Синдром психической зависимости
Синдром психической зависимости
Он включает психическое влечение к наркотику и способность достижения состояния психического комфорта в интоксикации.
Психическое (обсессивное) влечение. Патологическое влечение наркомана к наркотику было известно давно. Описывалось это влечение в его крайних формах, лишавших больных надежды на выздоровление, заставлявших совершать тяжкие преступления. По современным представлениям эти описания имели своим предметом влечение компульсивное (см. ниже). В настоящее время, наряду с компульсивным, выделяют влечение психическое. Психическое влечение выражается в постоянных мыслях о наркотике, подъеме настроения в предвкушении приема, подавленности, неудовлетворенности в отсутствии наркотика. Часто влечение сопровождается борьбой мотивов. В сочетании с навязчивостью мыслей о наркотике это дает основание называть психическое влечение обсессивным (А. А. Портнов, 1959). Если компульсивное влечение диктует поведение больного, то психическое, обсессивное, определяет настроение, эмоциональный фон. Не всегда больной может дать отчет в существовании у него влечения психического. Для этого необходим достаточный интеллектуальный уровень и опыт самоанализа (то, что называют «душа просит», «душа горит» обычно оказывается влечением компульсивным). Очень часто больной может передать лишь, что ему чего-то нехватает, мы видим состояние недовольства, неудовлетворенности, раздражительности. Лишь косвенно можно установить психическое влечение: неудовлетворенность в отсутствии наркотика, оживление в рассказе о том, что и как он, больной, принимал, преобладающая тематика спонтанных разговоров. Влечение определяется по тому, как неадекватно положительно оценивает пациент все, связанное с наркотизацией, хотя словесно показывает критическое к ней отношение, и как чрезмерно отрицательно воспринимает в повседневности то, что наркотизации мешает.
Все это свидетельствует о том, что в духовном мире наркомана возникла аффективно насыщенная привязанность, ката-тимно исказившая мышление и снизившая субъективную ценность прежних интересов. Обсессивное влечение перестраивает психическую жизнь больного и межличностные его отношения, меняет социальную ориентацию личности. Факторы внешней ситуации начинают оцениваться с точки зрения их способствующих или препятствующих наркотизации возможностей.
В своем течении обсессивное влечение волнообразно. Оно выражено, если необходимый ритм наркотизации соблю-1 яется без задержки, — в этом случае возникающее влечение удовлетворяется тут же. Оно может подавляться крупным конфликтом вследствие наркотизации; конфликт, не связанный причинно со злоупотреблением, напротив, обостряет влечение. Часто госпитализация (особенно первая) в психиатрическую клинику приводит к исчезновению влечения, и если v больного еще не сформирован абстинентный синдром, то в первые дни наблюдения диагноз затруднителен. Однако в последующем— и тут общение пациента с наркоманами оказывается провоцирующим фактором — влечение становится видимым.
Наконец, психическое влечение может погаснуть, если у больного появилось новое сильное увлечение чем-нибудь (не наркотиками) и он находится в состоянии положительного эмоционального насыщения.
Обостряется психическое влечение при неприятных переживаниях, не связанных с наркотизацией, а также при включении условнорефлекторных механизмов: встречах с людьми, в компании которых наркотизировался, посещении мест, где доставал или принимал наркотик. Разговоры на тему о наркотике и ассоциированных с процессом наркотизации представлениях также обостряют влечение.
Психическое влечение к наркотику — один из ранних симптомов, но его трудно выявить, особенно если у больного установка на диссимуляцию.
Будучи одним из первых симптомов, обсессивное влечение одновременно и самый длительный, трудноустранимый симптом. С течением болезни, по мере усложнения симптомокомплексов, психическое влечение отступает на задний план, заслоняемое более яркими симптомами, например компульсивным влечением, абстинентным синдромом. Однако в ремиссии, когда снята острая симптоматика и состояние больного вполне благополучно, оказывается, что обсессивное влечение продолжает существовать часто в той же степени выраженности, что и до лечения. И во многих случаях психическое влечение оказывается единственной причиной безуспешности усилий и врача, и самого больного, причиной рецидива.
Рекомендуемые материалы
олечения к наркотику в пределах любой формы наркоманий достаточно типичны и сходны, вне зависимости от разнообразия действий отдельных наркотиков. Как мы покажем в раз-ле, посвященном проблеме специфичности, психическое вле-ние>Ие наРкомана к своему наркотику неспецифично. Это влече-/е "ожет Удовлетворяться любым наркотическим веществом Mnnvn. Нет несовместимости). Поэтому наркоманы в ремиссии могут менять форму наркотизма.
