск, 1994. – С. 167.110Сендерович С. Ревизия юнговской концепции архетипа / С. Сендерович //Логос. – 1995. – № 6.

– С. 144159.111Гугенбюль-Крейг А. Власть архетипа в психотерапии и медицине. – СПб: БСК, 1997. – 120 с.112Монастырская И.А Смыслы мифа: мифология в истории и культуре. Сборник в честь 90-летия профессораМ.И. Шахновича. Серия «Мыслители». Выпуск № 8. – СПб.: Издательство Санкт-Петербургского философского общества, 2001. – C. 300.113Neher A. Jung’S Theory of Archetypes: A Critique // Journal of Humanistic Psychology. – 1996.

– Vol. 36. – Issue2. – P. 61-91.114Mishlove J., Engen B.C. Archetypal Synchronistic Resonance. A new Theory of Paranormal Resonance // Journalof Humanistic Psychology. – 2007. – Vol. 47. – Issue 2. – P. 223-242.10731Критикуя концепцию Юнга, А.Р. Кайуа в работе «Миф и человек. Человек исакральное»115 предлагает в качестве альтернативы мифологических интенций, выделяемых Юнгом, собственную объяснительную модель бессознательного с применением элементов сравнительной биологии. Тем не менее предложенная А.Р.

Кайуаконцепция, на наш взгляд, мало чем отличается от теории Юнга, за исключениемдобавленного биологического детерминизма. Этот тезис находит свое подверждениетакже в исследованиях С.В. Рязановой116.В условиях, когда в отечественной и западной академической науке преимущественно старались обходить стороной термин «архетип», многие исследователитем не менее описывали и изучали феномены, которые, на наш взгляд, подменяютили пытаются заместить собой это понятие.117 К таковым можно отнести, например,исследования, посвященные архаическим глубинным концептам (Ю.С. Степанов118),«вневременным схемам» или «издревле заданным формулам» (Т. Манн 119), прототипам с акцентом на их когнитивной составляющей (Э. Рош120, Дж. Лакофф121), «объективной психике» или концепции «интерперсонального бессознательного» (В.В.Козлов122), «коллективным представлениям» (Л.

Леви-Брюль123), архетипическимпредставлениям (С.С. Аверинцев124), инвариантам или близким по значению к поня-Кайуа Р. Миф и человек. Человек и сакральное. / Пер. с фр. и вступ. ст. С. Н. Зенкина. – М.: ОГИ, 2003. –С. 42.116См.: Рязанова С.В. Роль теории архетипов в анализе мифа // Вестник Пермского университета. История.

–2012. – № 3 (20). – С. 12.117Напр., см.: Зарубко Е.Ю. Психосемантика обобщенных категорий в межсубъектном взаимодействии.Дис.канд.психол.наук(автореф.).Электронныйресурс(URL:http://www.dissercat.com/content/psikhosemantika-obobshchennykh-kategorii-v-mezhsubektnom-vzaimodeistvii,дата обращения: 15.02.2017)118Степанов Ю.С. Константы: Словарь русской культуры: Изд. 3-е, испр.

и доп. – М.: Академический проект,2004. – 992 с.119Цит. по: Большакова А.Ю. – Архетип – концепт – культура // Вопросы философии. – М.: Наука; Российскаяакадемия наук. – 2010. – № 12. – С. 53.120Rosch E. Natural categories / E. Rosch // Cognitive psychology. – 1973. – № 4. – P. 328-350.121Лакофф Дж. Женщины, огонь и опасные вещи: Что категории языка говорят нам о мышлении / Дж. Лакофф.– М.: Языки славянской культуры, 2004. – 792 с.122Козлов В.В. Интегративная психология.

– М.: Психотерапия, 2007. – С. 382.123Леви-Брюль Л. Сверхъестественное в первобытном мышлении. – М.: Педагогика-Пресс, 1994. – 608 с. (серия «Психология: Классические труды»).124Аверинцев С.С. «Аналитическая психология» К.-Г.

Юнга и закономерности творческой фантазии // Вопросы литературы. – 1970. – № 3. – С. 118-119.11532тию архетипа «элементарным смыслам»/«семантическим примитивам» (А. Вежбицкая125), ядерным смыслам (Е.Ю. Артемьева126, С.Д. Смирнов127, В.В.

Петухов128),«идеям человечества», которые изначальны, существуют априори, независимо отэпохи и культуры» (В. Гумбольт129) и пр.Значительно расширяют теорию архетипов некоторые подходы отечественных исследователей. Так, существенный вклад в понимание надличностного и архетипического внес В.М. Бехтерев130. Он предложил концепцию «свободной энергии»,которая является первопричиной психических явлений, при этом он вводил такоепонятие, как «внешняя энергия», природа которой заложена во всех формах социальной активности человеческого общества131. Отсюда, коллектив рассматривалсяВ.М.

