Автореферат (Философско-антропологические аспекты проблемы самосознания)

На правах рукописиСОЛОЖЕНКИНБОРИС СЕРГЕЕВИЧФилософско-антропологические аспекты проблемы самосознанияСпециальность 09.00.13 –Философская антропология, философия культурыАВТОРЕФЕРАТдиссертации на соискание ученой степеникандидата философских наукСанкт-Петербург2017Работа выполнена в Федеральном государственном бюджетномобразовательном учреждении высшего образования«Санкт-Петербургский государственный институт кино и телевидения»Научный руководитель:доктор философских наук, доцентЩербаков Владимир ПетровичОфициальные оппоненты:Рассадина Софья Александровнадоктор философских наук, доцент,Санкт-Петербургский горныйуниверситет, профессорПредовская Мария Михайловнакандидат философских наук,Национальный государственныйУниверситет физической культуры,спорта и здоровья имени П.Ф.

Лесгафта,Санкт-Петербург, доцентВедущая организация:Санкт-Петербургский национальныйисследовательский Академическийуниверситет Российской академии наукЗащита состоится «____»______2017 года в _____ часов на заседании СоветаД 212.232.68 по защите докторских и кандидатских диссертаций при СанктПетербургском государственном университете по адресу: 199034, СанктПетербург, В.О., Менделеевская линия, д.

5, институт философии, ауд.___.С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке им. М. Горькогои на сайте Санкт-Петербургского государственного университета ww.spbu.ru.Автореферат разослан «_____»_________________2017 г.Ученый секретарьдиссертационного советаЛузина Татьяна Ивановна3 ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫАктуальность диссертационного исследования.

«Смерть субъекта»или более позитивно – «схватка о субъекте» (В. Декомб), означила целыйкомплекс проблем, которые в различных исследовательских программахдвадцатоговека,наконец,изменилипорядокобращенияктемесубъективности. Структуралистские и постструктуралистские исследования,парадигма структурного психоанализа, закат больших нарраций (Лиотар),деконструктивизм, прояснение биологических оснований и социальнокультурных доминаций поведения человека – все это свидетельствовало оневозможности выделения прежнего концептуального персонажа, которыйпринимался в классической установке в качестве однозначного субъекта –фактически, субъекта познания, переосмысленного Духа, выведенного врамках протестантской теологии, духа философов, который приходит в мир,выражается в нем – чтобы обрести «себя», тем самым этот мир отринув.

Вновом, неклассическом видении мир оказался действительностью праксиса,столкновения и сожительства разнородных агентов, которые более не моглибыть унифицированы под эгидой единого субъекта. На первый план вышли«множества», «интерпретации» и «различия», вопросы их сосуществования ивзаимовлияния – то, что ранее было подчинено и дополняло ведущийдискурс о субъекте и о человеке, вышло за его пределы – чтобыпереопределить, детерриторизовать и обозначить как частную тему.Уже в глубине философской антропологии была предпринятасегрегационная попытка – связать человека как раз с особым духовнымначалом, выделив его из жизненного порыва, вовне цепи биологическихвидов.

Связь с такой духовной свободой способствовала трудности вобнаружении стабильного результата, образа человека, а также установилапродуктивную возможность мыслить его как творческое, свободное иоткрытое к преобразованиям существо. С одной стороны, пафос по поводуего свободы и творчества сбивают когнитивные науки (например, понятие4 мозга как Штаб-квартиры без оператора у Д.

Деннета), а исследованиядискурсивных практик и философия языка и вовсе заключает о нем в ключенекоторогофункциональногоостатка,агентаритуальныхпрактик,исполнителя и глашатая культурных смыслов. С другой стороны, феноменчеловеческой субъективности остается сущностно определенным черезгоризонтысвободывозрожденческойидеиитворчества.человекаПо-прежнему(дополненныйисиленпосылограненныйвПросвещении) как существа, определяющего собственную, только емусвойственную человеческую реальность. Человек является субъектомсобственного действия, если он мыслит критически - сам определяетоснования своих поступков, предлагает свою интерпретацию положения дел,рассказывает уникальную историю своей неповторимой жизни.

