8674-1 (Петропавловский бой)

Петропавловский бой

Капитан 3 ранга Б.А. Звонарев

Расположенный на восточном побережье далекой Камчатки, в одной из небольших бухт обширной, глубоко вдающейся в материк Авачинской губы, Петропавловск был основан в 1740г. Долгое время Петропавловск оставался незначительным заброшенным селением, и только в конце XVIIIв. царское правительство обратило внимание на этот замечательный по своим естественным удобствам и выгодному расположению порт.

Для защиты от нападения морских пиратов, грабивших побережье Камчатки и расхищавших огромные рыбные богатства омывающих ее морей, с 1790г. Петропавловск начал укрепляться. Впоследствии он сделался пунктом, который русские моряки постоянно навещали, завершая свои кругосветные плавания. Здесь они неоднократно зимовали, производя необходимый корабельный ремонт, вплоть до капитального.

К началу Крымской войны был выдвинут проект создания из Петропавловска сильной приморской крепости и организации мощной системы береговых укреплений на подходах к Авачинской губе. Однако НиколаюI этот проект не понравился. Найдя проект “мечтой и фантазией”, он ограничился установкой временных батарей лишь на побережье самой Петропавловской бухты.

Тревожные известия о вступлении в войну Англии и Франции дошли до далекой Камчатки лишь к июлю 1854г. Они побудили командира Петропавловского порта генерал-майора Завойко немедленно приступить к фортификационным работам.

В результате упорного и напряженного труда уже к августу было построено шесть земляных батарей. На Сигнальном мысу (южной оконечности полуострова, прикрывающего вход в Петропавловскую бухту с запада) была поставлена батарея №1 из пяти пушек. На низменной и песчаной косе Кошка, заграждающей вход в бухту с юга, — самая сильная батарея №2 из 11орудий. Батарея №3 из пяти орудий стояла на перешейке между Сигнальной и Никольской горой. В некотором отдалении от Петропавловска, ближе к выходу из Авачинской губы, у подножья обрывистой горы Красный Яр располагалась батарея №4 из трех орудий. На берегу озера Култушного — пятиорудийная батарея №6. К северу от Никольской горы, на перешейке между Авачинской губой и озером Култушным — шестиорудийная батарея №7.

Наспех возведенные батареи страдали рядом недостатков и, прежде всего, одним общим — почти полной неприкрытостью со стороны моря. Только батарея №2 имела довольно прочный и надежный бруствер. Весьма важная батарея №3, защищавшая подступы к городу и гавани, расположенные у нее в тылу, была настолько открыта, что у орудийного расчета, как говорил один из участников боя, “закрывались только одни пятки”.

Орудия преобладали старые, мелкокалиберные, стрелявшие литыми чугунными ядрами. Бомбических пушек насчитывалось всего только две. Боезапас был крайне ограничен — до 37выстрелов на пушку.

В систему береговой обороны были включены и два военных корабля, пришедшие в Петропавловск незадолго перед боем — фрегат “Аврора” и транспорт “Двина”. Их поставили на якорях в глубине бухты за косой Кошка, развернув левыми бортами к выходу. На кораблях оставили пушки только по левому борту (22 на “Авроре” и 5 на “Двине”), с правого же борта орудия сняли для усиления береговых батарей. Вход в бухту (шириной около 0,5кб.) был перекрыт деревянным боном на цепях.

Таким образом, в распоряжении защитников Петропавловска имелось всего 66весьма несовершенных пушек, имевших ничтожный боезапас, восполнить который было неоткуда.

Гарнизон насчитывал 1016человек. В это число входили 36коренных жителей - камчадалов, а также 18русских горожан, составивших отряд добровольцев. Все они были вооружены старыми, преимущественно кремневыми ружьями. Штуцеров не было ни одного.

В защите Петропавловска весьма важную роль сыграл фрегат “Аврора”. Этот корабль вышел из Кронштадта 21августа 1853г., направляясь под командой капитан-лейтенанта Изылметьева в устье р.Амур. Зайдя по пути своего следования в перуанский порт Кальяо, “Аврора” застала здесь ту самую англо-французскую эскадру, которая в дальнейшем появилась под Петропавловском. Настойчивые слухи о предполагавшемся вступлении Англии и Франции в войну (состоявшемся на самом деле уже месяц назад) заставили дальновидного командира фрегата поскорее покинуть порт. 14апреля 1854г. “Аврора” вышла из Кальяо.