Бехтеревым как «собирательная личность». Также философ С.Н. Трубецкой132предлагал идею соборности психического, которая во многом близка юнгианскомуи древнеиндийскому тезису о факте рождения человека с психологическим наследством, которое определяет весь его дальнейший жизненный процесс и опыт.Хочется отметить, что ряд исследователей не только признаёт и высоко оценивает значение теории архетипов для науки, но модифицирует её, исходя из предмета своих научных интересов. Например, Е.А. Торчинов рассматривал архетипыкак промежуточный уровень между обыденным восприятием человека и внеконцептуальным опытом, где архетипы с помощью, в первую очередь, религиозных символов связывают индивидуальный опыт с универсальными, идеальными и исходнымиВежбицкая А.

Семантические универсалии и описание языков / А. Вежбицкая. – М.: Языки русской культуры, 1999. – 776с.126Артемьева Е.Ю., Стрелков Ю.К., Серкин В.П. Описание структур субъективного опыта: контекст и задачи/Е.Ю. Артемьева, Ю.К. Стрелков, В.П. Серкин // Мышление. Общение. Опыт. – Ярославль: Ярославский государственный университет, 1983. – С. 99-107.127Смирнов С.Д. Психология образа: проблема активности психического отражения / С.Д.

Смирнов. – М.:изд-во МГУ, 1985. – 231с.128Петухов В.В. Образ мира и психологическое изучение мышления / В.В. Петухов // Вестник МГУ. Сер.14.Психология. – 1984. – №4. – С.13-21.129Гумбольт В. Язык и философия культуры. – М.: Прогресс, 1985. – С. 284-285.130Бехтерев В.М. Избранные работы по социальной психологии. – М.: Наука, 1994 – 400 с. (Памятники психологической мысли). Электронный ресурс (URL: http://elib.gnpbu.ru/text/behterev_izbrannye-sotsyalnoypsihologii_1994/go,4;fs,1/, дата обращения 07.06.2017).131См: Овчаренко В.И.

Бехтерев Владимир Михайлович // Российские психоаналитики. – М.: АкадемическийПроект, 2000. – 280 с.; Бехтерев В.М. Избранные работы по социальной психологии. – М.: Наука, 1994 – 400с.(Памятникипсихологическоймысли).Электронныйресурс(URL:http://elib.gnpbu.ru/text/behterev_izbrannye-sotsyalnoy-psihologii_1994/go,4;fs,1/, дата обращения 07.06.2017).132Трубецкой С.Н. Сочинения. – М.: Мысль, 1994. – С. 493-494.12533формами бытия133.

Архетип в этом смысле, как символ, становится основой для «индивидуального проекта» по созданию опыта постижения духовных идеалов, создаетуникальное самопроявление в личности. Схожее понимание мы находим и в работахА.Е. Лукьянова, который, в частности, отмечал, что таким промежуточным уровнеммежду личностью и первичной энергией архетипов может выступать духовныйтекст. Согласно А.Е. Лукьянову любой текст является архетипическим кодом дляпонимания тех духовных принципов, к которым стремится человек, и потому черездуховный текст становится возможным, например, прочесть «тайную генетическуюмантру Дао, вызвать к жизни в духе»134. Такое видение архетипов связано с пониманием их духовной природы и благодаря озвученному становится возможным обосновать главное назначение архетипического в культуре – «развертываение духовного»135 в индивидуальном человеческом опыте.К актуальным философским исследованиям и попыткам осмысления архетипического можно отнести и работы А.Ю. Большаковой, которая предлагает понимание архетипов, как «коллективной памяти» (такое же понимание мы встречаем уВ.Д.

Губина136), и вводит термин «культурного бессознательного» как «устойчивогонабора образов, тем, мотивов, коренящихся в глубинах мифопоэтических воззренийнации»137. А.Ю. Большакова, как и К. Юнг, выделяла двухслойность архетипов коллективного бессознательного. Она сделала вывод о том, что изучение пассивногослоя архетипа сопряжено с поиском в истории вечных или сквозных образов, восходящих к некоему единому протообразцу, в то время как изучение активного слояархетипа всегда связано с исследованием символов и образов, возникающих в контексте определенной эпохи и культуры: «все новые Гамлеты возникают в новых ис-Торчинов Е.

Пути философии Востока и Запада: Познание запредельного / Евгений Торчинов. – СПб.: ООО«Издательство «Пальмира»; ООО «Книга по требованию», 2017. - С. 363 -364.134В частности, А..Е. Лукьянов анализировал первичные архетипы китайской культуры, проявленные в ееразличных текстах (Например, «Шань Хай Цзин»). См.: Лукьянов А.Е. Лао-цзы и Конфуций: философия Дао.– М.: Вост.

лит., 2000. – С. 12; Лукьянов А.Е. Древнекитайская философия. Курс лекций. Часть I. Становлениекитайской философии. Лекция 2. Древнекитайский космос. / А.Е. Лукьянов. – М.: ИДВ РАН, 2012. – С. 89.135Нижников С.А. Духовное познание в философии Востока и Запада: Монография. – М.: РУДН, 2009. – С.13.136Губин Д.Б. Память и культура. Проблема непостижимого воспоминания // Философские перекрестки взаимодействия цивилизаций: культура и ценности: сборник материалов международной конференции (в рамках комплексной международной научно-образовательной программы «Диалог цивилизаций: Восток-Запад»). 27-29 мая 2016 г. – Москва: РУДН, 2016 – С. 196-197.137Большакова А.Ю.