в инто* Н0СТЬ достижения состояния психического комфорта оксикации. Состояние психического комфорта в интокси-
кации — не синоним эйфории, а понятие более широкое. При этом нами имеется в виду не столько переживания удовольствия, сколько уход от неудовольствия.
И у здорового человека временами возникает желание ьы-пить спиртное, и здоровый человек ощущает приятное в опьянении. Однако это не проявление обсессивного влечения и не состояние психического комфорта в интоксикации в том смысле, в каком это приложимо к наркоману.
Симптом способности к психическому комфорту в интоксикации генетически связан с обсессивным влечением. Неудовлетворение влечения ведет к состоянию неудовольствия. Со временем перерывы в приеме наркотика оказываются периодами психического (вначале) дискомфорта. Постепенно наркотизирующийся начинает осознавать, что только под действием наркотика его психическое самочувствие удовлетворительно. Эта психическая комфортность в интоксикации своей исключительностью и отличается от того психического комфорта в опьянении, который видим у здорового. Здоровый человек способен получать удовольствие и испытывать психический комфорт в ряде ситуаций. Наркоман — только при условии приема наркотика.
Но если бы способность достижения состояния психического комфорта у наркомана в интоксикации характеризовалась лишь исключительностью, то этот симптом можно было бы не выделять. Способность достижения состояния психического комфорта исключительно в интоксикации можно было бы рассматривать как оборотную сторону медали — психического дискомфорта воздержания, как выражения влечения.
Однако прослеживание симптома способности достижения психического комфорта в интоксикации показывает, что с течением болезни этот симптом обогащается рядом черт. Их следует определить как способность к оптимальному психическому функционированию.
Классические опыты доказывают, например, что алкоголь многообразно нарушает психические функции здорового человека. Получаемые при этом низкие результаты сопоставимы с низкими результатами исследованного теми же тестами трезвого алкоголика (это служило одним из оснований видеть в состоянии опьянения здоровых лиц прообраз дефекта у хронических алкоголиков). Но если бы того же алкоголика привели в состояние умеренного опьянения, то тут он показал бы способности внимания, памяти и осмысления более сохранными, чем ^ у пьяных здоровых и чем у себя самого в состоянии трезвом. Вот в этом улучшении психических функций под действием привычного наркотика и заключается еще одна характеристика симптома способности достижения состояния психического ком* форта в интоксикации. Таким образом, состояние психического комфорта в интоксикации означает не только уход от дискомфорта трезвости, но и восстановление психических функций.
Вам также может быть полезна лекция "1.6 Мезолит".
Наркотик .становится необходимым условием благополучного психического существования и функционирования.
Этот симптом мы наблюдаем при всех формах наркоманий: несобранность, неработоспособность, отвлекаемость до приема дозы и восстановление возможностей при достижении необходимого уровня интоксикации.
Подобные явления при спаде интоксикации видимы до возникновения в течении болезни абстинентного синдрома и, следовательно, их нельзя оценить как его составляющее. В дальнейшем, при сформированном абстинентном синдроме, межинтоксикационный промежуток также какое-то время еще свободен от абстинентных знаков, но психическая дисфункционность выражена.
Мы подчеркиваем роль состояния комфортности в интоксикации наркомана — явление неоцененное еще должным образом. Мы считаем этот симптом таким же достоверным признаком психической зависимости, каким, допустим, является достоверным признаком физической зависимости абстинентный синдром.
О патогенетических механизмах синдрома психической зависимости говорить можно только предположительно. В части, касающейся влечения, он неизвестен в той же мере, как неизвестны механизмы возникновения и закрепления иных страстных увлечений и привязанностей. Вероятно, что действие того или иного наркотика разными путями может включать и активность так называемых центров удовольствия. Как любые эмоциональные феномены, проблема влечения — проблема психофизиологическая.
Что же касается симптома способности достижения состояния психического комфорта в интоксикации, способности к оптимальному функционированию под действием наркотика, то понимание физиологической природы этого симптома возможно из концепции наркоманического гомеостаза (см. главу «Патогенез наркотизма»). Объяснение мы получим тогда, когда станет известно, для каких систем условием оптимального функционирования является постоянный уровень наркотизации.