Дальнейший 9000-мильный переход до Петропавловска был сопряжен с необычайными трудностями. Штормовая погода и проливные дожди сопровождали фрегат на всем пути. Корабль нередко черпал бортами, в палубах развелась сильная сырость. Под конец перехода корпус корабля настолько пострадал от штормов, что все пазы дали течь. За время длительного перехода истощились провизия и запасы пресной воды. У матросов появилась цинга, они выходили из строя десятками. На переходе умерли 13человек. Заболели судовой врач и командир корабля. Учтя трудность обстановки, командир отказался от похода в необорудованное устье Амура и принял решение зайти в ближайший порт — Петропавловск, где можно было бы дать отдых экипажу.

19 июня “Аврора” пришла в Петропавловск, закончив тяжелый переход за 66дней.

Весь поход “Авроры” от Кронштадта до Петропавловска занял 10месяцев. После Европы фрегат имел стоянки только в Рио-де-Жанейро и Кальяо. Но, несмотря на все перенесенные лишения и трудности, изнуренные, едва встав на ноги после болезни, русские моряки уже через два месяца приняли участие в бою против вчетверо превосходивших сил врага.

Утром 17 августа передовой пост у входа в Авачинскую губу сигнализировал Петропавловску: “В море вижу неизвестную эскадру из шести судов”. В городе пробили тревогу. Небольшой гарнизон приготовился к бою. Матросы “Авроры” и “Двины” встали у заряженных пушек. Даже 60больных авроровцев с первым ударом боевой тревоги поспешили на фрегат и заняли свои места по расписанию, наравне со здоровыми. Командир “Авроры” Изылметьев, подойдя к флагу, призвал команду защищать его всеми силами. В ответ над бухтой прокатилось громкое “ура”.

Вскоре на рейд Авачинской губы, отделившись от эскадры, вошел английский пароход “Вираго”, замаскированный американским флагом. Не дойдя до Сигнального мыса, он застопорил ход и начал делать промер глубины. Не успела шлюпка, посланная с берега, подойти к нему для опроса, как пароход круто развернулся и полным ходом ушел в море к своей эскадре.

Несмотря на то, что остаток дня прошел сравнительно спокойно, петропавловцы не сомневались, что бой с противником неизбежен и близок. Была усилена бдительность, команды батарей и кораблей всю ночь провели у пушек. Женщины и дети были отправлены за город.

На следующий день к вечеру англо-французская эскадра в составе шести кораблей вошла в губу. Это были английские 52-пушечный фрегат “Президент” (флаг контр-адмирала Прайса), 44-пуш-ечный фрегат “Пайк”, 6-пушечный пароход “Вираго” и французские 60-пушсчный фрегат “Лафорт” (флаг контр-адмирала Депуанта), 32-пушечный корвет “Эвридика” и 18-пушечный бриг “Облигадо”. Общее командование эскадрой осуществлял контр-адмирал Прайс.

После незначительной перестрелки с петропавловскими батареями, имевшей целью выявить систему их расположения, союзная эскадра отошла в глубь губы и встала на якорь. Русские укрепления явились для противника большой неожиданностью, и в этот день он не решился что-либо предпринимать.

Ночь прошла спокойно, а в полдень 19августа на англо-французской эскадре произошло событие, ярко свидетельствующее о начавшейся деморализации в рядах союзников. Командующий эскадрой контр-адмирал Прайс застрелился на глазах у всей команды. По всей вероятности, сознание потери во времени, благодаря которой русским морякам удалось увести “Аврору” из Кальяо и укрепить Петропавловск, реально ощутимая опасность крушения авантюристических расчетов покончить с Петропавловском одним коротким ударом, боязнь ответственности за неудачный исход сражения побудили английского адмирала на этот шаг. Как бы то ни было, этот жест отчаяния и малодушия не мог не произвести тяжелого впечатления на личный состав англо-французской эскадры. Место главнокомандующего занял Депуант.