Он не толькодетерминирован доиндивидуальным (pre-individual, как пишет Вирно), но исостоит из индивидуализированных элементов. Человек различает себя отбиологическогопроисхождения,ищетпризнаниясвоего«Я»вмежсубъектном взаимодействии, утверждает себя на пути общего для всехязыка посредством индивидуального акта разума и воли (если следоватьметкому определению Соссюра).Актуальность сохраняет и вызов, брошенный непосредственно идеесубъекта. Дверь в царство субъекта в-себе и для-себя захлопнулась, ссубъектом случилась катастрофа (ее, опять же, располагают в теоретическомполе постмодернизма, структурализма или постструктурализма), которуюдвадцатый век осмысляет в терминах утраты: Бога (от критики креационизмас позиций дарвинизма в его различных модификациях до христианства безрелигии - Бонхеффер), автора (Фуко М., Барт Р.), и, наконец, самогосубъекта.

Однако позитивный смысл катастрофы заключается в возможностисведения размышлений и изысканий антропологического характера к«проверке» дискурса об отсутствии на консистентность и теоретическуювалидность. Что есть содержательного в отсутствии, провоцируемом сдвигомкатегории субъекта из центра размышления, из освященного немецкой5 классической философией тождественного центра повторений и различий –на периферию? Мы считаем уместным применить здесь метафору«фона/фигуры»: ведь отсутствие мыслится, прежде всего, через то, что ещене различено, и показывает вообще наш способ размышлять о фоне (которыйпредстает как то, что обуславливает человека в его поведении ижизнедеятельности), в то время как человек является фигурой, фигурностьюопределенных отношений, системы – будь она рассмотрена социологическиили психологически.Тем самым любое заявление о смерти субъекта является выдвижениемфона на первый план – в его окрестностях мы ищем не просто субъекта(наподобие ожидающих Годо бродяг из известной пьесы С.

Беккета), ноалиби для присутствия того, что существует, уже действует и живет. Тогдавозникает вопрос о природе этого алиби, порождённый как раз изосвобожденного субъектом места, указывая тем самым с одной стороны —на новых арендаторов, а с другой - на условия запроса об истине. Неисключить тех операций, чья запись ведётся в регистре практик, которыеобнаруживают связь субъекта и истины, и ту недвусмысленность указанияна… опять же "реального" её референта, на оживляющее сами ценности,истины, на (по совпадению или нет) то биологическое социальное существо,более не поддержанное метафизическим двойником.Перемена,произошедшаясосмещением,нейтрализациейтемысубъекта (а теперь – оценкой и стремлением понять способ обращения ксубъекту практики), на наш взгляд указывает на переход от концептасамосознания,расширенному,свойственномуклассическойизменившемусямоделипониманиюсубъектаксамосознания,соответствующему неклассическим исследованиям, а далее - к исследованиютого, почему место (откуда говорят, действуют, желают) не оказываетсяпустым.6 Тем самым вопрос о самосознании – это вопрос о герменевтикесубъекта, проводимой действующим и полагающим себя в реальностиживым человеком.Человек не просто есть открытое миру существо, но он в принципезнает о себе как об открытости.

Эта данность «себя» в многообразныхформах самосознания, указывает на формы отношений с собой, наимплицитный контекст антропотехнологий и культуры «себя». Исследованиефеноменасамосознанияэтоисследованиетого,кактворческаяипродуктивная деятельность человека оказывается тесно связанной с заботойо себе.Известно, что забота о «себе» всегда являлась проблематичной именнокак раз за счет характера и статуса этого «себя». Утверждение объекта этойзаботы - «себя» - отсылает либо к особенной сфере знания (сознательныесодержания, qualia), либо к языку (первое лицо, субъект), либо к социальнойроли (и социальному как таковому), либо к практической установке(рассмотренные М.

Фуко и П. Адо духовные упражнения). Обращение к«себе», забота о «себе» отсылают прямым образом к последнему контексту,в то же время не представляется возможным существования последнего безостальных.Со стороны философии языка, современных исследований в областинейрофизиологии и психологии все чаще звучит утверждение о том, чтосубъект является избыточной категорией, запутывающий в объяснении какреально происходящих в мозгу процессов, так и поведения человека. Неменьшейпроблемойявляетсясубъектпонимающий,достоверностьприписывания действия которому – не кажется очевидной ряду теоретиковсоциального действия.