Печальный для союзников пролог сражения не лишил их, однако, численного превосходства в силах перед русскими. Шесть новейших, превосходно оснащенных кораблей продолжали угрожать Петропавловску. 2-14 орудий противника были направлены против 67русских пушек. На кораблях противника находились готовые к высадке, специально натренированные, отборные десантные отряды, вооруженные не кремневыми ружьями, а новейшими штуцерами. Боеприпасов было вполне достаточно.

Последующие события, однако, показали, что дело не только в количестве оружия, а в инициативном его использовании, в искусстве ведения боя и прежде всего в моральной стойкости бойцов. И здесь русские были гораздо сильнее англо-французов.

20 августа с 8 часов утра противник решился, наконец, произв'ести первую серьезную попытку нападения. День был прекрасный, солнечный. Весь гарнизон Петропавловска стоял на своих местах, приковав взоры к темной массе кораблей, медленно двигавшейся по направлению к бухте. Это пароход “Вираго” буксировал фрегаты “Президент”, “Пайк” и “Лафорт”.

Сражение началось ровно в 9 часов обстрелом батарей №1 и 4. В течение полутора часов 8пушек обеих батарей с исключительным мужеством геройством и стойкостью вели бой с 80орудиями противника. Генерал-майор Завойко со своим штабом находился на Сигнальном мысу в сфере ожесточенного и губительного огня, руководя оттуда ходом боя. Батарея №1 прекратила огонь только после того, как обнаружились крупные потери в личном составе, орудийные станки были засыпаны землей и осколками камней выше колес, ввиду чего пушки уже нельзя было поворачивать. Их пришлось заклепать, перебросив прислугу на батарею №4, которой угрожал десант противника в количестве 600человек, высаженный южнее Красного Яра.

Личный состав этой батареи, насчитывавшей всего 28человек, был вынужден отступить к городу, предварительно заклепав орудия. Десант уже намеревался захватить батарею, но в это время “Аврора” и “Двина” открыли по нему меткий огонь, поддерживая наступление небольших стрелковых отрядов и матросов с “Авроры”, успевших прибыть из Петропавловска. Англо-французы в панике и беспорядке бросились обратно на шлюпки.

Тем временем, видя, что две русские батареи нейтрализованы, фрегаты и пароход противника открыли по батарее №2 интенсивный огонь с дальней дистанции, будучи сами закрыты от пушек “Авроры” Сигнальным мысом. Однако батарея устояла. Неравное состязание одиннадцати слабых ее орудий с 80орудиями противника, в котором русские моряки проявили подлинный героизм и боевую отвагу, продолжалось более 8часов.

В это же время корвет “Эвридика” и бриг “Облигадо”, прикрывая шлюпочный десант, дважды пытались подойти к батарее №3, но оба раза были отогнаны ее огнем, причем одна из шлюпок была потоплена. К вечеру англо-французы отступили, заняв позицию вне обстрела русских батарей.

Корабли противника были значительно повреждены. В бою 20августа русские имели 6убитых и 13раненых. Как только противник вышел из боя, петропавловцы сразу же принялись за восстановление боеспособности батарей. Это было сделано за одну ночь.

21, 22 и 23 августа прошли спокойно. Англо-французы не предпринимали никаких решительных действий. Впоследствии выяснилось, что после первого неудачного боя союзники собрали военный совет, на котором возникли горячие споры о характере дальнейших действий. Контр-адмирал Депуант упрекал англичан в нерешительности, проявленной при обстреле батарей, и, выражая сомнение в успехе боевых действий против русских, прямо ставил вопрос об уходе из Петропавловска. Однако, поддавшись уговорам, он решил попытаться высадить большой десант, так как имелись сведения о наличии удобной дороги, ведущей от побережья в город с северной стороны Никольской горы.

Подготовка противника к новому нападению стала очевидна с вечера 23августа, а на рассвете 24августа, сквозь туман серого камчатского утра, стало заметно движение на союзной эскадре.

В 5час.30мин. пароход “Вираго”, взяв на буксир фрегаты “Президент” и “Лафорт”, повел их к Петропавловску. Оставив “Лафорт” у батареи №3, “Вираго” с “Президентом” направились к батарее №7. Одновременно корвет “Эвридика” занял позицию на подходах к батареям № 1 и 4, а фрегат “Пайк” остался мористее.

Вскоре начался жаркий бой. Батарея №3 первыми же залпами сбила кормовой флаг на “Президенте”, когда он проходил мимо нее. Единоборство этой батареи, совершенно открытой и располагавшей всего пятью пушками, с “Лафортом”, имевшим по 30пушек на каждом борту, вначале велось успешно. Каждое ядро, пущенное с батареи, попадало в цель, снося рангоут и делая пробоины в корпусе фрегата. Однако страшный огонь противника (“Лафорт” сделал всего 869выстрелов) нанес значительный урон батарее. На перешейке, где стояла батарея, не было ни одного клочка земли, не взрытого ядрами, а на территории самой батареи легло 182ядра.

Находясь под ураганом ядер и бомб, русские моряки вели себя геройски. Англо-французы изумлялись исключительной выдержке одного из часовых, который под ядрами не переставал мерно и твердо ходить вдоль стенки батареи. По нему было сделано до 60ружейных выстрелов, но часовой все же остался на своем посту.

Командир батареи №3 лейтенант Александр Максутов, когда в строю осталась последняя пушка, бросился к ней и лично продолжал вести огонь по противнику, пока не упал, смертельно раненный.

Батарея №7 несколько дольше противостояла сосредоточенному огню “Президента” и “Вираго”, имея защиту в виде земляного вала. Будучи в состоянии действовать (вследствие ограниченного угла обстрела) лишь тремя пушками против 29, она успешно вела огонь по неприятельским кораблям, нанося им серьезные повреждения. Только после того как пушки были сбиты и завалены землей и фашинником, а командир батареи капитан-лейтенант Кораллов сильно контужен в голову, прислуга батареи отошла и соединилась с остальным гарнизоном.

Подавив упорное сопротивление обеих батарей, англо-французы приступили к высадке десанта в количестве около 900человек. 23шлюпки и 2бота были направлены к берегу южнее батареи №7 и 5шлюпок — к перешейку у батареи №3. За главным десантом на вельботе шел командующий эскадрой контр-адмирал Депуант. Ободряя своих подчиненных воинственным размахиванием обнаженной саблей, сам он, впрочем, не решался сойти на берег.

Бриг “0блигадо” во время высадки десанта подошел к перешейку и пытался обстреливать “Аврору” перекидным огнем, не нанося ей, однако, существенных повреждений.

Высаженный десант разбился на три группы и повел наступление на город. Две группы стали взбираться по крутым тропам на северный склон Никольской горы, а третья, наиболее многочисленная, двинулась узкой обходной дорогой к батарее №6, расположенной у Култушного озера.

Англо-французы, как видно, думали обосноваться в Петропавловске всерьез и надолго. Очевидец боя указывает, что десантные части имели при себе все необходимое, вплоть до мелочей: гвозди для заклепывания орудий, подрывной материал, завтрак на весь отряд, запас провизии и патронов, тюфяки, одеяла, походные аптечки и даже... кандалы для заковывания пленных (!). “Помните, что эта вещь часто бывает совершенно необходима”, — поясняла назначение кандалов специальная инструкция, найденная после боя в кармане у одного из убитых неприятельских офицеров.

Уже с началом бомбардировки генерал-майор Завойко, правильно оценив обстановку, пришел к выводу, что батарея №6, являвшаяся последним ключом к овладению городом, станет главным и первым объектом нападения высаженного десанта. Он стянул все основные силы к пороховому погребу, где находился и сам. На вершине Никольской горы им был оставлен лишь небольшой отряд из 15лучших стрелков. Однако вскоре после высадки десанта первоначальная обстановка резко изменилась и повлекла за собой необходимость перегруппировки русских сил. Главная десантная группа врага, подойдя к батарее №6, была встречена дружным картечным огнем четырех батарейных пушек и малого полевого орудия, смешалась и начала отступать в направлении двух других групп на Никольскую гору. Воспользовавшись тем, что гребень горы к этому моменту был почти пуст, неприятельские войска, без особого труда овладели им, заняв командное положение над лежащей внизу местностью и угрожая атакой городу.

“Момент был, действительно, критический, — рассказывает участник боя мичман Фесун. — Красные мундиры английских морских солдат появляются над перешеечной батареей и штуцерные пули уже сыплются на “Аврору” градом. Потеряй мы секунду времени, успей союзники опомниться, собраться с силами — и все было бы кончено. Но мы не потеряли этой секунды!”